Несколько секунд Петя обдумывал услышанное, после чего оторопело уставился на подругу:
— Шутишь?
— Отнюдь.
— Думаешь, он специально искал встречи с отморозками?
Их столик стоял в отдалении, единственный ближайший пустовал, поэтому Пётр и Саша могли говорить достаточно свободно, хоть и негромко.
— Конечно, не специально, и, конечно, не искал, ты что, плохо изучил старика? — Молодая женщина тихонько рассмеялась, но тут же вновь стала серьёзной. — Но если бы у Борисыча не было в кармане Урано, он ни за что не стал бы гулять так поздно.
— A-а… это… — Парень чуть расслабился. — Я согласен с Кегом: мы у себя дома и можем гулять где хотим и когда хотим.
— Кег так не говорил.
— Я передал смысл.
— Пожалуй. — Женщина помолчала. — То есть ты не осуждаешь Борисыча?
— За что?
— И на его месте поступил бы так же?
— Обязательно.
— Потому, что рискует Изгрино, а не ты?
Фраза прозвучала обидно, однако их новые отношения допускали подобные вопросы.
— Дело не только в том, что рискует Изгрино, а я тереблю очки в трёх милях от боя. И дело не только в том, что, прикрываясь Изгрино, я остаюсь безнаказанным, хотя это весьма приятный бонус, — медленно произнёс Петя. — Дело в том, что наши персы — это оружие. Необычное, удивительное, но оружие, и нет ничего зазорного в том, чтобы использовать его против врага.
— А ты смог бы использовать это оружие не для защиты? Не против другого перса, а против другого человека?
— Для этого нужно почувствовать кровь.
— Объясни.
Парень поковырялся вилкой в овощах гриль, что прилагались к стейку, прищурился, словно припоминая что-то, и тихо начал:
— Когда-то давно я занимался боксом. Десятилетний мальчик из приличной семьи пришёл в секцию и с удивлением узнал, что людей нужно бить. В то время я был тепличным ребёнком, которого тщательно ограждали от насилия, дворовых компаний — в общем, всего того, что называется «настоящей жизнью», и у меня не укладывалось в голове, что дети могут драться. Не просто махать кулаками, улыбаясь во весь рот, а по-настоящему драться, возбуждая в себе спортивную злость, потому что без неё не будет победы. Я ничего не понимал, но после первого пропущенного удара всё изменилось. — Пауза, легкая улыбка, замершие над тарелкой приборы. — Я до сих пор помню того пацана: невысокого, вихрастого, жилистого и очень-очень быстрого. Помню, как он ударил, и помню вкус появившейся на губах крови. И помню свою ярость. Тогда я испытал её впервые.
— Выиграл? — шепотом спросила Саша.
— Проиграл, — честно ответил парень. — Выиграл через месяц, потому что для победы нужна не только злость, но и тренировки.
— А мы с них начали, — произнесла женщина. — Теперь же Ваятель ставит нам злость и обязательно даст попробовать кровь.
— Зачем?
— Одних собак мало.
— Но мы же просто играем.
— Петя, ты ведь не настолько глуп, чтобы считать наши занятия просто игрой.
— Давно не считаю, — признался после паузы парень. — Перестал, когда прикинул, какие технологии использованы для появления перса из брелока. Ваятель может говорить что угодно, но сильно сомневаюсь, что его проект имеет отношение к созданию игры. Скорее, мы что-то отрабатываем для военных.
Логичный вывод, учитывая все обстоятельства.
— И тебя это не смущает?
— Как раз поэтому я остался! — рассмеялся Петя. — Мы участвуем в потрясающем эксперименте, наши персы растут как на дрожжах, мы управляем ими как собой, мы сделали шаг в будущее, и я хочу продолжать.
— Теперь наши персы убивают, — напомнила женщина.
То ли парню, то ли себе.
— Ты сама сказала, что Борисычу не в чем себя винить.
— Хотела поддержать старика. — Саша вздохнула. — Ты видел его глаза? Он ведь почти плакал во время встречи. А почему? Потому, что до сих пор видит каждую каплю крови на своих руках и становится противен сам себе.
— Этим Борисыч отличается от тех зверей, что на него напали, — жёстко произнёс Петя. — Убив его, они бы только посмеялись. А завтра уже не вспомнили бы.
Новый день — новая ломка — нужны деньги на новую дозу… Кто будет вспоминать вчерашнюю жертву?
— И тем не менее…
— Тем не менее Борисыч жив, и этот факт перевешивает любые сомнения. Сейчас старик в шоке, но скоро поймёт, что другого выхода у него не было.
