Проносящиеся чередой встречные машины утрачивали собственные очертания и расплывались, превращаясь в сплошную серую ленту, которая все сужалась, сужалась, сужалась... Сообразив, что проваливается в сон, Ворон энергично тряхнул головой и широко раскрыл ставшие невероятно тяжелыми веки. Вряд ли это из-за того, что накануне он почти не спал. Скорее всего сонливость – результат полученной контузии или, как считает тот врач со «Скорой», сотрясения мозга. Ворон помассировал ладонью затылок. Простой и эффективный способ взбодриться, но на этот раз он не помог. А голова разболелась даже еще сильнее. Ворон опустил стекло и подставил лицо встречному ветру. Он не имеет права раскисать. Генерал Углов, прежние друзья и все прочие бойцы «Вымпела» надеются на него.
– Товарищ капитан...
Ворон обернулся. Держась одной рукой за руль, другой Игорь протягивал ему пластиковую бутылку минеральной воды, которую возил с собой.
– ...умойтесь. Легче станет.
– Думаешь?
Ворон усмехнулся. Тем не менее взял бутылку и, отвинтив пробку, плеснул минералки себе в ладонь и обтер пыльное лицо. Проникающая в поры минеральная вода приятно защипала кожу. Ворон повторил процедуру. Стекая за воротник рубашки, струйки газированной воды охлаждали разгоряченное тело. Игорь оказался прав: ему действительно стало легче. Дремота прошла, и даже раскалывающая черепную коробку головная боль как будто отступила. Ворон вспомнил, как Вероника, когда они еще жили вместе, тоже умывалась минеральной водой, правда, при этом всегда повторяла, что вынуждена это делать, поскольку ее муж-пограничник так мало зарабатывает, что она не может купить себе нормальный лосьон, пенку и прочие средства для снятия макияжа. Ворон тяжело вздохнул. Пусть жена оказалась капризной и завистливой женщиной, но он всегда любил ее... А может быть, любит и до сих пор, раз воспоминания о ней всякий раз пробуждают в нем острую тоску.
– Ну как, помогло? – отвлек его от воспоминаний Игорь.
– Да. Спасибо.
Ворон сделал несколько глубоких глотков прямо из бутылки, завернул пробку и возвратил бутылку водителю.
– А это что там впереди?
Боковым зрением он заметил, что обстановка на дороге изменилась. Автомобильный поток уплотнился, и идущие впереди машины вынужденно тормозили.
– Опять пробка? Да сколько можно?! – возмутился Игорь, всплеснув руками.
Ворон не ответил. Взглядом профессионального наблюдателя он заметил, что впереди идущие машины объезжают стоящие на краю дороги автомобили, среди которых он разглядел один милицейский. Спустя несколько секунд Игорь тоже заметил милицейскую машину и озабоченно сказал:
– О! Опять менты. Что на этот раз: авария или что-то серьезнее?
– Сейчас узнаем, – не стал спешить с выводами Ворон, хотя был уверен, что на дороге произошла не авария.
Когда Игорь подъехал ближе к милицейской машине, Ворон увидел, что перед ней стоит внедорожник «Ниссан». «Машина террористов!» – раздался в его мозгу сигнал тревоги. И хотя Ворон недостаточно четко разглядел автомобиль, на котором скрылся с места схватки третий боевик, интуиция подсказала ему, что именно эту машину он видел на обочине шоссе.
Возле внедорожника с исключительно важным видом расхаживал молодой лейтенант из полка дорожно-патрульной службы. Его коллега и подчиненный, в звании старшего сержанта, с регулировочным жезлом в руке отправлял дальше намеревающихся остановиться не в меру любопытных водителей. Игорь, по приказу Ворона, проигнорировал требование регулировщика проезжать мимо и, свернув к обочине, поставил «Волгу» перед японским внедорожником. В ответ на столь вопиющее неподчинение требованию работника ГИБДД лейтенант что-то возмущенно пробормотал – Ворон не разобрал его слов – и решительно направился к машине, но, увидев выбравшегося из «Волги» армейского офицера, растерялся и остановился в нерешительности, не зная, как себя вести.
– Капитан Воронин, военная контрразведка, – воспользовавшись заминкой милицейского лейтенанта, представился Ворон и требовательно спросил: – Что вы здесь делаете?
– Охраняем место происшествия. То есть задержанную по розыскной ориентировке машину. Вернее, обнаруженную, – окончательно запутался лейтенант.
Но Ворон уже разглядел за забрызганным кровью и серой студенистой массой лобовым стеклом «Ниссана» навалившийся на руль труп. Он обошел лейтенанта, не решившегося остановить его, и, взявшись за верхнюю кромку, широко распахнул приоткрытую водительскую дверцу. Несколько секунд Ворон рассматривал труп мужчины с огромной дырой в черепе над правым ухом, из которой покойнику на плечо вытекла темно-бордовая, почти черная, густая жижа. Потом повернулся к лейтенанту:
– Кто это?
