- А кого же?
- Расследование - это, по-моему, как раз ваше дело. Вы же из ФБР, вот и выясните, что тут случилось...
Джесси, молчавшая до сих пор, сказала все с тем же отчаянием в голосе:
- Дэниэл был больным. У него было разобщение функций полушарий мозга. Ничего опасного, у людей талантливых такие нарушения встречаются сплошь и рядом. Кстати, мы все здесь прекрасно знали об этом. Дэниэл не то чтобы кричал об этом на каждом углу, но и особого секрета из своей болезни не делал.
- По-моему, он ею даже гордился, - сказал Восберг. - Он любил, особенно в присутствии нормальных людей, подчеркивать свою необычность. То, что он, доктор Трепкос, совсем не такой, как другие...
- Пока он принимал таблетки, все было нормально.
- Да, но жена Эриксона могла бы с этим утверждением и не согласиться.
- То есть вы все же считаете, что Эриксона убил доктор Трепкос.
- Я уже говорил вам: доказательств того, что Эриксон убит, у нас нет.
- А зачем он пошел внутрь кратера?
- Я не знаю...
Скалли мягко спросила:
- Вы, Джесси, тоже входили в команду доктора Трепкоса?
- В университете я защитила диплом под его руководством. Защита прошло хорошо, моя работа была замечена другими учеными. В этом, мне кажется, есть заслуга и доктора Трепкоса. А потом он попросил меня помочь с этим проектом.
- И вы согласились?
- Мне самой хотелось работать с доктором Трепкосом.
- Вас интересовал вулкан Авалон?
- Скорее - некоторые общие вопросы внутреннего строения нашей планеты. Экспедиция давала возможность получить уникальные материалы.
- Странности доктора Трепкоса распространялись и на вас лично?
Джесси впервые за все время разговора посмотрела Скалли в глаза.
- У него было не так много странностей, как может показаться из нашего разговора. Мы просто теперь, когда это несчастье произошло, задним числом приписываем ему все плохое. А на самом деле он просто был очень взыскательным и серьезным исследователем. И он требовал от других того же, что требовал от себя. Он, правда, не понимал, что не все способны на такое же самопожертвование, - то есть жить только наукой и не обращать внимания ни на что другое. Из-за этого с ним, конечно, иногда было очень трудно.
- Перед своим исчезновением он оставил какую-нибудь записку или сообщение?
- Ничего.
- Может быть, он вам лично сказал что-нибудь?
- Тоже - нет. Доктор Трепкос часто бывал скрытен, особенно в том, что касалось его дальнейших исследований. Он не хотел, чтобы его кто-нибудь опередил.
Молдер слушал эту беседу вполслуха. Его внимание привлек стеллаж, на котором валялось несколько бумажных палок. Он взял одну из них и пролистал, всматриваясь в графики и диаграммы. Затем взял другую, открыл и после первой же страницы повернулся к Джесси О'Нил.
- Это записи доктора Трепкоса, так?
- Да, мы еще не успели их разобрать.
- А почему они здесь, а не у него в комнате?
- Это я их принес, - сказал Восберг. - Хотел посмотреть как-нибудь на досуге. В конце концов, мы имеем право знать, что он задумывал. Впрочем, здесь все равно осталась лишь очень небольшая их часть. Он был дьяволом: уничтожил перед уходом свою собственную работу. Все журналы, все записи, даже все компьютерные дискеты. Мы, конечно, попробовали восстановить, что смогли, но боюсь, это у нас получилось не слишком успешно.
Джесси робко поинтересовалась:
- Вы там нашли что-нибудь необычное?
- Нет, я ничего в этом не понимаю, - сказал Молдер. - Тут научная скоропись, и, чтобы ее разобрать, по-видимому, нужен специалист.
- У доктора Трепкоса были свои собственные условные сокращения. Знаете, когда пишешь, мысли довольно часто приходят быстрее, чем успеваешь занести их на бумагу. Мы все поэтому прибегаем к условным обозначениям.
- Ладно, - сказал Молдер, - если понадобится, я обращусь к вам.
Он небрежно положил журнал обратно на полку. Взял другой, полистал и, как бы невзначай, прикрыл им тот, предыдущий. Теперь второго журнала совсем не было видно. Молдер пока не хотел прерывать разговор, который мягко, но очень профессионально взяла на себя Скалли. Может быть, ей и удастся выловить что-нибудь существенное. Однако перед глазами его стояла запись, сделанная доктором Трепкосом, вероятно, в один из последних дней. Что-то о разрушении древних магматических соединений. А потом - чуть другим, торопливым, явно лихорадочным почерком: "Новая подземная форма жизни". Причем после записи стояли целых четыре четких восклицательных знака. Видимо, доктор Трепкос не смог удержать эмоций. А сама эта фраза была подчеркнута двумя жирными извилистыми чернильными линиями.
