– Ты видел, как его рушили? Вот и я нет! Может, он сам развалился, а жрецы спьяну все перепутали...
Идея была плодотворная. Связываться с толпой сумасшедших небезопасно даже для стражи, а если представить все как несчастный случай, отягченный дезинформацией, то есть шанс отвертеться от ответственности.
– Никого не будем арестовывать, – принял решение Лахов. – Посмотрим просто...
И в этот момент безупречные действия умалишенных строителей дали сбой. Многие выронили из рук камни, другие, так и не выпустив их, побрели в разные стороны.
– Что, наваждение проходит? – спросил Лахов, с интересом вглядываясь в лицо приближающегося к нему гнома со здоровенным булыжником.
Лейтенант слишком поздно осознал, что обходить его бородатый коротышка не собирается.
– Ыххх! – удар булыжником в пах получился просто отличным. – Оооо! – а падение выпущенного гномом камня на ногу Лахову – крайне болезненным.
– Э, лейтенант, что вы тут делаете? – спросил гном, ошеломленно моргая. – А что я тут делаю?
Теперь, когда лицо бородача лишилось признаков сумасшествия, Ргов его узнал. Гном Старый Сапог содержал оружейную лавку на Крысиной улице и не раз оказывал страже мелкие услуги.
– Иди отсюда! – сказал Васис поспешно, глядя как лицо Лахова становится цвета зрелого помидора. – И очень быстро! Иначе все будет очень плохо!
Старый Сапог удивленно нахмурился и дал деру. Когда лейтенант вновь смог говорить, гнома след простыл.
– Гхде оннххх? – спросил Лахов, оглядываясь.
– Сбег, – проговорил Калис, поддерживая старшего по званию за плечо. – Да и нам тут нечего делать, все интересное закончилось. Пойдем лучше опрокинем по кружке пива!
От такого предложения не откажется ни один находящийся в здравом уме стражник.
Ностер Предсказамус был личностью выдающейся, можно сказать – уникальной. Долгие десятилетия он возглавлял кафедру пограничной магии, пока за излишнюю смелость в разговорах не был отправлен «на заслуженный отдых».
Горевать бывший прохфессор не стал. Он поселился на улице Бронзовых Ножниц, до того дня славной лишь обилием кабаков. И приобрел в ее окрестностях, опасно близких к Норам, свидетельствующее о немалом уважении прозвище Безумный Волшебник. Чтобы навестить его, Арсу предстояло тащиться через весь город. Миновав площадь Изопилия, украшенную неприличным памятником Нико Хрущу, одному из предыдущих мэров Ква-Ква, Топыряк вступил в храмовый квартал.
Тут властвовала непривычная тишина, все нищие куда-то подевались. Двери немногих уцелевших святилищ были на замке, из-за них доносились заунывные звуки – жрецы пытались достучаться до божественных покровителей.
Дойдя до места, где раньше стоял храм Дрыллингупса, Арс остановился и изумленно хмыкнул. Среди развалин виднелись контуры сложенной из обломков стены. Она образовывала овальное здание с одной-единственной дверью.
Неужели жрецы Владыки Мелких Пороков решили построить новое святилище?
Но почему такое странное? Храмы вскоре остались позади. Дома становились все более мрачными, на окнах появлялись решетки, а на дверях – железные полосы и мощные замки. Арс приближался к Норам.
На улице Бронзовых Ножниц жизнь кипит ближе к вечеру, когда из кабаков несутся разудалые вопли и женский визг, а пиво водопадами льется в глотки.
Когда по ней проходил Арс, лишь несколько особенно нагрузившихся вчера пьяниц храпели в канавах.
Легкий морозец им не мешал.
Белый двухэтажный особняк выделялся среди соседних зданий, точно жемчужина в груде гумуса. Заборчик вокруг него даже летом преградил бы дорогу разве что старой улитке. От калитки к двери вела расчищенная в снегу дорожка. По сторонам от нее, как знал Арс, росли роскошные розовые кусты, сейчас спрятанные под толстым одеялом сугробов.
Подходить к двери и стучаться Топыряк не стал. Безумный Волшебник был достаточно разумен, чтобы защитить жилище магическими средствами. Поэтому в особняке не было даже решеток на окнах, более нужных в этом районе, чем занавески.
– Мэтр Предсказамус! – крикнул Арс как можно громче. – Мэтр Предсказамус!
Сначала ничего не происходило, потом из-за двери раздалось негромкое шуршание, и в приоткрывшуюся щель высунулась длинная седая борода, снабженная сверху похожим на красный огурец носом.
– Кто издает сей звук, подобный вою волка лунной ночью? – вопросила борода. – Покой тревожить мудреца отважась, рискуешь нитью, что не ты подвесил!
