– И хорошо, – кивнула Аня, – не то в комнате от мебели было бы не протолкнуться.
– Заткнись, – прошипела Яся, – а то превратит тебя в раскладушку.
К счастью, Селия плохо понимала по-русски и никак не отреагировала на их оживленный обмен репликами. Несмотря на страх, Аня испытала некое удовлетворение, заметив замешательство на ее холодном злом лице.
– Что-то мы загостились, – пробормотала девушка и, ухватив Ясю за руку, потащила ее за собой. Она надеялась на эффект внезапности, но американка перехватила их на полпути. Ледяные пальцы защелкнулись на Анином запястье, как наручники. Девушка машинально поразилась необыкновенной силе, таившейся в тонких, аристократических пальцах хрупкой на вид женщины. Конечно, Аня попыталась оказать сопротивление, но все напрасно. Яся беспомощно кружила вокруг, высматривая что потяжелее с намерением шандарахнуть налетчицу по темечку, но, как назло, ничего подходящего в поле зрения не попадало.
«Эх, была не была», – подумала она и ринулась с криком головой вперед на таран. То ли Ясин вопль возымел действие, то ли голова ее оказалась особо прочной, но Селия выпустила свою жертву, покачнулась и рухнула на пол, увлекая Ясю за собой.
– Беги, Анька! – успела крикнуть она и навалилась на брыкающуюся американку сверху.
Аня выбежала на улицу. И оказалась в центре заснеженного парка, в полной темноте, в окружении старых вязов и сугробов. Почему-то фонари не горели, их силуэты маячили в тумане, точно призраки. Вертя головой во все стороны, Аня переступила с ноги на ногу и услышала под ногами угрожающий треск.
Оказалось, что она случайно попала на самую середину застывшего и ровного, как тарелка, пруда, а под ногами прогибается и пружинит подтаявший лед, готовый в любую минуту проломиться под ее тяжестью. Девушка застыла, нелепо раскинув руки и боясь сдвинуться с места. Берег – она разглядела его в конце концов за деревьями – казался страшно далеким, но добраться до него было надо.
Покачиваясь, как эквилибрист, дрожа от озноба, она осторожно двинулась к берегу, шагая, словно проржавевший железный дровосек.
Боясь сбиться, девушка не сводила с берега слезящихся глаз, но мелькнувшую там тень заметила совершенно случайно, буквально краем глаза. Как бы ей хотелось разглядеть того, кто прячется за деревьями. Тщетно! Она смогла определить лишь, что это женщина, которая быстро приближается.
«Надо же, она совсем не боится провалиться под лед!» – с опозданием удивилась Аня, глядя, как полы длинного пальто незнакомки развеваются на ветру, будто большие черные крылья. Лица все еще не видно, но силуэт кажется знакомым.
Их разделяло всего несколько метров, когда Анна поняла, кто перед ней. Это ее враг, проклятая Селия!
Анна испугалась всерьез, когда заметила, что в руке Селии что-то блестит. Что-то узкое, опасное. Селия высоко подняла руку с зажатым в ней ножом, который Анна увидела необыкновенно ясно, словно кто-то специально навел резкость. Одновременно Аня увидела лицо Селии с раздувшимися ноздрями, губами, сжатыми в нитку. Лицо фанатки. Или демона мщения.
Шаг. Еще шаг.
– Стойте! Не надо!!! – Сделав усилие, Аня попыталась остановить неумолимо приближающийся конец. Из горла американки вырвалось тихое шипение. Женщина налетела на Анну. Сверкнул клинок. Вопль Анны подхватил ветер и унес к небесам. Острая боль, треск рвущейся материи, горячие капли и красное на бело-голубом.
– Кто-нибудь, помогите, – прошептала она, оседая на снег. Запрокинув вверх бледное лицо, Анна нашла глазами горящий ненавистью взгляд, заглянула в самую глубь бездонных зрачков.
