В окружающем пространстве носитель на всех парах двигался в сторону ближайшей планеты с тремя естественными спутниками, за одним из которых мы планировали временно укрыться. Мусорщики потихоньку догоняли нас, и уже было понятно, что в гиперпрыжок мы уйти не успеем, но вот в догонялки могли играть долго. Уж слишком медленно уменьшался разрыв между нами.
– Кларк, а чего они нас решили атаковать? Ведь это не радирцы? И кто такие эти мусорщики вообще? – раздался по внутренней линии вопрос Стаса.
– В бою хоть не задавай глупых вопросов… Ладно, пока есть время, расскажу, хотя, как этого можно не знать, – протянул тот.
– Так мы ж дикие, варвары не из Содружества и в него попали меньше года назад, – вмешался я.
– Ни черта себе, никогда бы не подумал, – не сдержался Синий-2, под этим позывным скрывался Руперт.
– Рассказывай, давай, – настаивал Стас.
– Зеленые новички, никакого порядка в эфире, – тихо возмущался Кларк, но все же продолжил после громкого вздоха: – ладно. Мусорщики – это те, кто занимается поиском брошенных или полуразрушенных кораблей в космосе. Дальше они их разбирают и продают по частям. Если им везет, могут даже восстановить корабль, а затем продать. Почти все толковые ребята в плане технических знаний по ремонту и взлому искинов.
– Так, а мы здесь при чем? – спросил рыжий, а я уже стал догадываться. Ведь я еще помнил, как в «НРС» относились к кораблям конкурентов, летающим во Фронтире. Слишком уж тонка грань тут между легальной деятельностью и откровенным пиратством.
– Ты думаешь, прямо везде в космосе висят бесхозные корабли? Мусорщиков-то много, а таких случайных подарков очень мало. Военные почти всегда за собой все прибирают очень быстро. Это если какая-то авария где-то произошла, либо пираты со своей добычей не смогли сладить и остались там вдвоем с грудой дорогостоящего, но бесхозного оборудования. Или ты думаешь, что случайный торговец не остановится, чтобы почистить подбитый корабль? Ага, как же. Так что у них там все сложно, хотя заработок на оборудовании выходит большой. И из-за этого они сами частенько организовывают себе такие полуразрушенные корабли.
– Вот так просто атакуют всех подряд? – удивленно спросил Стас.
– Нет, конечно. Ищут удобные случаи, чтобы и без свидетелей, и с минимальным риском. Эти вот, скорее всего, последовали за флотом вторжения в надежде на поживу. Радирцам плевать на них, пока они не зарываются и не нападают на того, на кого не следует. Только тут мусорщики ошиблись, им через нашу маскировку сложно будет оценить класс нашего корабля. Разница в поколениях дает о себе знать, – ехидно закончил Кларк.
– Но они могли же модернизировать свой корабль и иметь хорошие радары, – уточнил я.
– Возможно. Но тут есть два «но». Первое, они, скорее всего, и летали на чем-то получше, если бы могли. В корабль первого поколения физически сложно поставить что-то из последних. Не зря же их разбивают на поколения, другие коннекторы, другие технические решения. И второе, более существенное. Нам было важно, чтобы они клюнули и полетели за нами. Они это сделали…
Мне прямо так и представилось, как лидер нашего звена кивает на карту окружающего пространства, где крейсер уже открыл по нам огонь из главного калибра. Из всех выстрелов по нам пришелся всего один, да и тот был поглощен щитом. Расстояние между нами пока еще слишком велико для уверенных попаданий.
– Но вот пушки они явно модернизировали. Не припоминаю, чтобы на таком крейсере стояли три больших ускорителя и судя по мощности четвертого поколения. И как они только смогли впихнуть их? – еле слышно протянул Синий-1.
– Все, хватить засорять эфир, чертовы болтуны, – вмешался в нашу беседу Конворд, – потом будете проводить лекции о мироустройстве Содружества и отличительных чертах некоторых профессий. Пушка у них мощная, так что ваша задача не подпустить их близко к носителю.
– Есть, сэр, – бодро ответил Кларк, – всем прекратить разговоры. Синий-четыре, доложить о готовности к старту.
– К старту готов, – сразу же ответил я, подтверждая готовность. Смысла в этом не было, Кларк спокойно мог посмотреть через нейросеть о готовности истребителя к вылету, но, видимо, ему было важнее нас успокоить перед боем. Ведь, кроме него и, возможно, Стаса, все остальные просто обладали выученными базами и некоторым опытом на виртуальных тренажерах. Реального же налета не было, но и других кандидатур садиться за штурвал истребителей тоже не имелось.
