Парень посмотрел на пожилого мужчину с некоторым любопытством, а вот девушка взглянула недоверчиво. Все правильно, где-то в подсознании она почувствовала, как от этого человека, несмотря на его мирный и благополучный вид, исходит нешуточная угроза. Женщины вообще существа очень чуткие и часто полагаются на врожденные инстинкты.
Сержант продолжал улыбаться, не сводя глаз с девушки. Наконец ее губы дрогнули — получилось какое-то подобие улыбки. Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, Юрьев осознал, что его молодое любящее сердце возликовало.
Боже, как же это невыносимо! Какая несправедливость, что у него отказал именно этот орган, ответственный за эмоциональные переживания. Но еще большая несправедливость заключается в том, что он получил его от молодого человека, которому не повезло в любви. Лучше бы на месте убитого парня оказался бы какой-нибудь серенький клерк, не обремененный страстями.
— Что вы хотели? — спросила девушка, остановившись.
Голос у нее оказался негромкий и очень приятный.
— Вы случайно не Луиза Смирнова?
Сержант продолжал смотреть на нее все так же доброжелательно, внимательно подмечая малейшие изменения на ее лице. Ее ресницы удивленно и часто захлопали.
— Дело в том, что я… Как бы вам сказать поделикатнее. Очень большой друг Тимура Валеева.
Девушка нахмурилась. Она уже давно перевернула эту неприятную страницу своей жизни, и упоминание о ней, тем более от какого-то странного типа, неприятно ее поразило.
Повернувшись к своему молодому человеку, она сказала:
— Федор, мне нужно поговорить с этим человеком наедине. Посиди, пожалуйста, вон на той скамейке у автобусной остановки.
Парень оказался покладистым. Охотно кивнув, он отошел в сторону. Степан вновь прислушался к своим ощущениям и вдруг осознал, что чужое сердце вновь неподвластно ему, — оно продолжало ревновать Луизу.
— Так что вы от меня хотите? — повернулась девушка с какой-то отчаянной решимостью.
— Мне известно, что Тимур очень любил вас.
— И что с того? — спросила Луиза с некоторым вызовом. — Разве теперь это может иметь какое-то значение?
Сержант слегка кивнул, сдержанно согласившись:
— Верно, не имеет. Только дело в том, что он является моим донором.
— Это в каком смысле? — насторожилась девушка.
— В прямом… Мне пересадили его сердце. Оно подошло для моего организма по всем параметрам, — понизив голос, ответил Юрьев.
Лицо девушки покрылось бледностью, но она держала себя в руках. Спокойствие давалось ей нелегко.
— Ах, вот как, — улыбка у нее получилась натянутой. — Я об этом ничего не знала.
— А вы разве не поддерживаете связи с его сестрой?
Взгляд Луизы остановился на левой стороне груди Сержанта. Как будто девушка хотела рассмотреть сердце, которое прежде принадлежало ее возлюбленному.
— Мы с Резедой уже не виделись давно, — вздохнула она. — Мы с ней и раньше-то не были особенно дружны, а после того, что произошло с Тимуром, и вовсе отдалились друг от друга. У нее своя жизнь, у меня своя. И я даже не знаю, чем она занимается сейчас. Правда, с месяц назад мы случайно столкнулись в супермаркете. — Пожав плечами, она продолжила: — Поговорили ни о чем и разошлись. Вот так.
— Вам тяжело без него?
Лицо девушки покрылось красными пятнами.
— Кто вы такой, чтобы спрашивать у меня об этом? Почему вы меня мучаете?
— Просто у меня его сердце. Я хочу знать правду и разобраться в себе, — твердо ответил Сержант.
В какой-то момент Степан почувствовал себя прежним, правда, ненадолго.
— Да, я понимаю… Вы хотите знать, что он был за человек и почему он так поступил? — наконец сдалась она. — Я правильно говорю?
— Совершенно верно.
Сержант посмотрел в сторону автобусной остановки, где продолжал сидеть ухажер Луизы. Отвернувшись от них, парень носком ботинка чертил какие-то замысловатые круги. Весьма тактичный товарищ. И ревность в который уже раз заставила сердце Степана биться с новой силой, причиняя ему при этом нешуточную боль. Странное дело, страдания сердца не желали уходить даже с кончиной хозяина.
— С Тимуром я дружила еще до его службы в армии. Жили в соседних домах… Он был хороший парень — добрый, отзывчивый. Очень спокойный и обстоятельный. Если хотите, я могу сказать, что он был не по годам мудрый. Вокруг него всегда вилось очень много девушек. Но он всем предпочел меня, и я была очень счастлива. Потом он ушел в армию… Мы его очень дружно и весело провожали. Но вот когда он вернулся, то стал чужим для меня человеком. Я попыталась как-то изменить его, предпринимала попытки сделать его прежним, но у меня ничего не получилось.
