– Уехал в машине, – виновато ответил Чейв. – Я не мог поспеть за ним. Прости, нкози какулу.
– Неважно. Ты хорошо поработал, – повторил Четти Синг. – Кто сегодня ночью дежурит на складе?
– Я, мамбо… – Чейв неожиданно улыбнулся. У него были крупные, ровные белые зубы. – И, конечно, Нанди…
– Да, конечно. – Четти Синг встал. – Сегодня вечером, после закрытия, я сам приеду на склад. Хочу убедиться, что Нанди готова к работе. Думаю, у нас могут быть неприятности. Все должно быть готово. Посади Нанди в маленькую клетку. Чтоб никаких ошибок. Ты понял, Чейв?
– Понял, мамбо.
– В шесть часов на складе.
Иногда полезно повторить Чейву приказ.
– Нкози.
Чейв вышел из кабинета, по-прежнему не глядя на хозяина прямо. После того как он вышел, Четти Синг долго сидел, глядя на закрытую дверь, потом снова взял телефон. В Африке международные звонки – всегда лотерея. Зимбабве почти по соседству, их разделяет только территория Мозамбика, узкий коридор Тете.
Тем не менее потребовались с десяток попыток и досадные двадцать минут, прежде чем он услышал гудок на другом конце линии, в Хараре.
– Добрый день. Посольство республики Тайвань. Чем могу помочь?
– Я хотел бы поговорить с послом.
– Простите, сэр, в настоящее время его превосходительство недоступен. Передать сообщение или связать вас с кем-нибудь другим из посольства?
– Меня зовут Четти Синг. Я хорошо знаком с послом.
– Пожалуйста, подождите, сэр.
Минуту спустя трубку взял Чэнгун.
– Вы не должны звонить по этому номеру.
– Мы договорились, – решительно ответил Четти Синг, – что в случае крайней необходимости я могу позвонить по этому номеру. Сейчас как раз такой случай.
– Я не могу говорить по этой линии. Перезвоню в течение часа. Дайте ваш номер и ждите.
Сорок минут спустя на столе Четти Синга зазвонил его частный незарегистрированный телефон.
– Линия безопасна, – сказал Чэнгун, когда Синг поднял трубку. – Но говорите осторожно.
– Вы знаете белого по имени Армстронг?
– Доктор Армстронг? Да. Знаю.
– Это тот, с кем вы встретились в Чивеве и кто разглядел некие пятна у вас на одежде?
– Да. – Чэнгун отвечал спокойно и небрежно. – Все в порядке. Не волнуйтесь. Он ничего не знает.
– Тогда почему он объявился в Лилонгве? – спросил Четти Синг. – Вы по-прежнему считаете, что я могу не беспокоиться?
Наступило молчание.
– В Лилонгве? – наконец переспросил Чэнгун. – Он видел вас в ту ночь на дороге в Чирунду?
– Да. – Четти Синг потянул себя за бороду. – Он остановился и говорил со мной. Спросил, видел ли я грузовики из парка.
– Когда это было? Сразу после того, как мы перегрузили слоновую кость?…
– Осторожней! – рявкнул Четти Синг. – Да, это было сразу после того, как мы разъехались. Мои люди закрепляли брезент, когда подъехал этот белый…
Чэнгун оборвал его:
– Долго ли вы с ним разговаривали?
– Минуту, не больше. Потом он поехал на юг к Хараре. Думаю, за вами вдогонку.
– Он догнал грузовик с Гомо и остановил его. – Голос Чэнгуна звучал резко, возбужденно. – И обыскал. Конечно, ничего не нашел.
– Но, несомненно, что-то заподозрил.
– Несомненно, – саркастически согласился Чэнгун. – Однако если он говорил с вами всего минуту, он никак не может подозревать вас. Он даже не знает, кто вы.
– Мое имя и адрес написаны на моем грузовике, – сказал Четти Синг.
Чэнгун молчал добрых пять секунд.
– Не замечал. Это неблагоразумно, друг мой. Следовало прикрыть надпись.
– Бесполезно закрывать дверь клетки, когда птица улетела, – заметил Четти Синг.
– А где?.. – Чэнгун помолчал. – Где товар? Переправили?
– Еще нет. Уйдет завтра.
– Нельзя ли избавиться от него раньше?
– Это совершенно невозможно.
– В таком случае вам придется позаботиться об Армстронге, если он станет слишком любопытен.
– Да, – согласился Чэнгун. – Я разберусь с ним самым решительным образом. А как с вашей стороны? Вы обо всем позаботились? Ваш «мерседес»?
– Да.
– Двое водителей?
– Да.
– Вас навещали представители властей?