Они закончили с едой, и теперь Саша неспешно уничтожала выбранное на десерт мороженое, изредка разбавляя его белым. Петя законопослушно ограничился кофе. Черным кофе, без сливок и почти без сахара.
— А вдруг нам придётся атаковать, а не защищаться? — вернулась к болезненной теме женщина.
И услышала шутливый ответ:
— Значит, нашим врагам не повезёт.
— Петя!
— Саша. — Парень мягко накрыл рукой её ладонь. — Болтать о Борисыче мне надоело: убил и убил, на улицах всякое случается. Скажи лучше, почему ты такая дёрганая?
У женщины опустились плечи.
— Заметно?
— Очень.
— Я не хотела показывать.
— Ты уже давно не можешь скрыть от меня своё настроение. Я его чувствую.
Саша едва не вскрикнула от радости, но промолчала. Отставила мороженое, приложила к губам салфетку и чуть застенчиво ответила:
— Я снова ездила к ведьме.
— К той дуре? — удивился Пётр.
— Она настоящая ведьма.
— Сварила тебе огненной воды?
— Просто послушай, ладно? Острить будешь потом.
Серьёзный тон заставил парня умерить пыл.
— Извини.
Молодая женщина с достоинством кивнула, подождала, пока официант уберёт со стола, и неспешно продолжила:
— Ты считаешь, что наши персы — продукт высоких технологий, но мне всё больше кажется, что это не так. Светлолика уверенно назвала брелок «артефактом», не удивилась, увидев его, и непонятным образом перенесла его из моего кармана на стол.
— Хорошая карманница.
— Она не вставала с дивана.
— Э-э…
— А в конце разговора растворилась в воздухе.
— Как дым?
— Как зелёный дым.
— Фокус, — твёрдо произнёс Петя. — Вот теперь я на сто процентов убеждён, что Светлолика — мошенница.
— Возможно, — не стала защищать белокурую бестию Саша. — Но согласись: наши персы больше похожи на волшебных созданий, чем на роботов.
— Пожалуй.
Не ожидавшая столь лёгкой победы, женщина удивлённо уставилась на собеседника:
— Ты поверил в магию?
— За месяц наши персы прибавили по сорок с лишним дюймов, — пожал плечами Петя. — Они материализуются из малюсеньких брелоков после прочтения дурацких стихов, которые мы сами выбрали. У них нет крови, зато они сильны и подвижны. Любого из этих фактов достаточно, чтобы поверить в магию.
— И?
— И мы остаемся в игре, разве нет?
Больше парня ничего не волновало.
А её? Имеет ли значение, роботы их персы или големы? Микросхемы у них внутри с какими-нибудь батарейками или волшебный кристалл? Единственное, что по-настоящему имеет значение, — это то, кем они становятся, в кого превращаются.
И только Черныш… Который стал приходить всё реже… Который стал забываться… Черныш…
— Я остаюсь в игре, — тихо произнесла женщина. — Мне всё нравится.
Тема закончилась. Получивший щедрые чаевые официант не приближался, позволяя гостям спокойно закончить и разговор, и обед, но за столом неожиданно возникла дурацкая пауза.
— Может, не будем возвращаться в город? — тихо спросил Петя, прислушиваясь к барабанящему по крыше дождю.
— В смысле? — так же негромко поинтересовалась Саша.
— У отца есть дом неподалеку, и мы можем застрять в нём на несколько дней. — Пауза. — Оттуда удобнее добираться до «Паллады».
Сердце молодой женщины гулко ухнуло, радость победы окутала всё внутри, потребовала выхода, но Саша вновь ухитрилась не подать виду. Помолчала, глядя на залитое дождём окно и через несколько мгновений поинтересовалась:
— Только поэтому?
— Это предлог, — не стал врать Петя. — Я просто хочу остаться в доме с тобой. Только ты и я.
* * *Немногоквартирный жилой дом
Санкт-Петербург, улица Итальянская,
5 апреля, вторник, 11.14
Вы думали, раз я работаю на волшебных ребят из Тайного Города, то меня перенесут в Питер каким-нибудь мгновенным колдовским способом вроде портала? Или отправят на ковре-самолёте? Или просто на самолёте? Ага, разбежались. Мы ведь говорим о шасах, помните? О шасах. Умение считать деньги выжжено в их ДНК лазерной указкой, и потому никаких быстрых, но дорогостоящих порталов или ковров-самолётов. И вообще никаких самолётов. Я ехал в Питер на поезде! Как Радищев! На классическом ночном поезде «Москва — не Москва», и до сих пор не понимаю, как я ухитрился вышибить билет в СВ. Небось на Ажара кризисное затмение нашло или как там у них это называется?
