Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве - Уильям Поллак 12 стр.

Три месяца Боб, Тим и их друзья каждую субботу и воскресенье после обеда трудились для "Фонда дикой природы". К июню они заработали 75 долларов. В последний день учебного года, они преподнесли изумленной миссис Саммерс чек. Она был поражена. "Ребята, вы невероятные! - воскликнула она, обнимая их, а по ее щекам текли слезы. - Я никогда не видела таких трудолюбивых, заботливых мальчиков". Боб и Тим были совершенно счастливы, что человек, к которому они были так привязаны, высоко оценил их непростой труд.

Боб и Тим нашли способ выразить свою любовь к миссис Саммерс через действие, их желание выполнять тяжелую работу было вызвано желанием помочь другому человеку. И она совершенно верно прочла их послание. Семьдесят пять долларов, даже для учительницы в государственной школе, не такая уж значительная сумма. Но три месяца работы пяти мальчиков в свободное время - это не только настоящая жертва, но и огромное вложение любви и энергии - и все ради нее. Неудивительно, что она заплакала.

И родителям, и всем нам очень важно помнить о том, что мальчики часто выражают свою любовь через действие и работу, мы должны замечать это и отвечать на нее. Когда отец и сын объединяются, чтобы вместе помогать бездомным или когда братья берутся расчистить занесенную снегом дорожку для соседа-инвалида, перед нами - традиционная мужская работа, питаемая любовью и заботой.

Другой способ выражения любви, который расходится со стереотипными представлениями о мальчиках, это их сильное чувство законности и справедливости. Мальчики часто жертвуют своими личными интересами, чтобы быть справедливыми по отношению к тем, кто им небезразличен. Эта особенность часто удивляет меня, когда я с ней сталкиваюсь. "Да, я очень хотел пойти на игру,- говорит мальчик. - Но маме надо было, чтобы я присмотрел за сестренкой. Это справедливо, потому что она ушла с праздничного ужина в прошлые выходные, когда я заболел".

Когда мальчики анализируют свои собственные поступки в свете того, насколько они были справедливы по отношению ко всем окружающим, они показывают, насколько эти отношения важны для них, и что они готовы отказаться от своих личных интересов, пожертвовать ими ради того, чтобы сохранить эмоциональную связь с теми, кого они любят, уважают, хотят защитить или чтобы отстоять принципы, воздействующие на жизнь близких людей.

Эрик пришел ко мне, когда оказался перед моральной дилеммой. Он пытался решить, можно ли прогулять школу, чтобы пойти на митинг против американского военного вторжения в Ирак. Любящий сын и блестящий ученик, он много размышлял о политических и этических проблемах. Его родители всегда учили его поступать по совести и "нести добро". И хотя они разделяли в данном случае его позицию, они не хотели, чтобы он пропускал школу и ходил на этот митинг. Предполагалось, что он должен был нести плакат и раздавать листовки.

- Почему обязательно ты должен это делать? - спрашивала его мама. - Кто угодно может этим заниматься.

- Это может быть опасно,- поддержал ее отец. - Там могут применить слезоточивый газ. Могут начаться беспорядки.

Эрик мучился в поисках ответа. С одной стороны, он не хотел, чтобы невинные женщины и дети гибли из-за того, что США атакует Ирак. С другой стороны, он не хотел идти против желаний своих родителей. Он любил их и понимал их беспокойство.

Он обсудил этот вопрос со своими сестрами. Они тоже не остались равнодушны и очень сочувствовали жителям Ирака, которые могли стать невинными жертвами.

Но Эрик не хотел плакать или обсуждать эту проблему. Он на самом деле хотел отстаивать то, что считал правильным. Он хотел подкрепить свою позицию действием.

- Я надеюсь, вы поможете мне разобраться с этим,- сказал мне Эрик. - Я на самом деле чувствую, что должен делать то, что считаю правильным. Как сказал мой папа, "Поступки говорят громче, чем слова".

Чувство справедливости, личной моральной ответственности, которые воспитывались в нем с раннего детства, кипели в нем и толкали его на участие в акциях протеста. Рядом с этим чувством справедливости потенциальный урон его школьной репутации и размолвки с любящими родственниками ушли на второй план.

