Медленно наступало утро. Встало солнце. Хоббиты проснулись необычно поздно. Начался день. Пришли рабочие и стали убирать шатры, уносить столы и стулья, ложки, ножи, бутылки и тарелки, и лампы, цветы в ящиках, выметать крошки от пирогов и обрывки хлопушек, подбирать забытые сумки, перчатки и носовые платки, недоеденную пищу (впрочем, ее осталось совсем немного). Затем без приглашения пришли хоббиты: Бэггинсы, и Боффины, и Болджеры, и Тукки, и другие гости, которые жили или остановились поблизости. К середине дня в Бэг-Энде собралась большая толпа хоббитов — незваных, но и не то чтобы неожиданных.
Фродо ждал на ступенях улыбаясь. Но выглядел он усталым и озабоченным. Он поприветствовал всех, однако добавить что-либо к уже сказанному не смог. Ответ его на все вопросы был одинаков: «Господин Бильбо Бэггинс ушел; насколько мне известно, не вернется».
Нескольких посетителей он пригласил зайти в дом, так как Бильбо оставил им «посылки».
В прихожей были грудой навалены пакеты и свертки. На каждом из них висел ярлычок с надписью. Среди них такие:
«Аделарду Тукку в его личную собственность, от Бильбо» — зонтик. Аделард всегда, будучи в гостях, прихватывал с собой чей-нибудь зонтик.
«Доре Бэггинс в память о долгой переписке, с любовью от Бильбо» — большая корзина для ненужных бумаг. Дора была сестрой Дрого и старейшей родственницей Бильбо и Фродо; она дожила до девяноста девяти лет, и за последние полвека исписала горы бумаг, наставляя всех добрыми советами.
«Мило Норкинсу в надежде, что это ему пригодится, от Б. Б.» — золотое перо и бутылочка чернил. Мило никогда не отвечал на письма.
«Анжелике от дядюшки Бильбо» — выпуклое зеркало. Юная Анжелика Бэггинс слишком любила собственное личико.
«Для коллекции Гуго Распояса от жертвователя» — пустая книжная полка. Гуго любил брать почитать чужие книги, но возвращал их весьма неохотно.
«Лобелии Кошель-Бэггинс в подарок» — на футляре с серебряными ложками. Бильбо подозревал, что за время его первого путешествия она позаимствовала немало столового серебра из Бэг-Энда. Лобелия прекрасно это знала. Она поняла намек, но от ложек не отказалась.
Конечно же подарков было гораздо больше. В доме Бильбо за его долгую жизнь накопилась уйма вещей. Хоббичьи норы вообще часто захламливаются — в основном из-за обычая дарить друг другу подарки в день рождения. Конечно, не всегда эти подарки бывают новыми: так, например, несколько старых мусомов забытого назначения циркулировали по всей округе. Но Бильбо дарил только новые подарки, а те, что получал, все сохранял.
Теперь его старая нора немного очистилась.
На каждом из прощальных подарков висел ярлычок, написанный самим Бильбо. Иногда надпись была не без намека. Но большинство подарков, конечно, были желанными. Больше всего повезло тем хоббитам, что победнее, особенно из Бэгшот-Роу. Старику Гэмджи достались два мешка картошки, новая лопата, шерстяной жилет и бутылочка мази для скрипящих суставов. Старый Рори Брендибэк в благодарность за свое гостеприимство получил дюжину бутылок «Старого виноградника», крепкого красного вина из Южного Удела, купленного еще отцом Бильбо. Рори совершенно простил Бильбо и после первой же бутылки громогласно объявил его отличным парнем.
Конечно, много добра было оставлено Фродо. Он стал обладателем главных богатств, в том числе книг, картин, мебели. Но никаких денег или драгоценностей здесь не было и в помине — ни мелкого гроша, ни какой-нибудь стеклянной бусинки.
Фродо порядком устал в этот день. Ложный слух, что раздается все домашнее имущество Бильбо, распространился, будто лесной пожар, и вскоре весь двор перед домом заполнился хоббитами, у которых здесь не было никакого дела, но и избавиться от них не удавалось. Поднялась суматоха, со свертков с подарками пообрывались ярлычки, подарки перепутались. Начались ссоры. Некоторые предлагали меняться, затеяли торговлю подарками, кое-кто постарался улизнуть со всякими, не предназначенными для них мелочами или просто утащить что плохо лежало. От дома до самых ворот все загромоздилось тачками и тележками.
В разгар этой неразберихи прибыли Кошель-Бэггинсы. Фродо как раз отправился немного отдохнуть, оставив своего друга Мерри Брендибэка присмотреть за всем. Когда Отто громко потребовал Фродо, Мерри вежливо поклонился и сказал:
— Он отдыхает.
— Вернее, прячется, — уточнила Лобелия. — Во всяком случае, мы пришли поговорить, и мы это сделаем. Иди и передай ему!
