– Неизвестно, кто… устранил Егора Сергеевича? – начал было Варяг и осекся. Ему до сих пор было больно думать о том, что старого мудрого наставника уже нет в живых.
Артамонов отрицательно помотал головой.
– Кто отдал приказ, непонятно. Но одно ясно – это дело рук людей очень высокого уровня.
– Из комитета?
– Совсем нет. У меня есть подозрения, что его устранение провели из нашего министерства.
– И кто же там сейчас рулит?
Взгляд Артамонова потяжелел.
– Нет, брат, ты это брось. Даже не думай! Туда тебе не добраться.
– Мне всюду добраться, Кирилл Владимирович! – жестко обрезал Варяг. – Дай вот с силами собраться, связи оборванные заново отладить, и мы еще посмотрим, кто кого. – Варяг помолчал. – И за смерть Егора Сергеевича они еще ответят. Никого не пощажу! Ладно… Вот только со Шрамом разберусь. Кто за ним стоит?
Артамонов развел руками:
– Это твоя забота, Владислав. Узнаешь. – Он глянул на часы. – Через пять минут будем на месте. Вот тебе камуфляж, – и с этими словами Артамонов незаметно сунул ему в руки небольшой газетный сверточек. – На земле мы расстанемся. Там, во дворе, найдешь туалет – темно-зеленый каменный домик – зайдешь, примеришь вот это. Про тебя кто нужно знает – вопросов задавать не станут…
Вертолет плавно развернулся, встретив металлическим корпусом боковой ветер. Пилот включил подъемную тягу, и машина, поколебавшись с секунду, стала медленно опускаться на бетонированную площадку. Легкое касание о твердую поверхность – умная машина как будто бы проверяла место посадки на прочность, – а потом тело вертолета грузно осело, примяв упругие рессоры. Винт описал медленный круг, заставив в последний раз всколыхнуться пласты воздуха, а после чего неожиданно замер.
После вибрирующего грохота установилась тишина, в которую не сразу-то и верилось. Механик поспешно поднялся со своего места, повернул замок и распахнул люк. В разогретую утробу вертолета ворвался простуженный северный ветер, мгновенно застудив металл и сидящих людей; он принес с собой звуки тундры – вечно сердитый крик пролетающих бакланов, чириканье полярных сусликов и далекий плач разбуженного песца.
Варяг спрыгнул следом за механиком и в который раз удивился тому, что тундра, не стянутая тремя рядами колючей проволоки, представлялась ему неожиданно целомудренной. Такое перерождение бывает с распутными девками, когда они одеваются в наряд невесты.
– Где мы? – спросил Варяг у Артамонова.
– Это военная база, не волнуйся. Никто не будет спрашивать о твоих документах, вполне достаточно того, что ты прибыл со мной.
Артамонов посмотрел на часы.
– Через четверть часа прибудет военный самолет, который доставит тебя под Питер, ну а дальше поступай как знаешь.
Варяг настороженно взглянул на Артамонова. Было над чем поразмыслить: сейчас генерал выглядел совсем ручным, создавалось впечатление, что тот был готов едва ли не на собственных плечах доставить законного до Питера. Но Варяг подозревал, что участие генерала в его спасении носит всего-то временный характер, – просто так легли карты, – сложись как-нибудь иначе, так он, не задумываясь, сдаст его охотникам за скальпами. Флюгер крутанулся в противоположную сторону, и осталось только узнать, какие силы на него подули. С этим генералом лучше бы держать ухо востро.
Будто понимая, о чем думает смотрящий, генерал отвел взгляд.
Перелет на военном самолете «Руслан» до Санкт-Петербурга занял почти два часа. Вместе с Варягом летело еще человек десять, но никто из них не задал ему даже малозначащих вопросов, как будто они придерживались строгих инструкций свято оберегать его инкогнито.
Все пассажиры были в форме офицеров внутренних войск, и Варяг не мог отделаться от ощущения, что находится под охраной вертухаев.
Смотрящий забился в дальний угол гигантского крылатого ангapa, заставленного здоровыми стальными контейнерами. На стенах черной краской были намалеваны пометки: «Не кантовать», «Осторожно: стекло». И еще что-то в таком же духе. С виду нельзя было определить, что в этих контейнерах. Но так оно было и задумано. «Руслан» явно перевозил какой-то секретный груз. Перед посадкой он прислушался к разговорам пассажиров и по обрывкам фраз понял, что груз прибыл откуда-то из Средней Азии. А везли его на военный аэродром под Питер, чтобы потом перебросить в Восточную Европу. Варяг растянулся на железном полу и закрыл глаза.
Через минуту его сморил сладкий сон.
Он проснулся внезапно от сильного толчка: могучий, тяжелый самолет находился в зоне турбулентности. Где-то совсем рядом велась беседа. Владислав чуть скосил глаза и увидел двух лейтенантов. Они оживленно беседовали. Их беседа его заинтересовала.
