Конечно, из гранатомета такой домик разобрать вполне реально, но мало кто будет таскать на себе РПГ по Толстому лесу, ибо в чаще он нафиг не нужен. Хотя, ежели такой кадр отыщется, и против него найдется средство у предусмотрительного сталкера, а уж у бывшего полковника безопасности – так на все сто процентов.
Я заметил, как аккуратно выехал Дегтярь на полянку и как осторожно, словно по ниточке подъехал к домику. То есть, как я понимаю, везде вокруг замаскированные и взрывоопасные сюрпризы развешены-расставлены-закопаны. Короче, та еще волшебная избушка на курьих ножках с хитромудрым хозяином-бабоягом.
Вылезет на полянку какой-нибудь любитель легкой наживы, решит пошуровать в домишке, тут и повернется к нему задом судьба его лиходейская, как в плохой сказке. Ибо сразу усмотрел я на деревьях вокруг поляны характерные следы шариков от МОНок, противопехотных мин направленного действия. Следы те хоть и были аккуратно замазаны краской, но для опытного глаза отыскать их не составило труда – особенно если знаешь, что искать.
Стены хижины, кстати, тоже были зашпаклеваны-закрашены, особенно тщательно – в местах попадания пуль. Сразу видно, проживает тут не дедуля с древней «мосинкой», а зануда-спецназовец, которому не лениво после каждой стычки с лиходеями маскировать-замазывать следы тех стычек. Небось, и трупы закапывает глубоко, и места захоронений маскирует так, что хрен их найдешь, если даже очень захочешь. Не люблю таких зануд, потому что они и есть самые опасные порождения секретных тренировочных лагерей, локальных конфликтов и аномальных Зон. Пройдя школу жизни именно в такой последовательности, и получаются на выходе наиболее страшные убийцы – не люди уже, а хладнокровные, расчетливые и смертельно опасные биологические машины.
Признаться, я не особо знал Дегтяря. Так, пересекались раньше в Зоне. Ну бывший безопасник, превратившийся в сталкера. Бывает, чо. Но сейчас вот эти деревья, полянка и домик посреди нее рассказали мне о Дегтяре больше, чем самое подробное досье. Если такой вот Дегтярь тебе друг, то это большое везенье. Если же враг – да ну нафиг таких врагов заиметь, врагу не пожелаешь. Такая вот жизненная тавтология получается, н-да.
– Чего задумался, сталкер? – усмехнулся Дегтярь, глуша двигатель. – Вылезай, приехали. Да не смотри так под ноги, вокруг дома радиус безопасности двадцать метров.
– Угу, – сказал я. – То есть все, что внутри этого радиуса, совершенно безопасно, так как оснащено радиоуправляемыми взрывателями?
– Соображаешь, – уважительно кивнул Дегтярь. – Откуда познания? Спецотдел госбезопасности? Иностранный легион? Альфа-антитеррор? Или просто скромный командир ДРГ, сумевший выжить после полусотни командировок?
– Я ж уже говорил тебе, – хмыкнул я, вылезая из автомобиля. – Человек я прохожий, обшитый кожей. Сам живу и другим жить даю, если они меня убить не пытаются. Давай-ка лучше разгрузим твою таратайку да другу моему первую помощь окажем.
– Судя по тому, как от него перегаром тащит, самая лучшая помощь для него будет спиртовой компресс без марли и вовнутрь, а поутру – ведро рассолу, – заметил Дегтярь, отпирая хитрый замок и распахивая дверь.
– Может, и так, – кивнул я, занося в дом Фыфа, от которого и вправду нехило несло специфическими ароматами. Впрочем, воротить нос от шама, который нам своими суперспособностями здорово помог, я счел некорректным, о чем и сообщил бывшему полковнику.
– Вон оно что-о, – протянул Дегтярь. – Тогда клади героя-алкоголика на мою кровать, правильным мутантам в этом доме всегда будет почет и уважение. Как и людям, кстати.
