Перелезла через подоконник, вошла внутрь.
Она оказалась в столовой, где в камине ещё тлели угли, а на столе стояли тарелки с недоеденной пищей. Миссис Берроуз не обратила на это никакого внимания. Она подняла голову и вновь принюхалась. Пошла в глубь дома.
На стене возле задней двери она нашла то, что искала. То, что привело её сюда.
— Уилл… — прошептала миссис Берроуз, нежно коснувшись заступа, который принадлежал её сыну.
Она понятия не имела, как он оказался здесь, но она пришла за ним. Миссис Берроуз провела по заступу рукой, ощутив холодную сталь лезвия и вспомнив, как Уилл берёг его. В конце каждого дня раскопок в Хайфилде он тщательно мыл и полировал лезвие и только после этого шёл спать.
Однако сюда её привели не дерево и сталь: даже после долгих месяцев, которые этот заступ провисел здесь, на стене одного из домов Колонии, он всё ещё хранил слабый запах Уилла. Миссис Берроуз чуяла его и могла вызвать в памяти живой чёткий образ сына. Она улыбнулась, но улыбка быстро сбежала с её губ. Мозг стремительно восстанавливал утраченные связи, и теперь она вспомнила, почему оказалась в Колонии, под землёй. Она пыталась помочь Уиллу в его борьбе со стигийцами… и теперь понятия не имела, где он находится. И жив ли вообще.
В последний раз она видела его по дороге в Норфолк, и теперь ей оставалось только гадать, как глубоко под землю забрался её сын по поручению Дрейка.
— Я не могу здесь больше оставаться, — пробормотала она, обращаясь к кошке. — Я должна покинуть Колонию.
Кошка сидела рядом и внимательно смотрела на женщину.
— А этот дом мы должны покинуть немедленно! — резко бросила женщина. Импульсы донесли до неё движение в той стороне, где находилась церковь.
Миссис Берроуз вернулась к открытому окну, перелезла через подоконник… и уронила заступ.
— Проклятье!
Она быстро подняла его и почти бегом бросилась по улице.
— За мной, Колли! — прошептала она на ходу.
Женщина чувствовала, как люди наводняют улицы Колонии. Она была уже совсем недалеко от дома Второго Офицера, когда почувствовала, что кто-то быстро идёт ей навстречу. Пара колонистов. Нельзя, чтобы они её заметили.
Подхватив кошку, она метнулась в узкую улочку между двумя домами. Видеть она не могла, но надеялась, что скрылась от светосфер, освещавших улицу.
Приблизившиеся колонисты оказались детьми — мальчиком и девочкой. Они беззаботно бежали по улице, смеясь и вереща. Когда они миновали улочку, миссис Берроуз осторожно вышла из своего укрытия и пустилась вперёд, к дому.
Оказавшись в комнате, она первым делом спрятала заступ за кровать. Колли, взбудораженная быстрым бегом, вертелась рядом.
— Успокаивайся! Иди и ложись в свою корзинку! — приказала кошке миссис Берроуз.
Охотница выскользнула из комнаты, а женщина заняла своё привычное место в инвалидном кресле. В этот же момент она услышала, как открылась входная дверь. Внезапно она вспомнила, что раньше на груди у неё лежало полотенце.
О нет! Идиотка!
Она успела поднять полотенце и положить себе на грудь, усесться в кресло, и уже в следующую секунду в комнату вошли Элиза и её мать.
Всё ещё в шляпках и пальто, они несколько мгновений смотрели на миссис Берроуз и прямо-таки излучали неодобрение.
— Так и сидит, несчастная дохлятина! — В голосе старухи звучала ненависть.
— Естественно, мама. Куда же она может деться? — Элиза говорила нетерпеливо, тоже раздражённо. — А выглядит она не очень-то… Какая-то слишком румяная. Не подхватила ли она лихорадку?
