— Спокойно, Маша, я Дубровский! — сказала я капитану.
— Тот Дубровский, который разбойник? — мрачно съязвил Лазарчук.
— Который борец за справедливость! — поправила я. — Надеюсь, она восторжествует после того, как я окажу посильную помощь официальному расследованию.
— Мне уже интересно! — простодушно признался востроносый опер.
Я благосклонно улыбнулась ему и сказала:
— То ли еще будет! Ну, вы готовы внимать?
— Всегда готовы! — на два голоса отозвались из-за двери Ирка и Колян.
— Пионеры-герои! — простонал Лазарчук.
— Мама, ты где?! — взревел в коридоре Масяня.
— Пионеры и октябрята! — рассвирепел капитан. — А ну, закройте дверь и идите вы…
Он замолчал, подыскивая слово поделикатнее, и востроносый любезно подсказал ему:
— В светлое будущее!
Это был недостаточно конкретный адрес, и пионерско-октябрятское звено имело иное, нежели Лазарчук, представление о географии светлого будущего. Мой муж, мой сын и моя подруга не замедлили вломиться в комнату.
— Насколько я понял, вы как раз закончили с официальной частью, — вежливо молвил Колян, опустившись на диванчик.
— А теперь — концерт! — подхватила и развила эту мысль Ирка. — Программу открывает сольное выступление заслуженной артистки разговорного жанра! Просим!
Подруга захлопала в ладоши, и ее с удовольствием поддержал Масяня, потеснивший на подоконнике капитана Лазарчука.
Такое торжественное вступление ко многому обязывало. Я выдержала театральную паузу, нагнетая интерес слушателей к своему рассказу, и только открыла рот, как невыносимый Лазарчук фыркнул и издевательски пропищал:
— А теперь, детишки, я расскажу вам сказку!
— Сказку так сказку, — благодушно согласилась я. — Только страшную сказку! Про то, как один человек — назовем его, например, Икс — захотел убить другого…
— Например, Игрека! — выдохнула Ирка.
А Колян завел глаза под лоб и пожаловался балкам потолочного перекрытия:
— Опять какие-то загадочные формулы!
— Да никаких загадок, все просто! — заявила я. — Жили-были Икс и Игрек. Икс не питал симпатий к Игреку, и тот отвечал ему взаимностью, хотя оба старательно изображали мир и дружбу.
— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — задумчиво сказала Ирка.
— Однажды коварный Икс предложил Игреку в порядке укрепления дружбы совершить экскурсию на квадроцикле — такое моторизованное восхождение на гору Б-52.
— Точно, я их знаю! — уверилась Ирка. — Икс — это…
— Не спеши с выводами! — я остановила подругу. — Сначала дослушай. Альпинисты-мотоциклисты оседлали верный квадроцикл и начали подниматься на гору, но остановили свое транспортное средство чуть выше середины склона.
— Зачем? — быстро спросил Лазарчук.
— Вот это мне неизвестно, — призналась я.
— А я знаю! — неожиданно воскликнул Колян. — Перекусить, вот зачем они остановились! Там под одинокой сосной обустроено место для пикника, мне Антон сказал!
Я кивнула:
— Значит, они сделали привал, и Икс отправил Игрека вперед — разворачивать бутерброды или чистить крутые яйца, не знаю, что за снедь они взяли с собой…
— А я знаю! — снова гордо сказал Колян. — Они ели бутерброды с лососиной, Антон видел на столе полоски рыбьей шкуры!
— Да, неплохо, — кивнула я.
— Точно, я бы тоже не отказался от красной рыбки! — завистливо вздохнул Колян.
— Неплохо придумано! — объяснила я свою предыдущую реплику, проигнорировав жалобный тон проголодавшегося супруга. — Игрек с провиантом ушел вперед, а Икс немного задержался и привел в негодность квадроцикл.
— Каким же образом? — поднял бровь недоверчивый рыжий опер.
— Простым и гениальным! Насыпал в бензобак сахарный песок!
Лазарчук и рыжий переглянулись. Востроносый опер продолжал смотреть на меня, как мне показалось, без одобрения, но с растущим интересом. Примерно так ученый-микробиолог мог смотреть на незнакомый ему вирус. Я поспешила объяснить проявленную осведомленность:
— Про сахар в бензобаке мне сказал Анатолий. А насчет всего остального я сама догадалась! Вот что было дальше: закончив короткую трапезу на свежем воздухе, Икс и Игрек вернулись к своему квадроциклу, но он не завелся. Поняв, что машина сломалась, Икс и Игрек решили спуститься с горы по ледяному желобу.
— Наверное, на привале они не только ели, но и пили? — предположила Ирка. — Если эти Икс и Игрек те самые люди, о которых я думаю, то на трезвую голову они бы на такую авантюру не пошли!