– Так, готовность три минуты, – буквально выстрелил в эфир напряженным голосом капитан. Точки вражеских кораблей начали расходиться в стороны, огибая спутник с двух сторон. Есть, получилось. Причем в обход пошел более быстроходный рейдер, что нам как раз и надо было. Время тянулось очень медленно, и я прямо чувствовал, как внимательно следят все за маневрами вражеских кораблей.
– Синий-четыре, готовность пять, четыре… – начал отсчет Кларк. Черт возьми, да готовность меня просто-напросто переполняет, надоело сидеть в ожидании. Додумать мысль я не успел, как с резким ускорением меня вместе с истребителем выбросило в космос. Моментально активирую двигатели, подстраиваясь под скорость летящего вперед носителя, и полностью перехожу на восприятие через нейросеть. Чувство невесомости, которое пришло сразу после выхода из зоны действия гравитационной установки головного корабля, уходит на второй план.
– Здесь Синий-четыре, следую за носителем и жду указаний, – проговорил я. А спустя менее минуты уже отчитывался пилот последнего истребителя – молчаливый абордажник Эван, под позывным Синий-3. Мы все держались в максимальной близости к носителю, скрываясь за его маскировочным полем.
– Ну что, ребятишки, начали. Сближаемся на форсаже, не давая им опомниться. Снимаем щиты, затем цель – двигатели, – скомандовал Кларк, – двинули. Да, и не забудьте выставить сброс обманок в автоматическом режиме.
Резким боковым импульсом маневренных двигателей разворачиваю истребитель и врубаю форсаж, вызывая перегрузку реактора. Долго он в таком режиме работать не сможет, но и не надо. У истребителей в принципе ресурс не такой уж большой. Нейросеть чуть ли не передает ощущение противодействия инерции, но спустя секунду двигатель побеждает и корабль устремляется вперед, попутно сбрасывая электронные обманки, чтобы невозможно было направить ракеты.
Звено летит круговым построением согласно сброшенной команде Кларка, готовое моментально броситься врассыпную, уходя от обстрела.
– Так, противник нас засек. До сближения две минуты. Помните, открытие огня только на отметке пятьсот единиц, – отрывисто бросил в эфир Кларк, – никаких сложных стратегий боя, просто крутимся вокруг цели и стреляем по полной программе, ясно?
Цепочка коротких «Принято», и я сильнее сжимаю рукояти управления истребителем. Мы стремительно сближаемся, как вдруг резкая вспышка опасности заставляет дернуть мой корабль в сторону вниз. Мощный импульс двигателей позволяет изменить траекторию полета, и рядом со мной проносится три снаряда от главного калибра.
Закручиваю истребитель в какую-то хаотичную спираль, уводя от будущих выстрелов, одновременно сближаясь с целью. А в ушах раздается чей-то возмущенный крик:
– Твою мать! Они с главного калибра по нас х-рачат! – Голос я почему не узнаю, сосредоточенно выписывая сложную траекторию. А крейсер будто взрывается огнем, начиная вести стрельбу чуть ли не со всех пушек.
Вспышка опасности, и резкий рывок вниз влево, но проклятая инерция не отпускает, и часть снарядов влетает в энергетический щит истребителя, слегка сбивая с траектории и снося почти треть заряда энергетической защиты.
– Синий-один, вступаем в бой с рейдером, крейсер ваш, – раздается сухой голос капитана Конворда, но я, толком не обращая внимания на это, слежу только за предупреждениями интуиции и расстоянием до цели.
– Отметка пятьсот, открыть огонь, – резкая команда Кларка, и я бездумно вжимаю спуск пушек, ориентируясь больше на интуицию, чем на прицел. Нейросеть прямо в голове рисует траекторию полета разрывных снарядов.
– Черт, где Синий-три, где он? – взволнованно кричит Стас, и только сейчас я замечаю, что одной нашей отметки нет. Вспышка опасности! Чувствую толчок в истребитель, и меня сносит в сторону, уводя еще от одного залпа главного калибра крейсера. Щит уже на тридцати четырех процентах. В голове проносится дурной вихрь мыслей о том, что, если б не голоса по связи, то мы бы так и воевали в бездушной тишине, молча убивая и умирая.
Руки чуть ли не самостоятельно наводят оружие на цель, и мой истребитель проносится над крейсером, попутно вбивая восемь ракет в его борт. Жаль только, что все поглощается энергетическим щитом. Врубаю форсаж, уводя себя от прицелов турелей и пушек. Щит истребителя – на двадцать одном проценте. Чертовы лазеры! Хорошо хоть, что они не настолько мощные, как обычные пушки, вот только от них сложнее увернуться – чистая автоматическая система против метеоритов.
