– Ты говоришь, что этот Кеша угрожал тебе по телефону, так? – уточнил оперативник.
– Да, только что... Сказал, что убьет мать...
– Телефон у вас какой, обыкновенный? Или с записью?
– Обыкновенный.
– Жаль... А кто может подтвердить, что он вам угрожал расправой? Кто это слышал?
– И слышали. И видели. Но это его друзья, они ничего не скажут...
– А кроме них?
– Никого.
– Плохо... Боюсь, он будет все отрицать... Но вы все же напишите заявление...
Оперативники оказались правы на все сто процентов. Они сделали все, что было в их силах – съездили к Кеше по указанному адресу, доставили его в отделение, допросили. Но он все отрицал. Более того. Сослался на давний случай, когда я чуть было не задушил Вику... Короче говоря, Кеша вышел сухим из воды, а я в глазах оперативников остался психом контуженым. Мне деликатно посоветовали трезво смотреть на вещи, на этом участие милиции закончилось...
А еще через два дня приехал Пашка. И долго возмущался моей нерешительностью.
– Какая к черту милиция? В расход этого урода!..
– Ты мне поможешь?
Да, он был прав. Другой возможности угомонить Кешу я не видел. Не ждать же, пока он зарежет мою мать или отца...
Видит бог, я держался как мог, очень долго отгонял от себя мысль о столь кардинальных мерах решения проблемы. Очень долго – несколько дней. А Кеша тем временем, возможно, готовил очередное покушение на мою мать. И на этот раз убийца из потенциального превратится в реального...
– Корней, я с тобой без вариантов...
Оружия у нас не было. Но это и не обязательно. Главное, добраться до Кеши, а там я его сделаю голыми руками.
В тот же вечер мы с Пашкой отправились к нему домой. План простой – ввязаться в бой, а там будет видно, что делать дальше...
В полной боевой готовности я позвонил в дверь. Будет лучше, если Кеша не станет открывать мне. Для него лучше. Во мне было столько злости, что я уже не мог в полной мере контролировать себя. Это была боевая злость, которая помогала мне рвать в бою на части «чехов». И Кешу порву на флаги, пусть только попадется мне... Но дверь мне открыла какая-то незнакомая женщина лет сорока. Она робко смотрела на меня удивленными глазами, видимо, ее пугал мой воинственный вид.
– А Иннокентий где? – изображая приветливую улыбку, спросил я.
– Нет у нас никакого Иннокентия... Ах, да! Был Иннокентий! Он до нас здесь жил. С женой... Они позавчера съехали...
– То есть как это съехали? Они что, снимали эту квартиру?
– Да, снимали. Теперь мы снимаем...
– А вы меня не обманываете?
Вместо ответа женщина захлопнула дверь перед моим любопытным носом. Я повернулся к Пашке и увидел спускающуюся с пятого этажа женщину. Это была та самая соседка, которой принадлежала скрипучая фраза «И ходят, и ходят»...
– Здравствуйте!.. Вы не подскажете...
– Подскажу, – не останавливаясь, буркнула она. – Развели тут вертеп... Съехали они...
– А куда?
– Спроси чего полегче!..
На этом разговор был закончен. Можно было бы еще поговорить с женщиной – похоже, она много чего могла рассказать о Вике. Но я и без того слишком много о ней знал. А каждое слово о ее непотребной сущности было бы для меня каплей серной кислоты на сердце...
Я еще раз позвонил в дверь.
– Сейчас милицию вызову! – донеслось из квартиры.
Пришлось мне напрягать голосовые связки.
– А куда Иннокентий съехал? Мне бы адрес узнать!
– Не знаю!.. Считаю до трех!..
Милиции мы не боялись, но связываться с ней не хотелось. Поэтому мы ушли.
– Боится, пес, – сказал Пашка. – Понял, что за такое убивают... Он знает, что ты в Чечне был?
– Знает.
