Не люблю я такие локти в кустах и обычно стараюсь стрелять раньше, чем его владелец выстрелит в меня. Но сейчас я не выстрелил. Потому что был тот локоть пятнистым, точно в цвет дегтяревского камуфляжа. Понятное дело, такую камуфлу половина Зоны носит, но это не повод стрелять, если не уверен, что стреляешь во врага.
– Прикрой, если что, – бросил я Фыфу, а сам перевалился через борт «газика» и рванул к кустам, да не по прямой, а зигзагом, так называемым «маятником». Что бы там ни говорили знатоки и желающие таковыми выглядеть, но попасть в человека, бегущего не по прямой, гораздо сложнее, чем в спринтера, несущегося словно по ниточке…
Правда, сейчас в меня никто не стрелял. Бывает же – ждешь выстрела, а его нет. Приятный сюрприз в любой зоне боевых действий. Должно же быть в жизни что-то хорошее, например, отсутствие пули, летящей тебе в морду. Прям праздник, Зона меня побери…
Такие вот мысли болтались в моей голове, пока я сокращал расстояние между кустами, готовясь немедленно выстрелить в ответ, если что…
Но «если что» не случилось. В лесу было тихо, и, похоже, некому было стрелять в меня, поэтому через тридцать секунд я уже стоял нагнувшись над неподвижным телом Дегтяря, приложив два пальца к точке на его шее чуть ниже левого уха.
Пульс был. Слабый, но присутствовал. А значит, требовалась реанимация.
Я закинул автомат за спину, после чего правой рукой резко сдавил левый мизинец Дегтяря в области ногтя, а левой нажал ему на точку под носом. Ударь в нее чуть сильнее, чем я сейчас надавил, – и вырубишь врага гарантированно. Но, в то же время, если нужно кого-то привести в сознание, нажатие на нее порой выводит человека из глубокого нокаута лучше любой медикаментозной терапии. Главное – делать это дозирование, чтобы не получить прямо противоположный эффект, который может закончиться комой или даже смертью реанимируемого.
Но у меня был хороший учитель по всем этим восточным замутам, и я не забыл его науку. Тело Дегтяря непроизвольно дернулось, словно по нему пропустили электрический ток, после чего бывший полковник немедленно открыл глаза, в которых еще плавал мутный туман беспамятства.
– Твою мать, охренел, что ли? – прохрипел он. – Больно же! Вода есть?
– Навалом, – сказал я, протягивая ему флягу. – Из твоих закромов. А теперь рассказывай, как ты у нас «Ноготь Мидаса» увел.
– Мут попутал, – проворчал Дегтярь, после чего присосался к фляге, словно не пил неделю. Понимаю. После ментального удара пить охота так, что кажется, будто сейчас озеро выхлебаешь. Причем независимо от того, ты бил или тебя били.
Правда, терять время на длительный водопой бывший полковник не стал. Промочил горло, после чего вернул мне флягу и довольно уверенно встал на ноги. Качнуло его, конечно, но я уже видел – все нормально. Минут пять, и будет сталкер в порядке. Крепкий мужик. Чтоб такого свалить вглухую, надо очень постараться.
– Все как в тумане было, – быстро говорил Дегтярь, пока мы шли к машине. – Я все осознавал, но ничего сделать не мог. Кукла и кукла безвольная. Мерзопакостное ощущение.
– Ты его видел? – осведомился я.
– Да, – кивнул Дегтярь. – Вернее, их. Если б пьяный был, списал бы на белую горячку. Короче, над травой кресло зависло, а на нем какой-то уродец сидит. А вокруг него штук шесть карликов-телекинетиков тусуются, типа, телохранители, что ли. Один из них подошел и у меня контейнер забрал, а я стою столбом и ничего сделать не могу. Тот урод на кресле схватил контейнер, открыл крышку, заглянул внутрь, кивнул башкой – и больше я ничего не помню.
– Так, – прикусил я губу. – А башка у того урода одна была?
– Одна, – отозвался Дегтярь. – Только скособоченная какая-то. Вроде как у него одно плечо больше другого, и из того, что побольше, шея растет. А посредине горб торчит. Короче, жуть.
– Не то слово, – поморщился Фыф, слышавший вторую половину разговора. – Вы, хомо, нас уродами зовете, а тут в вашей Зоне такое встречается – ужас один.
– Не удивляйся, – сказал я, забираясь на пассажирское сиденье. – Просто он к тебе в голову залез и образ того мута скачал. Для него это как два пальца оплевать.
– Ты это заканчивай, – строго сказал Дегтярь, садясь за руль. – Не люблю я, когда у меня в голове копаются. Мало ли что там…
– Ничего там особенного, – фыркнул Фыф. – Слабый пол, оружие и Зона. И маленько бесполезной инфы, которую некоторые называют военной тайной.