- Что случилось? - спросила Скалли, неловко оглядываясь, но все же следуя за Молдером по тесному коридорчику. - Зачем ты меня оторвал? По-моему, наш разговор получился достаточно интересным. Я как раз собиралась выяснить некоторые детали...
Молдер не отвечал. Он одну за другой пробовал выходящие в коридорчик двери. Заперто... заперто... опять заперто... Вот!.. Он завернул Скалли в тесную, похожую на подсобное помещение комнату, куда свет сквозь матовое окно в коридоре практически не проникал, плотно прикрыл за собой дверь, привалился к ней, чтобы слышать, если кто-нибудь подойдет, и только после этого, понизив голос, сказал:
- Как у тебя впечатление от окружения доктора Трепкоса?
- Ты это о чем?
- Тебе не кажется, что они как-то странно себя ведут?
- Странно?
- Ну я бы сказал - как параноики...
- Чего ты хочешь? Они живут здесь, в отрыве от цивилизации, уже целый год. Причем часть команды погибла, и, возможно, это дело рук других членов команды. Естественно, паника, истерия, смятение, нервы у всех на пределе. Большинство людей, попавших в критические обстоятельства, ведут себя довольно нелепо. Что с тобой, Молдер? Ты знаешь это не хуже меня!
- Нет, я не о том. Они тут все с ума посходили!
- Между прочим, с их точки зрения, мы тоже ведем себя довольно нелепо.
- Нет-нет!.. - Молдер, прислушался, но в коридорчике пока не раздавалось ни звука. - Они ведут себя так, словно чего-то не договаривают. Словно знают о чем-то и больше всего боятся, как бы об этом не проведали посторонние.
- С чего ты решил?
- А вот с чего. Только, Скалли, пожалуйста, не считай мои слова бредом. Когда Восберг попытался расколоть мне голову этим геологическим молотком, он прекрасно знал, что перед ним не доктор Трепкос, а кто-то другой. Однако его это не остановило.
- Ну вот, теперь паранойей повеяло от тебя, Молдер.
- Я так и знал, что ты отнесешься к моим словам с недоверием.
- Молдер, подумай сам: с чего это вдруг Восбергу вздумалось бы тебя убивать? Он же тебя видит первый раз в жизни...
- Вот и я тоже пока не понимаю - с чего?
- Доктор Пирс хорошо знает всех этих людей. Давай спросим, какие впечатления у него. Может быть, он тоже заметил что-нибудь странное.
- Кстати, - Молдер посмотрел на светящийся циферблат. - Ему уже пора бы вернуться.
- Сколько прошло времени?
- Почти полтора часа.
- Ну, наверное, он еще осматривает площадку с аппаратурой. Если там все разгромлено, как и здесь, то ничего удивительного.
- Девяносто минут - это, по-моему, слишком долго. Он ведь крикнул, если ты помнишь, что сейчас нас догонит.
- Наверное, его что-нибудь задержало.
- "Что-нибудь" в наших условиях уже заурчит угрожающе.
- Ты думаешь?... - Скалли тоже посмотрела на дверь и не договорила фразу.
- Пока не знаю, но мне это очень не нравится, - сказал Молдер.
5
Доктор Пирс перепрыгнул через канаву и прикрыл локтем лицо, чтобы ветки, в которые ему пришлось нырнуть, не хлестнули по коже. На щеке у него уже и так была кровоточащая царапина. Напоролся на сук, когда нога провалилась в какую-то подземную нору. Доктор дышал тяжело, и хрип легких заглушал для него все остальные звуки. Тем не менее он не задерживался, чтобы передохнуть. Скорее, скорее!.. Он должен увидеть все собственными глазами!.. Площадка с разгромленной аппаратурой произвела на него тяжелое впечатление. Трепкос сошел с ума. Если, конечно, это дело рук доктора Трепкоса. Хотя кто бы это мог сделать, кроме него? И все равно сумасшедший - загубить результаты упорной многолетней работы. Какие бы чрезвычайные обстоятельства ни побудили его к этому, записи наблюдений и протоколы он был обязать оставить. Сохранить результаты эксперимента - вот долг ученого. К тому же работает он не один, здесь - целая экспедиция. Данные, которые они получили, принадлежат и другим.
Он перепрыгнул через следующую канаву. Прикрыться локтем забыл, и разогнувшаяся ветвь клена стегнула его по лбу. Было не очень больно, однако сознание чуть-чуть прояснилось. Сейчас он возьмет кассеты с записями, и тогда многое станет ясно. Вряд ли Трепкос разгромил и вторую площадку. Там ведь вспомогательная аппаратура, он вполне мог счесть ее недостойной внимания. Но вот кассеты, если запись велась, наверное, сохранились. Во всяком случае, будут хоть какие-нибудь свидетельства.
