Пройдет немало времени, прежде чем брешь затянется и биополе растения обретет первоначальную конфигурацию.
Чертанов подошел к окну, на подоконнике также стояли горшки с цветами. Их биополе выглядело почти спокойным. Но легкое волнение не в счет, оно связано с присутствием чужого человека.
— Так в чем дело? — спросил Чертанов.
— Тебе нужно возвращаться на работу.
— И кто же это решил?
— Подполковник Федосеев.
— Ах, вот оно как! А мне казалось, что именно по его милости я был уволен из милиции.
— Ты сам ушел, — мягко возразил Шевцов.
— Не скажи… Кстати, он приносит тебе извинения.
Чертанов усмехнулся.
— Чего ты кривишься? Сам бы ты чего хотел?
Чертанов мечтательно протянул:
— Съездить ему по роже.
Шевцов на это отреагировал на удивление серьезно:
— Вот на это не рассчитывай. Тогда он не только попрет тебя, но еще и посадит. Но ведь всем ясно, — отмахнулся Шевцов, — что, кроме тебя, с этим снайпером никто не разберется.
Неожиданно Чертанов почувствовал неясное беспокойство. Вот только откуда оно? Просто так ничего не случается, следовательно, существовал какой-то источник тревоги, который нужно определить.
— Когда ты подошел, света в подъезде тоже не было? — быстро спросил Чертанов.
— Да… — усмехнулся Шевцов. — Пока отыскал твою квартиру, чуть ногу не сломал.
— А ты что-нибудь странное не заметил? — спросил Михаил, пытаясь конкретизировать свои смутные подозрения.
— Было такое, — согласился Вадим. — Мне показалось, что как раз перед тобой кто-то пытался войти в подъезд. Некоторое время он стоял у порога. Я видел его в зеркало. Непонятно даже кто — мужчина или женщина. Вобщем, эта фигура помаячила у подъезда и удалилась.
Беспокойство усилилось. Чертанов подошел к окну. Через щель неплотно задвинутых штор на асфальт падал свет, обламываясь на бордюре.
Источник беспокойства исходил от цветов. Только с чего бы это им волноваться? Чертанов ощутил то самое чувство, какое испытывает снайпер, находясь на позиции. Даже в абсолютном безмолвии начинаешь понимать, что ты не один, что за тобой кто-то пристально следит. Как-то внезапно начинаешь постигать, что находишься в смертельной опасности. Именно это чувство заставляло Чертанова пригибаться за секунду до выстрела, именно оно позволяло ему обходить места, простреливаемые снайпером. И сейчас он ощутил ту самую связь, которая обычно возникает между снайпером и его жертвой. Вот только сейчас сам он был в роли мишени.
Теперь Михаил понимал, почему растения «беспокоились» — маленькая красная точка скользнула по листьям азалии и остановилась в центре груди Михаила. Первой его мыслью было отмахнуться от этого красного пятнышка. Но в то же время он отчетливо понимал, что у него не будет времени даже для того, чтобы поднять руку.
Чертанов мгновенно рухнул на пол и тотчас услышал, как треснуло стекло. Пуля сочно шлепнулась в стену. Несколько секунд Чертанов выжидал, непо-движно застыв. Ощущение полной беспомощности. В висках молоточками пульсировала кровь. Первым порывом было вскочить и бежать подальше от страшного места, но он тотчас осознал, что любой его шаг будет последним. Опытному снайперу достаточно было всего лишь доля секунды, чтобы прицелиться и произвести следующий выстрел.
Таким беспомощным Чертанов не ощущал себя очень давно, еще с чеченской кампании. Ему хотелось вжаться в пол, обрести защитную окраску, какая бывает у насекомого, и уползти как можно дальше от опасного места.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем к нему вернулась способность мыслить трезво. От снайпера его скрывал высокий подоконник, так что он находился в полнейшей безопасности. Оставалось только задвинуть шторы и выключить свет.
Михаил с силой запахнул плотные шторы, лишая снайпера возможности увидеть происходящее в комнате и, переместившись на значительное расстояние от окна, поднялся.
Вадим лежал в двух метрах от него, закрыв голову руками.
— Однако, — только и сумел сказать Шевцов, поднимаясь. — Что это было?
— Не знаю, — честно признался Чертанов.
— Снайпер работал.
— Это уж точно.
На противоположной окну стене пуля отбила кусок штукатурки, который, рассыпавшись, перепачкал пол. А на ковре, разбившись в лепешку, лежала пуля. Чертанов осторожно поднял ее. С интересом повертел в ладони. Пуля была еще теплой. Несложно представить, какие неприятности она могла бы причинить, если бы он вовремя не упал на пол.