В последней фразе явственно читалась надежда. Элиза шагнула вперёд и положила руку на лоб миссис Берроуз.
Миссис Берроуз немедленно замедлила дыхание и понизила температуру тела, она не могла допустить, чтобы они заметили, как она запыхалась и разгорячилась из-за стремительного бега по улицам Колонии.
— Нет, температуры нет! — Теперь в голосе Элизы явственно звучало разочарование.
Старуха слегка понизила голос.
— Может, нам следует слегка… помочь ей уйти? Она ведь никогда не поправится. Это всё равно что смазать жиром скрипящее колесо…
— Мы не можем так поступить, мама! — ответила Элиза с сожалением.
— Да, конечно, не можем. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер… Мы бы могли просто перестать её кормить… или добавить в её еду немного яда улиток…
Элиза, стоявшая напротив миссис Берроуз, не ответила, но её молчание было красноречивее любой речи.
Посмотрим, мстительно подумала миссис Берроуз, медленно погружаясь во тьму привычного забытья.
Она вызвала перед своим мысленным взором облик Уилла, подаренный ей заступом.
Только попробуйте что-нибудь выкинуть, старые ведьмы!
Глава 12
Когда они приехали в Норфолк, за рулём был Эдди. Дрейк занимался детектором: ловил радиосигнал, а заодно поглядывал на навигатор, чтобы уточнять маршрут.
— Налево! — скомандовал он, однако, сверившись с навигатором, исправился: — Хотя нет, сейчас пока прямо, второй поворот налево…
Дрейк поднял глаза и прочитал дорожный указатель:
— Вальсингам! С такой скоростью мы скоро упрёмся в побережье.
Через несколько секунд сигнал стал таким сильным, что щёлканье слилось в один непрерывный звук. Дрейк приглушил громкость.
— Мы совсем близко. Давай-ка оставим машину и пойдём пешком.
Эдди подыскал укромное место, и они вылезли из машины. Быстро собрали всё необходимое, а затем Дрейк в последний раз сверился с навигатором и решительно закрепил детектор на поясе.
Они пересекли рапсовое поле, следуя по чуть заметной тропке достаточно быстрым шагом.
В окуляре прибора ночного видения поле представлялось морем белого золота, по которому то и дело под дуновением ветерка пробегали волны. Эдди шёл рядом, как всегда совершенно бесшумно. В камуфляже Граничника и со стигийским оружием Эдди был похож на фантастического солдата-наёмника из другого измерения, бесшумно скользящего по золотому полю. Дрейк вспомнил Гомера…
Быть лучшим. Быть не таким, как все…
Неожиданно он подумал, что благодарен стигийцу за компанию. Он слишком много времени провёл в одиночестве, почти в полной изоляции, ведя безнадёжный бой с сильным противником, а сейчас у него впервые появился полноценный союзник, даже, пожалуй… друг.
Странно было думать о том, что союзником и другом стал представитель враждебного лагеря, но сейчас Дрейк всё больше склонялся к мысли, что Эдди был прав, когда в машине говорил о том, что они похожи. Действительно похожи. Очень во многом.
Примерно через километр показался невысокий холм. Эдди сжал руку в кулак, давая сигнал остановиться. Мужчины бесшумно опустились на землю.
Осматривая окрестности сквозь прибор ночного видения и гадая, что же встревожило стигийца, Дрейк заметил, что тот с большим интересом рассматривает землю у них под ногами. Дрейк на всякий случай достал пистолет и стал наблюдать, как Эдди отбрасывает в сторону сломанные ветки и осколки стекла… Дрейк не понимал, что он ищет. Затем понял…
Эдди осторожно расчистил небольшой участок земли от веток и травы. Там обнаружилась небольшая продолговатая канавка, аккуратно прикрытая сложенными крест-накрест веточками. На дне канавки торчали заострённые колышки.