Насколько он понял, эти два лейтенанта сопровождали груз от самого места отправки, от Афганистана. И сейчас обсуждали проблему переправки его через границу. До его слуха долетали только отдельные слова и куски фраз, но даже по ним Варяг смекнул, что груз не просто секретный, а стремный. Оружие! Да, похоже, в этих железных ящиках было оружие, тайно переправлявшееся через границу.
Он усмехнулся: генералы натырили втихаря излишки вооружений, а теперь загоняют их за наличку. Лихо, суки, работают! Интересно, кому они отстегивают? Ладно, доберусь я и до них!
Варяг повернулся на бок и теперь заснул по-настоящему.
Когда «Руслан» наконец, коротко пробежав по посадочной полосе, остановился, Владислав испытал точно такое же ощущение, какое возникает, когда освобождаешься от тесных и тяжелых браслетов.
Это был один из военных аэродромов в окрестностях Санкт-Петербурга, не указанный ни на одной из топографических карт.
Покинув аэродром, Варяг предусмотрительно нацепил очки и приладил тоненькие щеголеватые усики. Этот маскарад, к его собственному удивлению, изменил его до неузнаваемости. В таком обличье он не опасался предстать даже перед Беспалым – от прежнего Варяга в нем ничего не сохранилось, вот разве что усмешка – холодная и быстрая, да и волосы уже успели отрасти. В трех местах он заметил наряды ОМОНа.
Сытые, ленивые парни, небрежно сжимавшие автоматы, вьглядели беспечно, но за этой показной неторопливостью Варяг отмечал интерес едва ли не к каждой приближающейся машине. Парни профессионально быстрыми взглядами оценивали пассажиров, уверенно рылись в документах и, убедившись в их подлинности, возвращали. Огонек в их глазах тотчас затухал, и они невесело желали путникам «счастливого пути».
Варяг вдруг подумал о том, что такого напутствия он может не услышать, если в охоту на него действительно включились «коллеги» Артамонова, о которых тот его предупреждал. «Ленивые» парни бросят беглеца мордой в асфальт, позорно заставят раздвинуть ноги и, пренебрегая его воровским чином, вытрут подошвы о его коротко остриженный затылок. А это уже бесчестье…
До Питера Владислав добрался через пару часов. Над Питером сияло солнце. Варяг отыскал телефонную будку и уверенно набрал нужный номер.
– Слушаю, – раздался негромкий голос.
– Я от Платона, священника. Он звонил…
– Давно жду.
– Скоро буду! Диктуйте адрес!
Варяг запомнил улицу, номер дома, квартиру и, не прощаясь, повесил трубку.
Через улицу хорошо просматривался нужный подъезд – он был пустынен. Только молодая мамаша без конца возила по тротуару пеструю коляску.
В трех метрах от подъезда стояли три парня. Они лениво цедили слова через плотно сжатые зубы. Держались хозяевами, как будто каждый из них приватизировал алюминиевый завод. Зная породу таких людей, Варяг был твердо уверен в том, что в карманах у них гремят одни пятаки, а если они и разъезжают на дряхлых «Мерседесах», то им частенько не хватает даже на бензин.
Варяг неторопливо вошел в подъезд. На него никто не обращал внимания: ни в его одежде, ни во внешности не было ничего такого, что заставило бы задержать взгляд – обычный прохожий, каких на Московском проспекте сотни.
Владислав поднялся на лифте на девятый этаж, вышел, остановился на лестничной площадке и замер, прислушиваясь. Ничего настораживающего – никто не дышал ему в спину, не сбегал вниз, преодолевая за один прыжок по целому пролету, все было как обычно. Далеко внизу громко стукнула чья-то дверь и послышался младенческий плач.
Варяг поднялся еще на один этаж и трижды позвонил в тяжелую, массивную дверь, обшитую толстыми металлическими листами. Дверь мгновенно распахнулась – его здесь ждали.
Открывший ему человек отошел на полшага в сторону, пропуская Варяга.
Часть II Охота
Глава 13
Побегушник Вернувшись в Москву, Александр Беспалый первым делом связался с колонией.
Все эти дни, пребывая в Москве и в Питере, он постоянно интересовался, как проходят поиски сбежавшего заключенного. Майор Кротов, оставленный вместо него временно исполняющим обязанности начальника колонии, неизменно сообщал, что усиленно ведутся поиски, которые уже дали результаты – несколько дней назад был обнаружен подземный ход, который вел из лагеря за территорию зоны. В нем были найдены останки пропавшего сержанта Шлемина. Очевидно, он обнаружил побегушника, последовал за ним и был задушен. Теперь поиски ведутся в северном направлении: наряды лагерной охраны и омоновцы методично прочесывают прилегающие леса и поселки в радиусе пятидесяти километров от лагеря; по всем местным отделам внутренних дел края, по всем железнодорожным станциям и путейским сторожкам, а также всем военным комендантам на местах были разосланы фотографии и дано подробное описание Варяга.