— Кто же охотится за тобой? — спросил все еще бледный Вадим.
— Есть кое-какие подозрения на этот счет, — вздохнул Чертанов, забрав у него расплющенную пулю.
Подкинув на ладони, он сунул ее в карман.
— В качестве сувенира, что ли? — хмыкнул Вадим.
— Да вроде того.
— Откуда могли стрелять? Может, стоит посмотреть?
— Да откуда угодно! Вон, — кивнул Михаил в сторону зашторенного окна. — Тут с десяток домов вокруг! Ты думаешь, снайпер будет дожидаться, пока их СОБР прочесывать начнет? Пальнул себе из окна, да и пошел!
— Тоже верно. Значит, не хочешь посмотреть?
— Нет. Мне кажется, что это было предупреждение. Если бы они хотели меня завалить, то сделали бы это. У них было достаточно времени.
— И все-таки кто бы это мог быть?
— Снайпером мог быть один из учеников Сержанта.
— Ладно… Так ты вернешься? — спросил Шевцов.
Чертанов печально улыбнулся:
— Раньше думал, что не вернусь, а теперь надо подумать.
— Расскажи мне о Сержанте.
— Это будет долго, — предупредил Чертанов.
— Ничего… Я никуда не тороплюсь, — ответил Шевцов.
Глава 18 КРИМИНАЛЬНЫЙ ТРУП
Полковник Крылов уже давно обратил внимание на то, что видеокартинка в телевизоре выглядит куда более зловеще, чем то, что наличествует в действительности. Возможно, это связано с тем, что в распоряжении режиссеров и операторов имеется масса всякого рода технических спецэффектов, которые используются для того, чтобы запугать обывателя. Даже капля крови, увеличенная в сотни раз, на экране выглядит этаким морем. А что говорить о трупе с рваными ранами и расчлененкой.
Следующий звонок, сообщивший об убийстве из снайперской винтовки, был сделан из маленького кафе на окраине города. Часом позже выяснилась фамилия убитого — Сурков, весьма влиятельный бизнесмен с солидными связями в правительстве. Оставалось только недоумевать, какая нелегкая занесла его в это захолустье, да еще без обычной охраны.
Судя по заказу, что сделал покойный незадолго до рокового выстрела, — бутылка дорогого марочного вина, — он поджидал женщину. Вот только в тот вечер к нему так никто и не явился, если, конечно, не считать сотрудников уголовного розыска и мрачноватых санитаров с носилками.
Бизнесмен Сурков был убит выстрелом в затылок через толстое стекло кафе. Причем стреляли бронебойной пулей. Тоже далеко не случайно, любая другая пуля, выпущенная с дальнего расстояния, могла просто раскрошиться о стекло, так и не достигнув цели. А эта, усиленная наконечником, с легкостью преодолела прочную прозрачную преграду и точнехонько вошла в основание черепа, вырвав на выходе лобовую кость.
Картина во всех отношениях неприятная даже для подготовленного человека, а что говорить о тех, кто далек от подобных вещей.
За последний месяц это был третий случай убийства бизнесмена столь высокого уровня. Любой из почившей троицы через какой-то год-другой мог отметиться в журнале для богатых «Форбс» и войти в список самых состоятельных людей России. Однако не судьба. Ясно одно: каждое из этих убийств было спланировано самым тщательным образом, что и неудивительно, ведь устраняли не рядового клерка какой-нибудь убогой конторы, чей маршрут от дома до работы был неизменен на протяжении многих лет, а крупного бизнесмена, рабочий график которого, в связи с загруженностью, постоянно меняется. Следовательно, был придуман беспроигрышный вариант, по которому господин Сурков обязан был появиться именно в этом кафе, причем непременно без своего обычного сопровождения, устроиться за столиком как раз напротив окна и после пяти минут ожидания получить пулю в затылок.
Человек, который разрабатывал эту операцию, рассчитал каждую минуту с гроссмейстерской точностью. Оставалось только гадать, что вынудило столь занятого человека бросить ворох незавершенных дел и ехать в полном одиночестве на окраину Москвы? Может быть, в основе такого поступка какой-нибудь тонкий и хитроумный шантаж или спорный вопрос, который Сурков хотел урегулировать без свидетелей?
Теперь уже не спросишь… Но если узнать об этом, тогда можно было бы отыскать и киллера, а возможно, и заказчика.
Полковник Крылов выключил телевизор. Не было никакого желания возвращаться в утренний кошмар. Хватит с него на сегодня трупов. Пару часов он вправе посвятить себе и любимой женщине. Вряд ли сейчас отыщется сила, которая способна поднять его с мягкого дивана и заставить отправиться невесть куда! Телефоны тоже к черту! Никаких звонков.