Я вопросительно посмотрела на Коляна.
— Точно, пили, Антон видел там пустую коньячную бутылку, — угадав, чего я от него жду, сообщил супруг. — Не поллитровку, а маленькую плоскую фляжку.
— Человек, который выпил примерно стакан крепкого спиртного, легко поддался на уговоры совершить рискованный спуск, — резюмировала я. — Икс и Игрек поднялись на вершину, и там тот из них, кто совсем не пил крепкого спиртного, ударил своего хмельного спутника по голове. Камнем, я полагаю. Б-52 не зря также называют Лысой горой, мне говорили, что вершина совершенно голая, снег оттуда сдувает, так что камней там должно быть немало. Хотя Икс весьма предусмотрителен, с него сталось бы и с собой что-нибудь подходящее принести. В любом случае, орудие преступления осталось где-то на горе.
— Гора большая, — задумчиво заметил востроносый.
— И снежок понемногу всю ночь сыпался, так что роковой камень найти будет трудновато, — подхватила я. — Зато вполне реально отыскать на спуске вблизи ледяного желоба веревку.
— Какую еще веревку? — нахмурилась Ирка.
— Скорее всего, веревочную скакалку. Ту самую, которую Икс использовал, чтобы заставить скатиться по желобу убитого Игрека! Привязал его за ногу и сдернул вслед за собой с горы, как салазки на веревочке!
— Скользящий узел? — быстро спросил Лазарчук.
Я кивнула:
— Она все лето отиралась на яхте, наверняка научилась управляться с веревками.
— Минуточку! — с претензией вскричала Ирка. — Она? Ты сказала — она? Кто — она?
— Конечно, она! Ты разве до сих пор не поняла, о ком речь? В нашем случае Икс не мистер, а миссис!
— Парни, давайте прогуляемся на знаменитую гору, — спрыгнув с подоконника, деловито предложил Лазарчук.
Он и рыжий быстро вышли из комнаты, востроносый, поспешно собрав бумаги, тоже удалился. Мы остались вчетвером. Мася, равнодушный к детективам, шебуршал за занавеской, Колян сочувственно смотрел на Ирку, а та уставилась на меня бараньими глазами.
— Вспомни, Масяня доложил нам, что она посолила снег, — мягко сказала я. — Не солила она его, а, наоборот, сахаром посыпала! Вытряхнула на снег остатки песка, не поместившегося в бензобак квадроцикла! Разумеется, она думала, что ее никто не видит, она же не знала, что Мася играет с биноклем!
— Погоди-погоди! Ты что, про Катьку говоришь?! — ахнула Ирка. — Так это она Иксиха?!
— Ну, а кто же? Конечно, она! — подтвердила я. — Отчаянная женщина! Чтобы решиться на безумный спуск, будучи в положении, надо совершенно не дорожить своим здоровьем!
— Да, я ошибался, когда говорил, что она немного странная, — запоздало признал свою неправоту Колян. — Иришка была права, эта Катерина просто чокнутая!
— Суд учтет это обстоятельство, — вставила я.
— Правильно говорят, что опасные сумасшедшие невероятно хитры! — продолжал ужасаться Колян. — Надо быть сущим психом, чтобы придумать такой дьявольский план!
Тут он осекся, искоса посмотрел на меня и боязливо спросил:
— Кыся, а ты-то как до всего этого додумалась?
— Не бойся, я не свихнулась. Наоборот, проявила ум и сообразительность и использовала подсказку, — самодовольно хмыкнула я. — Я догадалась, что означала та Катькина надпись на стекле!
— Про Бориса, пять Галин и загадочное «ха»? — оживился муж. — Так что же это было?
— Это был своеобразный протокол о намерениях! — объяснила я. — Тем вечером Катерина, прячась на подоконнике, составляла план убийства Тараскина. Задумавшись, она машинально написала на стекле название горы, которой в ее плане отводилась решающая роль. «Бэ пятьдесят два», а не «бэ пять гэ», вот что она вывела, просто я приняла двойку за прописную букву «гэ».
— В той шифровке были еще «эф» вначале и плюс и «ха» в конце! — напомнил Колян.
— Плюс и косой крест! — поправила я его, гордясь своей сообразительностью. — Катька решала задачку, как шахматную, и машинально зафиксировала победный ход: Ферзь — латинская «Эф» — идет на Бэ пятьдесят два — шах и мат!
— В шахматах ферзь — самая мощная и подвижная фигура, так? — припомнил Колян. — По-другому ее еще называют королевой.
— Катькина роль, — кивнула я. — А королем, который получил мат от ферзя-королевы, был Тараскин.
Мы замолчали, и в наступившей тишине услышали недоверчивое бормотание Ирки.