Разместив Фыфа на шикарном лежбище (по ходу, любил отдыхать с комфортом хозяин избушки), мы сноровисто разгрузили трофеи, затащили их в дом и тут же принялись за разбоксинг ящиков. Ибо когда боеприпасов дефицит, цинки и укупорки имеют свойство вскрываться с невообразимой скоростью. Особенно часто это чудо наблюдается в зонах боевых действий. Или в аномальных Зонах, что, в принципе, есть одно и то же.
Фомкой, мигом нашедшейся в избушке, Дегтярь вскрывал ящики. В первом же из них ожидаемо нашелся специальный консервный нож нехилых габаритов, которым я принялся взрезать цинки.
Первый же из них меня искренне порадовал. Внутри него лежало двадцать две укупорки по двадцать патронов в каждой, эдакие бумажные тючки без каких-либо следов повреждения бумаги. Внутри тючков оказались патроны с идеально чистым капсюлем и пулей, кончик которой был окрашен в серебристый цвет, что говорило о наличии стального сердечника.
– Ну, как патроны? – поинтересовался Дегтярь, вскрывая очередной ящик.
– Норм, – отозвался я. – Правда, капсюли с селитрой. Посинеешь свой «Дегтярев» чистить после каждого боя.
– Да это не проблема, – хохотнул Дегтярь. – Есть средство, моего изобретения. Щелочь, настоянная на артефактах. Не поверишь, одним патчем вглухую загаженный ствол вычищаю идеально, даже последующей смазки не требуется.
– Фантастика, – покачал я головой, вскрывая следующий цинк. – Ты или трепач, или гений. Третьего не дано.
– Хе-хе, насчет фантастики кто бы говорил, – хохотнул Дегтярь. – Не твои ли романы по Зоне ходят, Снайпер?
– Ничего не знаю, кто-то про меня под псевдонимом пишет, – открестился я.
– Или ты под ним пишешь, – кивнул бывший полковник. – Ладно, замнем для ясности, скрытный ты наш. Кстати, я смотрю, «семерой» мы знатно затарились, а вот с «пятерой» и пээмовской «девяткой» проблемы. Но ничего, как раз их-то у меня есть небольшой запас.
И нырнул в подпол, откуда вскоре вытащил цинк 5,45-х, треть ведра укупорок патронов 9X18, а также ворох запасных магазинов к АК и к «Кедру».
«Интересно, что у него там за арсенал под домом?» – подумал я, но вслух сказал другое:
– За подгон спасибо. Но дальше свои цинки сам вскрывай, рука отсохла.
– Да ладно, что мне, без малого тыщи патронов не хватит? – удивился Дегтярь. – Я ж не киллер-маньяк. Мне диски снарядить – и замечательно.
И принялся набивать патронами свои блямбы к «Дегтяреву».
– Короче, отмазался, – кивнул я, и занялся тем же – своими магазинами к АК плюс «кедровыми» Фыфа, который так еще и не пришел в себя. Ладно, пусть отлеживается. Если не ранен, то для измотанного бойца самое лучшее лекарство – здоровый сон.
Покончив с магазинами, мы принялись за гранаты. Вскрыли ящики, вспороли цинки с запалами, проверили. Все оказалось в идеальном состоянии.
– Самая лучшая консерва – остановившееся время, – глубокомысленно заметил бывший полковник, ввинчивая запал в эргэдэшку. После чего отложил снаряженную гранату и любовно похлопал по прикладу своего пулемета. – Все равно он мне больше по душе, чем любые гранаты, особенно – после прокачки артефактами. Есть в Зоне законы, которые невозможно нарушить, обмануть или обойти. И один из них – закон «Дегтярева».
– В смысле, правильного пулемета в руках правильного сталкера, – заметил я.
– Это ты сейчас, Снайпер, прям в десятку попал, – улыбнулся бывший полковник.
– Стараюсь, – кивнул я. – Только есть у меня к тебе, сталкер, несколько вопросов.
– Валяй, – безразличным тоном отозвался Дегтярь, убирая руку с пулемета и берясь за следующую гранату.
