– Есть один момент, который тревожит меня больше остальных, – сказал он. – Твои ощущения от происходящего. Конечно, то, что мы затеяли, нельзя классифицировать как серьезное правонарушение, однако это, несомненно, обман, может быть да же мошенничество. И вероятно, порядочная девушка, занимаясь подобными делами, будет чувствовать себя неуютно. Ты вообще задумывалась об этом?
Элена пожала Сэму руку:
– Конечно задумывалась. Но ты не забывай, сколько лет я проработала в страховом бизнесе. Я видела, что клиенты лгут постоянно, и, как правило, чем они богаче, тем больше ложь. Это не оправдание тому, что мы затеяли, однако это обоснование. И еще одно: я сильно удивлюсь, если окажется, что хотя бы одно из этих ограблений не является делом рук самого владельца, придуманной им аферой. В общем, это преступление, и я была бы счастлива сыграть свою роль в его раскрытии. Кроме того, разве мы собираемся причинить кому-нибудь вред? Сомневаюсь. Иными словами, отвечаю на твой вопрос, – я чувствую себя прекрасно.
Экономка мадам Кастеллачи впустила их в дом и проводила в гостиную, где их ожидала мадам. Как велела Элена, Сэм был в темно-синем костюме и строгом галстуке, а Филипп отказался от любимой футболки в пользу респектабельного пиджака из белого льна и «парадных» джинсов. На плече у него болтался «Никон» Мими. Элена в деловом черном костюме всех представила.
– Что ж, прекрасно, – сказала мадам Кастеллачи. – Мисс Моралес уже объяснила цель вашего визита. С чего вы хотели бы начать?
Инспекция началась с сейфа. Сэм, играя роль эксперта по безопасности, проверил ком бинационный замок и велел Филиппу сфотографировать сейф с открытой и закрытой дверцей. Затем они перешли к проверке сигнализации во всех комнатах, а также уровня защиты, который обеспечивали окна со ставнями; Филипп фотографировал, Сэм делал подробные заметки, пока они двигались по всему дому. Прошел целый час, прежде чем они вернулись в ту комнату, с которой начали. Мадам Кастеллачи наблюдала за всем с интересом, но молчала, пока Сэм не отложил свой блокнот.
– Итак, – сказала она, – вы удовлетворены? И что будет дальше?
Сэм улыбнулся:
– Нужно хорошенько подумать и провести кое-какие исследования. У вас вполне традиционная система безопасности. К несчастью, профессиональные воры не действуют по традиционным схемам. Тот, кто вас ограбил, изучил все существующие системы и придумал способ их обойти. Вы говорите, что наша система установлена четыре года назад, верно? – (Мадам Кастеллачи кивнула.) – Боюсь, за четыре года технологии могли сильно измениться, и, кроме того, профессиональные воры обычно на шаг опережают производителей систем безопасности. Им так же известно, что очень немногие проверяют и обновляют уже установленные системы. Вот вы, например?
– Ну, мы собирались, однако…
– Понимаю, – сказал Сэм. – До тех пор пока не возникает очевидных проблем, никто не беспокоится. Но позвольте рассказать вам о том, над чем мы работаем в данный момент с одной компанией из Калифорнии. Это устройство не больше пачки сигарет, и оно подсоединяется к вашей системе безопасности, когда вы покидаете дом. Любое самое незначительное вмешательство в систему включает устройство; оно подает сигнал, который раздается у вас в кармане или в сумочке, и вы немедленно звоните в полицию. Если повезет, полиция приедет раньше, чем вор успеет вскрыть сейф.
– А вор не поймет, что сам передал сигнал тревоги?
Сэм покачал головой:
– Единственный человек, который это пой мет, будете вы сами. Это устройство нуждается еще в некотором усовершенствовании, однако оно должно работать, и наши люди в Калифорнии прямо сейчас над этим трудятся. Оно поступит на рынок к Рождеству.
– Сэм, ты произвел на меня впечатление, – сказала Элена. – Откуда тебе пришла эта идея?
Они задержались в кафе неподалеку от дома Кастеллачи.
– Детские воспоминания. Кажется, это было в старых комиксах про Дика Трейси. Хотя, если подумать, наверное, мне об этом рассказывал один технарь, с которым я познакомился в прошлом году в Лос-Анджелесе, хвастался, какой умный у него телефон. Но я бы предпочел отдать пальму первенства Дику Трейси.
16
Филипп с Мими подъехали к дому на Кап-Ферра чуть раньше назначенного времени, о котором условился Сэм. Кэти Фицджеральд, сгорая от волнения, уже дожидалась их на передней террасе. Она выбежала им навстречу, махая руками:
– Привет! Как здорово! – Внезапно ужасная мысль заставила ее замереть и нахмуриться. – А вы parler anglais?[55] Сэм не сказал.