Как и Эрик, многие мальчики восстанавливают справедливость, когда пытаются решать проблемы, принимать решения, и особенно - совершать смелые, решительные поступки. Девочки свое чувство справедливости выражают порой иначе, например, говорят о своем возмущении со взрослыми или между собой. Взрослые иногда ждут подобного поведения от мальчиков и поэтому ошибочно принимают за позерство их действия, направленные на поиск справедливости. Когда мы внимательно наблюдаем за мальчиками, мы начинаем понимать, насколько важно для многих из них участвовать в жизни близких людей и "делать то, что правильно" для них. Они делают это в большинстве случаев "ощутимыми", активными поступками. Это их способ проявить свою любовь через действие.

В благоприятных условиях мальчики уважительно относятся к окружающим, и их отношение к противоположному полу также бывает платоническим, дружественным. При смешанном обучении мальчики поставлены в условия, когда им нужно бороться друг с другом за внимание девочек, и мальчики начинают вести себя так, как будто они не уважают девочек. В таких обстоятельствах они дразнят девочек, смеются над ними или хвалятся другим мальчикам своими связями с девочками или женщинами. Но если они оказываются в обстановке, в которой они могут не бояться быть высмеянными за уважительное отношение к девочкам - в школе для мальчиков или среди бой-скаутов, где они временно освобождаются от необходимости бороться за внимание девочек - многие мальчики приходят к пониманию того, насколько уязвимыми и незащищенными чувствуют себя девочки и женщины. При правильном подходе, мальчики демонстрируют природную склонность уважать эти чувства в девочках и женщинах, относиться к ним с сочувствием.

Я беседовал с шестнадцатилетним Гаем, очень успешным учеником из школы для мальчиков, и он рассказал мне об Эллен, девушке, с которой его познакомила на танцах его младшая сестра и которая стала его первой и лучшей "подругой". Там были и романтические порывы с обеих сторон, но Эллен, по его словам, "слишком нервничала из-за прикосновений, и я понял, что ей нужно личное пространство, поэтому мы просто разговаривали". Но эти разговоры оказались такими, какие он и представить себе не мог.

- Эллен так умеет слушать, она вникает во все, что я говорю. Я никогда не думал, что найду такого человека. Мне так хорошо с ней рядом - я чувствую, что меня по-настоящему ценят. И поэтому мне хочется делиться с ней. Это совершенно новое для меня чувство, и оно прекрасно.

- Ты рассказывал своим друзьям об Эллен? - спросил я.

- Некоторые ребята меня понимают. У них тоже есть девушки, с которыми у них близкие отношения, но это не роман, не "девушка". Некоторые парни дразнят меня, они подначивают меня сказать, что мы встречаемся, что у нас был секс. Я говорю, что это не их дело. Эллен потрясающая девушка, и я счастлив, что познакомился с ней, на сегодняшний день этого для меня достаточно.

Не все мальчики так устойчивы к давлению сверстников, как Гай, и они часто пытаются обмануть себя и других, что девушки - это что-то вроде предмета, который надо использовать в своих интересах. Верят ли они сами в это? Зачастую - нет. Прессинг требования быть "крутым", "твердым", быть "со всеми" заставляет многих подростков и молодых мужчин прятать свои переживания, скрывать свою природную склонность к эмпатии, и вместо этого играть роль бездумного секс-хищника. Если мы уберем из жизни мальчиков это давление, я уверен, они почувствуют себя свободнее в выражении присущего им уважения к девочкам и женщинам и своей потребности строить с ними близкие и глубокие отношения.

Не существует единственного здорового пути к мужественности. Самоощущение мальчиков, которое, разумеется, критически значимо для их эмоционального развития и академических успехов, равно как и для девочек, зависит не от способности играть роль "мачо" и не от агрессивной соревновательности, а от того, насколько хорошо мы слышим их настоящие голоса и отвечаем на них глубоким пониманием.

Если мы создадим "зоны комфорта", свободные от стыда и унижений, если мы даем им понять, что их потребности и нужды не только допустимы, но достойны заботы - мальчики откроются нам с той стороны, о существовании которой мы и не подозревали. Мальчик, которого мы всегда считали "тихим", страстно и выразительно прочтет шекспировский монолог. Мальчик, который никогда не был близок с отцом, построит с ним крепкую связь. Известный хулиган вдруг расплачется и расскажет о матери-алкоголичке и о том, как ему страшно и одиноко. Когда мы дадим мальчикам шанс делиться всем, о чем они думают и о чем мечтают, когда мы осознаем, какими разными способами они показывают свою жажду близости и отношений - будь то традиционно "женские" подходы или те специфические способы, о которых мы говорили в этой главе,- и когда мы предоставим им нашу полную безусловную поддержку в поисках того, что они сами хотят для себя, их маска спадет и мы увидим настоящих мальчиков. И тогда же мы поймем: все то, что мальчики делают для нас и вместе с нами - это больше, чем просто случайная "мальчишеская" активность. Это то, как они устанавливают отношения. То, как они любят.