— Что же с ним случилось в армии?
— Он рассказывал, что воевал в Чечне. Участвовал в боевых операциях, был снайпером.
— Чем же он отличался от себя прежнего? Может, он стал особо нервным?
Луиза покачала головой:
— Нет, я бы этого не сказала, он как раз был очень спокойным. Просто он стал совершенно другим! Как будто переродился. Это сложно все объяснить словами, просто я чувствовала, что он мне чужой.
— Но все-таки… Попытайтесь!
— Хорошо, постараюсь. Внешне он как будто бы оставался все таким же спокойным и уравновешенным. Но я всегда ощущала, что внутри его сидит какая-то напряженность. Знаете, такое впечатление, что он только одним своим присутствием как бы наэлектризовывал окружающее пространство.
— Может, вам это только казалось?
Луиза покачала головой:
— Нет, на это обращали внимание и другие. Подчас с ним было очень трудно общаться. Он мог ни с того ни с сего вспылить. Стал очень раздражительным. В своих поступках часто бывал неадекватным.
— Вот как? И как же это проявлялось?
— Ну, например… Идем мы с ним в гости к моим хорошим знакомым. Собирается большая компания, все шутят, веселятся. Всем хорошо. В общем, все как обычно. И тут ему вдруг кажется, что над ним кто-то не так пошутил. Он начинает выяснять отношения и портит всем праздник. В конце концов мы с ним перестали куда-либо ходить. — Пожав плечами, она добавила: — Мне уже с ним было не так интересно, как раньше. И я поняла, что рано или поздно мы с ним расстанемся. А иногда он был просто агрессивен по отношению ко мне. Мне даже казалось, что он способен меня убить!
— Он что, кричал на вас, может быть, ударил?
— Ничего такого не было, просто я ощущала в нем какую-то неуправляемую злость. Мне становилось страшно. Потом мне все это надоело, и я ушла.
— Вы с ним даже не объяснились?
Сейчас девушка выглядела раздраженной. Она уже тяготилась обществом странного мужчины и, видно, искала благовидный предлог, чтобы уйти. Но что-то ей мешало. И это «что-то» действовало ей на нервы. Она злилась на себя за то, что не может уйти, оставив незнакомого человека наедине со своими проблемами, с теми вопросами, которые его мучили.
— А разве в этом есть какой-нибудь смысл? Я ведь уже приняла для себя решение. И никакие уговоры меня не остановили бы. Зачем же трепать друг другу нервы?
— Тоже верно. Хочу сделать вам признание. Я об этом никому и никогда не говорил, вы первая… Не знаю почему, но что-то заставляет меня поделиться с вами своими переживаниями… Я стал чувствовать себя совершенно другим человеком, как только мне пересадили сердце этого парня. Такое впечатление, что он живет во мне. Руководит всеми моими действиями. Он был очень сильный человек, сильнее меня, — после некоторой паузы признал Степан. — Вот даже встреча с вами произошла вопреки моей воле. Ноги каким-то образом просто вывели меня к вам! Извините, но я бы хотел задать вам еще один вопрос.
Девушка посмотрела в сторону своего кавалера.
— Я вас слушаю.
— А он не пытался выяснить с вами отношения?
— Пытался, — сказала девушка все тем же тихим голосом.
Сержант всегда носил фотографию Тимура в нагрудном кармане. Внешность парня производила впечатление: правильные черты лица, умный проницательный взгляд. По мнению Юрьева, Тимур мог бы выбрать девушку куда более интересную, чем Луиза. Но теперь, когда девушка, потупив глаза, заговорила тихим усталым голосом, Сержант понял чувства своего донора. Тимура Валеева подкупали именно спокойствие и камерность ее голоса. Из уст такой женщины даже самые бранные слова звучат как похвала.
— Не могли бы вы рассказать об этом?
— Тимур был не из тех людей, что любят выяснять отношения. Я тоже. — Пожав хрупким плечиком, она добавила: — В этом мы были похожи. А тут он пришел ко мне и спросил, почему это вдруг я стала его избегать? Мне пришлось признаться, что я его разлюбила. Что в моей жизни появился другой человек. И я предложила ему расстаться друзьями.
— У вас действительно на тот момент был парень? — спросил Сержант, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
— У вас действительно на тот момент был парень? — спросил Сержант, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
Он с ужасом осознавал, что донор все больше обретает над ним власть. Ужасно было думать, во что это может вылиться.