– Должен понимать, что мы безбашенные...
– Ты хоть сам понял, что сказал? Мы – нормальные люди.
– Зароем этого стервеца – станем нормальными.
– Если на нары не загремим, – уныло усмехнулся я.
Снова перед глазами всплыла леденящая кровь картинка. Я в тюремной камере, а Вика в постели с очередным спонсором... Если Кеши не станет, она все равно будет заниматься проституцией. Натура у нее такая – распутная. И сколько ни пытаться мне убедить себя в обратном, так оно есть, так и останется... Вика – мое проклятие. Вика – моя жизнь...
– Не загремим, – покачал головой Пашка.
А с Кешей надо кончать. Слишком далеко этот гад зашел. И сделать это нужно аккуратно... Но сначала его надо найти.
– Поехали!
Я увлек Пашку к станции метро. Уже темнело, когда мы подъехали к дому на Череповецкой. Вдруг Кеша переехал жить к теще... Как бы и ее в аренду кому-нибудь не сдал... А если Сашку с истинного пути собьет?
Сашку я увидел, как только подумал о ней. Долго жить будет пацан-девчонка... Она ничуть не изменилась за то время, что я ее не видел. Та же короткая стрижка, та же плоская грудь, та же пацанская походка... Нет, на такую Кеша не позарится. Хотя есть любители мальчиков... Но с Сашкой такой номер не пройдет. Она девчонка резкая, она себя в обиду не даст...
Сашка скользнула по мне взглядом, но как ни в чем не бывало прошла мимо. То ли не узнала, то ли вредничает.
– Алло, гараж! – окликнул ее я.
– Сам ты гараж, придурок!
Сашка была в своем репертуаре. Нагрубила. Но остановилась. Повернулась ко мне лицом.
– Чего приперся?
– Тебя увидеть захотел...
Я не врал. Мне действительно хотелось увидеть Сашку. Уж очень она стремительно ворвалась в мою послевоенную жизнь. Но исчезла из нее так же внезапно и неожиданно, как и появилась. Как ушла тогда с вечеринки у Кати, так с тех пор я ее и не видел. Не до нее, в общем-то, было. И сейчас я пришел к ней, чтобы узнать о Вике. Но в любом случае мне было приятно повидаться с ней...
– Ага, так я тебе и поверила, – хмыкнула Сашка. И с интересом посмотрела на Пашку. – А это кто?
– Восставший из мертвых. Пашка – друг мой. Я тебе о нем рассказывал...
– Так он же того... Что, живой? – восторженно просияла Сашка.
Все внимание на Пашку. Как будто теперь он основной, а я всего лишь комментатор.
– Как видишь... Теперь мы снова вместе...
– Ты, Пашка, с ним не дружи, – ошарашила меня Сашка. – Он друзей предает...
– Эй, какая муха тебя укусила? – возмутился я.
– Как с Катькой было, хорошо? – ужалила меня Сашка.
– Ничего не было...
– Ага! Тут у нас даун один ходит, ему лапшу вешай... А мне Катька рассказывала, как ты с ней...
– И под каким соусом она рассказывала, под «плюсом» или под «минусом»?
– Ага, про твой большой «плюс» рассказывала... Хороший, говорит, «плюс»...
– Дура она... И ты дура... Ты, случайно, не помнишь, как я у Кати оказался? Кто меня к ней подвел?..
– Быка к телке подводят, – буркнула Сашка.
– Вот и я о том же... Сколько я тебе должен?
– Чего?
– За сводничество сколько? Ты же старалась как-никак...
– Осел!
Я решил не оставаться в долгу.
– Ослица!
Она неожиданно засмеялась. И тут же выдала очередную пакость.
– Баран!
Я мог бы ответить, но Сашка резко подалась ко мне и закрыла ладошкой мой рот.
– Молчи!