Кевин Лоуранджер, долговязый, светловолосый двенадцатилетний паренек, играл с двумя своими лучшими друзьями, Джоном Дж. и Чарли, на калифорнийском песчаном пляже, который был в то утро почти пуст. На берег налетали пугающе высокие волны, слишком сильные для того, чтобы плавать, и на спасательной станции в миле оттуда были вывешены красные флажки, предупреждающие об опасности. Чарли, веснушчатый, рыжеволосый и отчаянно смелый паренек, стал подбивать трех своих "амигос", как называли их родители, раздеться и устроить заплыв. Кевин не успел и слова сказать, как Чарли был уже в воде. Джон Дж., нерешительный и тревожный, и Кевин, осознавший степень риска, сразу же начали звать на помощь. Кевин видел, как волны разбивались о берег и как Чарли молотил руками по воде, пока его кидало, как поплавок, то вверх, то вниз.

"Помогите! Помогите!" - пронзительно кричал Чарли.

Кевин велел Джону бежать за помощью, а сам, ни секунды не думая о собственной безопасности, скинул ботинки, бросился в воду и поплыл в сторону друга.

Несколько раз он сам захлебывался в бурном потоке, но все же с огромным трудом Кевину удалось вытащить Чарли из воды на берег. Он увидел, что тот едва дышал. Картинки из их общего прошлого замелькали в сознании Кевина: как они бой-скаутами ходили в поход и мерзли вместе в горах Сьерра Невада; тот ветреный и холодный воскресный день, когда их команда выиграла местный чемпионат по бейсболу; как сестра Чарли Амелия умирала от лейкемии, и он стоял рядом с плачущим Чарли в коридоре госпиталя Маунт Зион. Пока эти образы проносились в его голове, он очистил рот Чарли от воды и начал делать искусственное дыхание рот в рот. К счастью, вскоре подоспели врачи, которых привел Джон Дж.

В этот же день у Кевина брали интервью для выпуска новостей. Смущенный Кевин отвечал на вопросы журналиста о том, как он решился рискнуть собственной жизнью ради спасения друга.

"Тут нет ничего такого,- сказал он. - Чарли - мой лучший друг, и когда ему понадобилась помощь, я просто сделал то, что должен был сделать. Я знаю, он сделал бы то же самое для меня. А искусственному дыханию нас научил тренер Ларсон в секции по плаванию, и я просто делал все по инструкции. Я рад, что все в порядке".

И хотя в некоторых отношениях история Кевина демонстрирует те достоинства мальчиков, которые мы принимаем как нечто само собой разумеющееся - их неистощимую энергию, то, какое удовольствие они получают от физического контакта и соревновательности - она также отражает те особенности их любви, которые мы обсуждали. Кевин действует, чтобы показать, как он любит Чарли.

Он предан своему другу и готов сделать все, чтобы защитить его. Мальчики, как показывает нам эта история, готовы рисковать своей жизнью ради друга. Мальчики очень нуждаются в друзьях и готовы ради них поставить свою жизнь на кон.

Часть 2. Контакт с мальчиками

5. Сила матерей

Матери помогают мальчикам стать мужчинами.

В противовес привычным общественным опасениям по поводу близких отношений между матерью и ребенком я выяснил, что на самом деле мальчики получают колоссальную пользу от материнской любви, особенно при том подходе "нестыдящего" родительства, который мы обсуждаем здесь как способ развить лучшее в мальчике.

Я убежден, что, поддерживая мать, мы поддерживаем ребенка. И я считаю, что уверенные матери - это ключ к решению общественных проблем, касающихся мужественности, и к созданию нового кодекса настоящих мальчиков.

