Неожиданно сутулого очкарика потеснил, а потом и окончательно затмил собой образ очень симпатичного молодого человека в отличном костюме.
«Как же я могла забыть! — подпрыгнула Настя, едва не выплеснув на колени горячий кофе. — Даниил Макаров, практикант, будущий нотариус. Почему бы с ним не посоветоваться? Он говорил, что потомственный юрист. Может, его папа или мама помогут? Заодно узнаю какие-нибудь подробности о смерти Липкина. Стажера, наверное, тоже следователь допрашивал. Данила не оставил ей своего телефона, но это не проблема. Она вспомнила фразу, произнесенную Прудковским, а потом почти дословно повторенную Крутовым: сегодня найти координаты человека, если он только не скрывается от правосудия, пара пустяков. Даниил Макаров от правосудия не скрывался, так что завтра она добудет его телефон.
Вспомнив о Прудковском, Настя снова затосковала — вдруг на даче обнаружили ее следы и отпечатки пальцев? И ночью к ней нагрянут с обыском? С трудом отогнав от себя черные мысли, она включила зажигание — пора было ехать домой.
Уже снимая машину с ручника, Настя вспомнила про кофе и решила быстренько его допить. Но тут раздался осторожный стук в стекло. Повернув голову, она увидела щуплого паренька в бейсболке. В руках у него была большая квадратная и плоская сумка, в которой разносят по домам и офисам пиццу. Чтобы отпали всякие сомнения относительно того, чем занимается молодой человек, на его майке красовалась надпись — «Пицца круглосуточно!».
Увидев, что его внимательно разглядывают, парень еще раз осторожно постучал.
Опустив стекло, Настя поинтересовалась:
— Чего нужно, дружок?
— Не скажете, где здесь дом двадцать четыре, корпус два? Уже полчаса здесь хожу, совсем заблудился.
«Видимо, студент, подрабатывает, — подумала Настя. — Молодец, не сидит на шее у родителей».
И, улыбнувшись, покачала головой:
— Понятия не имею, я здесь не живу. Спроси у какой-нибудь бабуси, они все знают.
— Простите, что вы сказали? — переспросил он, низко наклонившись к окну. — Я не понял.
— Говорю — спроси у…
В это мгновение Настя увидела, как рука парня скользнула вниз, к сумке с пиццей, и через долю секунды появилась вновь. В ней был зажат пистолет с глушителем, и дуло его смотрело ей прямо в лоб.
«Если оружие снабжено глушителем, вероятность его применения резко возрастает», — неожиданно всплыла в сознании Насти где-то вычитанная фраза. Повинуясь инстинкту, девушка одним резким движением выплеснула кофе в лицо нападавшего. К счастью, кофе остыть не успел, и она с облегчением увидела, как парень, уронив сумку и оружие, схватился за лицо.
«Морду будет долго лечить», — с каким-то людоедским удовольствием подумала она, вдавливая в пол педаль газа. Счастье, что машина была готова к такому старту. Через несколько секунд Настя уже была далеко от места нападения. Ее пытались убить? Нет, ограбить! Господи, да ведь у нее при себе драгоценностей целая куча! Только кто мог об этом знать? Никто.
***Настя мчалась так, словно уходила от погони, только на самом деле за ней никто не гнался. Очень быстро она добралась до банка, где у нее был абонирован сейф. Там она оставила письмо прабабушки и папку с документами на недвижимость: до тех пор, пока не найдет себе подходящего юриста. Потом ей пришлось заехать в квартиру Пчелки, чтобы не таскать с собой драгоценности — все равно ведь завтра они встречаются здесь с Дреминым. Квартира Пчелки представлялась ей очень надежной, почти такой же надежной, как банк. Перед домом находился шлагбаум с приставленным к нему охранником, а еще имелись видеонаблюдение и консьержка. Наверное, стоило переночевать именно в таком укрытии, но Настя была разбита и подавлена, и ей казалось, что только дома она сможет по-настоящему успокоиться.
Уже темнело, когда она зарулила в родной двор. Не выключив мотор, обессилено распласталась в кресле. Двигаться не было ни сил, ни желания.
«Не слишком ли много для одного дня?» — вяло подумала она, глядя на дверь своего подъезда. Туда входили соседи — нормальные люди, которые не находят трупы и на которых не совершают покушения киллеры, переодетые разносчиками пиццы.