– Так, пообещай мне… – начал было Дегтярь, но шам оборвал его довольно бесцеремонно.:– Снайперу я обещал и к нему в голову не полезу. А ты пока что только нас использовал втемную, а потом наш арт отдал не пойми кому. Понимаю, что не по своей воле, но факт остается фактом. Так что обещать я тебе что-то смогу только после того, как ты свое обещание выполнишь довести нас до…
– Стоп, – прервал я разгорячившегося шама. – Нам только сейчас переругаться не хватало. Надо сначала арт вернуть, пока он Зону вообще не взорвал к чертям. И это, думаю, реально. Карлики нехило траву вытоптали, да и проехать тут можно вполне.
Действительно, перед нами лежала старая просека. Заросшая кустарником, но без деревьев-гигантов на пути. Понятно, почему псионик со своей кодлой этим путем приперся, – даже на летающем кресле меж деревьями лавировать несподручно. Летающее кресло, блин… Знавал я одного мутанта, который помог мне в прошлом. Тоже на кресле летал, причем с похожим эскортом телохранителей. Но у того было две головы, так что, скорее всего, какая-то подлая тварь просто переняла у него принцип передвижения.
– Благодарю, сочтемся, – буркнул себе под нос Дегтярь, заводя машину, причем не совсем было понятно, кому он это сказал – мне или Фыфу. Хотя не исключаю, что нам обоим, правда, с разным значением. Ну вот, опять шам со своим вздорным характером и привычкой лазить по чужим мозгам нажил себе врага. Ладно, может, помирятся, когда узнают друг друга получше. Если успеют узнать…
Автомобиль ехал по лесу, подпрыгивая на корнях и кочках, отчего и Фыф, и Дегтярь невольно кривились. Первый, небось, с бодуна не до конца в себя пришел, а второй – после ментального воздействия неизвестного летуна. Ладно, оклемаются. Хорошо, что тот летун вообще бывшему полковнику мозги не спалил – судя по способностям неведомого псионика, это для него не проблема. Сейчас бы его догнать надо и аккуратно подстрелить – если, конечно, получится. Причем желательно издалека. На расстоянии пси-сигнал затухает, и даже у мегасильных шамов редко он бьет дальше полукилометра.
В отличие от СВД.
Сидя рядом с Дегтярем, я еще раз проверил винтовку. Вроде нормально все, после боя с ктулху оружие не пострадало. Конечно, пристрелять бы ее как следует, но это в нашем положении роскошь непозволительная. Ладно, будем ориентироваться по первому выстрелу. Тем более что он, похоже, не за горами.
Восходящее солнце маячило точно впереди, словно зацепилось хилыми лучами за верхушки деревьев. Если б не сплошная пелена туч, свойственная Зоне, светило ослепило бы нас наверняка. Но сейчас оно лишь играло роль подсветки того, что происходило впереди нас.
Я вскинул СВД и приник к прицелу. Признаться, не лучший способ рассматривать что-либо при помощи штатного ПСО-1, для этого бинокли придуманы. Но за неимением такового и в оптический прицел можно разглядеть все что нужно – тем более что старая просека представляла собой эдакий полутемный тоннель и мне не нужно было рыскать взглядом туда-сюда, чтобы найти нужный объект.
А он как раз уже маячил впереди. Спинка роскошного резного кресла довольно быстро плыла над просекой, а за летающим троном со всех коротких ног неслись карлики, уродливые порождения Зоны, способные силой мысли швырять в противника довольно тяжелые и громоздкие предметы.
Но короткие ножки мутантов явно не поспевали за креслом, и его хозяину то и дело приходилось притормаживать, чтобы дождаться свою свиту. Нам же ждать было некого, и Дегтярь выжимал из «газика» все, что было возможно выжать из советского внедорожника на лесной тропе, при этом не свернув шею себе и пассажирам.
– Как скажу – тормознешь, – сказал я, ибо прицелиться при такой тряске было нереально даже для меня.
– Принято, – рыкнул Дегтярь, тоже разглядевший впереди черную точку, плывущую над землей. – Я видел, как ты стреляешь. Уверен, магазина тебе будет достаточно, чтобы уложить и этого мозгоклюя, и всю его свору.
В отличие от Дегтяря, у меня такой уверенности не было. Я примерно представлял, какими способностями должен был обладать мутант, способный одновременно контролировать свору карликов и транспортировать по воздуху собственное кресло, на котором сидел. Это и телекинез, и телепатия в одном флаконе, причем и то и другое силы очень и очень немаленькой.
