– Сторож побежал к вам в кабинет и позвонил оттуда, а если бы у него был мобильник, он бы воспользовался своим телефоном.
Поражённая смекалкой ребят директриса какое-то время помолчала, а потом сказала:
– Ладно, так и быть. Вижу, котелок у вас варит, в отличие от полиции – они до сих пор ничего не придумали. А вы, может, заметите то, что они упустили. Пойдёмте в мой кабинет.
Кабинет Барбары был отделан стеклом и сталью. От такой обстановки веяло холодом и враждебностью.
Майя припомнила, что читала в какой-то газете статью о директрисе музея. Там говорилось, что Барбара Пальм собирается полностью переделать весь музей и превратить его в более современный. Она хотела, чтобы в Валлебю съезжались люди со всей страны увидеть коллекцию современного искусства, которую она здесь соберёт.
Честолюбивые планы директрисы многим в городке пришлись не по душе.
Барбара Пальм показала на элегантные кожаные кресла. Майя и Лассе сели и с любопытством стали разглядывать причудливые картины на стенах. Директриса уселась за свой безукоризненно чистый, будто операционный, письменный стол. И заговорила так, словно ребят в кабинете не было:
– Я же строила такие планы на этот музей! Хотела продать несколько старых, никому не нужных здесь картин, а вместо них купить шедевры современного искусства! А тут на тебе – одна из самых дорогих картин исчезла.
– Что в послании мумии? – спросила Майя.
– Она требует пять миллионов крон, в противном случае похитит другие картины. «Месть мумии страшна, но справедлива», – так там написано.
По её ироничному тону Майя и Лассе поняли, что директриса не очень-то верит в ожившую мумию, которая оставила письмо с угрозой. Современная до мозга костей директриса не того склада человек, чтобы верить в какие-то там страшилки и древние египетские проклятия.
– Скажите, пожалуйста, не случалось ли за последнее время чего-нибудь странного? – поинтересовался Лассе.
– Вроде нет. Только сторож посеял телефон. Клянётся, будто весь музей сверху донизу обыскал, но мобильник как сквозь землю провалился. Придётся ему новый купить, а стоимость вычесть из зарплаты.
– Как охраняются самые ценные картины? – задал следующий вопрос Лассе.
– На ночь все двери запирают и ставят на сигнализацию. Её включает сторож в восемь вечера, когда выходит на дежурство, а в девять утра, когда я прихожу на работу, я выключаю её. И никто не может войти в музей или выйти из него – иначе сработает сигнализация.
А самые ценные экспонаты хранятся в специальном помещении, которое закрывается изнутри. И там всю ночь дежурит сторож Кристер Лён.
– И тем не менее картина пропала как раз из этого зала, – сказал Лассе.
– Охраняет её только один сторож? – спросила Майя.
– Нет. Ещё есть скрытая фотокамера. Она срабатывает на любое движение возле картин.
– А если вдруг сторож куда-то отлучится – к примеру, в туалет, – кто-нибудь может пробраться в этот зал? – выспрашивала Майя.
– Нет, я строго-настрого запретила ему выходить во время дежурства из этого помещения. Там стоит небольшой телевизор и есть туалет, поэтому он сидит там безвылазно. Идёмте, я покажу вам, где висела картина.
Глава 3 Посылка из Египта
Цокая каблуками, Барбара Пальм спустилась по лестнице и повела ребят через залы в ту комнату, где висела картина. Дверь была не заперта, Лассе и Майя заглянули внутрь и сразу заметили пустую раму на стене.
– Вор вырезал картину прямо из рамы, – ответила директриса на их удивлённые взгляды. – Вот только как он сюда залез и вынес её?
Барбара Пальм вздохнула и снова принялась расхаживать туда-сюда, заламывая руки.
Майя и Лассе огляделись. Окон нет, одна дверь. Дверь, которая всю ночь была заперта, а утром, без пяти девять, отсюда выбежал перепуганный Кристер Лён, увидевший ожившую мумию. А полиция, приехавшая на место происшествия, обнаружила, что ценной картины след простыл. Да уж, очень странно.
Лассе приблизился к мумии, сейчас как ни в чём не бывало покоящейся в своём саркофаге у стены. Его передёрнуло при мысли о том, что пережил сторож прошлой ночью. Неужели мумия и впрямь ожила? Но вдруг Лассе заметил нечто необычное. Он подошёл ближе и задумался. Что-то тут не так.
Достав из заднего кармана блокнот, Лассе сделал пометку.
– Когда мумия появилась в Валлебю? И как? – задала новые вопросы Майя.