Усилием воли она заставила себя выйти из машины и сразу же поняла, что придется идти в магазин. Есть хотелось невероятно! Приступы обжорства нападали на нее именно тогда, когда она особенно сильно нервничала. А уж сейчас у нее был настоящий стресс! Беда в том, что холодильник со вчерашнего дня стоял пустой, там сиротливо лежали лишь одна дряблая морковка и корочка сыра. Пришлось, наперекор опасности, бежать в соседний супермаркет. Побродив вдоль стеллажей и набросав в тележку молока, кефира, йогуртов, хлебцев и сырков, она пошла занимать очередь в кассу. По дороге зачем-то прихватила батон сервелата и банку кабачковой икры, хотя ни то ни другое не входило в ее рацион. Вероятно, этот выбор тоже был последствием стресса. Стоя в очереди, она размышляла, стоит ли ей обращаться в полицию. Настя представила себе эту сцену так.
Потерпевшая (Анастасия Батманова): Здравствуйте, полицейский! На меня сейчас напали и хотели убить.
Полицейский: Вы уверены?
Потерпевшая: Он достал пистолет и направил на меня.
Полицейский: Кто?
Потерпевшая: Откуда я знаю? Незнакомец. Но он был с пистолетом. А пистолет был с глушителем.
Полицейский: Вы разбираетесь в оружии?
Потерпевшая: Нет!
Полицейский: Откуда тогда вы знаете, что это был глушитель?
Потерпевшая: Ниоткуда, в кино видела.
Полицейский: Значит, вы не уверены, был ли там глушитель.
Потерпевшая: Я уверена, что был пистолет, и он целился в меня!
Полицейский: Пистолет?
Потерпевшая: Убийца!
Полицейский: Пишите заявление, его рассмотрят в установленном порядке.
Потерпевшая: Долго?
Полицейский: Как положено.
Потерпевшая: Пока вы будете рассматривать, меня могут убить! Приставьте ко мне охрану.
Полицейский: Для этого еще нет оснований. Если станет ясно, что вам угрожает реальная опасность, тогда…
Потерпевшая: Вы меня сможете защитить или нет?
Полицейский: Девушка, это ваша колбаса?
Настя вздрогнула и стала медленно выплывать из тумана своих печальных фантазий.
— Девушка, колбаса ваша? — переспросила расфуфыренная рыжая кассирша, нетерпеливо глядя на рассеянную покупательницу. — Валяется как-то в стороне. Непонятно, берете или нет.
— Беру, — пробормотала Настя, решительно придвинув к кассе эту более чем спорную покупку.
Нет, в полицию обращаться не стоит. Кто ей поверит на слово? Ни свидетелей, ни улик. Свидетели, наверное, были, но ведь Настя сразу же удрала с места происшествия. И днем с дачи Прудковского тоже удрала. И теперь все так запуталось, что совершенно непонятно, к кому бежать за помощью.
Выйдя на улицу с безобразно раздутой сумкой, из которой победно, словно рычаг переключения передач, торчал батон сервелата, она медленно побрела к дому. Порадовалась, что возле подъезда полно старушек, а в дверь как раз входит шумное семейство с двумя резвыми детьми и коляской. «Коляска поедет в лифте, а папаша пойдет пешком, — догадалась Настя. — Вот я к нему и пристроюсь».
Уже очутившись возле двери своей квартиры, Настя вдруг подумала, что за прошедшее время какие-нибудь шустрые оперативники вполне могли выйти на ее след и даже устроить в квартире засаду. Вероятность этого была ничтожна, но она существовала. Поэтому на площадке она немного помедлила, прислушиваясь, но из квартиры не раздалось ни единого звука. Поставив на пол тяжеленную сумку с продуктами, Настя достала связку ключей и попыталась открыть верхний замок, но ключ не поворачивался. Сначала она решила, что, убегая утром из дома, просто забыла его закрыть. Повторила операцию с нижним замком — результат оказался таким же. И тогда она поняла, что внутри кто-то есть. Или был.
— Эй, кто тут? — крикнула она в приоткрывшуюся щелку. — Выходи, а то собаку натравлю! — И чтобы не быть голословной, громко гавкнула.
Вероятно, от страха ее «гав» прозвучал жалко, и она постаралась сейчас же исправить ситуацию, гавкнув еще раз, побасистее.
— Сидеть, Мухтар! — грозным голосом приказала она воображаемой собаке и всунула голову в собственный коридор, телом оставшись на коврике возле входной двери. — Сначала я посмотрю, кто там затаился. А потом уж в дело вступишь ты. Порвешь негодяев на клочки. Ты готов? — И сама себе ответила: — Гав! Гав!
Тут позади нее раздался шорох, Настя стремительно обернулась и увидела, что на площадке стоит ее сосед Павел Петрович и таращит на нее глаза. Всего один раз в своей жизни она видела, чтобы люди так выпучивали глаза. Это было в тот день, когда Тазов узнал о замужестве своего нового главного бухгалтера.
— А, Павел Петрович! — светским тоном сказала Настя, словно не замечая его состояния. — Как поживаете? По глазам вижу, что неплохо!
— А, Павел Петрович! — светским тоном сказала Настя, словно не замечая его состояния. — Как поживаете? По глазам вижу, что неплохо!