Но все тщетно. Установить местонахождение беглеца пока не удалось.
Несколько дней назад он дал Кротову задание проверить дальний хутор километрах в восьмидесяти от лагеря, в месте слияния речушек Стылой и Рыська. И теперь с особым нетерпением ожидал результатов поиска.
Позвонив заместителю, он услышал его голос, срывающийся от волнения:
– На хуторе живет бывший священник, некий отец Платон, настоящее имя – Платон Афанасьевич Токарев. Один местный житель показал, что в середине июня он был на том хуторе и видел пришлого человека. Как будто бы тот постоялец жил у Платона недели две. Причем по описанию этот постоялец сильно смахивает на Варяга!
– Назови приметы! – прокричал в трубку дотошный Беспалый, никогда и ничего не принимавший на веру.
– Рослый мужик, лет тридцати пяти, широк в плечах, волосы русые. Раненый! Вы понимаете, Александр Тимофеевич, раненый! Вроде Платон сказал, что его гостя, охотника, рысь в лесу порвала!
– Рысь?!
Беспалый крепко сжал телефонную трубку в мгновенно вспотевшей ладони. В лесу, примыкавшему к району ограждения колонии, как раз натолкнулись на зарезанную рысь. Именно в этом направлении и уходил беглец.
Уже тепло!
Собрав в кулак хладнокровие, подполковник произнес:
– Майор, перечисленных примет недостаточно, с чего ты взял, что этот… пришлый – Варяг? Может, он просто родственник того священника.
– Никак нет, товарищ подполковник. Проверяли. Нет у священника никакой родни, кроме племянницы. Она, кстати, тоже на хуторе сейчас живет.
– Сколько она у него живет?
– Почти полгода. Сама – питерская.
– Питерская? – задумчиво переспросил подполковник.
События выстраиваются в интересную шараду. С чего это вдруг питерская баба поедет в таежную глушь как раз в тот момент, когда должен совершиться побег? Может, она его и организовала? Любящие женщины – очень преданный народ.
Беспалый принял решение срочно вылететь к себе в Северный Городок. Ему, правда, предстояло еще написать отчет о командировке в Питер. Но так как командировка, устроенная ему Колей, была липовой, так и отчет можно состряпать липовый – ведь он же никакого дополнительного расследования не проводил.
Не считая любопытной встречи со Шрамом.
Вечером Александр Беспалый созвонился с Калистратовым, которому коротко рассказал о своей поездке в Питер, и уже на следующее утро передал ему официальный рапорт о командировке. Генерал был в курсе того, что Беспалый отправился в питерскую командировку по инициативе Николая Ивановича, однако от вопросов воздержался.
С Беспалым в этот день он был подчеркнуто холоден и, даже не взглянув в рапорт, небрежно сунул его в стол.
* * *
В самолете Александр Тимофеевич напряженно размышлял о возможном бегстве Варяга, прикидывая все возможные варианты развития событий. Итак, в его отсутствие Кротов нашел в лесу подземный ход, который вел прямехонько на внутреннюю территорию зоны. В лазе обнаружили и полуразложившийся труп пропавшего младшего сержанта Шлемина. И все встало на свои места.
Известие о подземном ходе разъярило Беспалого. И ведь как, сволочи, все втихаря сделали – землю вынимали и ведрами носили в подпол клуба, а там аккуратно рассыпали… Он понял, что, как ни старался наладить бесперебойную сеть лагерных осведомителей, все равно система дала сбой в самый ответственный момент. И не важно, чья это была вина – покойного ли Щеголя или лично его, Беспалого. Одно ясно, что Мулла обдурил начальника колонии, обвел вокруг пальца, причем не единожды. Беспалый до сих пор не мог простить себе той оплошности, когда легко принял на веру слова старика-татарина о смерти Варяга.
Наличие подземного лаза утвердило его в догадке, что Варяг каким-то неимоверным образом уцелел, совершил побег, а потом удрал на север, отмечая путь своего бегства кровавыми следами. В душе Беспалого бурлила неуемная ярость.
«Ты бросил мне вызов, Варяг? Ну что ж, я его принимаю, – скрипя зубами, думал подполковник Беспалый. – Давай посмотрим, кто кого. Поймать тебя для меня теперь дело принципа, если хочешь».
* * *
Известие о далеком хуторе какого-то Платона его обрадовало. По крайней мере, это была зацепка. Лесные бродяги, которых он встретил в кабинете у Лукашенко, ни хрена не смогли рассказать. Зато, по словам Кротова, незнакомец напоролся на них как раз недалеко от хутора Платона.