В общем, я приехал на Московский вокзал во вторник утром, взял такси… Почему не в воскресенье утром? Нет, не потому, что в ночь с понедельника на вторник билеты дешёвле. Просто сначала директору Службы не понравилось, что смерть любимой собачки его любимой троюродной племянницы будет расследовать «какой-то там чел и даже не маг», и автор идеи Ажар два дня от начальства прятался. Потом традиционная шасская прагматичность взяла над родственными чувствами верх, Михар подсчитал, что отправка меня обойдется Службе гораздо дешевле, чем очередной визит «высокопрофессиональной группы высоких профессионалов», обласкал разумного, как дельфин, подчинённого и благословил нищенскую смету моей командировки.
Но при этом не сообщил родственникам о моих невероятных достижениях на ниве частного сыска.
— Чел? — вытаращилась на меня пухленькая, словно антикварная, тумбочка, Карида Турчи. Сходство с дорогостоящей мебелью эпохи какого-нибудь Людовика усиливалось обилием золотых украшений и кривыми ножками.
— Да, дорогая, перед нами настоящий чел, — трагически подтвердил её уважаемый супруг, Тадай Кумар.
— Не настоящий, а обыкновенный!
— Да, дорогая, это обыкновенный чел.
Если до сих пор у меня оставались сомнения насчёт того, кто на ком женился в этой счастливой семье, то теперь они развеялись, как вчерашние заклинания.
— Я немедленно звоню дяде Михару! Он обещал прислать лучшего сыщика!
Шасы всегда много говорят. С навами — от страха, который выдают за уважение. С шасами — чтобы компенсировать встречный словесный поток. С представителями других Великих Домов — чтобы облапошить. С нами, честными и знаменитыми детективами, — чтобы продемонстрировать свою значимость.
— Думаешь, дядя Михар не знал, кого отправляет? — Тадай бросил на меня быстрый взгляд. — Наверняка знал.
— Но ведь чел даже не маг!
Карида говорила обо мне так, словно я находился в шести световых годах к Сириусу. Тумбочка невоспитанная.
— Хочу напомнить, дорогая, что маги к нам уже приезжали.
Первая здравая мысль с момента нашей встречи. Много же времени понадобилось Тадаю, чтобы рискнуть возразить дражайшей половине.
— К нам должны были приехать другие маги! Я немедленно звоню дяде Михару!
— Раз чел здесь, просто так его дядя Михар не заберёт. Наверняка Служба оплатила ему дорогу, подъёмные и суточные, ты ведь знаешь, какие эти челы скряги.
— Да, вечно норовят потребовать денег за работу, — немедленно согласилась Карида.
— А значит, господин Федра должен хотя бы попробовать отработать вложения.
«Вторая дельная мысль. Так, глядишь, минут через двадцать мы закончим с приветственной истерикой и займёмся расследованием».
— Я потрясена, Тадай, я в шоке. — Карида театрально вскинула руки к голове. — Я переживаю тяжелейший жизненный этап, а никто, никто меня не понимает и не поддерживает!
— А как же я, дорогая?
— Ты рядом, но даже ты не понимаешь, насколько тяжело мне сейчас приходится.
Клиенты оказались чуть более импульсивными, чем я ожидал, но в целом терпимо. Тадай выглядел по-шасски обыкновенно: чёрный кудрявый волос, висячий нос и большие глаза с цепким взглядом. Всё это упаковано в неброский, но дорогостоящий костюм и производит надежное, как инвестиции в золото, впечатление. По косвенным признакам я понял, что к собачке Преференции Тадай относился хладнокровно, и необыкновенно щедрая награда за поимку убийцы была обусловлена ураганом «Карида». Дражайшая половина надежного шаса и по совместительству родственница всемогущего Михара Турчи мечтала поквитаться, и тем всё сказано.
— Хорошо, пусть чел отыщет убийцу Преференции, — прошептала Карида так, словно делала всему миру и лично мне огромное одолжение. — Если дядя Михар в нём уверен, я не стану спорить.
Вот и до троюродной племянницы дошло, что нельзя отвлекать высокопоставленного и крайне занятого родственника больше необходимого.
Темпы выздоровления шасов могли испугать неопытного ординатора психиатрической клиники, но я чел бывалый, мне доводилось видеть стремительно проходящие расстройства.
Убедившись, что народ готов к сотрудничеству, я выдал самую профессиональную из своих улыбок и предложил:
— Расскажите, пожалуйста…
— Я был убежден, что мы живём в крепости, понимаешь? — сообщил надёжный Тадай, деловито прихватывая меня за пуговицу пиджака.