– Скажи хотя бы, за что? – спросила она.
– Ты хотела отнять у меня то, что принадлежит мне по праву, – дернула головой американка. Анне вдруг показалось, что в ее голосе проскользнула тень сомнения. Но Селия сказала еще более резко: – Эта тайна – моя! Я жила ею всю свою жизнь.
– Не понимаю, – прошептала Аня. – Не понимаю.
Американка вдруг выпрямилась и застыла, похожая на черную каменную статую, словно очередная жертва неведомого заклятия. Затем она чуть пошевелилась, не меняя своей монументальной позы, и опустила глаза вниз, на Анну. Бесстрастный свет луны освещал ее лицо и сверкающий в опущенной руке нож. Анна заметила нитку слюны, ползущую по ее подбородку, увидела бескровные губы. И пустые глаза. Боже, да она сумасшедшая!
Женщина снова склонилась над девушкой. Собрав все силы, прижимая руки к ране, Аня неуклюже вскочила и метнулась прочь, разрываемая напополам острой болью. Лед затрещал, и она остановилась. Все кончено. Ей не уйти. У нее небогатый выбор: или ее добьет эта дура с ножом, или она провалится под лед.
– Шустрая, да? – завизжала ей в спину Селия, которую обозлила попытка бегства. Анна не ответила. Она стояла, согнувшись пополам, прижимая ладони к ребрам и чувствуя, как пальцам становится горячо. Но почему-то теперь это ее не пугало. С нездоровым интересом она следила, как ее кровь капает на снег и от этого в морозном воздухе струится пар. Надо же, какая горячая у нее кровь. Жаль, что она уже не сможет никому рассказать об этом.
– Ты надоела мне, маленькая выскочка. – Голос Селии долетел до нее как будто издалека. «Господи, когда же она перестанет меня мучить?» – с досадой подумала Анна. И обернулась, чтобы сказать ей об этом. И увидела нож, со свистом летящий в ее сторону, который Селия успела метнуть. Инстинкт самосохранения заставил ее вскинуть руки, защищаясь, и чисто случайно ей это удалось. Лезвие, направленное ей в горло, отскочило, ударившись плашмя о ребро ладони, но в ту же секунду Анна, даже не успев осознать факт своего спасения, потеряла равновесие и рухнула на затрещавший лед. Сквозь образовавшуюся трещину стала сочиться вода. В ту же секунду на девушку сверху навалилось чужое тело. Селия распустила руки.
Однако задушить Анну не удалось. Жуткий скрежет раздался одновременно со всех сторон. Опора стремительно ускользала. Анна видела лицо Селии совсем близко и видела, как меняется выражение этого лица. Ярость, безумие, страх…
Отчаянно визжа, обе женщины нырнули в ледяную воду.
Чувствуя себя героиней «Титаника», Анна отчаянно заколотила руками по месиву из ледяных крошек. Студеная вода обжигала, сдавив колючим кольцом грудь, мешая дышать, парализуя руки и ноги судорогой. Анна испытывала нечеловеческие мучения и все визжала на одной ноте.
– Анька, держись, я уже иду! – Анне показалось, что она бредит. Она завертелась, цепляясь обледеневшими пальцами за острые края проруби, и вдруг увидела Ясю. Та ползла по льду, неуклюже извиваясь всем своим щуплым телом. Яся ползла к полынье и выкрикивала:
– Я здесь! Я скоро! Не смей идти ко дну!
Их руки встретились, пальцы сплелись в одно целое. Тщедушная Яся, сопя как паровоз, упорно вытягивала отяжелевшую в холодной воде подругу, совершая почти невозможное!
– Держись! Не разжимай пальцы. Так! Молодец! Теперь ползи. Ползи, я сказала!!! Двигай ногами! Куда? Не сметь вставать! Ты что, рехнулась?!