Филипп успокоил ее, возможно даже немного утрируя свой американский акцент, и представил Мими, добавив, что она говорит по-английски гораздо лучше, «чем у меня».
– Чем я, – поправила Мими улыбаясь. Английской грамматикой она владела намного лучше Филиппа.
Кэти заметно обрадовалась.
– Как здорово, – снова сказала она. – Я уверена, что вы, ребята, не откажетесь от чашечки кофе, прежде чем мы начнем. – Она повела их к столику на террасе, на который Одетт, горничная Фицджеральдов, ставила чашки, блюдца, кофейник и круассаны. Все трое расселись вокруг столика, украдкой изучая друг друга.
Как сказал позже Филипп, Кэти вполне соответствовала образу стопроцентной богатой американки: блестящие светлые волосы, безупречная кожа, чудесные зубы, тело двадцатилетней девушки и одежда, которая удивительным образом выглядела одновременно повседневной и до неприличия дорогой. Чтобы ее никто не переплюнул, Мими была в костюме, который сама называла прикидом светского фотографа: черный шелковый жакет, белая футболка, белые джинсы и белые кожаные мокасины. Филипп устоял перед соблазном и отказался от футболки «Salut!» в пользу темно-синего костюма из хлопка и белой рубашки в синюю полоску, оставив трехдневную щетину – штрих городского шика.
– Что ж, – сказала Кэти, – давайте начнем снаружи. На вечеринке все террасы вокруг дома будут освещены настоящими факелами, как в фильмах про Робин Гуда. Вон там, у дальней стены, будет бар, и миленький оркестрик – мы нашли его в Ницце – будет играть для гостей, которые захотят танцевать. Ужин накроют на главной террасе. Если, упаси господи, пойдет дождь, столы у нас есть и внутри. И места там полно. Хотите посмотреть?
Она пригласила их в дом, проведя через двустворчатые двери, открывавшиеся в гостиную. Мими с Филиппом остановились на пороге, чтобы оценить увиденное.
– Mon Dieu[56], – сказала Мими.
– Merde![57] – сказал Филипп, за что и получил локтем под ребро от Мими.
Их изумление вызвали размеры комнаты, в которую они заглянули. Она была чудовищно велика, во всю длину дома, с альковами по всем стенам. Эти альковные зоны были меблированы и обустроены для разных развлечений. Здесь был бильярдный стол, громадный телевизор с плоским экраном, стол для игры в триктрак, богатая, хотя и довольно компактная, библиотека, и не менее богатый бар. В середине комнаты вокруг двух массивных кофейных столов стояли вы строенные квадратом большие диваны. Такая комната могла бы являть собой беспорядочное нагромождение предметов, однако здесь все было устроено настолько разумно, что даже ее огромные размеры вскоре переставали смущать.
– Как вы сами видите, – сказала Кэти, – даже в случае дождя у нас есть место для гостей. Это многофункциональная комната. У нас с Фицем, конечно, есть собственные небольшие кабинеты, но мы очень много времени проводим если не в саду, то именно здесь.
– И я вас понимаю, – сказал Филипп. – Великолепная комната. Кстати, вы только что упомянули мужа. Надеюсь, мы успеем познакомиться с ним до вечеринки.
– Конечно успеете, но только не сегодня. Ему пришлось поехать в Монако на деловую встречу. Мими, что еще вы хотели бы увидеть? Может быть, бассейн?
– Да, пожалуй. И еще мне бы хотелось обойти все террасы. На подобного рода мероприятиях никогда не знаешь, куда люди пойдут. Они перемещаются, пьют – и там и тут, – трудно предугадать, где случится что-нибудь интересное.
Кэти кивнула, как будто сама была прекрасно знакома с тонкостями работы фотографа светской хроники. Она обернулась к Филиппу:
– А что скажете вы, Филипп? Вам требуется предварительная подготовка?
– Мне бы хотелось получить список гостей, чтобы мы не наделали ошибок в фамилиях, когда будем готовить статью. И еще мне нужна ваша помощь.
Кэти снова кивнула, приятно взволнованная участием в творческом процессе.
– Все, что пожелаете.
– Отлично. Прежде всего я должен сказать, что «Salut!» не входит в число журналов, которые специализируются на скандалах. Вы, конечно, понимаете, о чем идет речь. Снимки, на которых какой-нибудь парень выбирается из кустов с женой другого парня. Или кто-нибудь в стельку пьяный. Или драка на танцплощадке. Мы оставляем подобное тем, кого называют бульварной прессой. Мы же стараемся показать, как привлекательные, интересные люди в красивой одежде приятно проводят время.