— Плюс и косой крест! — поправила я его, гордясь своей сообразительностью. — Катька решала задачку, как шахматную, и машинально зафиксировала победный ход: Ферзь — латинская «Эф» — идет на Бэ пятьдесят два — шах и мат!
— В шахматах ферзь — самая мощная и подвижная фигура, так? — припомнил Колян. — По-другому ее еще называют королевой.
— Катькина роль, — кивнула я. — А королем, который получил мат от ферзя-королевы, был Тараскин.
Мы замолчали, и в наступившей тишине услышали недоверчивое бормотание Ирки.
— Катька убила Вадима? — бубнила она. — Она его убила, мерзавца такого… Ну и правильно сделала! Отомстила и за отца, и за возлюбленного, и за свою собственную сломанную судьбу!
Голос подруги окреп и зазвенел, глаза засверкали, и искрящийся слезой взгляд уперся мне в лоб, как двустволка:
— Как ты могла! — возмущенно сказала Ирка. — Такого я от тебя не ожидала! Зачем ты все рассказала ментам? Если бы не ты, это могло сойти за несчастный случай!
— Да я…
Разгневанная подруга не желала слышать никаких оправданий и объяснений.
— Ты так заигралась в детектива, что перестала видеть за значками шифровок живых людей! — запальчиво упрекнула она меня.
— Живых и мертвых! — справедливости ради напомнила я.
— Ты выдала бедную Катьку! — со слезами в голосе воскликнула Ирка. — Никогда тебе этого не прощу!
С этими словами она сорвалась со стула и убежала, громко хлопнув дверью. С вытянувшейся физиономией я стояла посреди комнаты и слушала удаляющийся топот насмерть обиженной подруги. Вот те на! Никогда прежде мы с Иркой не ссорились!
— Не огорчайся, Кыся! — утешая меня, сказал Колян. — Иришка немного остынет и поймет, что ты совершила сознательный гражданский поступок.
— Да ни фига подобного! — горько усмехнулась я. — Если ты хочешь знать всю правду, то я…
Сделать еще одно сенсационное признание мне помешал телефонный звонок.
— Да! — сердито рявкнула я в трубку мобильника, выплескивая накопившуюся злость.
— Добрый день, я по поводу кролика, — сказал очень вежливый мужской голос. — Мы могли бы с вами встретиться? У нас к вам дело.
— Не успеешь закончить одно дело, как подваливает другое! — пожаловалась я Коляну, впервые в жизни посочувствовав Лазарчуку, вечно сетующему на засилье сыщицкой работы. — Ладно, давайте встретимся! Когда и где?
— Вообще-то мы уже стоим у ворот, — сообщил вежливый мужчина. — Красная «Нива».
— А, так вы Васюля! — я хищно улыбнулась. — А ваша ревнивая супруга не будет возражать против нашей встречи?
— Алиса в курсе, она тут, рядом со мной, и это ее идея.
— Тогда мне понадобится подкрепление, — пробормотала я, вспомнив, как ругала и стращала меня темпераментная Васюлина женушка. — Ждите, мы сейчас будем!
Я выключила трубку, посмотрела на Коляна и нарочито безмятежно спросила:
— Милый, ты не хочешь совершить со мной на пару небольшую прогулку за пределы дачи?
— Если не на квадроцикле и не на гору Б-52, то всегда пожалуйста! — любезно ответил супруг.
Намек его мне не понравился, но я решила отложить воспитательный скандал до лучших времен.
22
Ворота приоткрылись, и с огороженной территории вышли два человека.
— Идут! — встрепенулся Василий и повернулся к супруге. — Милая, ты только помни, о чем мы с тобой договорились!
Алиса замерла на соседнем сиденье. Неподвижная, бледная от волнения и злости, она была похожа на мраморный бюст неукротимого революционного героя.
— Не бойся, морду я этой девке бить не буду! — прошипела она.
Оценив тон, каким это было сказано, Василий заподозрил, что от битья девкиной морды воинственная Алиса отказалась в пользу какого-то еще более разрушительного процесса.
— И вообще руки не распускай! — строго сказал он. — Видишь, какие у них тут хоромы! Жирно живут! С такими зубрами лучше не бодаться!
— Я бы этим зубрам рога пообломала! — сказала Алиса, недобро зыркнув на приближающуюся пару.
— Цыц, я сказал! Только все испортишь! — свирепо шепнул Василий и открыл дверцу.
Одновременно он нацепил на физиономию милую улыбку и задушевно сказал:
— Добрый день!
— Ну, это кому как, — вполне дружелюбно ответила ему симпатичная молодая женщина. — У вас, может, и добрый день, а у нас во дворе четыре трупа!
— Вы шутите? — опешил Василий.