– Например, интересует меня, откуда ты так вовремя в лесу взялся, когда нам с «боргами» туго пришлось. Я дядя взрослый, в чудеса не особо верю, хоть это и Зона, где всякое случается. Далее. Схрон тот, набитый ктулхами. Ты, говоришь, уже ранее там был, пулемет спер. И теперь мы все вместе снова туда подались, за патронами. Типа, в Зоне их больше взять негде, кроме как там, и для этого нужно было целую толпу кровопийц покрошить, охрененно рискуя при этом самим остаться без головы. Однако я заметил, что ты первым делом не за патронами ринулся, а к тому спящему боссу побежал, вернее, к той пустой чашке перед ним, смахивающей на алтарь. И только потом уже делом занялся. Также меня интересует, откуда ты так хорошо дорогу знаешь от логова ктулху к твоей избушке. Сдается мне, не раз и не два ты по ней хаживал и абсолютно все просчитал заранее. Я прав?
Дегтярь спокойно положил в ящик снаряженную гранату, потом поднял на меня глаза.
– Все равно я когда-нибудь докопаюсь, откуда у тебя такие навыки, – невесело усмехнулся он. – И такая наблюдательность, помноженная на способность делать верные выводы.
– Ты с темы-то не слезай, – сказал я. – Просто не люблю я, когда волчары типа тебя пытаются меня за нос водить и играть со мной втемную.
– Ладно, сталкер, – кивнул Дегтярь. – Считай, что этот цинк ты тоже грамотно взрезал. Давай поиграем в белую – если, конечно, после того, что я расскажу, ты захочешь играть.
Короче, в последнее время заокеанским гостям, что на севере Периметра обосновались, откуда-то стала поступать информация о том, какие и где крутые артефакты должны вскоре появиться в Зоне. Естественно, и безопасники, и наши военные, и сталкеры немедленно и усиленно занялись радиоперехватом иностранных бесед. На выходе получилось весело, когда над одним серьезным артом начали встречаться несколько групп, желающих тот арт заполучить. Естественно, дело заканчивалось нехилой стрельбой и неслабым количеством трупов, в том числе и иностранных.
Короче, в последнее время заокеанским гостям, что на севере Периметра обосновались, откуда-то стала поступать информация о том, какие и где крутые артефакты должны вскоре появиться в Зоне. Естественно, и безопасники, и наши военные, и сталкеры немедленно и усиленно занялись радиоперехватом иностранных бесед. На выходе получилось весело, когда над одним серьезным артом начали встречаться несколько групп, желающих тот арт заполучить. Естественно, дело заканчивалось нехилой стрельбой и неслабым количеством трупов, в том числе и иностранных.
Ну, пиндосы это дело быстро прочухали. Воевать своими руками они не любят, когда есть маза получить в зад разрывную пулю, поэтому стали они покупать. Всех и вся, а особенно – наемников, лишь бы заполучить суперценный хабар. Валюта-то для амеров тьфу, бумага крашеная, а то и просто циферки в компьютерах, за которые можно получить все что хочешь. Вот и началась в Зоне реальная бойня. Все на пиндосских частотах сидят, все знают, где и когда появится крутой хабарище, и кидаются туда. Причем понимают, что как только тот хабар добудут, тут же по их души нагрянут профессиональные амеровские военные, вооруженные и экипированные по последнему слову заокеанской техники. Но все равно лезут, надеясь урвать свое и смыться по-быстрому.
– То есть иностранный контингент шифроваться не пытается? Прям по открытым каналам треплется? – поинтересовался я.
– Может, и пытается, – пожал плечами Дегтярь. – Только хрен ли толку. У нас тут каждый второй барыга специалист широкого профиля и дешифровщик в том числе. Они тут мигом бизнес организовали по торговле информацией, электроники в свои логова натащили, целыми днями сидят переводят, над словарями пыхтят вместо того, чтоб по основной специальности работать. Только думаю я, что подстава это. Спецом амеры нас стравливают, чтоб мы друг другу глотки грызли, а потом придут и заберут без проблем все, что им нужно. С трупов-то всяко проще хабар брать, чем у живых отнимать.