Отбуксировав Аню на безопасное расстояние, Яся вдруг сделала невероятную вещь: ОНА ПОПОЛЗЛА ОБРАТНО! Анна поняла, что женщина возвращается за… Селией!
Бормоча проклятия, Аня как-то доползла до подруги и уцепилась за край ее мокрой насквозь куртки.
– Не надо, пойдем, – уговаривала она, одновременно радуясь, что американки не видно. – Где она? Утонула?
– Нет, – покачала головой Яся. – Смотри.
Анна посмотрела в ту сторону и ахнула. Из-под льда на нее смотрели два широко раскрытых глаза. Потом она увидела разинутый в немом крике рот. Это была Селия. Только она была по ту сторону ледяной толщи, как диковинная рыба в аквариуме. Неожиданно Селия моргнула.
– Господи, она жива! – рванулась Аня, позабыв о своих недавних мыслях. Теперь уже Яся остановила ее, проговорив тихо, но твердо:
– Не надо, девочка. Похоже, она сама решила там остаться. Ей уже не помочь. Давай-ка потихоньку выбираться. Сюда бегут люди. МЫ СПАСЕНЫ.
Глава 21
Встреча с Максом была не слишком приятной: он сердился на Аню, так как был далеко не в восторге от всего происходящего.
– Кстати, ты нашел то, о чем я тебя просила? – спросила Аня.
– Не только нашел, но и привез.
Макс полез во внутренний карман пиджака и осторожно извлек пакет. Сквозь прозрачный полиэтилен просвечивал сложенный вчетверо кусочек ткани, обшитый по краю кружевом.
– Что это ты вдруг вспомнила о платке? – поинтересовался Макс, передавая ей пакет.
Аня не ответила, разглядывая старинный платочек, который аккуратно разложила на коленях.
– Боже, какая прелесть! – протянула Яся руку к антикварному платочку. – Кружева, вышивка – просто загляденье! – Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть, да так и застыла буквой «Г» с вытянувшимся от удивления лицом. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, – попросила она сдавленно. – Это ведь… единорог?
– Ага, – мрачно подтвердила Аня.
– ТОТ САМЫЙ?
Аня снова кивнула и добавила со вздохом:
– Тот самый, с кривыми ножками.
– Но как такое может быть?!!! Откуда это?!
– Платок у нас давно, – пояснила девушка, обращаясь к Ясе. – Это единственное наследство моей прапрабабушки Магды. Она была цыганкой. – Анна повернулась к Максу: – Вышивка на платке – кривоногий единорог – непонятным образом копирует уникальный рисунок водяного знака из того самого сборника «Жертва любви»…
– Но этого не может быть, – недоверчиво усмехнулся Макс.
– Не может, – легко согласилась Аня, – но есть.
– Может, твоя прапрабабушка что-то рассказывала? – с надеждой спросила Яся.
Аня грустно покачала головой:
– Нет. Магда умерла молодой. Ее убили. Убил отец ее ребенка. Девочку Магда успела спрятать. В пеленках малышки был медальон, осколок хрусталя от ее магического шара и этот платок.
– Магда умела колдовать? – проявила Яся проницательность.
– О, да! Умела! – воскликнула Аня с жаром, но тут же погрустнела. – Правда, ее искусство не спасло Магду от смерти…
– И поэтому ты так не любишь все, что связано с магией, – догадалась Ярослава Викторовна. Анна устало прикрыла глаза и кивнула.
Очень осторожно Яся протянула руку и взяла кусочек батиста, едва ощутив пальцами его вес.
– Этот единорог здорово смахивает на герб, – пробормотала она задумчиво. – Анна, ты что, аристократка?
– Нет! – неожиданно резко выпалила Анна. – Отцом ребенка Магды действительно был граф, – сказала она с ненавистью. – Надеюсь, этот ублюдок в данный момент доходит до кондиции на адской сковородке. – Голос девушки предательски дрогнул, но она все же договорила, прочитав вопрос в глазах подруги: – Это не его герб.