Руки чуть ли не самостоятельно наводят оружие на цель, и мой истребитель проносится над крейсером, попутно вбивая восемь ракет в его борт. Жаль только, что все поглощается энергетическим щитом. Врубаю форсаж, уводя себя от прицелов турелей и пушек. Щит истребителя – на двадцать одном проценте. Чертовы лазеры! Хорошо хоть, что они не настолько мощные, как обычные пушки, вот только от них сложнее увернуться – чистая автоматическая система против метеоритов.
Делаю петлю, отрубая форсаж, и снова направляюсь к крейсеру. Мозг интенсивно работает, анализируя целую кучу показателей – скорость движения, траекторию, необходимую мощность маневренных импульсов. И конечно же, действия других истребителей, которые пытаются уничтожить вражеский корабль.
В эфире раздавались редкие ругательства и тихое бормотание, но в остальном была сосредоточенная тишина, которая чуть ли не убивала. Вспышка опасности, и я выставляю крылья-полумесяцы вертикально, выдавая максимальный импульс вверх, буквально проваливая истребитель вниз в пространстве. Резкий импульс вправо вниз, и начинаю закручивать очередную спираль, направляя свою кабину вместе с пушками в сторону крейсера.
Вдавливаю гашетку, и разрывные снаряды уносятся в сторону крейсера. А в голове снова проносится мысль о том, насколько все по-другому, чем в абордажном бою. Чертова тишина. Будто ты не воюешь в реальности, а участвуешь в виртуальной тренировке, где звук прикрутили на минимум или вовсе забыли включить.
Я снова проношусь под крейсером, выстреливая чуть ли не очередью из ракет. И, черт возьми, последняя из них взрывается не на энергетическом щите, а влетает в корпус вражеского корабля.
– Есть, ребята, щит снят, добиваем, – радостный голос Кларк, и почти сразу его отметка попадает под обстрел из крейсера, начав мигать тревожным оранжевым цветом. Точку в пространстве снесло в сторону, попутно закрутив. Но вспышка опасности заставляет сосредоточиться на себе, а не на корабле лидера звена.
– А-а-а, ПОЛУЧИТЕ, ТВАРИ! – раздается яростный крик Руперта, и Синий-2 буквально опустошает свой боезапас, разнося главный калибр на вражеском корабле.
Очередная петля, и снова захожу на курс, выбирая своей целью заднюю полусферу крейсера, где расположены основные двигатели. Форсаж. Короткая мысль о состоянии щита. Так, сорок три процента. Восстанавливается потихоньку. Вспышка опасности, но я только слегка смещаю корабль небольшим импульсом, в этот раз легко уходя от вражеского обстрела. Руперт сильно постарался, своим проходом уничтожив чуть ли не половину орудий корабля, которые были направлены в сторону истребителя Кларка.
Крейсер пытается развернуться, перенаправив свое вооружение на подбитый корабль, но тут уже я достигаю своей цели. Видеоаппаратура истребителя рисует чуть ли не в деталях картину корпуса корабля. Время будто замедляется. Турель, лови ракету. В россыпь антенн устремляются разрывные снаряды. Еще одна пушка, и еще одна ракета в нее. Цепочка маневренных двигателей. Выглядывающий кусок громадного раструба основных двигателей. И всюду я направляю ракеты, сея разрушение.
Чувство замедленной съемки исчезает, и крейсер остается где-то сзади. А следом за мной по вражескому кораблю с другой стороны проходит истребитель Стаса, буквально разрывая его на части.
Я выкручиваю рукояти, пытаясь выполнить еще один заход. Боезапаса осталось не так уж и много, но раза три еще можно будет хорошенько пройтись. Да и щит уже шестьдесят семь процентов. Отлично.
– Хватит, – раздается голос Кларка, – цель поражена, направляйтесь к рейдеру. А потом и меня подберете.
– Жив, чертяка, – радостно воскликнул Руперт, – а я уже подумал, что как Эвана…
– Нет, крыло только оторвало с половиной маневренных двигателей, да и реактор не стабильно работает, но вроде сам цел, – отозвался тот.
– ХВАТИТ БОЛТАТЬ! – буквально кричит Конворд. – Вы не на прогулке, тут еще рейдер, а у нас щит уже на трети!
Оставшаяся тройка истребителей разворачивается и снова на форсаже летит к новой цели. Радар фиксирует скорее груду металлолома, чем крейсер. И из нее выстреливают две спасательные капсулы, включая аварийный маячок на полную мощность.
– Позже займетесь ими, – моментально реагирует на происходящее Кларк. Позже, так позже.
И я переключаюсь на рейдер.