— С вами мы, может, и пошутили бы, но опергруппу разыгрывать — себе дороже! — в тон женщине ответил ее спутник — высокий, широкоплечий парень.
Передумав выходить из машины, Василий втянул ногу и голову обратно в салон, притворил дверцу и тихо сказал жене:
— То ли психи, то ли самая бандитская крутизна!
— На понт берут! — прошипела в ответ несгибаемая Алиса. — Запугивают, чтобы мы сговорчивее стали! Не поддавайся!
Василий снова толкнул дверцу, наполовину выступил из машины и по возможности небрежно сказал:
— Ладно, ваши трупы нас не интересуют!
— Что вы имеете в виду, когда говорите «ваши трупы»? — поинтересовалась женщина. — Вы нам угрожаете?
— Ни боже мой! — поспешил заявить Василий. — Мы не вооружены и не опасны!
Он вылез из «Нивы», встал в метре перед собеседниками и покрутил ладонями, показывая, что в руках у него ничего нет. Так начались мирные переговоры.
— Я Николай, а она Елена, — сообщил парень, стукнув себя в грудь, а спутницу по плечу.
Ложкин в той же лаконичной манере представил себя и супругу:
— Я Василий, а она Алиса.
— Можно, я буду называть вас Васюлей? — игриво спросила Елена.
Из автомобиля послышалось тихое, но злое рычанье.
— У вас там собака? — спросил Николай. — Это ее зовут Алиса?
Он присел, рассматривая тонированные стекла машины, и призывно посвистел:
— Фью, фью! Иди сюда, хороший песик!
— Сидеть! — поспешно скомандовал Ложкин. — Не будем о собаках, давайте лучше о кролике поговорим!
— Давайте поговорим о кролике, — согласилась Елена.
Взгляд у нее сделался колючий, как репейник.
— Скажите, бело-розовый кролик случайно не у вас? — вежливо спросил Василий.
— Почему это — случайно? — обиделся Николай. — Вовсе не случайно! Я его сам, своими руками…
Елена толкнула его локтем в бок и громко спросила:
— А какое вам дело до нашего полосатого кролика?
— Это не ваш кролик, это наш кролик! — возразил Василий. — Мы его сами, своими руками…
Он запнулся.
— Может, вы его сами вывезли с острова Борнео? — ехидно подсказала Елена.
— На Борнео есть полосатые кролики? — невольно удивился Василий.
— На Борнео нет полосатых кроликов!
— А где есть?
— А нигде!
— А у вас?
— А у нас есть, но не с Борнео!
— А откуда же?
— А от верблюда!
Разговор, проведенный в стремительном темпе, свойственном игре в пинг-понг, зашел в тупик.
— Гм! — сердито кашлянула в «Ниве» предполагаемая собака.
— Видите ли, у нас потерялся кролик, — выдержав короткую паузу, проникновенно поведал Василий. — Домашний любимец редкого полосатого окраса. В природе таких кроликов действительно не бывает, нашего мы получили искусственным путем.
— Скажите, а с кем же вы скрестили зайца, с тигром или с бурундуком? — живо спросил Николай.
— С тюбиком краски для волос! — ляпнул Василий. — Честно говоря, мы его просто покрасили.
— Трафаретно? — Елена нахмурилась.
Она повернулась к мужу и сказала:
— Этого я и боялась, они меховщики! Если мы отдадим им Точилку, он станет опушкой на голенище жокейского сапога!
— А второй сапог украсит собой собачка Алиса! — пробормотал Николай, сочувственно посмотрев на темное стекло «Нивы».
— Господа, господа! — заволновался Василий. — Никакие мы не меховщики! У нас совсем другой бизнес! Мы… э… предлагаем парикмахерские услуги для животных! Окрас кроликов в модный розовый цвет — это новое перспективное направление нашей деятельности, поэтому верните нам, пожалуйста, наш ценный демонстрационный экземпляр! Поверьте, мы этого кролика очень любим и хорошо о нем заботимся.
— Именно поэтому он бегал по улице ночью, в мороз, один-одинешенек? — язвительно спросила Елена.
— Клянусь вам, это была трагическая случайность! — горячо сказал Василий. — Потеряв своего бесценного кролика, мы бросились его искать и ни перед чем не остановимся, чтобы вернуть его домой! Хотите, мы вам денег дадим?
«Собака» в автомобиле протестующе взвизгнула.
— Не надо нам денег, — грустно сказал Николай.
Он неуверенно посмотрел на жену:
— Кыся?
— Ладно, ладно, не надо меня уговаривать! — ворчливо сказала Елена. — Так и быть, вернем мы вам вашу ушастую топ-модель! Мы же не знали, что у кролика есть любящие хозяева.
— И не знали, что его любящие хозяева — это вы! — добавил Николай. — Ну, я пошел за Точилкой.