– Как же я рада это слышать, – сказала Кэти, у которой уже пару раз возникали опасения, как поведут себя приглашенные ею незнакомцы. Незнакомцы или нет, в ее доме никому из гостей не придется опасаться за свою репутацию. – В смысле, у нас же собираются друзья, и мне бы не хотелось их огорчать.
– Не переживайте. Как раз здесь мне и потребуется ваша помощь. Предупредите нас, если у кого-нибудь из ваших гостей… как бы это лучше выразиться… имеются особые предпочтения.
Брови Кэти удивленно взлетели: фраза прозвучала несколько двусмысленно.
– Какие, например?
Филипп засмеялся:
– Да нет, ничего такого. Ну например, если кто-нибудь из дам предпочитает фотографироваться в определенном ракурсе или кто-нибудь из джентльменов не хочет попасть на фотографию в очках или с сигаретой. Все это мелочи, но важные. Мими очень тонко улавливает подобные нюансы, но она не любит постановочных снимков, предпочитает естественные позы. Так что, если бы вы время от времени потихоньку подсказывали ей, было бы очень кстати.
– Сколько угодно, – сказала Кэти.
Втроем они совершили экскурсию по террасам вокруг дома и обошли бассейн, попутно Мими делала предварительные снимки. Кэти едва не прыгала от восторга: она не сомневалась, что это будет памятный вечер, и радовалась возможности работать с двумя столь блистательными профессионалами. Определенно, великолепная пара.
Возвращаясь в Марсель, Мими с Филиппом, по своему обыкновению, обсуждали, каким получится вечер. Пройдет ли все так гладко, как предполагает Филипп? А как на счет яркого продолжения, которое будут ждать читатели «Salut!»?
– Давай пока не будем об этом, – сказал Филипп. – Если потребуется, мы всегда можем попросить Сэма с Эленой сделать что-нибудь risqué[58], чтобы оживить вечеринку. Ты когда-нибудь видела, как они танцуют танго?
– Это было еще до моего знакомства с ни ми. А ты видел?
– На одном званом вечере, когда был вместе с ними в Лос-Анджелесе. Поразительное зрелище.
Не подозревая о том, что будет гвоздем программы на вечере у Фицджеральдов, Сэм, не без помощи Ребуля, штудировал два других полицейских отчета, добытых Эрве. Они были удручающе похожими на первый: та же дотошная педантичность, почти те же невнятные, расплывчатые выводы.
Сэм распрямился на стуле и покачал головой:
– Как думаешь, они научились этому в полицейской академии? Отчет о месте преступления номер сто один?
– Дорогой Сэм, – сказал Ребуль, – не забывай, что это Франция. Все, что имеет отношение к французской бюрократии, укладывается в официальную систему с официальными формулярами. Их необходимо старательно заполнить, подписать, заверить и проштамповать, прежде чем сунуть в папку и забыть. Это страна, где сравнительно простая судебная тяжба может растянуться на десять лет. Не рассчитывай что-либо узнать из официальных отчетов. Боюсь, тебе придется искать источник вдохновения в другом месте.
– Что ж, я знаю, где бы хотел его искать. Дом Кастеллачи мы уже видели, хорошо бы взглянуть и на два других ограбленных дома. И по возможности познакомиться с хозяевами. Полагаю, то, что мне нужно, – это найти между ними связь. Из того, что известно на данный момент, все три ограбления имеют нечто общее: никаких признаков взлома входной двери, никаких признаков взлома сейфа, ничего, кроме драгоценностей, не украдено, улик нет. И если бы ограбление было только одно, я заподозрил бы самих хозяев. Но чтобы сразу три? В этом случае, как мне кажется, должна действовать слаженная и хорошо информированная группа, целая организация, у которой есть способ обойти современные охранные системы. Такое случается.
Ребуль, улыбаясь, склонился над Сэмом и похлопал его по плечу:
– Подумаю, чем тебе помочь. Но ты уверен, что хочешь тратить на это свое время? Может, тебе лучше просто наслаждаться жизнью с прекрасной Эленой?
– Прекрасная Элена отлично проводит время с нашим домом, и она счастлива, что я нашел себе занятие. Она знает, как меня увлекло это дело с ограблениями, и, как она уже не раз мне говорила, это значит, что я не буду постоянно отвлекать ее, когда она принимает жизненно важные решения относительно канализации.
Ребуль, все еще улыбаясь, поглядел на часы.