Он встретился взглядом со стигийцем. Классическая ловушка: такую можно встретить в джунглях, но вряд ли её можно считать естественным элементом пейзажа сельского Норфолка. Оба молчали, но вопрос был очевиден: на кого эта ловушка, на зверя или человека? Судя по размерам и расположению — на человека.
Эдди вновь подал знак, и они осторожно обошли ловушку, внимательно проверяя каждый сантиметр земли у себя под ногами. Потом, когда они подошли к живой изгороди, Дрейк обнаружил какое-то подозрительное углубление и два связанных вместе колышка. Дрейк не стал их трогать. Возможно, они были совершенно безопасны, но он предпочитал не рисковать.
Держась вплотную к изгороди, они пошли левее, ориентируясь на крышу небольшого домика, видневшегося за изгородью. Изгородь повернула почти под прямым углом, и Эдди указал на невысокий холм, высившийся прямо за ней. Дрейк понял, что стигиец предлагает ему использовать холм в качестве наблюдательного пункта. Дрейк медленно шёл вдоль изгороди, пытаясь найти место, где можно было бы протиснуться внутрь. Наконец ему это удалось, и он оказался прямо на цветочной клумбе, где и замер на некоторое время, чутко прислушиваясь и приглядываясь.
Всё выглядело довольно невинно: беседка, лавочка, несколько стульев, шаткий на вид стол…
Кому же понадобилось нарушать сельскую идиллию? И зачем? Кто выкопал ловушку? Убивать он скорее всего не хотел, но предупреждал вполне доходчиво. Сознание Дрейка судорожно подыскивало объяснение. Могли ли это сделать стигийцы? Нет, для них это слишком «лобовое» предупреждение, не в их стиле. Кто-то охотится за самим Дрейком? Дикое предположение. Был ли Честер вообще в этих краях? Но ведь кто-то включил передатчик…
Всё выглядело довольно невинно: беседка, лавочка, несколько стульев, шаткий на вид стол…
Кому же понадобилось нарушать сельскую идиллию? И зачем? Кто выкопал ловушку? Убивать он скорее всего не хотел, но предупреждал вполне доходчиво. Сознание Дрейка судорожно подыскивало объяснение. Могли ли это сделать стигийцы? Нет, для них это слишком «лобовое» предупреждение, не в их стиле. Кто-то охотится за самим Дрейком? Дикое предположение. Был ли Честер вообще в этих краях? Но ведь кто-то включил передатчик…
Он медленно двинулся вперёд и почти тут же ощутил какой-то неприятный запах. Он становился всё сильнее и превратился в зловоние, когда Дрейк приблизился к садовому сарайчику.
Он остановился и напряжённо прислушался — в саду не слышалось ни единого звука. Осторожно подцепив дверь согнутым пальцем, Дрейк открыл сарайчик.
Разъярённые мухи роем метнулись ему в лицо. Вонь стада непереносимой.
Дрейк замер в ужасе.
На полу сарайчика он насчитал четыре тела: женское и три мужских. Судя по голубой униформе, самый свежий труп принадлежал почтальону.
Одно дело видеть тела солдат, убитых на поле боя, — с этим Дрейк сталкивался. Но эти люди были обычными мирными людьми…
Потом он заметил кое-что ещё.
— О Господи…
Он попытался зажать рот рукой, но его уже начало рвать.
К вони разложения примешивался ещё один запах. Запах крови.
Тела были расчленены. Мясо было содрано с костей.
Дрейк быстро отступил назад, толкнул дверь и кинулся к тёмной гряде деревьев. Не стоило совершать таких резких движений, но он не мог больше ни секунды находиться рядом с кошмарным сарайчиком и вдыхать эту отвратительную вонь.
Не оставалось никаких сомнений — они имеют дело с безумцем, причём безумцем кровожадным. К счастью, тела Честера среди убитых не было, но кто знает, в какую беду мог попасть мальчик? Жив ли он ещё? Если жив, Дрейк должен найти его как можно скорее.