До сближения с ним три минуты. Носитель все-таки вылетел ему навстречу, оттягивая того подальше от боя с крейсером. В эфире молчание. Мне в голову снова приходит мысль о гнетущей тишине, и я решаю изменить ситуацию. Короткий поиск в базе нейросети, и подходящая мелодия найдена.
– До цели минута. Огонь снова с отметки пятьсот, – командует Руперт.
– Я тут музыку поставлю, хорошо? – решаюсь спросить я.
– Что? Зачем? Хотя, фиг с тобой, давай… – Руперт демонстрирует удивление, непонимание, а затем полное наплевательское отношение.
Отлично!
Истребители все приближаются к цели, вырубая форсаж, чтобы лишний раз не перегружать реактор и оставить себе возможность для быстрых маневров. А в эфире начинают раздаваться первые аккорды музыки:
– Ту-у-урум, ту-у-урум! – Музыка все ускоряется. Раздается удивленный окрик Стаса:
– Черт возьми, откуда это у тебя на нейросети взялось?
А музыка все ускоряется, как и мы все приближаемся к цели. Вспышка опасности, и резкий рывок в сторону, уводящий мой корабль от обстрела рейдером.
– ТА-А ТАРА-ТА ТА-А, ТАА ТАРА-ТА ТА-А, ТА-ТА-ТА-А-А! – Музыка уже включается на полную мощность.
Отметка пятьсот. Тройка истребителей вышла на дистанцию огня. Очередная спираль, и мои пушки уже направлены на цель. Снаряды уносятся в рейдер, постепенно снося щит. Мой истребитель уходит по широкой дуге под рейдер, постоянно ведя огонь. Вспышка опасности, но я решаю не маневрировать. Толчок, еще один. Щит почти сносит, оставляя несчастные пять процентов. Но мои ракеты уже рвутся в цель. Попадание, еще одно. В рейдер все впиваются и впиваются ракеты от моих напарников.
Очередное попадание приходится уже в корпус, вырывая куски обшивки. А следом смертельный подарок влетает в пробоину, детонируя внутрь. Корпус рейдера раздувается и разлетается на громадные куски. Музыка стихает.
– Есть, реактор детонировал! – радостно кричит Руперт. – Черт возьми, это было эпично под музыку!
– Так это ж «Полет Валькирии». Не знаю, как музыка оказалась в Содружестве, но это произведение с нашей планеты, – реагирует Стас, – причем было неофициальным гимном каких-то пилотов, если я правильно помню.
– Все, наигрались и хватит. Цели поражены, молодцы, – раздается слегка усталый голос капитана Конворда, обрывая нас. – Сейчас подберем Кларка и продолжим следовать к нашей цели. Операция не отменилась, и война все еще продолжает идти.
– Сэр, а что делать со спасательными капсулами мусорщиков? Они тут пытаются выйти на связь, просят помощи. Говорят, что сдаются в плен, – спрашивает Руперт, направляя свой корабль в сторону носителя. Мы со Стасом следуем на некотором отдалении.
– Уничтожить. Пленники нам не нужны, как и маяк по следу нашего пути, – коротко бросил Конворд и отключился. Весь накал эмоций сходит, будто меня облили холодной водой.
– У кого-то ракеты еще остались? – беззаботно спрашивает бывший кладовщик.
– Нет, – коротко отвечаю я, смотря на показатель семнадцать процентов от общего боезапаса, в том числе четыре ракеты, которые остались помимо зарядов к пушке.
– Я тоже пуст, – подтверждает после секундной заминки рыжий.
– Ну ладно, придется пушками. Возвращайтесь на носитель, а я сам быстренько слетаю, – продолжает Руперт, – все же классная мелодия, надо бы себе записать…
В голове вихрь мыслей, но среди них пульсирует одна, основная. Война – слишком грязная вещь.
Глава 23
Истребитель Стаса уже скрылся в носителе, и я жду своей очереди на влет. Приходит сигнал подтверждения, и я передаю управление на автоматику искина корабля. Серия коротких импульсов стабилизирует положение относительно носителя. Еще один импульс, и мой истребитель влетает в небольшую нишу, попутно выключая энергетический щит. Накатывается гравитация от установки большого корабля. Несколько толчков с разных сторон показывают, что сцепка завершена и мой истребитель тащит в глубину ангара.
Выключаю соединение с нейросетью и откидываюсь в кресле. Корабль разворачивает на месте, а кабина откидывается назад, вставая в обычное для себя горизонтальное положение. Еще один толчок, и истребитель фиксируется в своем положении в ангаре.
Ощущения странные и чем-то отличные от абордажных боев. Может, потому, что я всегда воспринимал врагов как конкретные организмы, будь то «тараканы» или же люди. А тут просто точки в пространстве, которые визуализируются через кучу оборудования и нейросеть.