– Разыскиваемый по ориентировке.
– Кто?! – Ворон не поверил своим ушам.
Но милицейский лейтенант повторил то же самое:
– Разыскиваемый по последней ориентировке вооруженный преступник, скрывшийся с места преступления на внедорожном автомобиле иностранного производства, имеющем в кузове пулевые пробоины...
– Эта ориентировка составлялась по приметам, которые указал я! – перебив лейтенанта, воскликнул Ворон. – И я могу точно сказать: этот человек, – кивком головы он указал на труп в машине, – не имеет ничего общего с разыскиваемым преступником!
– Как же не имеет? – с откровенной обидой в голосе произнес лейтенант. – А куртка от спортивного костюма? А кобура? А пистолет? А дырки от пуль в правом заднем крыле и задней дверце? Вот, сами взгляните, – лейтенант чуть ли не ткнул пальцем в огнестрельную рану над правой лопаткой мертвеца. – Его ранили в спину, и он, поняв, что не сможет уйти, застрелился!
– И положил пистолет себе на колени? – с ехидной усмешкой добавил Ворон.
– Что? – недоуменно сдвинул брови милицейский лейтенант. – Ах, пистолет. Нет, это я ему положил. Я когда дверцу открыл, пистолет мне прямо под ноги выпал. Вот я и положил его к нему на колени.
– Это я стрелял по машине бандита! – заявил начальнику патруля Ворон и ударил себя кулаком в грудь. – И если допустить, что именно этот человек сидел в тот момент за рулем и я его ранил, то как он мог проехать с такой раной больше шести километров?!
– Ну, не знаю, – пожал плечами лейтенант. – Начальство разберется, чего он мог, а чего не мог. А нам была поставлена задача обнаружить машину и скрывшегося на ней преступника. Что мы и сделали.
– Да поймите вы наконец! – теряя терпение, воскликнул Ворон.
В этот момент за спиной контрразведчика скрипнули тормоза машины. И лейтенант, раньше Ворона заметивший приближение еще одного милицейского автомобиля, поспешил навстречу прибывшим коллегам. Из подъехавшего бело-синего «Форда» выбрался уже знакомый Ворону полковник, которого он встретил на трассе, на месте гибели наряда ДПС, расстрелянного (теперь Ворон в этом уже не сомневался) разведгруппой террористов. Подбежавший к полковнику лейтенант вытянулся перед ним по стойке «смирно» и отрапортовал:
– Товарищ полковник, объявленная в розыск машина и скрывшийся на ней преступник обнаружены. Преступник, получивший тяжелое ранение, застрелился.
– Все не так, товарищ полковник, – перебил начавшего докладывать лейтенанта Ворон. – Мертвый человек в машине не преступник. Я хорошо разглядел бандита и заявляю это со всей ответственностью. Настоящий преступник имеет арабскую внешность, а этот человек, – Ворон обернулся к машине террористов, – его новая жертва, которую он хотел бы выдать за себя.
Полковник повернул к Ворону недовольное лицо, но, узнав его, смягчился.
– Опять вы? – не выказав особого удивления, заметил он.
– Какая жертва, товарищ полковник?! Здесь же явное самоубийство! – горячо вступился за свою версию лейтенант. – Взгляните сами!
Вслед за своим подчиненным полковник направился к внедорожнику и на ходу обратился к Ворону:
– Вы так уверены в своих словах. А сколько вы видели того бандита?
– Достаточно, чтобы запомнить, – ответил Ворон, но по скептическому выражению лица собеседника понял, что его слова милицейского полковника не убедили.
Понял это и лейтенант, поэтому, подбежав к распахнутой дверце внедорожника, принялся жестами и словами доказывать начальнику, как, по его мнению, все происходило. Пока он излагал начальнику свою версию случившегося, к внедорожнику приблизился водитель военной прокуратуры. Но, заглянув внутрь и увидев вблизи обезображенный труп с простреленной навылет головой и растекшимся по лицу и шее мозговым веществом, Игорь смертельно побледнел, а спустя несколько секунд лицом вперед повалился на землю. Ворон едва успел подхватить его под мышки, чем спас прапорщика от удара головой об острый угол распахнутой автомобильной дверцы.
– Что с ним?! – не на шутку испугался милицейский полковник.
– Обморок от вида крови, – определил Ворон. Он отнес потерявшего сознание прапорщика за обочину и, уложив на траву, добавил: – Ничего страшного. Сейчас отдышится и придет в себя.
– Обморок от вида крови, – определил Ворон. Он отнес потерявшего сознание прапорщика за обочину и, уложив на траву, добавил: – Ничего страшного. Сейчас отдышится и придет в себя.