Дрейк постарался выровнять дыхание и прийти в себя. С того места, где он стоял, было хорошо видно и маленький коттедж, и аллею, ведущую к нему, но Дрейк не торопился. Это было отличное место для засады или очередной ловушки.
Вместо того чтобы двинуться вперёд, он пошёл налево, по газону, не спуская глаз с коттеджа. Затем сошёл с дорожки, прошёл по участку вскопанной земли и перепрыгнул невысокую декоративную изгородь. Обойдя коттедж по широкой дуге, он вновь остановился.
На дорожке перед домом стояла машина. Судя по всему, её бросили в спешке. Возле передних колёс лежали чемоданы, один был раскрыт, и часть одежды валялась прямо на земле. Дрейк не стал подходить, не хотел, чтобы его шаги были слышны на гравии.
Пригибаясь, он прокрался к самому коттеджу, быстро пробежал под окнами, потом очень осторожно заглянул внутрь…
В комнате метались отблески огня, но никаких людей видно не было. Дрейк пожалел, что у них с Эдди нет раций. Он буквально разрывался между желанием немедленно проникнуть в дом и необходимостью вернуться за Эдди, который, вероятно, до сих пор ждал его за изгородью на холме и осматривал окрестности в инфракрасный бинокль.
Хотя Дрейк очень волновался за Честера и первым его желанием было ворваться в коттедж и обыскать его, он понимал, что правильнее взять с собой Эдди. Если в доме находится враг, то они с Эдди войдут с двух сторон дома, чтобы дезориентировать его. Поэтому Дрейк осторожно отступил от окна, повернулся и быстро зашагал обратно к изгороди.
Он уже почти добрался до неё, когда краем глаза уловил какой-то отблеск.
Это был человек, женщина. Её волосы были грязны и всклокочены, одутловатое лицо блестело от пота. А в руках она держала оружие.
Дрейк услышал резкий свист.
У него не было времени толком отреагировать — пуля ударила в линзу прибора ночного видения. Этого оказалось достаточно, чтобы Дрейка отшвырнуло назад. Он не стал пытаться устоять на ногах, прокатился по земле несколько метров и только потом вскочил. Дрейк мгновенно выхватил своё собственное оружие, но повреждённый окуляр пылал оранжевой рябью, а затем и вовсе погас. Осколки посыпались Дрейку на лицо. Что же это за странная пуля такая — разбила закалённое стекло линзы?
Без прибора он не имел ни малейшего шанса разглядеть женщину в тени деревьев.
Слева от себя, в кустах, Дрейк услышал характерный щелчок.
Арбалет?!
В него выстрелили из арбалета? Дрейк вдруг вспомнил рассказ Уилла о некой обитательнице Глубоких Пещер, которая приютила Эллиот и мальчиков… Уилл упоминал, что у неё был арбалет.
— Марта?! — крикнул он.
Ответом ему стали громкий выстрел и сдавленные проклятия женщины. Затем последовал выстрел из пистолета Эдди, громом прокатившийся по холмам.
Дрейк проворно кинулся на землю, под прикрытие ветвей, и лежал там, как ему самому казалось, целую вечность, прислушиваясь к малейшим звукам и шорохам. Затем вскочил и кинулся к коттеджу. Он нёсся вслепую, сквозь тьму, и мечтал только об одном, чтобы хоть что-то твёрдое прикрывало его беззащитную спину. Добежав до дома, он с облегчением прижался спиной к стене и вновь замер, прислушиваясь. Только теперь до него донеслись отчаянные вопли изнутри. Дрейк кинулся вокруг дома, добежал до задней двери и дёрнул ручку. Заперто!
Крики стали громче.
— Честер! — воскликнул Дрейк, узнав голос мальчика.
Он вышиб плечом дверь и ворвался в дом. Честер лежал на полу посреди холла.