Объяснять, почему она только что гавкала на весь подъезд, не было никакого желания. И вообще, успокаивать соседей, когда у нее самой все так паршиво, казалось ей занятием неблагодарным. Однако Павел Петрович вполне мог сгодиться для того, чтобы разведать обстановку. Нужно было только заставить его снова заговорить и задвигаться. Настя с удивлением поняла, что готова рискнуть чужой жизнью, лишь бы, чего доброго, не расстаться со своей.
— Давненько мы с вами не болтали по душам, Павел Петрович! Что, если нам исправить ситуацию прямо сейчас?
Настя обежала соседа и стала подталкивать его в спину, приговаривая:
— Чайку попьем, конфеты «Грильяж» погрызем!
Сначала Павел Петрович честно сопротивлялся. Однако у него не было никаких шансов победить. Настя толкала его к двери своей квартиры с неотвратимостью бульдозера. В конце концов они перевалили через порог — сначала сосед, а потом уж и она сама.
— Анастасия, что вы делаете? — козлиным голосом спросил Павел Петрович.
Способность говорить вернулась к нему где-то в районе кухни.
— Я предлагаю вам попить чаю. Только сначала вы должны оценить перестановку мебели, которую я вчера сделала. У меня стало гораздо светлее и уютнее, правда? — спросила она зверским голосом, убедившись в том, что на кухне никого нет, и проталкивая Павла Петровича в гостиную.
— Но я же никогда прежде у вас не был! — воскликнул тот, пытаясь извернуться и установить с Настей визуальный контакт.
Однако та смотрела мимо, глаза ее бегали по сторонам, отыскивая малейшие признаки опасности. Пользуясь соседом как живым щитом, она проверила маленькую комнату и ванную.
— Это ничего, — проворчала Настя, немного успокоившись. — Теперь вы у меня побывали. И знаете что? Вам наверняка пора домой.
— Нет, ну как же? — запротестовал сосед. — Я ведь только что вошел! И вы мне обещали чай.
— Чай? Вы с ума сошли! — воскликнула Настя, тесня его к вешалке. — В этом страшном напитке содержатся дубильные вещества. Они превращают ваш кишечник в негнущийся пожарный шланг. Хотите так рисковать? Хотите?
Охреневший Павел Петрович признался, что рисковать не собирается, и потому был бесцеремонно выставлен обратно на лестничную площадку. Заперев за ним дверь, Настя еще раз заглянула во все углы и поняла — никого нет. Однако было очевидно, что квартиру старательно обыскивали. В комнатах не летали пух и перья из вспоротых подушек, но все ящики были выдвинуты, бумаги в беспорядке разбросаны, белье перевернуто, книги валяются на полу.
Оставаться здесь и ждать, что «гости» вернутся, было невыносимо. Стремглав выскочив за дверь, Настя тщательно заперла ее, подхватила сумку с едой, дожидавшуюся ее на коврике, и поскакала вниз по лестнице.
Пулей вылетев из подъезда, она со всего маху врезалась в упитанного парня, который вылезал из маленькой машинки, украшенной надписью «Доставка на дом круглые сутки». Толстячок держал в руках большую плоскую сумку.
Увидев на его майке слово «пицца», Настя изо всей силы толкнула его свободной рукой в пухлую грудь и крикнула:
— Ах ты, гнида! — И, обращаясь ко всему миру, заголосила: — Здесь убийца! На помощь!!!
Не ожидавший нападения парень провалился внутрь своей малолитражки и уже оттуда завопил:
— Ты что, спятила?! Я весь товар подавил! Платить будешь!
К ним уже бежали какие-то люди, а рядом с Настей как из-под земли вырос мускулистый сосед физкультурник Костя.
— Этот тип тебя обидел? — осведомился Костя, глядя на копошащегося внутри машинки толстяка, как на жука-навозника, которого он собирался приколоть иголкой к картонному листу.
— Он хотел меня убить, — всхлипнула Настя. — У него пистолет.
— Слышь, ты, отдай пистолет, — бесстрашно потребовал Костя, наклоняясь к распахнутой дверце. — А то ведь я вместе с рукой отниму!
— Караул! На помощь! — раздалось из недр автомобильчика. — Девица раздавила пиццу!
— О, стихами заговорил со страху. Не беспокойся, Настена, ща я его проучу.
— Раздавила мою пиццу! — продолжал надрываться пухлый, выпростав из машины одну ногу. На ноге был короткий носок и белый мокасин.
— На нем как раз белые тапки! — обрадовался Костя.
— Какую пиццу?! — возмутилась Настя. — Я не видела никакой пиццы.
— Потому что ты стоишь на ней! — завопил разносчик.