Полковник недовольно поморщился и, обернувшись к регулирующему движение сержанту, приказал:
– Дайте ему нашатырь и приведите в чувство.
Сержант сейчас же ринулся к своему служебному автомобилю и уже через минуту вернулся назад с медицинской аптечкой в руках.
Оставив Игоря на попечение милицейского сержанта, Ворон присоединился к офицерам. Лейтенант как раз вернулся к своему прерванному рассказу. Ворон не стал ему мешать, а вместо этого обошел внедорожник и осмотрел имеющиеся в кузове пулевые пробоины. Но когда лейтенант закончил изложение своей версии, он позвал обоих офицеров к себе и, указав им на расположение пробоин, спросил у лейтенанта:
– Какая, по-вашему, из этих пуль ранила водителя в спину?
Лейтенант в ответ недоуменно пожал плечами:
– Не знаю. Я не баллистик.
– Вот именно! – довольно резко сказал Ворон. – Все пробоины примерно на расстоянии метра от земли. А у потерпевшего ранение в верхнюю часть спины, то есть на целых полметра выше.
– Может, рикошетом, – не очень уверенно предположил лейтенант, чтобы хоть что-то сказать.
Но Ворон уже повернулся к его начальнику:
– Баллистическая экспертиза даст однозначный ответ. Но я уже сейчас уверен, что и в спину, и в висок погибшему мужчине выстрелили из одного и того же оружия. Вот этого пистолета, – он указал на лежащий на коленях застреленного мужчины «ТТ», – специально подброшенного убийцей.
Милицейский полковник поджал губы и после недолгого размышления спросил:
– Тогда кто он, этот погибший?
– Думаю, обыкновенный водитель, чью машину захватил убийца.
– М-да, – задумчиво произнес милицейский полковник. – Знать бы еще, куда он на ней поехал.
– Я знаю, куда, – уверенно ответил Ворон. – В Арзамас, на следующую после Сергача на московском направлении железнодорожную станцию.
Отвернувшись от полковника, он достал из поясного футляра мобильный телефон и набрал номер генерала Углова.
* * *Углов, как всегда, слушал молча и, лишь когда Ворон закончил, констатировал:
– Значит, теперь у него другая машина.
– И другое оружие, – сейчас же добавил Ворон. – Уверен: если бы у террориста не было при себе запасного оружия, он бы не оставил рядом с трупом застреленного водителя свой пистолет.
– Я ориентирую на это личный состав, – заверил его Углов, но, внезапно вспомнив о чем-то, недовольно выругался. – Черт! Там уже через полчаса никого не будет. По всей Горьковской железной дороге диспетчеры переводят пассажирские поезда с московского направления на другие ветки, чтобы на пути следования поезда террористов не оказалось ни одного пассажирского состава. А МЧС экстренно эвакуирует с вокзала и товарной станции Арзамаса всех пассажиров и обслуживающий персонал. К полудню, когда на станцию прибудет захваченный террористами поезд, там не останется ни одного человека, кроме ответственного дежурного и кого-то из диспетчеров... Вот что, – размышляя вслух, произнес Углов. – Я немедленно отправлю вертолетом на станцию оперативную группу. Если твой сбежавший террорист появится на станции, парни его возьмут. Главное, чтобы поезд с террористами прошел Арзамас, а дальше мы его встретим. Перед Навашино, в месте слияния рек Теша и Сержа, вокруг железнодорожного полотна возводится земляная насыпь. Так что даже если в момент штурма поезда террористы взорвут состав, насыпь сдержит взрывную волну, а водная преграда ограничит зону пожара.
– А я постараюсь перехватить террориста на трассе, пока он не обнаружил ваших приготовлений, – заверил своего бывшего командира Ворон. – Потому что если он сообщит о подготовке штурма Гамадову, тот вполне может взорвать состав на арзамасском вокзале.
– Ты только напрасно не рискуй. Обнаружишь его, сразу стреляй на поражение.
Слышать такие заботливые слова из уст пусть даже бывшего командира было непривычно. Ворон непроизвольно улыбнулся: «Еще было бы из чего».
Его молчание встревожило генерала:
– Понял меня, Кирилл?
– Да, товарищ генерал, – четко ответил Ворон.
– Тогда все. Конец связи, – Углов отключился.
Ворон спрятал телефон обратно в футляр и вернулся к своему водителю. Игорь уже пришел в себя и сидел на траве, опираясь на землю руками.
– Надо ехать. Ты как, в порядке? – обратился к нему Ворон.
– В порядке, товарищ капитан, – Игорь виновато улыбнулся. – Не пойму, что со мной случилось. Раньше никогда такого не было.