Барбара Пальм сначала вздохнула, а потом пустилась в воспоминания, и на лице у неё даже заиграла улыбка:
– Как-то раз, давно уже, я ездила в Египет на конференцию. Наша группа отправилась в круиз на корабле по Нилу, и в этом путешествии я познакомилась с доктором Ибн Аль-Каимом. Этот замечательный человек работает директором Исторического музея в Каире. Мы устроили романтический ужин при свечах на палубе под звёздным небом. И Ибн пообещал сделать незабываемый подарок моему музею «в далёкой и холёдной Свеции».
«Ну и подарочек – забальзамированный труп трёхтысячелетней давности!» – подумала Майя.
Майя и Лассе сразу смекнули, что Барбара Пальм по уши влюблена в этого Аль-Каима.
– Аль-Каим сдержал своё слово: два месяца спустя в музей Валлебю привезли эту самую мумию, – с мечтательной улыбкой сказала Барбара Пальм. – В записке, которая прилагалась к саркофагу, Аль-Каим рассказал её историю. Вы же знаете, что под этими повязками двоюродный брат фараона Рамзеса? – Директриса махнула рукой на саркофаг.
Майя и Лассе кивнули.
Барбара Пальм посмотрела на загадочную мумию и продолжила рассказ:
– При жизни этого человека звали Майхерпери, это значит «лев приближается». Он охранял сокровища Рамзеса. Майхерпери владел несметными богатствами и вершил судьбы многих людей. Он обладал безграничной властью.
Майя и Лассе вспомнили, что рассказывала на экскурсии учительница: «В Древнем Египте верили в загробную жизнь. Поэтому трупы бальзамировали, чтобы они могли храниться тысячелетиями. Мёртвых смазывали благовониями и травяными настоями, а затем туго пеленали повязками. Потом гробницы заполняли золотом, драгоценностями, едой, мебелью – словом, всем, что могло пригодиться мертвецам в загробной жизни.
Когда всё было сделано, жрецы замуровывали вход и накладывали заклинание. Эта магическая сила оберегала мумию от расхитителей гробниц.
Если кто-то всё же вскрывал гробницу и тревожил покой мёртвого, он навлекал на себя болезни и беды».
– Кто ещё работает в музее? – спросил Лассе и помотал головой, чтобы отделаться от неприятных мыслей. Не нравилось ему находиться рядом с мумией.
Глава 4 Все под подозрением
– У нас всего четыре сотрудника, – сказала Барбара Пальм.
Майя достала свой блокнот.
– Кассирша Пернилла Грэн приходит на работу в половине десятого, перед открытием музея, а уходит в пять вечера, сразу после закрытия.
– И давно она у вас работает?
– Четыре года назад летом пришла. Она тогда ещё училась в университете, но не доучилась и осталась здесь. Деньги ей нужны. А то как же, она ведь транжира ещё та!
У директрисы был такой злобный тон, что Майя и Лассе испуганно вздрогнули.
– Что ни день у неё новые тряпки. Всегда чуть ли из окошка кассы не выпрыгивает, а если приходят симпатичные молодые мужчины, она с ними открыто флиртует! Живёт она в огромной дорогущей квартире в центре, а на работу ходит пешком. Говорит, мол, поддерживает себя в форме.
Директриса аж фыркнула от возмущения.
А Майя и Лассе сразу догадались, что кассиршу Перниллу она сильно недолюбливает.
Кассирша может быть причастна к краже картины – ведь ей очень нужны деньги.
– А убирается здесь кто? – спросил Лассе.
– Тоже мне – убирается! – злобно хмыкнула Барбара Пальм. – Грязи по колено! А эту, с позволения сказать, уборщицу зовут Корнелия Хаммарберг. Она на полставки работает. Приходит в пять часов, когда музей закрывается, и начинает убираться. Целых три часа! Домой она уходит в восемь вечера, как раз перед дежурством сторожа. Этот зал она убирает в последнюю очередь, потом уносит ведро, швабры и чистящие средства в чулан и отправляется домой. Подметает она плохо, вон пыль по углам катается. Я ей уже давно сказала: если не будешь работать как следует, я тебя мигом уволю.
– А она что? – поинтересовалась Майя.
– Ха! Сопли распустила и заявила, будто бы состоит в обществе «Друзья музея». И пообещала, что на следующей встрече общества расскажет всем, какой я никудышный директор, – презрительно скривившись, процедила Барбара Пальм.
– А где живёт Корнелия Хаммарберг? – спросил Лассе.