— Стигиец!!! Здесь Стигиец!!! Помогите!!! — орал Честер.
Хотя он и был связан, но всё равно извивался на ковре, словно червяк, пытаясь укатиться в сторону. Мальчик не отрывал взгляда от Эдди, который только что вышиб входную дверь.
— Скажи ему, что я друг, — спокойно попросил стигиец.
— Честер, всё в порядке! Он на нашей стороне. И ты жив, слава Господу!
Честер перевёл почти безумный взгляд на Дрейка… Глаза его наполнились слезами, в них вспыхнуло облегчение, и мальчик разрыдался.
— Ты в безопасности! — успокаивающе произнёс Дрейк, торопливо перерезая верёвки, связывавшие Честера.
Мальчик не отпускал его от себя: вцепился в руку. Он рыдал и пытался произнести хоть слово, но тщетно. Дрейк посмотрел на Эдди:
— Женщина…
— Я её ранил, но не добил. Она убежала за дом, в сторону дороги. Я пошёл за ней, но не нашёл никаких следов… кроме вот этого, — стигиец поднял арбалет. Дрейк заметил, что оружие испачкано кровью.
Эдди шагнул к дверному проёму и выглянул наружу:
— Нет никаких сомнений. Это вероотступница. Я видел тела, которыми она питалась, в сарае. Я уже сталкивался с каннибализмом среди этих прокля…
— Замолчи! — закричал Дрейк, но было уже поздно.
Честер окаменел, услышав слова Эдди. Потом медленно перевёл взгляд на грязные тарелки и ложки, валявшиеся на ковре… куски засохшего мяса и жира…
— Тела… людей? — Мальчика начала бить крупная дрожь. — Это были не птицы? Не птицы?!!!
Честер всё понял. Понял, чем Марта кормила его. Он согнулся пополам, и его начало безудержно рвать.
— О Честер… — только и смог прошептать Дрейк, бережно обняв мальчика за плечи.
— Вот то, что я хотел тебе показать. — Доктор Берроуз бодро повернулся к Уиллу, когда тот вышел из зарослей.
На высоте человеческого роста, на небольшом выступе пирамиды, располагались десять круглых камней, примерно по пять сантиметров в диаметре, на их поверхности были вырезаны какие-то изображения. Камни слегка выступали вперёд, и когда доктор нажал на один из них, камень сдвинулся.
— Ух ты! — воскликнул Уилл. — Возможно, за этой стеной что-то спрятано, вроде тех черепов, которые ты нашел?
— Сначала я тоже так подумал, но потом выяснил, что их что-то держит. Смотри.
Доктор Берроуз продемонстрировал Уиллу, что камни двигаются, но не вынимаются и не уходят в глубь скалы совсем глубоко. Доктор Берроуз по очереди нажимал на все десять камней — эффект был одинаковый.
— А что на них написано… или нарисовано? — Уилл с неподдельным любопытством разглядывал ближайший к нему камень. — Буквы?
— Да, на каждом по одной букве, и если ты прочитаешь их справа налево, как это принято в письменности Древних, получится… полная белиберда. Я пробовал переставлять буквы местами, искал возможные анаграммы, но безрезультатно. Полная бессмыслица.
Доктор Берроуз склонился над своим дневником, что-то рассеянно насвистывая себе под нос. Открыл страницу, на которую уже успел тщательно скопировать изображения с камней.
— Пап, тебе скоро понадобится новая тетрадь — осталось всего несколько страниц.
— Когда закончится, тогда и подумаю об этом, — беззаботно отозвался доктор Берроуз, не отрываясь от загадочных значков. — Нет, не понимаю! Всё, что я знал раньше, говорит о том, что Древние были не только в высшей степени образованной, но и очень логичной расой. Они оставили после себя истинные сокровища — в философии, медицине, математике… И, я уже говорил тебе, во всех этих областях они продвинулись куда дальше древних греков, хотя те жили несколько веков спустя…