Впереди просветлело; красноватые стволы сосен стали несколько реже. Вдруг что-то треснуло - кажется, совсем рядом. Доктор Пирс замер и, схватившись за ближайшую ветку, напряженно прислушался.
Обзору мешали кусты, вымахавшие почти в человеческий рост.
- Эй!.. Есть здесь кто-нибудь?... Отзовитесь!..
Голос укатился и заглох в уже подступающем вечернем тумане.
Показалось, наверное. Доктор Пирс, наконец, выбрался на поляну, покрытую коричневыми прелыми листьями. До площадки наблюдения оставалось еще метров двести. Снова через лес, и потом на косогоре будет треножник вспомогательного стационара. Все-таки должны сохраниться хоть какие-нибудь свидетельства. В листве что-то блеснуло, и он машинально разгреб сор ногой. Показалась круглая металлическая коробка, в каких хранят записи. Доктор Пирс, опустившись на корточки, лихорадочно разбрасывал землю, смешанную в мелкими веточками. Точно, коробка для хранения магнитных кассет! Кто ее здесь закопал? Значит, и вспомогательный стационар тоже разгромлен. Ему повезло, что он наткнулся на эти кассеты.
Коробка долго не поддавалась, доктор Пирс с громадным трудом вытащил ее из земли. Вместе с нею вывернулся большой кусок дерна. Цифры и дата на желтой табличке свидетельствовали, что это - последние записи. К сожалению, крышка будто приклеилась к основанию. Доктор Пирс скреб ногтями, пытался поддевать ее ветками. Наконец обхватил, как ребенка, обе половины руками и, напрягшись, попытался сдвинуть крышку хотя бы на несколько миллиметров. Главное - сдвинуть ее, потом уже пойдет легче. Он сощурился от усилий и даже застонал - тоненько, жалобно, будто кролик. Все его мысли сейчас сосредоточились на этой коробке. И потому он не заметил, как из кустов позади него почти бесшумно вынырнул человек - перебежал поляну, нагнулся и вдруг одним резким движением накинул ему на горло металлическую цепочку.
Доктор Пирс почувствовал это, лишь когда невозможная режущая боль перехватила кадык. Хрящи сразу вмялись, в легких не стало воздуха. Чисто инстинктивно он попытался ослабить цепочку. Пальцы ее не захватывали и только бессмысленно царапали горло. Помутилось сознание. Доктор Пирс уже почти ничего не видел. Еще раз всхрапнул и обмяк, словно тряпичная кукла. А человек, оборванный, закопченный какой-то, с грязной, когда-то белой повязкой на голове, еще с полминуты натягивал цепочку, чтобы не рисковать. Наконец отпустил ее и оттолкнул от себя тело коленом, То, что еще минуту назад было доктором Пирсом, медленно повалилось на землю.
- Вот так. Не уйдет никто, - яростно сказал человек.
Спрятал цепочку и несколько секунд вслушивался в сырую вечернюю тишину. А затем одной рукой подхватил коробку и скрылся за темнеющими деревьями.
Доктора Пирса обнаружили, когда уже стемнело. Фонарики странно освещали лицо, искаженное судорогой. Выпученные глаза, распахнутый криком рот, щека в коричневато-багровых, засохших разводах крови.
- Место осмотрим завтра, - сидя на корточках перед телом, отрывисто сказал Молдер. - У вас на станции холодильник есть?
- Есть, - сказал Восберг.
- Тогда отнесите его туда и проследите, чтобы никто ничего не трогал.
Помещенное в большой пластиковый пакет, тело доктора Пирса стало выглядеть еще более мертвым. Восберг и Танака поволокли труп внутрь станции. Молдер двинулся следом, но Скалли чуть придержала его за руку:
- Молдер, вызови вертолет по рации.
- Думаю, нам рано еще улетать отсюда.
- Почему?
- Потому что практически ничего не ясно. Мы так и не поняли, из-за чего все это. Не найдены мотивы убийств, не собраны доказательства, не обнаружен преступник. И главное, где-то здесь еще скрывается Трепкос. Мы не можем уезжать, пока не переговорим с ним.
- Молдер, я не об этом. Трепкос - а больше это некому было сделать - уже убил Пирса, и, скорее всего, Эриксона. Ты же слышал - у него давние психические аномалии. Я считаю, что его надо искать с отрядом побольше. Нас тут всего двое, не забывай.
- Сейчас достаточно и двоих, Скалли.
- Это пока доктор Трепкос не решит нанести новый удар.
- Дело не только в этом. Идем, я тебе кое-что покажу.
На станции он сразу же подошел к уже знакомому стеллажу и, как бы между прочим, выдернул из-под завала тетрадку журнала. Для гарантии, чтобы никто не подслушал, отвел Скалли в сторону - к столику с настольной лампой.