– После работы эта лентяйка тащится на автобусе за город. Она тут работает с доисторических времён. Да ей наверняка столько же лет, сколько этой мумии, – сверкнула глазами Барбара Пальм.
Лассе и Майя подумали, что при таком скверном характере директриса явно нажила себе много врагов.
– Кхе-кхе! – послышалось из-за дверей. Это пришёл начальник полиции Валлебю.
Войдя в зал, он кивком поздоровался со своими старыми знакомыми Лассе и Майей.
– Мы только что получили снимки с камеры наблюдения, – сообщил он. – Вам стоит взглянуть.
Открыв конверт с фотографиями, Барбара Пальм вскрикнула. Один из снимков упал на пол. Потрясённая директриса без сил опустилась на стул.
– Сторож не врал… Это на самом деле мумия! – сказала она, глядя перед собой застывшим взглядом.
Майя нагнулась за фотографией, на которой было чётко видно руку в повязках, сжимающую нож! И этим ножом забинтованная рука вырезала пропавшее полотно из рамы. Хотите – верьте, хотите – нет, но всё говорило о том, что картину похитила ожившая мумия.
Майя передала фотографию Лассе. Мальчик пристально посмотрел на неё и с сомнением покачал головой:
– Нет, тут явно что-то не так. Нож в руке мумии.
Майя бросила на него взгляд. Кажется, Лассе догадался о чём-то важном.
– Значит, в музее работают четыре человека, верно? – уточнила Майя. – Вы – это раз, кассирша Пернилла – два, уборщица Корнелия Хаммарберг – три. И четвёртый – это сторож Кристер Лён, так?
– Всё верно, – кивнула Барбара Пальм, которая понемногу приходила в себя. – Кристер работает тут недавно. Примерно пару месяцев назад он сюда устроился.
«Тогда же, когда появилась мумия», – записала в блокноте Майя.
Что если Кристер Лён похитил картину и подстроил всё так, чтобы люди подумали на якобы ожившую мумию?
– Что вы знаете о Кристере Лёне? – спросила Майя.
– Раньше Кристер работал экскурсоводом. В Египет он тоже возил группы. У него целая орава детей – семь штук. Кому нужна такая жизнь! Только и делать, что менять подгузники! – Барбара Пальм с отвращением скривилась. – Вот он и подрабатывает здесь по ночам. Вон сколько ему ртов надо кормить.
Майя и Лассе поняли, что Барбара Пальм – противница семейной жизни. То ли дело пылкие свидания под звёздами египетского неба!
– Значит, Кристер Лён нуждается в деньгах, – сказал Лассе.
– Похоже, да, – ответила директриса. – Он же на двух работах работает. Днём Кристер и муж уборщицы Корнелии Хаммарберг вкалывают на одной фабрике. Кристер управляет автопогрузчиком. Ещё он любит спорт и не пропускает ни одного выпуска спортивных новостей. А живёт он рядом с музеем.
– Если мы правильно вас поняли, дела обстоят так, – сказала Майя.
Кассирша Пернилла Грэн ушла домой в пять часов вечера.
Уборщица Корнелия Хаммарберг закончила уборку в восемь.
Ночной сторож Кристер Лён заступил на дежурство и включил сигнализацию. Войдя в зал с картиной, он запер дверь. Без пяти девять утра он выбежал из помещения, позвонил в полицию, и она обнаружила, что картина пропала.
– Да, всё так, – ответила Барбара Пальм.
– А… где были вы вчера вечером? – спросил Лассе.
Директриса вздрогнула и сердито уставилась на мальчика. Что ему взбрело в голову? Что она ворует собственные картины? Барбара Пальм покраснела как рак от злости. Но потом она поняла, что глупо с её стороны не ответить на вопрос.
– Я навещала свою престарелую маму в больнице. Там я долго беседовала с доктором Веннстрёмом. Этот замечательный человек тоже интересуется современным искусством. Доктор подтвердит, что я была там, – сказала директриса. – А теперь мне нужно вернуться к работе.
– А мы пойдём домой и пораскинем мозгами. Но вечером вернёмся и будем дежурить рядом с этим залом всю ночь.
– Конечно-конечно, приходите… – пробормотала Барбара Пальм и слабо махнула рукой, будто желала поскорее остаться наедине со своими мыслями.
Глава 5 Ночная слежка
На улице ярко светило солнце. Мимо Лассе и Майи проехали на велосипедах несколько их одноклассников – они спешили в кино.
Затем по дороге промчался автомобиль с открытым верхом, в котором сидели Пернилла Грэн и молодой импозантный мужчина. Пернилла смотрела на него влюблённым взглядом и улыбалась.