– Ясно, – кивнул я. – Дальше.
– А дальше заело меня, – мрачно сказал Дегтярь. – Наш прямой вероятный противник, значит, чужими руками жар загребает, со славянской земли к себе за океан хабар тащит, а наш народ должен в нищете прозябать и молиться их зеленому идолу? Да ну нахрен, решил я. И реально пошел в партизаны. Нашел в Толстом лесу пустую избушку с хорошим подвалом и потихоньку принялся отстреливать заокеанских наемников. В общем, меньше чем за неделю набил подвал трофеями. Чего у наемников не было – у барыг наменял бартером…
– Например, МОНки, – уточнил я.
– Например, их, – хмыкнул Дегтярь. – Мне заокеанские «Кдейморы» как-то не по душе, хотя те же яйца, только в профиль. Как и западные средства радиоперехвата, кстати. Тут наши кулибины такого наворотили за обозримые деньги, что никаких импортных на фиг не надо. Будет интересно, спустишься в подвал, сам глянешь. Но не в этом суть.
Дело в том, что недавно перехватил я инфу о чудесном арте. Мол, называется он «Ноготь Мидаса» и может превращать любой металл в золото. Мол, где-то в Толстом лесу тот арт находится, и, типа, местные мутанты его за святыню держат.
Само собой, не один я оказался таким лихим перехватчиком. И начался в Толстом лесу ад. Вернее, на его окраинах. Что наемники, что вояки, что сталкеры принялись мочить любого, кто попытался бы к лесу приблизиться – вдруг «Ноготь» кому-то другому достанется. А сами в чащобу лезть боятся. Потому что тот, кто туда залезал, почему-то обратно не возвращался.
– Понятно, – кивнул я. – Пиндосские наемники сталкеров и вояк мочат, а ты – наемников.
– Не совсем так, – качнул головой бывший полковник. – Я ж тоже не терминатор, чтоб наймитов пачками валить. Но определенных успехов достиг, это верно. Например, чисто логически вычислил, где тот «Ноготь» находится. Оказалось, не особо далеко от моей избушки.
– Дальше догадываюсь, – кивнул я. – Пока ты вынюхивал, разведывал, круги возле логова ктулху нарезал, вычислял, когда они едят, спят, гадят и трахаются, какой-то сталкер тупо влез туда и спер «Ноготь».
– Примерно так, – хмыкнул Дегтярь. – Не, я реально разок попытался туда залезть, когда основная шайка на охоту отправилась. И пулемет правда оттуда. Но там босса четверо бдительных ктулху остались охранять. Одного я завалил, а от остальных еле ноги унес.
– Понимаю, – сказал я. – Самое неприятное в таких операциях – это отсутствие возможности подавить противника непрерывным огнем. И пока ты магазин меняешь, ктулху тебя влегкую порвет на бастурму.
– Это точно, – отозвался бывший полковник. – Какой-то неглупый парень влез в логово и меня опередил. Вымазался в дерьме ктулху, чтоб вонять как они, и пошел туда будто по Бродвею. Всё гениальное просто. Выбрал время, когда щупальцемордые дрыхнут после охоты, а меня рядом с логовом нету, – и вроде бы достал хабар. То есть зашел и вышел без стрельбы и хипежа, а это могло означать только одно. Ну, я по его следу пошел – и нашел вас, бьющихся с «боргами» и фанатиками. Успел вовремя, короче. Парень же тот, по ходу, ушел. За Периметр сейчас никому дороги нет, вояки бдят днем и ночью, чтоб никто не зашел и не вышел. Так что тот сталкер, как я понимаю, дал крюка – и смылся. Молодой да ранний, далеко пойдет, если не остановят.
– А тебе просто нужно было удостовериться, что тот парень «Ноготь» утащил и артефакта более в логове ктулху нету, – подытожил я. – Поэтому мы туда и полезли.