«Еще бы. Все время служил водителем и трупы, наверное, видел только по телевизору», – мысленно заметил Ворон.
Игорь попытался встать, но, случайно бросив взгляд на стоящий на обочине внедорожник, снова побледнел, несколько раз судорожно сглотнул и, поспешно отвернувшись в сторону, с тошнотворным кашлем выблевал на траву изрядную порцию рвоты. Откашлявшись, он наспех обтер рукавом мокрый рот и, подняв на контрразведчика глаза, виновато пробормотал:
– Извините, товарищ капитан. Что-то я расклеился.
– Вижу, – со вздохом заметил Ворон.
Он сходил к «Волге», забрал оттуда бутылку минеральной воды, которой умывал лицо, и, вернувшись обратно, протянул бутылку Игорю.
– Выпей.
Игорь послушно сделал несколько глотков.
Ворон одобрительно кивнул:
– Вот так. А теперь давай ключи от машины.
– Ключи? – недоуменно переспросил водитель. – Вы что же, товарищ капитан, хотите сами...
– Сам! – перебил его Ворон. – В таком состоянии ты не можешь вести машину. – И, заметив, что Игорь собирается возразить, решительно добавил: – Все! Считай, что это приказ старшего по званию. А за машину не волнуйся. Водить я умею.
Игорь насупился, но все-таки достал из кармана ключи и молча передал их контрразведчику. Желая поднять ему настроение, Ворон озорно улыбнулся:
– Не вешай нос. Обратно вместе поедем.
Он повернулся, чтобы уйти. Игорь крикнул ему вслед:
– Вы только осторожнее, товарищ капитан! С машиной и... сами тоже.
– Приказ понял! – шутливо ответил Ворон и быстрым шагом направился к «Волге» военной прокуратуры.
19. НА СТАНЦИИ
Арзамас
30 июля, 11.50
То, что в Арзамасе происходит что-то необычное, Иса понял, еще подъезжая к городу. Сначала он обратил внимание на обилие полицейских. Их автомобили с включенными сиренами беспрестанно носились по трассе. Но сами полицейские не обращали никакого внимания на его новую машину, из чего Иса сделал вывод, что окончательно сбил их со следа. Почти всю дорогу он гнал под сотню, а на некоторых участках разгонялся и до ста тридцати (больше русская машина не тянула), но занятые своими делами полицейские даже не пытались его остановить. Лишь когда Иса миновал дорожный указатель с надписью «Арзамас», ему вместе с другими водителями пришлось остановиться, чтобы пропустить выезжающую из города большую колонну разномастных автобусов. Большинство автобусов были городскими. Их водители даже не сняли таблички с номерами маршрутов. Да и набившиеся в автобусы люди не походили на автотуристов, скорее на эвакуируемых беженцев. Это серьезно насторожило арабского боевика: похоже, вайнахский командир прав и его план раскрыт русскими.
Въехав в город, Иса остановился у первой же попавшейся ему на пути автобусной остановки и спросил у столпившихся там пассажиров дорогу к железнодорожному вокзалу. Как он и ожидал, среди глупых гяуров нашлась пара словоохотливых женщин и один не менее болтливый мужчина, которые и объяснили ему, как туда проехать. Мужчина даже вызвался проводить его, заявив, что ему ехать в ту же сторону. Но Иса, сославшись на то, что ему еще нужно забрать друзей, отказался от его услуг.
Однако, несмотря на полученные объяснения, попасть на вокзал оказалось непросто. На последнем перекрестке дорогу к вокзалу перегораживали две поставленные лоб в лоб полицейские машины. И трое расхаживающих возле них полицейских с регулировочными жезлами разворачивали обратно все машины. Иса все-таки остановился и, высунув голову из окошка, спросил:
– Что случилось? Мне поезд встретить надо.
– Какой поезд?! – раздраженно бросил один из полицейских. – Все поезда на сегодня отменены.
Иса мог бы уложить всех трех полицейских одной очередью – взведенный автомат лежал на соседнем сиденье. Но в двухстах метрах за спинами полицейских выстроилась поперек улицы шеренга солдат, а у кромки тротуара застыл крытый брезентом армейский грузовик, что окончательно сводило на нет любую попытку прорыва. Иса развернулся и попытался объехать полицейский кордон по соседней улице. Но и ее точно так же перегораживали солдаты, а полицейские прогоняли прочь все подъезжающие автомашины. На следующую улицу вообще было не попасть из-за выстроившихся на проезжей части автобусов, куда полицейские и помогающие им бойцы в незнакомой арабскому боевику голубой форме рассаживали жителей окрестных домов. Иса помертвел... Эвакуация! Но такое может происходить, только если гяуры решились на штурм поезда. Он должен выяснить, где они приготовили западню. Но для этого ему нужно непременно попасть на станцию.