Гм… Я надеялся, что шасы связно изложат мне своё видение произошедшего, а наткнулся на очередной, не относящийся к делу словесный поток.
— Здесь приличный дом, довольно приличные соседи, хоть и челы, надежная охрана, плюс наши магические устройства…
Если Карида мечтала отомстить за Преференцию, то Тадая волновали сугубо прикладные вопросы: безопасность жилища и ценностей, которые в нём хранились. И кто упрекнёт в этом несчастного шаса? Только не я. Тем более что магами ни Тадай, ни Карида не были и полагались исключительно на артефакты.
— Я и представить не мог, что кто-то сможет проникнуть в нашу квартиру, — закончил Тадай.
— Те олухи, которых присылал дядя Михар, ничего не нашли, — язвительно добавила Карида, глядя на меня… скажем так, без особой надежды.
— Они дали заключение, что Преференция погибла в результате случайного срабатывания «Сдвоенного шинкователя», которым я вынужден защищать своё жилище от наглых вторжений. Я спросил: «Мне продали бракованный артефакт?» — Полагаю, в этот момент все адвокаты Тадая склонились в стартовой позиции. — А они отвечают: «Нет, такое случается». Представляете: такое случается! Я плачу за безопасность и не могу спокойно спать! Я!
— И я тоже, — добавила Карида. — Как только закрываю глаза, вижу Преференцию. Словно наяву.
— Не волнуйся, дорогая, мы справимся.
Шас прижал любимую к груди, любимая всплакнула, я едва сумел сдержать зевоту.
Дом, в котором шасы арендовали жильё, производил впечатление: исторический центр, превосходный ремонт, автомобили от класса «бизнес» и выше, охраняемая территория, охраняемые подъезды… Пардон, охраняемые парадные. Все общественные зоны просматриваются видеокамерами, и стопроцентная гарантия, что подобраться к шикарной квартире семейства Кумар незамеченным нет никакой возможности. Гарантию подтвердили спецы Службы.
Отделка скромного жилища пары Кумар полностью соответствовала зданию. Нет, за всю квартиру не скажу, поскольку меня пустили только в гостиную, где, собственно, всё и произошло, но гостиная поражала лепниной, мрамором, позолотой, картинами и…
— Она лежала тут!
Можете счесть меня бездушной свиньёй, но жест Кариды не показался мне естественным, помешали картинная поза и пафосный тон. Тем не менее я изобразил на лице сочувствие и тяжело вздохнул. Можете считать меня двуличной сволочью.
— Моя бедная крошка!
Как ни странно, нигде в гостиной я не обнаружил фото Преференции с траурной ленточкой в углу. И хорошо, что не обнаружил, поскольку даже у моей легендарной выдержки есть предел.
— Я считаю так: к нам пробрались грабители, а Преференция храбро кинулась на них, — сообщила свою версию Карида. — Моя маленькая девочка бесстрашно защищала семейное имущество, искусала злодеев, но погибла, поскольку грабителей, наверное, было шестеро.
Мадам Кумар в точности повторила всё, что последовательно излагала обеим группам менеджеров по оперативному вмешательству и что я уже дважды читал в отчётах.
— Что-нибудь пропало?
— Убив Преференцию, грабители трусливо бежали, — с вызовом сообщила Карида. — Наверняка моя милая крошка нанесла им ужасающие травмы. Надо было вживить ей пару ядовитых зубов.
— Ничего не пропало, — сухо добавил Тадай, разглядев что-то в моём ответном взгляде.
— Необязательно деньги или ценности. Вы — серьёзный бизнесмен, к вам могли залезть за информацией.
— Мой главный ноутбук защищён артефактом морока с автоматической подзарядкой, двумя сигнальными системами и самонаводящейся «Эльфийской стрелой» четвёртого уровня. Обычный человский вор его даже не заметил бы, а вор из Тайного Города потерял бы голову, попытавшись поднять крышку. — Надёжный шас выдал вескую паузу и закончил: — И это не фигуральное выражение.
— Обычного человского вора ребята из Службы уже отыскали бы. Да и не залез бы он сюда.
— Тоже верно. — Тадай пожевал губами. — Я проверял ноутбук: его не вскрывали.
— Какие-нибудь важные документы?
— Сейф в порядке.
— Точно?
Он хотел выругаться или напомнить мне, что следует читать отчёты перед тем, как надоедать глупыми вопросами важным персонам, но сдержался и объяснил:
— Защиту ноутбука мне ставили в «Тиградком», а сейф я покупал у Лебера Томбы. Тебе сказать, что это означает? Это означает, что никто в мире не смог бы вскрыть ноутбук и сейф, не оставив следов.