Теперь уже не спросишь… Но если узнать об этом, тогда можно было бы отыскать и киллера, а возможно, и заказчика.
Полковник Крылов выключил телевизор. Не было никакого желания возвращаться в утренний кошмар. Хватит с него на сегодня трупов. Пару часов он вправе посвятить себе и любимой женщине. Вряд ли сейчас отыщется сила, которая способна поднять его с мягкого дивана и заставить отправиться невесть куда! Телефоны тоже к черту! Никаких звонков.
Геннадий Васильевич посмотрел на Любу. Женщина, обхватив колени, сидела у его ног. Телевизор ее интересовал сейчас меньше всего. Она в полной мере наслаждалась присутствием любимого мужчины. Крылов не раз ловил себя на том, что частенько, возвращаясь с работы усталым и напряженным, он оттаивал, стоило ему только оказаться в обществе Любы. И кто бы мог подумать, что служебные отношения с молоденькой «старшим лейтенантом» перерастут в такую приятную плоскость.
Не удержавшись, он погладил ее по каштановым волосам. Девушка мягко улыбнулась.
— Спасибо, — сказал Крылов.
— За что? — удивилась Люба.
— За то, что ты у меня есть.
— Тогда и тебе спасибо, — отозвалась Люба, — за то, что ты у меня тоже есть. Может, хочешь чаю?
— Не откажусь.
Люба поднялась и направилась на кухню. Через минуту послышалось звяканье посуды, шум воды. Геннадий Васильевич поймал себя на том, что постоянно сравнивает Любу со своей бывшей женой. И с удовольствием отметил, что бывшая его супружница проигрывала по всем показателям.
И все-таки сегодняшнее убийство его не отпускало. В какой-то степени все эти три выстрела были уникальными. Хотя бы потому, что произведены они были с большого расстояния, а попадание было вычислено с математической точностью. Точнее, со снайперской.
Снайпер как будто щеголял собственным мастерством. Ведь можно было бы выбрать позицию поближе, вряд ли кто сообразил бы, откуда прозвучал выстрел. Так нет же! Он предпочитал предельно дальнее расстояние, заставляя даже экспертов, искушенных во всех видах стрельбы, щелкать языками от удивления.
— Чай готов, — позвала Люба.
Крылов прошел на кухню. Он всегда пил чай из большой кружки, обязательно очень крепкий. И Любовь, зная его вкус, подсыпала заварки от души.
— Спасибо. — Крылов устроился за столом. — А разве ты со мной не будешь пить чай?
— Я лучше посмотрю на тебя.
— Соскучилась?
— Ага, — протянула девушка.
Люба и вправду умела смотреть, этого у нее не отнять. Подперев голову руками, она могла неотрывно наблюдать за тем, как ее любимый поглощает завтрак. И странное дело, подобное внимание к своей персоне совершенно не раздражало Крылова. Даже, наоборот, где-то льстило его самолюбию.
Да! Снайпер был действительно необыкновенно талантливым стрелком. Таких, быть может, по всей России не более десятка. Таких немного, а следовательно, все они должны быть знакомы друг с другом. Вопрос заключается в том, кто из них способен систематически отстреливать людей?
В двух случаях из трех на месте выстрела видели какого-то мужчину лет пятидесяти, вроде бы склонного к полноте. Правда, описания его внешности были чрезвычайно скупы и расплывчаты, да и портреты, сделанные по этим описаниям, противоречили друг другу. Но Крылов был убежден, что появление мужчины было далеко не случайным.
И тем не менее телефон ему понадобился; подняв трубку, он набрал номер Шевцова.
— Привет, Вадим, ты еще не спишь?
— Нет. Что-нибудь случилось?
— Я вот все думаю об этом снайпере… Знаешь, в обоих случаях неподалеку от места выстрела объявлялся мужчина лет пятидесяти. Мне кажется, что это не случайно.
— Хм… Пятьдесят лет, снайпер? Очень сомнительно. Такую работу не каждый молодой может выдержать.
— Я сам об этом думаю… Но все-таки, чем черт не шутит! Помнишь, лет десять назад всплыл какой-то человек, который организовал школу киллеров?
— Конечно, помню, мы пытались его выловить, но безуспешно.
— Ты помнишь, как его звали? Не то капитан, не то майор?
— Вы повысили его в звании, Геннадий Васильевич, его называли Сержант! — уверенно сказал Шевцов. — Какие у него настоящие имя и фамилия, никто не знает. Но, по нашим данным, под этой кличкой скрывается некто Степан Юрьев. Действительно, бывший военный и первоклассный стрелок. В его группу был внедрен даже наш человек. Должны были его поймать или ликвидировать, но Сержант что-то почувствовал и ушел в самую последнюю минуту.