– Да, но это чистая формальность, – заверил Чэнгун. – Никаких неожиданностей. Ваше имя не упоминалось. Но вы больше не должны звонить в посольство. Пользуйтесь только этим номером. Моя служба безопасности проверила эту линию.
Он продиктовал номер, и Четти Синг старательно записал его.
– Дам вам знать об этом парне.
– Он большая помеха.
Четти Синг ответил:– Надеюсь, ненадолго.
Чэнгун положил трубку и машинально потянулся к одной из нэцкэ, стоявших на его столе.
Это было изящное миниатюрное изображение юной девушки и старца. Прекрасный ребенок сидел на коленях у старика и с дочерним восхищением смотрел в благородное морщинистое, бородатое лицо. Каждая мельчайшая деталь статуэтки была любовно вырезана триста лет назад великим мастером эпохи династии Токугава. Прикосновения пальцев так отполировали слоновую кость, что она светилась, точно янтарь. И только если повернуть статуэтку, становилось видно, что под просторными одеяниями пара обнажена и что член старика по самое основание введен между бедер девушки.
Чэнгуну нравился юмор этой композиции. Из всего его обширного собрания эта нэцкэ была одной из самых любимых, и он гладил ее большим и указательным пальцами, словно перебирая четки. Как всегда, шелковистое прикосновение слоновой кости успокоило его и помогло размышлять яснее.
Он считал, что больше не услышит о докторе Армстронге, но это не ослабило потрясения, вызванного сообщением Четти Синга.
Вопросы сикха пробудили старые сомнения, и Чэнгун в тысячный раз вспомнил все принятые меры предосторожности.
Выехав из лагеря в Чивеве, он не замечал крови на обуви и одежде, пока доктор Армстронг не обратил на это внимание. Весь остаток долгой поездки по долине Замбези это доказательство вины терзало Чэнгуна. Когда они наконец добрались до главного шоссе и увидели ждущего Четти Синга, Чэнгун поделился тревогой с сикхом и показал ему пятна крови.
– Вам не следовало приближаться к месту убийства.
– Да, это было глупо, ну да ладно. Я хотел убедиться, что работа выполнена, и правильно сделал. Хранитель был еще жив.
– Вам придется сжечь эту одежду.
Маловероятно, чтобы так поздно ночью кто-нибудь еще проехал по дороге, но они не стали рисковать. Отвели машины подальше от дороги и под завесой деревьев перегрузили слоновую кость из грузовиков парка в фургон Четти Синга для перевозки мебели. Даже с помощью людей Четти Синга двое водителей перегружали кость почти два часа. Бивней было все-таки очень много.
Тем временем Четти Синг наблюдал, как Чэнгун разводит небольшой костер. Когда костер разгорелся, посол разделся до белья. Потом переоделся в чистую одежду из багажника, а Четти Синг тем временем, нагнувшись к костру, старательно сжигал испачканные вещи. Ярко вспыхнули резиновые подошвы спортивных туфель. Четти Синг палкой помешал угли в центре костра, убеждаясь, что одежда превратилась в пепел. Вставая от костра, он заметил:
– Много следов крови в «мерседесе». На корпусе, на акселераторе и на педали тормоза.
Он достал из машины резиновый коврик, снял с педалей резиновое покрытие и все это тоже сжег. От черного едкого дыма слезились глаза, но Четти Синг еще не был удовлетворен.
– Придется избавиться от машины. – Он сказал Чэнгуну, что тот должен сделать. – Остальное я устрою.
Чэнгун уехал со встречи первый. Бивни еще не закончили перегружать, а он уже был на пути в Хараре.
Он ехал быстро, словно пытался избавиться от самого участия в нападении. Начинала сказываться реакция. Точно так же бывало после сексуальных представлений в «Доме госпожи Цветущего Мирта» в Тайпее. После он всегда испытывал потрясение, и его тошнило.И каждый раз он обещал себе, что больше это никогда не повторится.
В резиденцию посла – большое, разросшееся за счет пристроек здание в колониальном стиле на улице вблизи гольф-клуба – Чэнгун добрался за полночь. И сразу пошел в спальню. Неделю назад он отправил жену и детей на Тайвань, погостить в семье ее родителей. Теперь он в резиденции один.
Чэнгун снова разделся и, хотя не был в этой одежде во время убийства, сложил ее в пластиковый мешок. Он опасался, что на ней могут сохраниться мельчайшие капельки крови.
Потом он вымылся под душем. Почти полчаса простоял под парящими струями, дважды промыл волосы шампунем, щеткой протер руки и ногти.