Но было и еще одно… Это как если ты видишь машину своего хорошего знакомого, который тебе помог когда-то, и хотя точно знаешь, что едет в ней ворюга, укравший твою собственность, а все равно стрелять не торопишься. А вдруг в той машине все же он, вдруг ты ошибся…
Но было и еще одно… Это как если ты видишь машину своего хорошего знакомого, который тебе помог когда-то, и хотя точно знаешь, что едет в ней ворюга, укравший твою собственность, а все равно стрелять не торопишься. А вдруг в той машине все же он, вдруг ты ошибся…
– Тормози, – бросил я Дегтярю, вскидывая винтовку. И, когда машина замерла, выстрелил…
Я видел в прицел, что пуля ударила туда, куда я целился… В спинку кресла, в самый ее верхний край, взлохматив его пучком щепок.
– Твою. Мать. – раздельно произнес глазастый Дегтярь, бросая руль и хватаясь за автомат. Фыф тоже дослал патрон в патронник своего «Кедра», агрессивно топорща глазные отростки…
Однако я знал – бесполезно все это. И карлики, и их хозяин уже обнаружили погоню – вернее, погоня в моем лице обнаружила себя. И теперь нам больше ничего не грозило в будущем – ибо что может грозить тем, кто менее чем через минуту совершенно точно будет разорван на части и сожран с чавканьем и повизгиванием? И один-то мелкий карлик-телекинетик есть очень большая проблема для весьма небольшой группы сталкеров. А уж шестеро плюс их босс – это гарантированные кранты.
Проще говоря, момент был упущен. Карлики немедленно ринулись к нам – причем сделали это в своей манере, когда один приподнимает другого в воздух и швыряет вперед. Тот приземляется, катится по земле колобком, встает – и бросает соседа. В результате таких маневров группа мелких, но смертельно опасных мутантов может передвигаться со скоростью курьерского поезда, догоняя жертву. С нами им было проще, убегать мы не собирались. Ибо бесполезно бежать от неизбежного.
Но я не смотрел на карликов. Я смотрел на кресло, которое развернулось в нашу сторону и сейчас летело к нам, лишь немного отставая от своры мелких, но проворных мутантов. Вернее, я смотрел на того, кто сидел в этом кресле, сильно сомневаясь, не подвела ли меня интуиция, когда я выстрелил, целясь на три дециметра выше, чем было нужно? И мое сомнение потихоньку перерастало в уверенность. Да, я ошибся. Ибо в кресле сидел не тот, кого я ожидал увидеть. Похожий, но не тот. У того было две головы. А у этого – одна. И лицо было другим. Страшным, обезображенным шрамами и перекошенным от ненависти…
Боковым зрением я видел, как у ближайших деревьев отламываются толстенные ветки и повисают в воздухе на манер гигантских дубин. Конечно, карлики такой силы вполне могли просто смять наш автомобиль вместе с нами в лепешку, наподобие той, что остаются от транспортных средств, заехавших во взрослый «гравиконцентрат». Но, видимо, эти мутанты были умнее многих своих сородичей. Зачем портить то, что можно продать? И внедорожник, и оружие с боеприпасами стоят хороших денег. Хотя, скорее, это за них хозяин думал, тот, что в кресле восседал. Сейчас повышибают они нас теми дубинами из машины, словно городошными битами, потом абсолютно неповрежденные трофеи соберут, а нас спокойно сожрут – карлики известные любители свежего человечьего мяса.
Но тут случилось неожиданное.
Резвые телохранители летающего босса вдруг по очереди словно наткнулись на невидимую стену, образовавшуюся метрах в пяти от капота нашего «ГАЗа». Наткнулись – и попадали, словно живые мячики, возмущенно вереща что-то на своем языке. Кстати, краем глаза я заметил, что стволы автоматов моих друзей смотрят в пол, а на их лицах застыло сосретоточенно-напряженное выражение, какое бывает у людей, взявших в руки непомерный груз и упрямо пытающихся его удержать на весу. Понятно. Тот, в кресле, использовал против моих друзей прием «тяжелое оружие», который демонстрируют сильные псионики, желая показать свое превосходство над беспомощным врагом прежде, чем отправят его в мир иной.
Однако при этом моя винтовка оставалась прежнего веса, и мне нужно было лишь чуть-чуть подкорректировать линию прицела для того, чтобы ствол СВД смотрел точно в уродливый лоб мутанта, сидящего в кресле…
Но я этого не делал. Напротив, закинул винтовку за плечо и сложил руки на груди. Если твой враг тебя только что не убил, хотя мог, значит, он хочет с тобой поговорить.
И на этот раз я не ошибся.
«Почему ты не выстрелил туда, куда хотел выстрелить вначале?» – раздалось у меня в голове. Ну да, сильным псионикам зачастую лень двигать языком, и они предпочитают общаться ментально.