Люди, сталкивавшиеся с бывшим прохфессором первый раз, с трудом понимали его речь. Ностер Предсказамус много лет занимался расшифровкой предсказаний и настолько привык к их путаному и невнятному языку, что почти не мог изъясняться нормально.
Но Топыряк уже имел опыт общения со старым волшебником, поэтому не растерялся.
– Это я, Арс! – поспешно сказал он. – Мэтр Предсказамус, вы не помните меня? Я тогда еще приходил к вам расшифровывать пророчество!
– Извивы прошлого текут так прихотливо, темна вода от многого соблазну, – в недрах бороды что-то забурчало, – но тех, кто камень жрет магического знанья, не должно забывать в обители средь бронзовых уколов! Войди же, отрок, весь исполненный догадок...
После чего обладатель носа и бороды отступил назад, а щель чуть расширилась.
Крыльцо Арс миновал с осторожностью. С ним у него были связаны не самые приятные воспоминания. Понятное дело, что в присутствии хозяина защитное заклинание не должно набрасываться на гостя, но Ностер Предсказамус мог просто забыть снять защиту.
Внутри за прошедшие годы ничего не изменилось. Стены занимали полки, на них в художественном беспорядке валялись свитки, книги, обрывки пергамента. В центре помещения расположился громадный письменный стол, сделанный из хорошего дуба.
Хозяин кутался в теплую мантию университетского покроя, только без всяких знаков отличия, и время от времени шмыгал носом. Увы, с простудой не под силу справиться даже великим волшебникам.
– Во имя радости, не скрой ты от меня, что двинуло тебя торить дорогу средь муравейника грехов и наслаждений? – вопросил Предсказамус, когда Арс уселся в гостевое кресло. Поскольку гости тут бывали редко, кресло покрывал толстый слой пыли.
– Тут такое дело, – Топыряк несколько смутился. – Похоже, что мне опять придется обратиться к вам за помощью...
Он начал рассказ со странного собрания, на котором люди со значками кричали «СЛАВА ПРОДУКТУ!», поведал о безумных толпах, нападающих на храмы, о бессилии жрецов.
– Ничего себе! – сказал хозяин дома почти нормальным голосом, – Ну, продолжай, продолжай!
Рассказ настолько увлек его, что Ностер Предсказамус перестал шмыгать носом.
– Да! – воскликнул он, когда Топыряк рассказал о зловещем особняке на окраине и о неудачной попытке найти помощь в университете. – Кипит игра там, на высотах
Влимпа, опасный яд сочится в глубину, игра младенца сокрушит селение людское, что словом лягушачьим назвалось...
Высказанное само по себе тянуло на пророчество, если не по информативности, то хотя бы по невнятности и выспренности. Но Арсу хотелось деталей.
– Э... – сказал Топыряк, – а что-нибудь конкретное вы можете посоветовать?
– Попробую, – седовласый маг вновь перешел на обыденную речь. Судя по тому, как исказилось его лицо, она давалась специалисту по пророчествам нелегко. – Пойдем!
Для начала они направились к письменному столу, заваленному обрывками пергамента. Предсказамус долго рылся среди них, затем извлек один и велел:
– Прочти!
Арс некоторое время вглядывался в кривые, будто ноги моряка, строчки, буквы в которых словно танцевали джигу – одни кренились набок, другие извивались странным образом.
Почерк выдавал великого ученого.
«Прарок Иггельботт Толстопятый – гласила надпись. – И снизайдет страх багов на горад виликий, будут бизумием одержимы сонмы ради злата. Падут многия, но возрадятся, лишь тот, кто зотеял сие, снизайдет в пазор, ибо никто еемь он».
– Так что, нынешние события были предсказаны?
– Пророков было много, и каждый почитал своим долгом предречь как можно больше. Так что все события, которые случились, случаются и будут случаться, уже предсказаны, – бывший прохфессор усмехнулся. – Проблема лишь в том, чтобы соотнести пророчества с событиями, понять, что именно обозначает каждое из прорицаний. Иди за мной.
Арс не успел закрыть распахнувшийся от изумления рот как пришлось вслед за хозяином идти в заднюю часть дома. Остановившись перед дверью из толстых досок, Предсказамус извлек из-под мантии связку ключей.
– Сейчас узришь ты то, – сказал он, вставив самый большой из них в замок, – что единицы видели живущих, секрет великий магии сокрытой, о коей даже бог, и тот не мыслит!
За дверью оказалась ведущая вниз лестница, закончившаяся еще одной дверью, целиком покрытой магическими рисунками и символами. Нечто похожее Арс видел на входе в университетскую библиотеку.
Дверь открылась со скрипом.