— А что за человек, которого внедрили к нему?
— Михаил Чертанов, — сообщил Шевцов. — А вы разве не знали об этом?
Геннадий Васильевич похолодел:
— Это совершенно точно?
— Абсолютно! Мы с Чертановым накануне обсуждали эту тему. И он даже высказал мысль, что нити могут вести к Сержанту. Но вот видите, как все получилось…
— И когда же он был внедрен в группу?
— Давно это было. Еще до того, как он стал работать у нас.
— Я тебя понял. Где сейчас может быть Чертанов?
— Понятия не имею, — слукавил Вадим. — Я с ним недавно разговаривал. Он вроде работу себе подыскивает.
— Вот что, майор, попробуй найти его. Вы же с ним друзья!
— Постараюсь, хотя это трудно. Сами понимаете! Вы хотите взять его обратно?
— Да.
— А как же полковник Кортнев? Он же костьми ляжет, чтобы Михаила на службу не допустить.
— Обещаю что-нибудь придумать. А потом, ведь на Кортневе свет клином не сошелся? Так ведь?
— Резонно, — обрадованно протянул Вадим.
— Если что, пойду прямиком к министру. Мужик он грамотный, думаю, поймет так, как нужно.
— У меня еще один вопрос.
— Ну? — насторожился Крылов.
— Подполковник Федосеев. Ведь мы же знаем, что он подставил Чертанова.
— Хм… И что ты хочешь?
— А если Чертанов заведет разговор о нем и потребует более тщательного разбирательства?
— Попробую что-нибудь придумать. С этим делом действительно нужно как следует разобраться. Действуй! Желаю успеха.
* * *— До сих пор не могу отойти от той работы, которую ты мне предложила. Мне следовало бы сообщить об этом туда, откуда меня вытурили. Но меня сдерживает то обстоятельство, как я буду выглядеть во всей этой истории? Какого черта меня потянуло в криминал! Если кто об этом узнает, так это будет очень хороший аргумент для шантажа… — Чертанов, как и обещал, пришел к Валентине, чтобы серьезно поговорить с ней.
— Михаил…
— И это еще одна причина, почему я хочу убраться отсюда как можно побыстрее! Господи, — покачал Чертанов головой, — в какую только историю не влезешь от отчаяния! Так что спасибо за твое предложение, но я уж как-нибудь сам попытаюсь разгрести свои проблемы. А потом, я просто устал… Устроюсь егерем, и моя жизнь потечет размеренно и спокойно. Ты хотела что-то сказать?
Валентина выдохнула:
— Нет… Точнее, да. Я думала, что ты останешься у меня надолго. Или, может быть, тебе у меня разонравилось? Если хочешь, давай переедем к тебе. Хотя у тебя тесновато и… жила другая женщина. Но ничего, я привыкну.
Чертанов внимательно посмотрел на Валентину. В ее голосе появились какие-то интонации, слышать которые прежде ему не доводилось. Или же доводилось? Но где?
— Разве дело в квартире? Мне нужно отдохнуть. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить за это время.
— Я представляю, — вздохнула девушка.
Вновь эти странные интонации. А может, показалось?
Валентина что-то хотела добавить, но в это время в дверь позвонили.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Михаил.
Девушка недоуменно пожала плечами:
— Нет. Даже не знаю, кто бы это мог быть.
Чертанов поднялся и осторожно подошел к двери. Он никогда не открывал на первый же звонок. Пусть гость постоит немного, проявит выдержку, а в это время его можно будет рассмотреть повнимательнее. На лестничной площадке был полумрак, и это Михаилу не понравилось. Гостя трудно было рассмотреть, виден был только его нечеткий силуэт. Звонок повторился.
— Кто там? — спросил Чертанов.
— Открывай, Михаил, это я, — услышал Чертанов голос Вадима Шевцова.
Чертанов открыл дверь и удивленно посмотрел на приятеля:
— Как ты меня нашел?
— Ты забываешь, где мы работаем.
— И все-таки, я никому не говорил.
— Тебя видели пару раз в этом районе. — Хмыкнув, он добавил: — Личность ты известная в определенных кругах. Показал твою фотографию, мне сказали, где ты можешь быть. Слушай, Михаил, — серьезно начал Шевцов. — Я по важному делу. Мне поручено разыскать тебя. Тебя восстановили.
— Вот как! Это за какие же заслуги? С того времени, как я уволился, уверяю тебя, я не заслужил подобной чести.
— Дело не только в тебе, — туманно сказал Шевцов, посмотрев на девушку. — Возникли кое-какие соображения относительно последних убийств. У тебя будет возможность проверить собственную версию.