«Потому, что я надеялся увидеть в этом кресле одного мутанта, своего старого друга», – подумал я. Хотел сформулировать другое, что-то типа «своего старого знакомого», но мысли намного быстрее речи, которую проще контролировать. Поэтому мы часто думаем то, что есть на самом деле, а говорим совершенно иное. То есть нагло врем. Причем зачастую самим себе…
«Друга, – невесело усмехнулся голос. – С тех пор, как он изуродовал мое лицо и забрал моего брата, у меня нет ни друзей, ни врагов, ни моей жизни, которая теперь принадлежит ему. Я просто пешка, которую он двигает как хочет. И которую однажды просто смахнет с доски. Лучше б ты выстрелил ниже, это разом решило бы все проблемы».
– Я не знаю, кто такой «он», но я знаю другое, – сказал я вслух. – Ты видел нас, Мутант. Видел с той самой минуты, как мы выехали за тобой в погоню. Но ничего не предпринял. Ты так хочешь умереть?
На этот раз изуродованная голова разлепила губы, больше похожие на изрезанные куски плоти.
– А ты изменился, Снайпер, с тех пор, как мы виделись в последний раз[5], – проговорило жуткое существо. – Раньше ты стрелял прежде, чем думал. Именно на это я и надеялся сегодня.
– Ты, кстати, тоже стал немного другим, – осторожно заметил я.
– Чего уж, не стесняйся, говори как есть, – махнул лапкой Мутант. – Мой враг обманом захватил меня и забрал моего брата. Он изуродовал мне лицо, а потом отрезал мне вторую голову и поместил ее в автоклав с питательной средой и коллекцией правильно подобранных артефактов. Мой брат жив, но абсолютно беспомощен, а мой враг шантажирует меня, заставляя выполнять задания для него. И мне некуда деваться. Он пригрозил, что просто вытащит моего брата из автоклава и выбросит его в помойное ведро, если я посмею ослушаться.
– Кто это он? – спросил я. – О ком ты говоришь?
– Он называет себя профессором Кречетовым, – горько отозвался Мутант. – Буквально два дня назад он вернулся в Зону – и началось. У него тут под каждым заброшенным селом лаборатория, под каждым деревом – схрон. Никто в округе вякнуть не успел, как вокруг Нового Мира откуда-то появился кордон почище военного, с вышками, пулеметами и обслугой из армейских сталкеров.
– Новый Мир – это заброшенная деревня около реки Вялчи? – уточнил до этого молчавший Дегтярь.
– Точно, хомо, – невесело усмехнулся Мутант. – Ты неплохо знаешь окрестности. Только это уже не заброшенная деревня. Ты не представляешь, что можно сделать из заранее заготовленных конструкций, спрятанных в секретной лаборатории под разрушенными домами.
Мутант был прав. В принципе, я хорошо представлял схему Зоны, до катастрофы являвшейся огромной сетью секретных подземных лабораторий, которые ЧАЭС снабжала энергией. Внизу – исследовательские комплексы, а на поверхности – села или деревни, одновременно являющиеся и маскировкой, и производителями свежих продуктов для ученых, месяцами не вылезающих из-под земли. Подобные исследовательские лаборатории, работающие на военно-промышленный комплекс, до развала СССР были разбросаны по всей России и функционировали весьма успешно. Здесь же, в чернобыльской Зоне, Кречетов однажды уже сумел успешно возродить законсервированную лабораторию, из которой я как-то сумел выбросить его в иной мир. Сейчас же этот злой гений вернулся обратно не без моей помощи и снова взялся за свое… Возможно, Виктор Савельев был прав. Таких, как Кречетов, нужно просто пускать в расход без скидок на возраст, иначе они рано или поздно просто уничтожат данную вселенную, как сделали это однажды с тем миром, откуда я пришел.
– Я вполне себе представляю, как можно развернуть охранный периметр над лабораторией и превратить безобидную деревеньку в серьезную крепость, – произнес Дегтярь. – Мое подразделение однажды само выполнило такую операцию в районе села Красное, после чего мы успешно отбили атаку мутантов. Как я понимаю, ты украл «Ноготь Мидаса» для Кречетова и не можешь его вернуть, так как боишься за судьбу брата?
– Ты все верно понимаешь, хомо, – кивнул Мутант.
– Но нельзя же вечно прислуживать такому уроду! – возмутился Дегтярь. – Если ты нам поможешь, я готов рискнуть и попытаться спасти твоего брата. Мы готовы, – поправился он, когда Фыф возмущенно пнул его чуть ниже колена.
– Помимо меня Кречетову прислуживает карлик-псионик по кличке Бюргер со своей шайкой пристяжи, – грустно произнес Мутант. – Это очень сильный оператор, намного сильнее меня. Он на спор даже останавливает пули, выпущенные в него. При нашем приближении Бюргер точно почувствует, что что-то не так. Да и вряд ли мы даже все вместе сможем противостоять армейским сталкерам, вооруженным пулеметами. Они сидят на вышках по всему периметру и простреливают местность на полтора километра вокруг деревни. Подойти незаметно не получится…