Теперь вместо ноги снаружи появилась его потная голова со всклокоченным чубом. Костю-физкультурника он совсем не боялся, больше всего его волновал испорченный товар, и это говорило в пользу того, что на самом деле он никакой не бандит.
— Слезь сейчас же!
Инцидент разбирали долго. Сначала Костя тщательно обыскал толстячка, который все это время продолжал канючить. Пистолет не нашли, зато выяснили, что парень действительно развозит пиццу, и привез он ее как раз в их подъезд. Потом уточняли стоимость испорченного товара. В итоге все уладили, и толстячок, обиженно оглядываясь, покинул поле боя.
— Почему ты решила, что у него пистолет? — полюбопытствовал Костя, почесывая живот. — Боевиков насмотрелась?
— Он так на меня пошел грозно, — стала выкручиваться Настя. — У меня сейчас тяжелое время. Устаю на работе, близкие люди умирают. Да еще я видела фоторобот убийцы по ящику — прямо вылитый разносчик пиццы. Вот я и сорвалась.
— Ты отпуск возьми и к морю поезжай, — посоветовал Костя. — А то, чего доброго, прибьешь кого-нибудь. Дворника или почтальона. А они люди полезные.
— Постараюсь не прибить, — пискнула Настя.
— Ты идешь домой? — Костя гостеприимно распахнул дверь подъезда.
— Нет, я наоборот…
— С продуктами? — наблюдательный сосед кивнул на сумку. — В гости, что ли?
— Тетку навестить, — ответила Настя и быстро потрусила к своей машине.
Дверь подъезда хлопнула за ее спиной, Костя ушел, разбрелись и любопытствующие старушки. Настя уже было решила, что все плохое позади, но тут перед ней, словно из-под земли, вырос утренний псих-террорист в портках, сандалиях, похожих на лапти, майке с надписью «Свободен!» и кокетливом купеческом картузе. Правда, на сей раз его футуристический гардероб был лишен такого яркого аксессуара, как грязная фиолетовая сумка. Черная борода воинственно торчала вперед.
При виде него Настю вдруг охватил такой гнев, что она почувствовала, как кровь отхлынула от лица и прилила к кулакам.
— Даже не надейся! — прорычал незнакомец, загораживая дорогу. — Отдай мне все! Не усугубляй своей вины, по-хорошему прошу.
— Ах, по-хорошему? — зловещим тоном поинтересовалась Настя. Она прищурилась и медленно пошла на врага. — Сегодня тридцать второе июня? Этот день кончится когда-нибудь, или на моем пути каждые полчаса будут попадаться трупы, убийцы и истеричные идиоты?
Мужик в картузе оторопел и сделал шаг назад.
— Я только прошу отдать то, что тебе не принадлежит, — уже менее агрессивно сказал он. — Допустим, за всем этим действительно — трупы и убийцы. Но дело прошлое. Зачем сейчас-то воду мутить?
— Какую воду? — спросила Настя, раздувая ноздри. — Что такое мне не принадлежит?
— Сама прекрасно знаешь, — вредным голосом сообщил мужик. — И теперь, когда ты стала наследницей, то просто обязана все отдать!
Тут Настю неожиданно осенило.
— Тебя Дашка подослала?! — Мужик отступил еще на шаг и округлил глаза. Настя почувствовала, что готова задушить его голыми руками. — Это ты нотариуса прикончил, гадина?
— Что ты несешь?! — Мужик неосторожно взмахнул рукой, и Настя, почувствовав в этом жесте угрозу, мгновенно выхватила из сумки батон твердой колбасы. Словно лихой казак, широко замахнувшись, она шарахнула им противника по голове. Владелец портков присел от неожиданности, схватившись руками за картуз, чудом удержавшийся на его нечесаных кудрях. Тут Настя, у которой воинственный азарт внезапно подавил чувство страха, нанесла еще один кавалерийский удар, на сей раз по хребту докучливого приставалы.
Мужик распластался на асфальте бородой вниз. Тогда Настя сменила тактику и перешла к бомбометанию. Схватив упаковку с йогуртами, она стала швырять их в поверженного врага.
— Вот тебе, получай! Сволочь бородатая!
Перевернувшись на спину, тот попытался встать, но, получив очередной йогуртовой гранатой в лоб, вновь повалился на землю. Когда йогурты закончились, в ход пошли творожные сырки.
Вокруг снова стали собираться любопытные.
— За что это она его так? — спросила какая-то сердобольная старушка у мужчины, который держал на поводке таксу.
— За бабу, конечно, — уверенно ответил тот. — За водку так не бьют.
— Слушайте, почему у него голова в белой жиже? — испуганно поинтересовалась подбежавшая девушка.
— Так она ему башку размозжила, это мозг вытекает, — со знанием дела отозвался парень на роликах. — Надо врачей звать, чтобы спасали.