Мерри надолго оставил их в зале, и у них была возможность разглядеть оставленные им в подарок ложки. Подарок не улучшил их настроения. Вскоре их пригласили в кабинет. Фродо сидел за столом, заваленным кучей бумаг. Он выглядел недовольным — ясно, что ему не хотелось видеть Кошель-Бэггинсов. Он встал, держа руку в кармане, но заговорил довольно учтиво.
Кошель-Бэггинсы были настроены весьма агрессивно. Вначале они предложили купить у него некоторые ценные вещи, на которых не было табличек. Цену предлагали смехотворную (какая, мол, между друзьями торговля). Когда Фродо ответил, что ничего продавать не собирается и что раздает только подарки, приготовленные самим Бильбо, они заявили, что все это крайне подозрительно.
— Для меня ясно только одно, — сказал Отто, — что ты здесь неплохо поживился. Я требую показать завещание.
Если бы Бильбо не усыновил Фродо, все досталось бы по наследству Отто. Он внимательно прочитал завещание и фыркнул. К несчастью, оно было написано вполне ясно и правильно оформлено (согласно законам хоббитов, которые, помимо всего прочего, требуют подписи семи свидетелей, сделанные красными чернилами).
— Опять мы в дураках! — сказал он жене. — И это после шестидесяти лет ожидания. Серебряные ложки? Чушь! — Он щелкнул пальцами под носом Фродо и вышел.
Но от Лобелии не так легко было избавиться. Спустя некоторое время Фродо вышел из кабинета, чтобы посмотреть, как идут дела, и обнаружил, что она все еще в доме и шныряет по всем углам. Он решительно выпроводил ее, избавив от нескольких ценных вещиц, случайно попавших ей в зонтик. Она скривилась, будто мучительно подыскивала слова для достойной отповеди, но лишь прошипела с порога:
— Ты еще пожалеешь об этом, юнец! Чего ты здесь остался? Какой из тебя Бэггинс? Ты… ты просто Брэндибэк!
— Слышал, Мерри? Слышал, как меня оскорбляют? — сказал Фродо, запирая за ней дверь.
— Какое там! — ответил Мерри Брендибэк. — Это комплимент.
Вернувшись в нору, они изгнали трех юных хоббитов (двух Боффинов и одного Болджера), которые ковыряли стены одной из кладовок. Фродо чуть не подрался с молодым Санчо Гордолапом (внуком старого Одо), который начал раскопки в большой кладовой: ему послышалось эхо под полом. Легенды о золоте Бильбо породили любопытство и надежды; все знали, что золото, добытое чудесным, если не каким-то злодейским, образом, достанется тому, кто первым найдет его.
Одолев и вытолкав Санчо, Фродо рухнул на стул.
— Пора закрывать лавку, Мерри, — сказал он. — Запри дверь и никому сегодня не открывай, даже если они притащат таран.
Затем он встал, решив подкрепиться чашкой запоздалого чая.
Но едва успел сесть за стол, как раздался негромкий стук в дверь.
«Верно, опять Лобелия, — подумал Фродо. — Придумала какую-нибудь пакость и вернулась». Он отхлебнул чаю. Стук повторился, на этот раз громче, но он не обращал на него внимания. Внезапно в окне появилась голова мага.
— Если ты не впустишь меня, Фродо, — сказал он, — я пну дверь так, что она пролетит через весь холм вместе с домом!
— Это вы, Гэндальф? Минуточку! — воскликнул Фродо, подбегая к двери. — Входите же, входите! Я думал, что это Лобелия.
— Так и быть, прощаю. Я недавно видел ее: она ехала в сторону Приречья, да с таким лицом, что впору молоку скиснуть.
— Я и сам от нее едва не скис. Честно говоря, я даже схватил Кольцо Бильбо. Хотел исчезнуть.
— Не делай этого! — сказал Гэндальф садясь. — Осторожнее с Кольцом, Фродо! Между прочим, именно из-за него я и зашел к тебе. Хочу сказать тебе пару слов на прощание.
— А что с этим Кольцом?
— Что тебе известно о нем?
— Только то, что рассказал мне Бильбо. Как он нашел его и как пользовался… В общем, всю эту историю…
— И какая же это история?
— О, совсем не та, что он рассказал гномам и записал в своей книге, — сказал Фродо. — Он рассказал мне все, как было на самом деле, вскоре после того, как я поселился здесь. Он говорил, что вы из него ее буквально вытянули, поэтому и мне нужно знать правду. «Между нами не должно быть тайн, Фродо, — сказал он. — Но больше никому об этом не рассказывай. Кольцо ведь все равно только мое».
— Любопытно, — пробормотал Гэндальф. — И что же ты об этом думаешь?
— Любопытно, — пробормотал Гэндальф. — И что же ты об этом думаешь?