Таким вот образом она оставляла за собой последнее слово. Не самый, надо сказать, плохой способ... Я вдруг понял, что мне весело. Только что тяжелые свинцовые тучи душу заволакивали, а тут словно солнце проклюнулось... Да, но было бы во сто крат веселей, если бы сейчас на ее месте была Вика...
– Я знаю, ты к Катьке не ходишь, – сказала Сашка.
– Тогда чего наехала?
– Ты к Вике ходишь!
Она снова смотрела на меня как на врага народа.
– Кто тебе такое сказал? – потрясенно спросил я.
– Она сказала...
– Это было так давно...
Три месяца прошло с тех пор, как я последний раз видел Вику. Три месяца...
– Информация устарела, – добавил я.
– Что, уже не ходишь?
– Разве она тебе этого не сказала?
– Нет... Мы с ней уже не общаемся...
– То есть?
– Кеша запретил. Она даже не ходит к нам... Отцу совсем плохо, а ей до лампочки...
– И ты не знаешь, где она сейчас живет?
– На Шаболовке, ты же знаешь...
– У Кеши своя квартира.
– Ну да...
– Наврал тебе Кеша. Эту квартиру он снимал.
– Не удивил, – ничуть не возмутилась Сашка. – Для него соврать, что плюнуть... Козел...
– Ты даже не представляешь, какой... А может, и представляешь...
Я не знал, говорить ли Сашке, чем занимается ее сестра. Вроде бы и не надо. А с другой стороны, Вику спасать надо. Пусть отец заберет ее у Кеши, пусть посадит под замок... Но ведь Аркадий Васильевич совсем плох. А Кеша на все способен... Нет, не надо подвергать риску и без того настрадавшуюся семью...
– Чего я не представляю? – вопросительно посмотрела на меня Сашка. – Ты что-то хотел сказать?
– Нет, я хотел спросить, где Вика? С Шаболовки она съехала. Где она живет сейчас?
– Без понятия...
– А если подумать?
Думали мы вместе. И первым осенило меня. Институт!..
– А Вика учится в своей академии? – спросил я.
– Должна... – кивнула Сашка.
– Должна... – кивнула Сашка.
– Мне надо ее найти.
– И мне бы хотелось с ней пообщаться...
Утром следующего дня Сашка отправилась на Тимирязевскую улицу вместе с нами. В здание академии она пошла одна, мы же остались ждать ее на улице. Вернулась Сашка через час. На лице застывшее недоумение. Как будто кто-то ошеломил, а она еще не пришла в себя. И кто ж это шелом с ее головы сдвинул?..
Какое-то время Сашка молчала. Наконец соизволила сообщить:
– Не учится она. Первый курс закончила. А со второго в академический отпуск... В связи с беременностью...
Кешей она затяжелела, мысленно и горько усмехнулся я... Не могла она забеременеть. Слишком дорогой товар она собой представляет, чтобы хотя бы временно выводить его из строя. Кеша, судя по всему, профессиональный сутенер, и уж кому как не ему знать, что такое средства контрацепции. К тому же я помнил, как Вика принимала какие-то таблетки на ночь... Но Сашка не знала, чем занимается ее сестра. И могла принять за чистую монету предлог, под которым Вика взяла академический отпуск...
– И что здесь такого? – спросил я. – Половым путем передаются не только инфекции, но и дети...
– Вопрос не в том, что дети, вопрос в том, от кого, – пробормотала себе под нос Сашка.
Взяла меня под руку и отвела в сторонку. Чтобы Пашка не слышал.
– Хорошо, если от Кеши.
Она задумчиво потерла кончик носа.
– И плохо, если от меня. Ты это хотела сказать? – Я пытался, но не смог сдержать обиду в голосе.
– Если бы от тебя... Мне тут такое рассказали... Только ты не подумай, что я нарочно на сестру наговариваю...
– Что тебе рассказали?
– А может, Юлька сама ее оговорила... Нет, не буду тебе говорить. Не буду...
– И не говори.
– И не скажу...