Почувствовав, что смыл последние остатки крови и пороха, он переоделся в хранившуюся в спальне чистую одежду и отнес пластиковый мешок в «мерседес», припаркованный в гараже посольства. Положил его в багажник рядом с брезентовым саквояжем. Ему не терпелось избавиться от всего, что было с ним в Чивеве, даже от бинокля и книги о птицах.
Он вывел «мерседес» из гаража и остановил на подъездной дороге к посольству. Ворота были открыты, а ключ он оставил в зажигании.
Хотя шел уже третий час ночи, а прошедшие сутки были заполнены деятельностью и нервным напряжением, Чэнгун не мог уснуть. В шелковом халате он беспокойно расхаживал по спальне, пока не услышал, как заработал мотор «мерседеса». Выключив лампу, он подошел к окну, выходившему на подъездную дорогу.
И успел увидеть, как машина с выключенными фарами выехала из ворот на пустынную улицу. Чэнгун облегченно вздохнул и наконец лег.
Засыпая, он удивлялся тому, как быстро все обстряпал Четти Синг. В Хараре за делами семьи присматривал сын Четти Синга, почти такой же хитрый и рассудительный, как отец.
Утром после завтрака Чэнгун позвонил в полицию и заявил, что его «мерседес» угнали. Машину нашли двадцать четыре часа спустя у Хартфилда, на дороге в аэропорт. Шины и двигатель сняли, а машину подожгли. Бак с горючим взорвался, и от «мерседеса» остался только почерневший остов. Чэнгун знал, что страховая компания без споров и проволочек полностью оплатит стоимость машины.
Еще через день утром по незарегистрированному телефону Чэнгуна позвонил человек, не представившийся и ничего не объяснивший.
– Посмотрите пятую страницу сегодняшнего «Геральда», – сказал он и разорвал связь, но акцент был азиатский, очень похожий на манеру говорить Четти Синга.
Чэнгун обнаружил внизу страницы заметку. Всего шесть строк под проходным заголовком «Убит в пьяной драке». Гомо Гизонда, лесничий, служащий национального парка, убит ударом ножа в ссоре в одном из городских баров. Убийца неизвестен.
На следующий день тот же анонимный информатор сказал Чэнгуну:
– Страница семь.
На этот раз Чэнгун был уверен, что узнал голос сына Четти Синга.
Заметка называлась «Несчастный случай на железной дороге». В ней говорилось: «На железнодорожной линии близ Хартли найдено тело Дэвида Шири, лесничего службы национальных парков. У покойного в крови обнаружено высокое содержание алкоголя. Представитель железной дороги в очередной раз предупредил публику об опасности пересечения неохраняемых переездов. Это уже четвертый с начала года случай на линии в Хартли».
Как и пообещал Четти Синг, в живых не осталось ни свидетелей, ни соучастников.
Три дня спустя Чэнгуну позвонил комиссар полиции лично.
– Мне жаль беспокоить вас, ваше превосходительство, но вы, наверно, читали о злодейском убийстве в лагере Чивеве. Я полагаю, что вы можете помочь в расследовании этого крайне прискорбного случая. Я понял, что вы гостили… в тот день в лагере и уехали за несколько часов до нападения.
– Совершенно верно, комиссар.
– Вы не против того, чтобы сделать заявление и помочь нам? Видите ли, вы не обязаны это делать. Вас защищает дипломатический иммунитет.
– Я согласен всемерно сотрудничать. Убитым хранителем я восхищался и особенно его любил. И сделаю все, чтобы помочь наказать подлых преступников.
– Я вам чрезвычайно благодарен, ваше превосходительство. Могу я послать к вам одного из моих старших инспекторов?
Инспектором оказался могучий шана в штатском. Его сопровождал сержант в нарядном мундире полиции Зимбабве. Оба держались крайне подобострастно.
С бесконечными извинениями инспектор расспросил Чэнгуна о его пребывании в Чивеве, среди прочего об отъезде с грузовиками из лагеря. Чэнгун заранее отрепетировал свой рассказ и теперь без запинки изложил его. Он старательно не упоминал о встрече с Дэниэлом Армстронгом.
Когда он кончил, инспектор неловко поерзал, прежде чем спросить:
– Доктор Армстронг тоже сделал заявление, ваше превосходительство. Его рассказ подтверждает все, что вы говорили, однако он упоминает о пятнах крови на вашей одежде.
– Когда это было?
Чэнгун удивился.
– Когда встретил вас и грузовики из парка… он возвращался в Чивеве, увидев на дороге следы бандитов.
Лицо Чэнгуна прояснилось.
– А, да. Я был заинтересованным свидетелем выбраковки слонов в Чивеве. Как вы можете себе представить, во время этой операции было много крови. Я мог легко наступить в лужу.