Еще теплее!
Как старая охотничья собака, перебывавшая во многих переделках, подполковник Беспалый остро почуял близость желанной добычи, ее кровь, которая капала с израненного тела.
Едва прибыв в колонию, он вызвал майора Кротова на доклад. Никаких новостей тот ему не приготовил, и Беспалый огорошил своего верного заместителя:
– Завтра с утреца выходим на хутор. Вызывай вертолет и спецгруппу захвата.
– Кого ж вы хотите там захватить, Александр Тимофеевич? – изумился Кротов. – За тем хутором тамошние ребята по нашей просьбе ведут наблюдение. По последним данным, кроме старика да его племянницы, там никого нет.
– Да что ты! – воскликнул Беспалый с азартом. – А если он все-таки там – тогда что?
Кротов смутился:
– Тогда не знаю.
– Что, блин, опять просрали! – последнее замечание Беспалого явно адресовалось и к себе самому. Не хотел верить, что Варяг и на этот раз оставил его с носом. – Нет, братец, не верю! Если его и впрямь рысь порвала, так что он чуть живой был, то куда же он после этого мог деться в такой глухомани? Только разве что его на ковре-самолете сотоварищи спасли… Поэтому, друг мой, советую почистить табельный «ПМ» – завтра может быть стрельба на хуторе у деда Платона.
Наутро прибыл вертолет «Ми-8» и три спецназовца. Беспалый взял с собой Кротова и пятерых самых надежных охранников из старослужащих. Пока летели на место, Беспалый молча взирал на зеленое таежное море внизу.
Посадку совершили на небольшой вертолетной площадке в глухой чащобе. Перед воротами на площадке их уже ждал заранее вызванный «газик». Чуть поодаль стоял древний «уазик»-«козел».
– Это еще что за драндулет? – коротко спросил Беспалый у встречавшего их майора. – Персонально мне, что ли? Штабной?
Майор заулыбался:
– Никак нет, товарищ подполковник. Это наш, местный: почту на нем возим, в город иногда гоняем по мелким поручениям.
Беспалый кивнул. Его кольнула какая-то смутная мысль по поводу этого «уазика», но голова у него сейчас была забита совсем другими заботами. Он легко запрыгнул в кабину «газика», поздоровался с сержантом-водителем и молча впился взглядом в лесную дорогу. Сзади разместились двое охранников, которых Беспалый взял с собой из колонии. В «уазик» устроились майор и спецназовцы.
Сержант-водитель коротко просигналил и, увлекая за собой «уазик», покатил по проселочной дороге в глубину леса.
Минут через сорок «газик» остановился на просеке.
– Прибыли, – хмуро бросил водитель Беспалому.
Тот соскочил на землю, расправил китель и расчехлил полевой бинокль. Потом осмотрел омоновцев и своих бойцов.
– Так, ребята, хочу вас предупредить, что мы идем брать очень опасного преступника. Он вооружен. Возможно, автоматом. Будьте начеку. Кто зазевается – потом не жалуйтесь.
Беспалый блефовал: он знал, что лесной гость действительно пугал свердловских туристов «калашниковым». Но автомат оказался не заряжен, он его бросил, и приведенные туда Кротовым оба туриста сразу нашли автомат в кустах у охотничьего домика. Это, как и предполагалось, оказался пропавший автомат Шлемина. Но Александр Тимофеевич напряг омоновцев неспроста: в случае, если в доме засел тот, кого он рассчитывал там найти, то встреча обещала быть горячей… Но ежели там действительно никого не найдут, то ему предстояло допросить старика и женщину, чтобы получить от них все ответы на интересующие его вопросы. Главный из которых – кого они приютили у себя пару недель назад.
Во главе с Беспалым группа захвата двинулась по тропке. Когда за деревьями замаячил старый бревенчатый дом, Беспалый знаком приказал омоновцам рассыпаться в цепь и окружить хутор. Вытащив из футляра бинокль, он навел его на дом. Подполковник наблюдал минут пять и, не заметив ничего подозрительного, махнул рукой: вперед!
Бойцы медленно сжимали кольцо вокруг дома. Скорее по привычке, чем из предосторожности Беспалый шепотом передал по цепи приказ приготовиться к бою. Тотчас сухо защелкали предохранители.
«Хорошо, – подумал Беспалый, – не хрена вам, ребятки, расслабляться».
Омоновцы выскочили на полянку перед домом, держа на изготовку хищно наставленные «АКСУ».
Беспалый крикнул:
– Эй, есть кто?
В доме послышались шаги. На порог вьшел старик в старой, добела застиранной рубахе и в черных штанах. На шее у старика раскачивался массивный медный крест.
– Здравствуйте, отец Платон! – бодро поприветствовал хозяина майор.