Я не хотел узнать очередную порцию гадостей про Вику. И Сашка не хотела мне их говорить... Что же еще там Вика натворила?.. Насколько мне известно, в те дни, когда я жил с ней, она не посещала занятия в институте. Она о них вообще не думала. А экзамены за первый курс сдала. Как? Уж не стелила ли она преподам? Уж не об этом ли наплела Сашке какая-то Юлька?..
– Вику найти надо, – сказал я.
– Будем искать... Должна же она хотя бы позвонить...
Но позвонил Кеша. Мне, домой.
– Ищешь меня? Ну-ну... Деньги приготовил?
– Да, – соврал я. – Встретиться надо, я передам...
– Врешь!
Я не услышал в его голосе ни единой нотки сомнения. Как будто Кеша видел меня насквозь. Вернее, телепатически чувствовал.
– Не надо меня искать, – сказал он. – И Вику тоже. У тебя своя жизнь, у нас своя. И не лезь к нам... А я не буду лезть к вам... Но бабки ты мне все равно торчишь. Через годик я сам тебя найду. Отдашь мне шесть штук. А если еще захочешь с Викой, не вопрос. Три штуки зеленью в сутки, и она твоя. Можешь на неделю взять...
– Какое же ты чудовище!
– А как ты хотел? На каждую красавицу должно быть свое чудовище... Это я про тебя говорю, если ты не понял...
– Ублюдок!
– Ну, зачем ты так!.. Я хотел Вике трубочку передать, а ты меня обижаешь... Ну так кто я?
– Извини... – через силу выдавил я.
Да, так сильно я любил Вику, что готов был угодить Кеше, лишь бы услышать ее голос. И я его услышал.
– Корней, Иннокентий прав, – с печальным вздохом сказала она. – У нас своя жизнь.
– Я слышал, ты беременна...
– Полная чушь... Нет ничего, и забудь про нас. И не преследуй...
– Я не преследую, я защищаюсь!
– Не надо защищаться. Я уговорила его, он оставляет тебя в покое...
– А деньги? Я что, должен за тебя деньги?! Вика, это чмо унижает тебя!
– Может быть, потому, что мне нравится унижаться... Мне твои деньги не нужны. Но если ты хочешь увидеть меня, то сначала рассчитайся с Иннокентием...
– Какая же ты дрянь! – вскипел я.
Была когда-то такая песня. «Ненавидеть, любя, не хочу и не буду...» Как же я ненавидел сейчас Вику. И как любил... И буду ненавидеть любя. Не хочу, но буду...
Есть и другая песня. Про путану. «Меня в Афган, тебя – в валютный бар...» В Афгане я не был, но Чечни хлебнул с лихвой. А Вика – ночная бабочка, служит украшением стола... Путана, путана... И кто в этом виноват? Она сама? Кеша? Оба – он и она?..
– Какая есть, такая и есть – снова вздохнула она. – Другой не будет...
– Будет!.. Ты будешь моей! Ты...
Договорить я не успел: Вика повесила трубку.
Мы с Пашкой продолжали ее искать. Обошли всех ее подруг, побывали у Кати. Но Вика бесследно растворилась в огромном мегаполисе. Мне оставалось только уповать на случайную встречу с ней. Но Пашка думал иначе.
– Ментов надо подключать, – сказал он.
– Подключить можно, но толку не будет...
– Или к серьезным людям обратиться, – не сдавался Пашка.
– Ты кого-нибудь знаешь из этих серьезных людей? – хмыкнул я.
– Узнаю... В охрану надо устроиться. В какую-нибудь серьезную структуру. Глядишь, нам помогут...
– А может, лучше самим серьезными людьми стать?
– В мафию еще вписаться надо...
– Впишемся...
– Как?
– Работать будем... Как будем работать, так будут к нам и относиться. Будем работать серьезно, будут уважать. Будем быдлом, будут пинать...