Предсказамус пробормотал что-то, над его плечом вспыхнул клубок света. В крошечной подземной комнатушке не имелось других источников освещения. Тут было пусто, лишь в самом центре, в огромном ящике из прозрачного материала лежала громадная книга.
Прикованная толстенными цепями, каждая из которых удержала бы дракона.
Книга чуть заметно шевелилась, и из ящика доносились неприятные скрежещущие звуки – словно там гневалось существо, обладаюшее не одной сотней зубов.
– Что это? – спросил Арс вполголоса.
– Теологический Самонастраивающийся Летописец! – с гордостью ответил Предсказамус, извлекая из-под мантии перчатки из кожи василиска. – Существует в единственном экземпляре! Я сам его соорудил!
– А что он делает?
– Он регистрирует все, происходящее с богами! – по жилой волшебник острожным движением снял с ящика крышку, скрежетание стало громче. – Постоянно сканирует вершину Влимпа и ведет хроники.
– А там о нем знают? – осторожно спросил Арс.
– Если бы знали, то на месте этого дома была бы яма в сотню метров глубиной. – Предсказамус был до ужаса серьезен. – Но этот комплекс заклинаний им не засечь!
– Ого! – только и смог сказать Арс. – А как он действует?
– Долго объяснять, – бывший прохфессор осторожно коснулся книги, та вздрогнула, – начальные данные ввел я, остальное Летописец выяснил и записал в себя сам... Как, ты говоришь, выглядел тот идол в особняке?
Глава 7
– Сейчас мы его поищем! – книга вновь вздрогнула, подскочила и ловко ухватила Предсказамуса обложкой за руку. – Но-но, не балуй! Он такой норовистый!
Тон у пожилого мага был точно такой, каким говорят о любимой кошке, которая ненароком нагадила в ботинок важному гостю. Арс на всякий случай отодвинулся.
Бывший прохфессор пресек очередную попытку Летописца откусить ему руку, а затем принялся почесывать книгу (Арс не поверил глазам!) у корешка. Та замерла, а затем ее страницы задрожали.
Из прозрачного ящика донеслись звуки, напоминающие шелестящее мурлыканье.
– Так, а теперь открывайся, – умиротворенный Летописец позволил листать себя. На страницах его, к удивлению Топыряка, имелся не только текст, а еще и цветные миниатюры.
Они изображали богов. И не только в тех торжественных обликах, что известны всем и по которым чаще всего изготавливают статуи, а еще и в скромных, обыденных, используемых на Влимпе.
Грубо говоря, в трико с пузырями на коленях и в драных тапочках.
– Ага, вот и он! – восторженно проговорил Предсказамус. – Нор-Тенар, отпрыск Бевса-Патера и Одной Бабы... так...
Арс осторожно подошел ближе. Миниатюра изображала того самого носатого пузана со злобной улыбкой. В одной руке его был кошелек, а в другой – сеть.
– Народился всего сто сорок лет назад... – сообщил старый маг. – Для богов – младенческий возраст.
– И чего же этому младенцу понадобилось у нас, в Ква-Ква?
– То же, чего ищут все боги, – пожал плечами Пред-сказамус, – веры и власти.
Он захлопнул книгу, та недовольно зашелестела. Когда прозрачная крышка со скрежетом легла на место, Летописец сделал попытку подпрыгнуть. Зазвенели удерживающие его цепи.
– Вернемся в обитель, иначе хлад премерзкий рискует в лед нам члены обратить! – Предсказамус возвратился к витиеватому стилю, и Арс только в этот момент ощутил, как в подвале холодно.
Наверху, в кабинете хозяина, было тепло. Гостевое кресло радушно впилось в седалище какой-то пружиной, но Арс не обратил на это внимание.
До седалища ли, когда решаются судьбы города?
– Сложно говорить о тех, кого именуют богами, – проговорил Ностер Предсказамус, нещадно теребя бороду. – В человеческих языках, как и в языках других разумных существ часто не хватает слов. Но я попробую. Каждая божественная сущность жаждет поставить свой лоток на рынке веры и зарабатывать на нем побольше. Понятно?
– Ну... да...
– Но Лоскутному миру много тысяч лет, и места на этом рынке давно поделены, остались свободными только самые плохие, до которых покупатели добираются реже, чем демоны до чертогов Влимпа. И скажи, ты бы захотел стать Богом Козьих Болезней или Покровителем Выгребных Ям, особенно если ты – отпрыск той, кого именуют Величайшей Из Богинь, и самого Отца Богов?
– Нет, не захотел бы, – честно ответил Арс.
– Вот и он не захотел, – бывший прохфессор вздохнул. – Возжаждал большего. Но другие ничего не отдадут без боя, а в открытой схватке много ли шансов имеет младенец? И он, судя по всему, пошел на хитрость... на то, до чего сам Шпулер-Ловкач не додумался. Ведь нигде не сказано, что смертные должны знать, в кого именно они верят? Они должны просто верить. Вот твои приятели, они ведь верили в то, что с помощью этого... мракетинга... заработают деньги?