— Если вы имеете в виду разговоры о «подарочке», то правдивая история кажется мне более вероятной. Непонятно, зачем Бильбо выдумал еще что-то. Это на него непохоже. Странно как-то.
— Да. Но с теми, кто владеет волшебными вещами, могут происходить странности. Если они этими вещами пользуются. Это для тебя предупреждение — будь осторожен с Кольцом. У него могут быть и другие свойства, а не только способность делать его владельца невидимым.
— Не понимаю, — ответил Фродо.
— И я не понимаю, — согласился маг. — Я только с прошлого вечера по-настоящему задумался об этом. Но не волнуйся. Если хочешь, выслушай мой совет: надевай его как можно реже. А то и вовсе спрячь подальше. Важно, чтобы не начались всякие разговоры и пересуды. Повторяю: храни тайну и береги его.
— Вы говорите как-то загадочно. Чего вы опасаетесь?
— Я еще сам не знаю. Поэтому больше ничего не скажу. Может, когда вернусь, смогу сказать больше. А пока прощай, я ухожу…
Он встал.
— Как, уже? — воскликнул Фродо. — Я думал, что вы останетесь хотя бы на неделю. Я надеялся на вашу помощь.
— Я так и собирался, но пришлось изменить планы. Возможно, меня долго не будет, но, как только смогу, я вернусь и увижусь с тобой. Жди меня, я проберусь к тебе тайно. Больше мне нельзя посещать Удел открыто. Вижу, что я многим здесь не по душе. Некоторые говорят, что от меня одно беспокойство, всем я мешаю… Будто я подговорил Бильбо уйти, а может, и невесть что сделал с ним. Оказывается, мы с тобой в сговоре, чтобы завладеть его сокровищами…
— «Некоторые»! — воскликнул Фродо. — Знаю я этих «некоторых»! Небось Отто и Лобелия. Какая мерзость! Да я отдал бы весь Бэг-Энд и все на свете, если бы можно было отправиться вместе с Бильбо. Я люблю Удел. Но уже начинаю жалеть, что не ушел с ним. Не знаю, увидимся ли вновь.
— И я, — сказал Гэндальф. — Но меня беспокоит и другое. А сейчас… До свидания. Будь осторожен! И жди меня в самое неподходящее время. Ну, пока!
Он прощально взмахнул рукой и вышел. И Фродо показалось, что маг как-то непривычно согнулся, будто на его плечи легла огромная тяжесть. Приближался вечер, и укутанная в плащ фигура быстро растворилась в сумерках. Фродо долго с тех пор не виделся с ним.
Глава 2 Тень прошлого
Разговоры не утихли ни через девять, ни через девяносто девять дней.
Вторичное исчезновение мастера Бильбо Бэггинса обсуждалось в Хоббитоне, да и во всем Уделе, целый год, а запомнилось и того дольше. Эта история превратилась в вечернюю сказку для хоббитят, и постепенно Сумасшедший Бэггинс, который исчезает в облаке дыма и пламени и возвращается с мешком драгоценностей и золота, стал любимым героем легенд и пережил память о реальных событиях.
Пока же общее мнение сводилось к тому, что Бильбо, который всегда был немного тронутым, на этот раз окончательно спятил и наверняка свалился где-нибудь в пруд или реку, то есть, так сказать, пришел к печальному, но неизбежному концу. Вина за это в основном возлагалась на Гэндальфа.
— Если бы этот проклятый маг оставил юного Фродо в покое, может, из него и получился бы здравомыслящий хоббит, — говорили они.
И по всей видимости, маг на самом деле оставил Фродо в покое, но остепеняться тот, похоже, не спешил. Более того, у Фродо появились те же странности, что и у Бильбо… Он отказывался соблюдать траур, а на следующий год дал прием в честь сто двенадцатой годовщины дня рождения Бильбо. Правда, приглашено было всего двадцать гостей, зато еды и питья было до отвала.
Некоторые просто негодовали, но Фродо ввел в обычай отмечать дни рождения Бильбо год за годом, пока к этому не привыкли. Он постоянно твердил, что Бильбо не умер. А когда его спрашивали: «Так где же он?» — Фродо лишь пожимал плечами.
Он жил в одиночестве, как и Бильбо, но у него было много друзей, особенно среди молодых хоббитов (главным образом потомков старого Тукка), которые еще с детства обожали Бильбо и часто бегали к нему в Бэг-Энд. Фолько Боффин и Фредегар Болджер были двумя из них. Но ближайшими друзьями Фродо считал Перегрина Тукка (которого обычно звали Пиппином) и Мерри Брендибэка (чье полное имя было Мериадок, но об этом вспоминали очень редко). Фродо бродил с ними по Уделу, но чаще путешествовал в одиночку, и, к удивлению соседей, его нередко встречали далеко от дома, в лесу и холмах, поздними звездными ночами. Мерри и Пиппин подозревали, что он навещает эльфов, как когда-то Бильбо.