— Вы меня слишком о многом спрашиваете… Ну хорошо, я отвечу. За мной ухаживал один молодой человек, но наши встречи ничего не дали. Как впоследствии выяснилось, мы оказались совершенно разными людьми.
— И как же после этого поступил Тимур?
— Он поцеловал меня и сказал, что желает мне счастья. И ушел… А еще через день я узнала об этой страшной трагедии. Говорят, он был шахидом и получил приказ! Ведь ничто этого не предвещало! — воскликнула девушка в отчаянии. — Он забрался на крышу высотного дома и стал расстреливать прохожих! Боже мой, кто бы мог подумать об этом! Теперь я все время виню себя в этом! Ведь я могла его удержать!
— Да, конечно, — сочувственно отозвался Сержант. — Разрешите откланяться… Извините, что доставил вам беспокойство.
— Чего уж теперь, — вздохнула Луиза, успокаиваясь.
Федор мгновенно поднялся, как только Степан отошел в сторону. А ведь все это время он как будто и не глядел в их сторону. «Конспиратор хренов!» — неожиданно поймал себя Сержант на раздражении и отчетливо осознал, что ненавидит этого парня. Точнее, сам он относился к нему спокойно, как к любому прохожему, — скользнул взглядом да пошел себе далее. Но вот молодое сердце, которое продолжало нести в себе любовную занозу, не желало прощать давнюю обиду.
Сержант отошел в сторону и с интересом наблюдал за молодой парой. Девушка, опустив голову, что-то настойчиво втолковывала парню, — она была не в настроении, и тот с каждым ее словом все более мрачнел, слегка кивая головой. Наконец она чмокнула его в щеку и, оставив в одиночестве на автобусной остановке, заторопилась к дому.
На лице парня отразилось страдание. На сегодняшний вечер у него были совершенно иные планы.
Сержант купил в киоске пачку сигарет. Врачи категорически запретили ему курить, но что делать, если никотин уже давно вошел в его кровь и плоть, сделавшись составной частью организма. В конце концов он сумел бы преодолеть навязчивую тягу к табаку, справедливо полагая, что у него хватит на это воли, но мешал другой, тот самый, чьим сердцем он пользовался и настаивал на том, чтобы он выкурил хотя бы сигарету.
Сержант в который раз с тоской отметил, что донор сильнее его и что ему ничего не остается, как слепо подчиняться его воле.
Степан с удовольствием затянулся, почувствовав, как табачный дым заполняет альвеолы, нагоняет в них живительное тепло. Голова, отвыкшая от горького никотина, сладко закружилась. Господи, какое блаженство! И стоило ли так долго мучить себя?
Федор еще немного потоптался на остановке. Похоже, он соображал, как следует распорядиться внезапно образовавшимся временем. Вряд ли он пожелает залить досаду доброй порцией водки. Не тот типаж! Проститутку тоже не пожелает. Парни с такими физиономиями обычно бывают однолюбами. Наверняка пойдет домой и остаток вечера проведет за компьютером, бестолково шаря в бездонном пространстве Интернета.
Опустив плечи, молодой человек пошел по тротуару. И вновь, с еще большей яростью, сердце резанула ревность. Сержант вдруг осознал, что ему не справиться с этим тяжелым чувством, пока он не примет решение.
Отбросив окурок, Юрьев направился следом за Федором. Тот шел не спеша, тактично пропуская встречных. Остановившись у перекрестка, он терпеливо дождался зеленого света и перешел на другую сторону улицы. Правда, теперь его поступь была несколько размашистее. Очевидно, он принял какое-то решение.
Сержант зашагал следом за Федором. Шел немного сбоку, чтобы не угодить в поле его зрения. Но тот, даже ни разу не обернувшись, шел по тротуару. Остановился он лишь однажды, чтобы взять в киоске баночку пива. Лихо откупорив крышку, он принялся на ходу поглощать пиво большими глотками.
Степан вдруг почувствовал, как сильно ненавидит этого парня. Сержанта раздражала буквально каждая мелочь. С этим нужно было что-то делать. Впереди показались два ряда гаражей-ракушек, между которыми петляла узенькая дорожка.
Сержант посмотрел по сторонам. Никого!
— Молодой человек, — окликнул он удаляющегося юношу.
Тот, обернувшись, недоуменно спросил:
— Вы меня?
— Да, вас, — приветливо заулыбался Сержант, подходя.
Лицо Федора вдруг нахмурилось — в этом мужчине он узнал чудаковатого собеседника Луизы, который сумел испортить ему сегодняшний вечер.