– Ну да, верили.
– А значит, верили и Нор-Тенару, который этот мракетинг придумал. Верили искренне, всей душой. А такая вера дает богу чудовищные силы! С их помощью он и управлял своими последователями! Заставлял их рушить храмы других богов!
– Зачем?
– Ребенок знает только один способ избавиться от того, что ему мешает – сломать это! – Предсказамус дернул себя за бороду чуть сильней, и к немалому удивлению для себя, выдрал длинный клок. – А поскольку Нор-Тенар делал это не сам, а руками людей, то никто из богов не мог увидеть, что действует именно он! Как там предсказал Толстопятый – «и снизойдет страх богов на город великий, будут безумием одержимы сонмы ради злата». Все так и есть... «Падут многие, но возродятся, лишь тот, кто затеял сие, снизойдет в позор, ибо никто есть он»...
Изреченное много столетий назад прорицание прозвучало мрачно и торжественно.
– А при чем тут люди из Тайги? – спросил Арс. – Ведь мы видели одного из них там, в особняке...
– Тайга – Лоскут дикий, там нет ни одного святилища, а значит, и следить за тем, что там происходит, боги могут лишь непосредственно. Наверное, Нор-Тенар явился туда и с помощью пары нехитрых трюков заставил тамошних жителей поклоняться себе. Кто-то из жрецов Нор-Тенара и принес его статую сюда, в Ква-Ква, вместе с идеей сетевого мракетинга...
– Ага, ясно, – кусочки мозаики становились на места, образуя картину сложного и наглого замысла. – И что, можно быть спокойным? Ведь в пророчестве говорится, что все закончится хорошо?
– Ну... да... – старый маг задумался, – хотя я не вижу, кто бы мог остановить Нор-Тенара, кроме нас с тобой.
– А почему бы просто не сообщить о нем другим богам? Им ведь ничего не стоит разрушить его храм!
– Сообщить можно, – согласился Предсказамус, – но любой из богов, кто разрушит чужой храм в городе, просто набитом святилищами, тут же окажется изгоем среди прочих! Давно уже между обитателями Влимпа нет открытых битв, и всякий, посягнувший на чужой храм, пусть даже тайный, скорее всего покажется другим безумным агрессором. Все прочие тут же задумаются – «а чего ему стоит напасть на мой храм?».
– А если они сделают это все вместе?
– Сто лет будут решать и договариваться! – бывший прохфессор лишь махнул рукой. – Надо действовать хитрее... Есть у меня один план!
Арс покинул дом на улице Бронзовых Ножниц спустя полчаса. Голова была тяжелой – слишком много нового попало в нее сегодня. Идти приходилось осторожно и, чтобы не занесло, придерживать себя на поворотах за подбородок.
– Что за жизнь у нас собачачья? – сказал сержант Ла-хов, выходя из теплого полумрака «Потертого уха» на улицу, где было темно, да вдобавок еще и холодно.
– Собачья, – поправил Лахов. – Хотя разницы никакой! И кто только придумал это патрулирование?
– Тот, кто никогда на него не пойдет! – буркнул Калис. Кутаясь в кольчуги, Торопливые неспешно брели по городу. Ветер нес снежную пыль, улицы были пустынны, и развлекаться приходилось самостоятельно. Ргов брюзжал.
– Вот почему мы никогда не можем раскрыть ни одного дела?
– Ну а та кража, когда Рукастый Хрюм спер кружку из таверны? – возразил Калис.
– Еще бы мы ее не раскрыли! Он же украл ее на наших глазах! Просто был настолько пьян, что не заметил сидящих за соседним столом стражников!
– Ну а драка на площади Изопилия в том году? Зачинщика нашли сразу!
– Увидев твои кулаки, зачинщиками захотели быть пятнадцать человек, – вздохнул Ргов, – и тебе осталось только выбрать из них самого неприятного на вид...
–Ну а...
– Тихо, – остановил спор подчиненных Лахов, – вон что-то там черное белеется или беленькое чернеется...
С противоположного конца площади, на которую вышли Торопливые, донесся свист, и во тьму метнулась маленькая фигурка странных очертаний.
– За ним! – рявкнул лейтенант, у которого сработал извечный стражнический инстинкт: убегают – догоняй!
Тишина сбежала, напуганная топотом трех пар тяжелых сапог.
Тили-Тили был доволен – Торопливые бросились за ним, даже не попытавшись понять, в чем дело. Он бежал, не особенно усердствуя. Не допусти боги – стражники отстанут или устанут.