– Сдается мне, – сказал он, – что сейчас самое время для бокала rosé, и заодно я расскажу тебе кое-что любопытное и довольно неожиданное. Rosé сделалось во Франции столь популярным, что мы теперь выпиваем больше, чем производим, и есть опасность, что придется его импортировать, чтобы удовлетворить спрос. Нет, ты представляешь? Как же все переменилось. Уверен, ты слышал эту расхожую шутку винных снобов прежних времен: «Rosé не успеешь сделать, как уже выпито, не успеешь выпить, как уже в писсуаре». Но в наши дни так шутят нечасто. Между прочим, дорогая Моника в своем Гонконге так расстроилась при мысли, что во Франции может кончиться rosé, что кинулась к своему китайскому поставщику и заставила его прислать мне вот это.
Нырнув в холодильник под баром, Ребуль вынул бутылку ярко-розовой жидкости. На этикетке рядом с изображением Великой китайской стены были слова: «Розовое вино „Китайская стена“, бутилировано винным домом „Хуа Сия“, Хэбэй, Китай».
– Что ты об этом думаешь? – спросил Ребуль, вынимая пробку.
– Мне кажется, Моника пошутила.
– Ну, мы не узнаем наверняка, пока не попробуем.
– Чур ты первый.
17
Сэм с Филиппом договорились встретиться на террасе кафе неподалеку от Старого порта в одиннадцать утра, но было уже почти половина двенадцатого, когда появился Филипп. Он едва ли не на ощупь пробирался между маленькими столиками на террасе, словно слепой, потерявший трость, и, подойдя, уселся напротив Сэма с приглушенным стоном.
– Что, был на утренней пробежке?
Филипп поморщился:
– Вчера был благотворительный ужин в пользу нуждающихся женщин Марселя. Очень богатые люди, аукцион, оркестр, ну и все положенное. В общем, денег собрали прорву и решили всю ночь пить шампанское, поэтому мы с Мими добрались до дома к пяти утра. – Филипп помахал официанту, а затем, вынув из кармана три таблетки аспирина, заказал двойной эспрессо, стакан воды и рюмку кальвадоса. – Вот так прошел у меня вечер. А что было у тебя?
– Китайское rosé и полицейские отчеты о двух других ограблениях.
Сэм постучал по бумагам, лежавшим на столе перед ним.
– И что, похожи на первый отчет?
– Почти одинаковые. Как сказал Франсис, придется искать вдохновения в другом месте.
Последовала короткая пауза, пока Филипп пил кофе, аспирин и, передернувшись, глотал кальвадос.
– Уф! Так-то лучше. Если лекарство противное, значит помогает. – Он протянул руку к бумагам. – А мы знаем, где случились эти два ограбления?
– В Монако и Антибе. Адреса и имена пострадавших указаны в отчетах. Поэтому мне кажется, нам стоит повторить то, что мы проделали у Кастеллачи. Судя по именам и фамилиям, дом в Монако принадлежит французам, Рембо. А вот хозяева дома в Антибе, Джонсоны, вероятнее всего, британцы.
– А может, американцы?
– Сомневаюсь. Мужа зовут Джослин, а в Штатах такое имя встречается крайне редко. Так что тут языковых проблем не будет, Элена сможет повторить тот же номер, что и с мадам Кастеллачи. Однако что касается Рембо, неизвестно, говорит ли он по-английски, поэтому я подумал, нельзя ли нам привлечь к этой работе Мими. Она умеет быть обворожительной и убедительной по телефону?
– Смеешься? Да она мне предложение по телефону сделала. Когда-нибудь я тебе расскажу.
– Великолепно. Элена может натаскать ее по части терминологии, и тогда останется лишь договориться о встрече. Как голова?
– Почти в норме. Все, что теперь нужно, – это пиво.
Взяв телефонные номера, указанные в по лицейских отчетах, Мими и Элена совершили по звонку, а затем рассказали о результатах Сэму и Филиппу.
Беседа Мими с месье Рембо поначалу не клеилась из-за подозрений, которые охватили месье Рембо, – вполне нормально для богатого француза, как сказала Мими, – но, когда она упомянула о возможности уменьшить сумму страховых взносов, дело пошло на лад. На вопрос Мими он ответил, что хорошо говорит по-английски, по крайней мере достаточно хорошо, как он сказал, чтобы поговорить с американским страховым агентом. Вердикт Мими: сноб с чувством юмора. Встреча была назначена на следующей неделе.
Звонок Элены оказался не менее результативным. Мистер Джонсон действительно был англичанином, любезным и с великолепным выговором представителя высшего общества, его акцент напомнил Элене одного из персонажей «Аббатства Даунтон». Ее удивило, что мистер Джонсон горячо одобрил идею сфотографировать его дом. Она подозревала, что с этим возникнут проблемы, но ничего подобного. Будет экскурсия по дому, пообещал мистер Джонсон, и по саду, если фотограф сочтет нужным. И на этот раз встреча тоже была назначена на следующей неделе.