Материнская любовь не имеет ничего общего с изнеженностью, она, в действительности, делает мальчиков сильнее, эмоционально и психологически. Она не делает их зависимыми, а создает безопасный фундамент любви - связь, на которую мальчик сможет опираться всю свою жизнь, которая дарит ему смелость исследовать окружающий мир. И самое главное: отнюдь не делая мальчика "женоподобным", любящая мать играет ведущую роль в становлении его мужественности, ведь самооценке и силе характера необходима уверенность в своей мужской самости.

В современном мире старый Мальчишеский кодекс ставит наших мальчиков перед двойными стандартами мужественности: с одной стороны, мальчикам говорят, что они должны действовать жестко, "по-мужски", с другой стороны - мы упрекаем их в том, что они недостаточно "чувствительны" и "заботливы". Мои исследования показывают, что лучшее решение - это активная, смелая, сопереживающая мать, которая поможет мальчику примирить это противоречие между тем, каким он должен быть и как он должен/не должен себя вести. Иными словами, именно матери - первые женщины, вовлеченные в эмоциональную жизнь мальчиков - "учителя" маскулинности. Именно они учат мальчиков объединять оба компонента нашей противоречивой модели маскулинности, именно они внушают мальчикам чувство уверенности относительно собственных чувств, поступков и переживаний, из которых складывается эмоционально устойчивый и удовлетворенный мужчина.

Таким образом, в целом именно мать ответственна за создание дома теплой, любящей атмосферы, в которой мальчик может восстановиться, если он пал духом или окружающий мир слишком давит на него. Как мы увидим в следующей главе, у отцов есть свой арсенал средств для установления связи с сыном - активные, энергозатратные занятия, которые тренирует его умение справляться со слишком интенсивными переживаниями. Матери, напротив, сближаются с сыновьями самим фактом своего присутствия, тем, как они дарят им свое безраздельное внимание, своим умением быть неиссякаемым источником любви, психологического комфорта и поддержки.

Как было показано в первой части книги, я не считаю, что отделение мальчика от матери в раннем возрасте и еще раз в подростковом возрасте может быть оправдано. Напротив, я убежден, что матерям надо оказывать поддержку, чтобы они могли доверять своим инстинктам больше, чем общественным установкам. Материнская любовь в большинстве случаев - это то, что поможет мальчикам впоследствии прожить здоровую мужскую жизнь.

Мои исследования также показывают, что отсутствие близких отношений с любящей матерью ставит ребенка в невыгодное положение, когда речь заходит о свободе, уверенности, независимости, о мужчине, который любит себя, способен рисковать и выстраивать близкие отношения с людьми во взрослой жизни. В раннем детстве, как и в отрочестве, по-моему мнению, мальчики только выигрывают от того, что проводят время в теплой обстановке, созданной матерью и ее подругами - в счастливом, обогащающем мире женщин. Словом, я сторонник подхода "как можно больше матери", особенно в то время, когда наше общество обычно настаивает на преждевременном отделении мальчика от матери.

Пятнадцатилетний Клинт Вестфилд с блеском в глазах рассказывает о том, как мама придает ему сил и храбрости для встречи с будущим.

- Когда я начинаю сдаваться, моя мама откладывает все в сторону и приходит ко мне на помощь. Она говорит со мной обо всем - в общем, успокаивает меня, и я снова чувствую себя сильным. Иногда мне бывает так плохо, что не хочется выходить на улицу, хочется просто закрыться в своей комнате. Мама говорит мне, что мои желания - это нормально. И после того, как мы с ней побудем вместе или посидим с кем-то из ее подруг, я чувствую, что снова могу выйти и общаться со своими друзьями.

- Чего ты боишься больше всего? - спрашиваю я, удивленный искренностью этого высокого, крепкого подростка, которого по внешнему виду можно легко принять за самого крупного и сильного парня в округе.

- Мой отец... Нет, он самый лучший. Но он работает в ФБР, и часто он встает рано утром и уезжает выполнять опасные поручения. Я нервничаю, как и моя мама, потому что он надевает бронежилет и пристегивает к поясу кобуру. Он рассказывает нам эти страшные истории по вечерам. В его друзей стреляют. Я люблю эти истории, но мы боимся за него потому что его жизнь всегда в опасности. Иногда папа уходит на работу в офис, и тогда нам не о чем волноваться. Но в те дни, когда он надевает бронежилет, я знаю - что-то может случиться. Когда я захожу в его комнату, и вижу, что бронежилета нет на месте, я знаю - что-то не так.