– Ага, – просто сказал Дегтярь. – Ну и патронами затариться тоже. Местные торгаши в связи с артефактной войной совсем озверели, впятеро за боеприпасы дерут. В общем, по-любому спасибо тебе, сталкер. Если хочешь, давай втроем того сталкера найдем и арт у него заберем. Ему-то он точно нафиг не нужен. Замочат же парня за такой хабар, как пить дать замочат.
– Могут, – осторожно сказал я. – А можно поинтересоваться – тебе этот «Ноготь Мидаса» зачем? Захотел остров себе прикупить? Или сразу материк какой-нибудь?
– На хрен мне не уперся твой остров, – сплюнул на пол Дегтярь. – Просто я заокеанскую экономику хочу на ноль помножить. Чтоб у нас, славян, золота завались было. Тогда нам их валюта только на подтирку интересна будет, и никакая иноземная тварь больше нашего брата славянина друг с дружкой стравить не сможет.
Я невольно улыбнулся, и горькой получилась та улыбка. Этот бывший вояка, а нынче лесной борец за правду, реально хотел помочь. Причем всему славянскому миру, не деля людей на русских, украинцев, белорусов и так далее. Осчастливить всех, даром, и чтоб никто обиженным не ушел, как мечтали когда-то два великих писателя. Но, к сожалению, в реальной жизни не получилось еще ни у кого добыть то счастье для всех и каждого. Вот в Хармонте Рэдрик Шухарт попытался совершить такое в рамках одного отдельно взятого города. Только получилось это у него плохо. И страшно, чему я сам был свидетелем. Еле разгребли тогда это дармовое счастье, от которого никто не ушел без последствий[4].
И сейчас бывший полковник собирался замутить нечто подобное в мировых масштабах. Мне аж поплохело слегка, когда я представил, чем может закончиться такая благотворительность.
– Все это, конечно, круто и благородно, – сказал я. – И вообще ты молодец, реально. Не о себе думаешь, о людях. Но почему-то мне кажется, что эти люди моментально передерутся за тот «Ноготь», и твоя подготовка вряд ли тебе поможет. Навалятся кучей, разорвут, а потом пойдут мочить друг дружку. Счастья для всех не бывает. Потому что каждый его себе заполучить хочет, в личное пользование, и чтоб другим – шиш с маслом. Иначе кто его, счастливого, обслуживать будет, потребности его удовлетворять, если у всех вокруг точно такого же счастья по самую макушку? Так что ничего из этого не выйдет. Даже если ты жив останешься и действительно начнешь целые страны начинять золотом направо-налево, моментально оно в разы обесценится, и по-любому из этого ничего хорошего не выйдет.
– Да ты, брат, пессимист, как я погляжу, – рассмеялся Дегтярь. – И все твои выкладки – это предположения пессимиста, мрачные проекции в будущее, которого никто не знает. А я привык думать позитивно и творить добро другим людям, как я его понимаю и вижу.
– Ага, как же, – проворчал я. – О том, как ты добро творил, до сих пор легенды по Зоне ходят. Личный счет-то за тысячу трупов уже перевалил или еще нет?
– Ты лучше за своим личным счетом приглядывай, – слегка окрысился Дегтярь. – Он-то у тебя точно за три ноля зашкаливает.
– Ладно, закрыли тему, – хлопнул я ладонью по столу. – А то мы точно от разговоров о доброте и счастье перейдем к взаимному мордобитию. В связи с чем предлагаю поужинать чем Зона послала, после чего поспать сколько получится.
– Согласен, – кивнул Дегтярь. – Хреновый ужин всегда лучше хорошей драки.
…При этом не сказал бы, что ужин получился хреновым. Бывший полковник, как и любой тертый вояка, у которого появилось собственное жилище, оказался запасливым, словно старый хомяк. Из подвала немедленно был вытащен неслабый копченый окорок, каравай серого хлеба, пучок сизо-зеленого лука, пара консервов и бутыль из мутного стекла, в которой плескалось что-то условно-прозрачное.