– Странная нить, – проговорила Яся наконец, осторожно поскребла вышивку ногтем. Анна придвинулась ближе, и обе склонились над платком, голова к голове.
– Действительно. Как же я раньше не обращала внимания? Хотя меня всегда удивляло, почему Магда вышивала черными нитками? Я думала, что это потому, что она была очень бедная, использовала то, что смогла достать. А на самом деле…
– На самом деле это и не нитки вовсе. Это волосы, – подтвердила Ярослава Викторовна. – Думаю, что не ошибусь, если предположу, что это волосы Магды.
Брови Макса поползли вверх:
– Вы хотите сказать, что цыганка вышила рисунок собственными волосами?
– А что тебя так удивляет? – обиделась Анна. – В старину вообще было модно иметь сувениры из своих волос.
– Или из волос любимого человека, – добавила Яся, с иронией наблюдая, как Макс пытается побороть брезгливость.
– Почему она вышила этого единорога? – снова и снова спрашивала девушка. – Где она могла видеть этого уродца? Где?
Тут пришел Снежко, нагруженный кипой распечаток и парочкой справочников. При виде их Анна немного оживилась. Все вместе, толкаясь и отпихивая друг друга, они нашли и сравнили изображения. Рисунки совпадали вплоть до мельчайших деталей, что полностью исключало возможность ошибки. Рисунок на платке Анны и водяной знак начала семнадцатого века были сделаны по одному образцу, в странах, которые отделяли друг от друга десятки тысяч километров.
– Неплохо бы узнать, чей этот герб… – проговорил Снежко.
Яся вопросительно взглянула на Анну, но та, угадав ее вопрос, решительно затрясла головой:
– Только не графу Валишевскому! – Девушка опустила голову и нехотя призналась: – Моя мать наводила справки и где-то в архивах раздобыла герб этого ублюдка. Ничего общего, можете мне поверить.
– Тогда остается только Магда. – Снежко, наскоро введенный в курс дела, предположил невероятное. – А что вы на меня так смотрите? Все закономерно. Еще кто-то из великих сыщиков говорил, что если отбросить все невозможные версии, останется единственно правильная, какой бы парадоксальной она ни выглядела.
– То, что цыганка Магда была голубых кровей, это не парадокс, это маразм, – пожала плечами Анна. – Хотя никакого более убедительного объяснения я предложить не могу.
Чей-то разочарованный вздох в комнате заглушил голос теледиктора, неожиданно громко прозвучавший из соседней комнаты:
– Продолжается расследование преступления в Стратфорде, в графстве Уорикшир. Как мы уже сообщали, несколько дней назад неизвестными была вскрыта могила великого Шекспира. Злоумышленники проникли в храм Святой Троицы и сдвинули бюст поэта. Как сообщают официальные источники, у полиции появились конкретные подозреваемые. Их имена в интересах следствия не разглашаются…
– Они что, сговорились? – спросила Анна с отвращением. – И тут Шекспир!
– Чем он тебе не угодил? – наивно осведомился Макс. Три пары глаз уставились на него с недоумением.
– Он просто вездесущий! – пояснила Анна раздраженно. – Он один из участников таинственного сборника «Жертва любви», из-за которого разгорелся весь сыр-бор, – принялась загибать она пальцы. – Его имя записал на клочке бумаги умирающий Чебышев, моя несчастная подружка потратила последние силы на то, чтобы вывести «Шекспир» на стене, теперь выясняется, что какие-то вандалы осквернили его могилу. Да еще эта непонятная связь с таинственной супружеской четой сумасшедших самоубийц…
Яся, покачав головой, вкратце ввела Макса в курс дела, предъявив в качестве доказательства изрядно помятый обрывок бумаги с корявой надписью по-английски наискосок.
Глаза Анны при виде внезапно материализовавшейся улики увеличились вдвое.