К этому времени инспектор уже весь взмок от смущения.
– Вы помните, что на вас было в тот вечер, ваше превосходительство?
Чэнгун нахмурился, словно старался вспомнить.
– Рубашка с открытым воротом… синие хлопчатобумажные брюки… и, вероятно, спортивные туфли. Кроссовки. Это моя обычная одежда.
– Она по-прежнему у вас?
– Да, конечно. Рубашку и брюки выстирали и выгладили, обувь вычистили. Мой слуга очень усерден… – Он замолчал с улыбкой, словно его только что осенило. – Инспектор, хотите увидеть эти вещи? Можете даже забрать их с собой для осмотра.
Смущение инспектора стало почти болезненным.
– Мы не имеем права просить вас о таком сотрудничестве, ваше превосходительство. Однако в связи с заявлением доктора Армстронга… Если у вас нет возражений…
– Конечно нет. – Чэнгун обворожительно улыбнулся. – Я уже сказал вашему комиссару, что хочу всемерно сотрудничать. – Он взглянул на часы. – Однако мне пора на завтрак к президенту в его резиденцию. Не возражаете, если я пришлю вещи в полицию с одним из своих работников?
Оба офицера вскочили.
– Очень жаль, ваше превосходительство, что мы причинили вам неудобство. Мы высоко оцениваем ваше сотрудничество. Я уверен, комиссар напишет вам и поблагодарит.
Не вставая из-за стола, Чэнгун остановил инспектора у двери.
– В «Геральд» было сообщение, что преступники арестованы. Это верно? Вы смогли обнаружить похищенную слоновую кость?
– Бандитов перехватили на Замбези, когда они пытались уйти назад в Замбию. К несчастью, все они либо были убиты, либо сбежали, а слоновая кость погибла в огне или утонула в реке.
– Какая жалость… – вздохнул Чэнгун. – Они должны были бы ответить за жестокое убийство. Однако это упрощает вашу работу, не так ли?
– Мы закрываем дело, – подтвердил инспектор. – Теперь, когда с вашей помощью мы выяснили все неясности, комиссар напишет вам, чтобы поблагодарить. Тем дело и кончится.
Одежда из пакета, который Чэнгун отправил в полицию, никогда не была и близко к Чивеве или вообще к долине Замбези. Теперь, думая об этом, Чэнгун вздохнул. Он поставил нэцкэ на стол и мрачно посмотрел на нее.
Нет, это еще не конец. Доктор Армстронг что-то вынюхивает. Мутит воду.
«Может, снова положиться на Четти Синга?» – подумал Чэнгун. Одно дело избавиться от двух мелких людишек, лесничих парка, но Армстронг – птица совсем другого полета. Он известен во всем мире, и, если исчезнет, возникнут вопросы.
Он коснулся кнопки громкой связи на столе и заговорил на кантонском диалекте:
– Ли, зайди ко мне.
Он мог бы задать вопросы, не вызывая к себе секретаршу, но ему нравилось смотреть на эту девушку. Она из крестьянской семьи с холмов, но умна и красива. Хорошо училась в Тайваньском университете, но Чэнгун выбрал ее не за академические достижения.
Она остановилась рядом с его столом, достаточно близко, чтобы он мог коснуться ее, если бы захотел, и стояла в позе покорности и внимания. Несмотря на современное образование, девушка воспитана традиционно, у нее правильное отношение к мужчинам, особенно к хозяину.
– Зарезервировала билет на «Квантас эйруэйз»? – спросил он.
Теперь, когда Армстронг что-то вынюхивает в Лилонгве, очень кстати будет вернуться на Тайвань. Он ни за что не стал бы рисковать, появляясь в Чивеве, если бы нужно было оставаться в посольстве. Жена с детьми уже улетели.
Он тоже улетит, в конце месяца, всего через восемь дней.
– Да, бронь подтверждена, ваше превосходительство, – уважительно прошептала Ли.
Для него ее голос звучал сладко, как соловей в лотосовом саду его отца в горах. Он возбуждал Чэнгуна.
– Упаковщики пришли? – спросил он и коснулся ее.
Она слегка задрожала под его рукой, и это возбудило его еще больше.
– Они придут утром в понедельник, господин.
Она использовала традиционное уважительное обращение.
Ее прямые черные волосы падали на плечи и блестели на свету.
Чэнгун слегка провел рукой по разрезу ципао на бедре девушки: кожа была гладкая, как слоновая кость нэцкэ.
– Ты предупредила их о ценности и хрупкости моей коллекции? – спросил он и ущипнул Ли под платьем, зажав кожу между большим и средним пальцами. Девушка поморщилась и прикусила нижнюю губу.