— Что вы хотели?
Юрьев продолжал широко улыбаться:
— Я не отниму у вас много времени.
Теперь они стояли друг от друга всего лишь на расстоянии вытянутой руки.
— Надеюсь, — в словах Федора послышалось неприкрытое раздражение.
А вот этого говорить не следовало бы.
Юрьев опустил правую руку и из потайного кармашка, пришитого ко внутренней поверхности рукава, прямо ему в ладонь выпал нож.
— Господи, что это у вас такое?! — в ужасе воскликнул Юрьев, указывая на живот Федора.
— Где? — недоуменно спросил юноша, посмотрев вниз.
Сержант, нажав на кнопку инерционного ножа, всадил лезвие ему в живот.
— Тихо, тихо, — ласково приговаривал он, вдавливая лезвие глубже. — А вот теперь отдыхай.
— Как холодно, — прошептал парень. — Вы же меня убили…
Вытащив нож, Сержант несильно толкнул парня в плечо, и тот, потеряв равновесие, упал между гаражами.
Боль в сердце, беспокоившая его последние несколько дней, вдруг неожиданно улеглась. Теперь можно жить дальше. Хотелось верить, что он сумел выдернуть саднящую занозу и она больше не потревожит его.
Сержант глубоко вздохнул и пошел к машине.
Глава 26 СТАРЫЙ ДИВЕРСАНТ
В Финляндию Чертанову пришлось добираться самому. Совершенно неожиданно Валентина объявила, что у нее заболела тетя, проживающая в Петрозаводске, а так как у нее более нет никакой родни, то Валентине придется отлучиться на несколько дней. Михаил едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. Состряпал на лице сочувствие и полное понимание. Проводил Валю до вокзала и вернулся домой.
Торопиться было некуда, а потому весь следующий день после отъезда Валентины Михаил провел в приготовлениях к предстоящему отъезду в Финляндию. Успел даже заехать к деду, который, потрепав его по щеке, наказал беречь себя. Чертанов пообещал ему, что будет предельно осторожен.
* * *Старый Иоки Симо жил на берегу Ботнического залива, в небольшом доме, сложенном из толстых еловых стволов. Дом ютился на краю утеса, а потому был виден издалека. Вокруг пустынно и нелюдимо. И от криков чаек, что белыми молниями мелькали над головой, в жилах стыла кровь.
Собственно, именно в таком доме, подальше от людей, и должен проживать снайпер. Так что удивляться не приходилось. Если человек большую часть жизни провел в одиночестве, с винтовкой в руках, выслеживая очередную цель, то стоит ли изменять привычкам на старости лет?
Михаил рассчитывал увидеть старика на берегу залива с удочкой в руках. Даже представлял, где именно должно располагаться это местечко, — на небольших бревенчатых мостках, к которым спускалась незаметная тропа. И когда увидел слегка сгорбленную фигуру с удилищем в руках, довольно улыбнулся.
Так оно и есть!
Видно, Иоки Симо вздремнул — со старыми людьми подобное случается, — поплавок, раскачивающийся на волнах, скоро совсем прибьет к каменистому берегу.
Только приблизившись вплотную, Чертанов вдруг осознал, что здесь что-то не так. Уж слишком неподвижной выглядела фигура старика, слишком неестественно низко были опущены его плечи. Даже удочку он держал как-то очень странно, отчего каждой сильной волной поплавок подбрасывало в воздух.
Михаил продолжал идти к рыбаку. Неожиданно тот дернулся и неловко завалился на бок. Так бывает, когда в человека попадает пуля. Чертанов невольно остановился. Он вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным и осознал, что неведомый стрелок контролирует каждый его шаг. Возможно, он даже видел секундный ужас, плеснувшийся в глазах Михаила.
Постояв несколько секунд, Чертанов двинулся дальше, словно ничего не произошло. Так оно и есть. Это было чучело. Осанкой и фигурой оно очень напоминало Иоки Симо. Даже вблизи трудно было понять, что это чучело. В центре переносицы картонной маски Михаил увидел входное отверстие.
Чертанов посмотрел в ту сторону, откуда щелкнул выстрел, и увидел такой же безликий утес, как и остальные, что нависали над берегом. Ровным счетом ничего примечательного. Каменистая поверхность с небольшим чахлым кустиком у кромки обрыва. Закрепившись за камень, кустик выглядел пожухлым и невысоким. Оно и неудивительно, с чего бы ему расти, если до водоносного горизонта не менее десяти метров. Просто чудо, что он не увял совсем.