Шло время, и соседи стали замечать, что Фродо тоже неплохо «сохраняется»: он по-прежнему с виду был крепким и энергичным хоббитом лет тридцати. «Кое-кому всегда везет», — говорили о нем, но лишь когда Фродо начал приближаться к почтенному пятидесятилетнему возрасту, все задумались, что это очень странно.
Сам Фродо нашел, что быть самому себе хозяином, господином Бэггинсом из Бэг-Энда, весьма приятно. Несколько лет он жил вполне счастливо и не очень беспокоился о будущем. Но постепенно он стал все больше сожалеть, что не ушел тогда с Бильбо. Иногда, особенно осенью, ему грезились дикие земли и какие-то странные горы, которых он никогда не видел. И порой он говорил себе: «Может, и я однажды отправлюсь за Реку?» И сам себе отвечал: «Еще не время».
Так продолжалось, пока шел его пятый десяток и не приблизился пятидесятый день его рождения: число пятьдесят казалось ему особо значительным (и даже зловещим). Ведь именно в этом возрасте у Бильбо начались приключения. Фродо стал чувствовать беспокойство, а старые тропы начали казаться ему слишком исхоженными. Он пересматривал карты и гадал, что лежит там, за границами Удела. Но на картах, изготовленных в Уделе, за его границами были видны лишь сплошные белые пятна. Фродо продолжал бродить в полях и все чаще уходил один, а Мерри и остальные друзья ожидали его с беспокойством. Нередко видели, как он беседует с загадочного вида чужеземцами, которые к этому времени стали часто появляться в Уделе.
Разнеслись слухи о странных событиях, творившихся за границами Удела. Поскольку Гэндальф не появлялся и не слал вестей, Фродо собирал все новости, какие только мог. Эльфов, о которых раньше и не слыхать было в Уделе, теперь часто видели в лесах по вечерам. Они двигались на Запад и обратно не возвращались. Они покидали Средиземье и больше не интересовались его тревогами. На дорогах стало появляться множество гномов. Древний Восточно-Западный тракт, который вел в Серую гавань, проходил через Удел, и гномы и прежде пользовались им на пути к своим копям в Синих горах. Гномы были для хоббитов главным источником новостей о том, что творилось в дальних краях, если, конечно, у них спрашивали. Но, как правило, они не отличались разговорчивостью, а хоббиты их не переспрашивали. Но сейчас Фродо часто встречал незнакомых гномов из дальних стран, и все они брели на запад. Они были явно встревожены, а некоторые шепотом заводили разговор о Враге и о стране Мордор.
Название это хоббиты знали только из легенд о темном прошлом, но оно было зловещим и беспокойным. Казалось, что злые силы Лихолесья, изгнанные оттуда Белым Советом, вновь окрепли в древних крепостях Мордора. Ходили слухи, что башня Тьмы вновь восстала из руин и Зло оттуда ползет во все стороны. Повсюду вспыхивают войны и растет страх, а в горах опять множатся орки. Появились тролли — уже не тупые и простоватые, как прежде, а коварные и вооруженные смертоносным оружием. И еще поговаривали о существах куда более ужасных, но имени их не знали.
Мало что из этого, разумеется, достигало ушей обычных хоббитов. Но даже до самых тугоухих домоседов доходили странные пугающие рассказы, а те, кому приходилось по делам бывать у границ, видели необычные вещи. Разговор, произошедший в «Зеленом драконе» в Приречье однажды весенним вечером, когда Фродо уже шел пятидесятый год, показал, что даже до самого сердца Удела дошли неспокойные слухи. Хотя большинство хоббитов все еще посмеивались над ними. В углу у камина сидел Сэм Гэмджи, напротив него — Тэд Сэндимен, сын мельника, а вокруг расположилось много других хоббитов, прислушивавшихся к разговору.
— Странные вещи можно услышать в эти дни, — сказал Сэм.
— Чепуха! Поменьше прислушивайся, — возразил Тэд. — Страшные сказки можно и дома услышать.
— А кто спорит? — ответил Сэм. — И осмелюсь заметить, что правды в них больше, чем ты думаешь. Вот как ты считаешь, откуда эти сказки берутся? Возьмем, например, драконов…
— Спасибо, не надо, — отрезал Тэд. — Я про них в детстве наслушался. Тогда я в них верил, а теперь — дурак, что ли? У нас в Приречье только один дракон, да и тот зеленый, — добавил он, и все дружно захохотали.
— Хорошо, — сказал Сэм, засмеявшись вместе с остальными. — А как насчет этих великанов, древесных людей, как их называют? Говорят, что одного из них, ростом выше дерева, видели недавно за Северными болотами.