- Я просматривал тут работы Трепкоса и нашел в них очень любопытные записи. Доктор Трепкос считает, что обнаружил в кратере нечто необыкновенное.
- Что именно? - недоверчиво подняв брови, спросила Скалли.
- Ты не поверишь: некий живой организм, существующий внутри вулкана.
- Извини, Молдер, но это полная чушь!
- Вот посмотри, - стараясь опять-таки не привлекать чужого внимания, Молдер развернул записку под настольной лампой. - Насколько я понимаю, это писал сам доктор Трепкос.
Скалли нахмурилась:
- "Новая подземная форма жизни"? Что за чушь? Ничто не может выжить внутри вулкана. И не только потому что там чрезвычайно высокая температура температура, Молдер, при которой распадаются белки, основа жизни. Но и потому еще, что газы, выделяемые вулканом, очень токсичны. Концентрация их такова, что они отравят любой организм.
- Но ведь существуют же организмы, которые обитают во льдах. Почему бы не быть существу, способному переносить высокие температуры. Знаешь, это даже с точки зрения науки вполне логично.
- Молдер, есть, конечно, бактерии, которые, будучи спорами, переносят, например, длительное кипячение. Но это ведь не собственно организм, это именно его спора.
- Посмотри сюда, - Молдер открыл журнал на последних записях доктора Трепкоса.
Скалли повела пальцем по исчерканной формулами желтоватой странице.
- Ну и что? Здесь просто описан какой-то гипотетический обмен веществ. Окись серы, а затем, видишь, вот тут, - окись кремния...
- Я где-то читал, что жизнь, основанная на кремнии, тоже возможна.
- Но фундаментальным кирпичиком каждого организма все-таки является углерод. От мельчайшей бактерии до крупного растения или животного.
- Между прочим, кремний в таблице элементов следует сразу же за углеродом. Он и с различными химическими веществами ведет себя сходным образом. Кремний вполне мог бы заменить углерод во многих химических элементах. Жизнь, основанная на кремнии, всегда была Священным Граалем науки. Многие ученые не видят здесь никаких противоречий.
Скалли посмотрела на него с сожалением.
- Ну что ты молчишь?
- Молдер, прости, ты просто начитался научно-популярных журналов.
- Подожди!
- Нет, ты подожди!
- А если Трепкос такой организм все же нашел?
- Что ты говоришь, Молдер? Это годится лишь для научно-фантастического романа.
- Однако, записи Трепкоса...
- Хитроумная выдумка больного ума! Кстати, я допускаю, что доктор Трепкос, действительно, что-то нашел. Но между собственно фактами и их толкованием колоссальная разница. Многие сотни людей, как ты знаешь, видели нечто, по их мнению, странное, в некоем шотландском озере. Но из этого вовсе не следует, что Лох-Несское чудовище действительно существует. Зачастую люди видят лишь то, что они хотят видеть. Оставь записи, Молдер. Они ничего не доказывают.
Молдер упрямо ткнул пальцем в страницу.
- Доктор Трепкос вот здесь говорит, что у него есть и вещественные доказательства. Он их получил, значит, они должны находиться на станции.
- Где?
- Я не знаю.
- Ты же видишь, что доктор Трепкос уничтожил практически все.
- А может быть, их уничтожил вовсе не доктор Трепкос? Может быть, их уничтожил кто-то другой?
- Кто?
- Танака, Восберг, даже Джесси О'Нил...
Скалли вздохнула:
- Ну, и какой смысл им уничтожать свои собственные результаты? Нет, Молдер, пока факт остается фактом: все эти люди страдают различными формами посттравматического стресса. Они ошеломлены свалившимися на них трагическими обстоятельствами. У них - эмоциональная неуравновешенность, психические расстройства. Их требуется увезти отсюда, и как можно скорее.
- Увезя людей слишком поспешно, мы, возможно, потеряем все нити.
- В другой обстановке они расскажут нам значительно больше.
- Не понимаю, почему бы им не сделать этого прямо сейчас. Кстати, ты поговорила бы, например, с Джесси О'Нил. Насколько я понял, она была самым близким сотрудником доктора Трепкоса. Я убежден, что она знает гораздо больше, чем говорит...
Скалли еще раз вздохнула.
- Молдер...
- Что?
- До чего же ты иногда бываешь упрямым...
Джесси О'Нил сидела у себя в комнате на кровати и, вцепившись руками в колени, вся съежившись, смотрела в стену перед собой. На стене ничего не было, но Джесси все равно упорно смотрела. Только изредка она всхлипывала, и тогда по телу ее пробегала длинная судорога. Она ничего не видела и не слышала вокруг себя. И потому, когда раздался вежливый стук в дверь, Джесси не отозвалась. Однако стук повторился, а затем дверь чуть-чуть приоткрылась.