– Ты как это?.. Когда это?.. Зачем… – бессвязно пролепетала она.
– По-моему, перед нами явное сокрытие улик, – язвительно прокомментировал Саша и ловко выхватил бумажку у зазевавшейся Яси. Он скользнул по ней взглядом, замер на секунду, а потом, как и Аня, вытаращил глаза.
– Как же вы не видите? – Снежко разволновался. – Все это время вы… Эх! – Он в порыве отчаяния махнул рукой. И пояснил неожиданно спокойным голосом: – Здесь написано не «Шекспир», здесь написано… «Шакспер»!
– Ну-ка, покажи! – потребовала Анна. Саша безропотно отдал ей бумагу.
– Видишь? Шекспир подписывался Shake-Speare. Только так. Эту подпись мы видели и под поэмой «Голубь и Феникс». А здесь написано совсем другое имя. Shaksper. То есть Шакспер.
– Кто это? – спросил Макс.
– Тот человек, который родился в Стратфорде, – небрежно пояснил Снежко. – Только он так же мало похож на поэта, как… как слон на балерину.
– Слушай, – повернулась Анна к Саше, – так это чью могилу вскрыли: Шекспира или Шакспера?
– Шакспера, естественно.
– Но если там лежит не Шекспир, то зачем это понадобилось? – спросила Яся. – То, что ты нам поведал, если я правильно понимаю, не является секретом?
– Само собой, – кивнул Снежко. – Это общеизвестный факт.
– Что ж ты раньше молчал? – возмутилась Аня.
– А вы не спрашивали. Кроме того, речь все время шла о подлинном Шекспире, кто бы ни скрывался под этим именем…
– И все-таки зачем? – проявила Яся настойчивость. – Зачем было вскрывать эту могилу?
Саша устало вздохнул и, морщась, потер виски.
– Существует легенда, что в этой могиле спрятаны пропавшие рукописи бессмертных произведений. Как вы, наверное, знаете, в мире не существует ни единой строчки, написанной рукой Шекспира. Представляете себе сенсацию, если эти рукописи когда-нибудь обнаружат?
Попытки вскрыть склеп в храме Святой Троицы случались и раньше, – продолжал он. – Первый раз – в девятнадцатом веке, потом, кажется, в 1973 году. А в 1962-м некий Чарлтон Огбурн требовал просветить памятник рентгеном. Идея не вызвала энтузиазма, но ажиотаж разгорелся…
– Чебышев – шекспировед! Он не мог ошибиться. Даже в агонии он написал то, что имел в виду. Шакспер! Шакспер, а не Шекспир!
– И что это дает? – скептически спросила Ярослава Викторовна.
– Не знаю, – неожиданно устало признался Саша. – Я чувствую, что это важно, но… – Он опустил голову, но тут же вскинул ее. Глаза его горели. – Нам нужно ехать в Стратфорд!
– Час от часу не легче! – всплеснула руками Яся.
– Мы же в библиотеку собирались, хотели посмотреть на третий экземпляр «Жертвы любви», будь она неладна, – поддержала ее Аня.
– Успеется, – отмахнулся Сашка. – Со вскрытой могилой нужно разобраться немедленно!
Глава 22
Благодаря магическим умениям Яси Анина рана зажила. И компания в полном составе отправилась в путь. В машине Аня читала Шекспира.
– Как тебе? – поинтересовался Сашка.
– Да как сказать… Стихи хорошие. Наверное, даже гениальные. – Она глубоко вздохнула и выпалила на одном дыхании: – Может, конечно, у меня сдвиг по фазе, но я почему-то не могу отделаться от ощущения, что ЭТО, – она потрясла в воздухе сборником, – писали два человека. Причем это были мужчина и женщина. Во-вторых, эта парочка здорово смахивает на нашу таинственную пару. То есть они были женаты и не могли иметь детей. Или не хотели. Он не хотел, если уж совсем точно.