Лассе и Майя стали размышлять о происшествии в музее. Не может же быть, что древняя египетская мумия ожила и решила отомстить тем, кто потревожил её покой? Скажешь такое вслух – и тебя сочтут сумасшедшим. Но ведь сторож видел её собственными глазами, а на снимках, которые показал полицейский, отчётливо видно, как обмотанная повязками рука вырезает картину из рамы. Или же преступник всё-таки один из сотрудников музея?
К восьми часам Майя и Лассе отправились обратно в музей.
Небо затянуло грозовыми тучами. Где-то вдалеке раскатисто рокотал гром.
Лассе и Майя прибавили шагу и успели подойти ко входу в музей, когда первые капли дождя упали на прогретую солнцем лестницу.
Ребята постучали в массивную дверь, и им открыла Барбара Пальм. Выглядела она усталой.
– Похоже, сейчас польёт, – сказала директриса и, прищурившись, взглянула на небо. – Будем надеяться, что ночь пройдёт без происшествий. Я поискала Кристеру замену, чтобы он сегодня побыл дома и выспался как следует, но никого не нашла.
Барбара Пальм направилась в зал с картинами, и Майя с Лассе пошли следом. В потёмках всё здесь выглядело не так, как днём. Статуи отбрасывали пугающие длинные тени. Люди с портретов в старинных рамах будто провожали взглядом проходящих мимо людей.
У Лассе появилось смутное ощущение, что за ним кто-то тайком следит. А что если в музее кто-то прячется? Кто-то, кого здесь быть не должно? И вдруг этот кто-то выжидает, когда все уйдут, чтобы похитить следующую картину?
Он бросил взгляд на Майю. Но та держалась спокойно и невозмутимо. Подруга устроилась на одном из двух стульев, что принесла для них директриса, возле зала с мумией.
Майя и Лассе осмотрелись – нет ли поблизости уборщицы Корнелии Хаммарберг? Но потом вспомнили, что она заканчивает работу после восьми. Наверное, уже села на автобус и едет домой, подумали ребята.
– Вам придётся дежурить под дверью, потому что Кристера нельзя отвлекать от работы, – сказала напоследок директриса и ушла.
Спустя некоторое время в зал пришёл бледный Кристер Лён. Бедняга затравленно озирался, а увидев Лассе и Майю, молча вошёл в зал и запер за собой дверь.
За окном лил дождь, капли стучали по крыше музея. Время от времени тёмные залы озарялись вспышками молний. М-да, сидеть взаперти один на один с древней мумией, жаждущей мести, – такого врагу не пожелаешь. Бедный сторож!
Однако вскоре дождь перестал. Лассе и Майя шептались, пытаясь составить общую картину этого дела. К рассвету юные детективы стали зевать, а потом задремали.
И вдруг дверь в зал с мумией распахнулась настежь, и оттуда не чуя под собой ног выбежал вопивший во всё горло сторож!
– Спасите! Помогите! Мумия ожила! – заорал он и помчался вверх по лестнице в кабинет Барбары Пальм.
Майя поспешно бросила взгляд на часы. Без пяти девять утра. «То же самое время, что и вчера», – подумала она, и тотчас они с Лассе побежали за Кристером.
Что случилось на этот раз?
Когда ребята открыли дверь кабинета, Кристер Лён уже позвонил директрисе и пытался что-то растолковать ей:
– Клянусь вам, я правду говорю! Мумия снова ожила! Нет, насчёт остальных картин не знаю… Да-да, сейчас проверю. – запинаясь, пробормотал сторож и повесил трубку.
Кристер плюхнулся в директрисино кресло.
– Ну всё, хватит с меня. Больше я сюда ни ногой, – сказал он через минуту и поднялся. – Сегодня же напишу заявление об уходе!
Барбара Пальм на всех парах неслась к музею вместе с полицейским, которому она сообщила о происшествии сразу после звонка Кристера Лёна.
Когда сторож, Майя и Лассе спустились в зал с мумией, они тут же увидели ещё одну пустую раму! Пропала вторая картина!
В зале было полно народу. Полицейский что-то писал в блокноте.
Директриса расхаживала туда-сюда, размахивая руками и причитая.
Уборщица косо смотрела на всех, кто испачкал грязными ботинками вымытые полы.
Кассирша Пернилла Грэн, разинув рот, уставилась на пустую раму. Кристер Лён обречённо вздыхал.
А мумия лежала себе в саркофаге. Лассе и Майя переглянулись. Ребята догадались, кто похитил картины!