– На чем работать будем? На заказных?.. А стволы? А оружие где брать?
– Дурак ты, Пашка. И мысли у тебя дурацкие... Какие к черту заказы?
Я уже вспомнил, что хотел сказать Пашке, когда он заговорил про охрану. Вспомнил и не забыл сказать сейчас.
– Легальным бизнесом заниматься будем. Металл за границу гнать. Стальными магнатами станем...
– Прикалываешься? – как на свихнувшегося посмотрел на меня Пашка. – Какой бизнес? Все вокруг давно уже схвачено.
– Все так думают. Поэтому в охрану идут...
– Про какой металл ты говоришь? У тебя что, сталепрокатный завод есть?
– А про железный и цветной лом что-нибудь слышал?
Сам-то я слышал. Но именно «что-нибудь». Информации почти ноль. Но я с таким энтузиазмом принялся расписывать перед Пашкой прелести железного бизнеса, что вскоре он сам поверил, что нам раз плюнуть стать миллионерами... А там, где миллионы, там самое что ни на есть серьезное отношение...
Глава 9
Я не строил особых иллюзий насчет безоблачности нашего с Пашкой существования в бизнесе. Поэтому с самого начала готовил себя не только к успехам, но и к неудачам. И, естественно, настраивал себя на каторжный труд. Может быть, потому и воспринял предстартовую карусель с оформлением аренды, документов и прочих заморочек как нечто неизбежное и не унывал, когда в той или иной инстанции нам с Пашкой давали пинка под зад. Может, потому и пер, как танк, напролом, пока в конце концов не добился своего. С деньгами проблем особых не возникло: мать с отцом все свои сбережения отдали. Решили, что увлечение бизнесом пойдет мне на пользу – отвлечет от всяких глупостей, которыми, по их мнению, была забита моя голова. К тому же мне вовсе не обязательно было восстанавливаться в университете осенью, можно было сделать это весной. Ведь выгнали меня уже после зимней сессии...
Короче говоря, мы с Пашкой сломя голову ввязались в бой. Но мы не ждали, что будет дальше. Мы сами развивали события, сами же и держали их под контролем.
С каким трудом мы открыли приемный пункт по приему черных и цветных металлов! Но, как я и думал, этого было мало. Сам прием организовать было нетрудно. Арендовали площадь на окраинной территории умирающей автобазы, сделали яркую вывеску, развесили объявления. Народ потянулся. То трубу какую-то ржавую принесут, то раму от велосипеда. Да много чего несли из разряда «утильсырье». Это мы принимали с легкой души. Но случалось, приносили и мотки алюминиевой проволоки – а это уже запретная тема. Мы это понимали, но все принимали. А какой смысл отказывать? Мы не примем, другие примут. Вот железную оградку с чьей-то могилы мы не приняли – с таким кощунством нам не по пути... Но приемка-сортировка дело не хитрое. Куда сложней было увеличить поток поступления металлического хлама. Тут уж нам приходилось крутиться. Наняли двух приемщиков, а сами разлетелись по близлежащим территориям. Когда по договоренности, когда тайком проникали на предприятия, где, по нашим предположениям, можно было поживиться железным ломом. Если таковой находился, договаривались с начальством, самовывозом доставляли на свою базу, а если партия крупная, то сразу на чужую, где более крутые дяди покупали у нас товар и отправляли его за границу.
Тяжело было, приходилось крутиться, но получаемый доход стимулировал нас похлеще всякого допинга. Схема прибыли простая, как у Маркса «товар – деньги – товар». Больше товара, больше денег. А товара окрест было не так уж и много. К тому же металлическим ломом занимались не только мы. А тут еще и братва пожаловала.
Это были не самого мощного, но и не тщедушного сложения личности в кожаных куртках. Подъехали на такой раздолбанной иномарке, что я грешным делом стал подсчитывать, сколько можно дать за нее в качестве железного лома. Как же я ошибался.