– Перед и зад ЧЕГО?
– Понятия не имею.
Анна крепко задумалась, перебирая в уме все известные ей факты. С ней так бывало, она не терпела нерешенных задач и поэтому мучилась. Двусторонний камзол советовал обратить внимание на то, что некая вещь имеет две стороны, и обе стороны важные. Но что это за вещь? Или это не вещь вовсе.
– Что надумала? – спросила Яся, которой надоело сидеть в молчании. Анна глубоко и разочарованно вздохнула. Яся хитро прищурилась и сообщила как бы между прочим:
– Итальянская миниатюра имела одну особенность…
– Какую? – тут же встрепенулась девушка.
– Рамка у нее была странная. Помнишь? Сашка еще спрашивал и ногтем ее корябал – пытался открыть. А эта Ванесса зашипела на него, словно кошка, что никто за четыреста лет не позволял себе подобного.
Анна выпучила глаза и присвистнула:
– Ничего себе! Ты думаешь, под этим глухим задником что-то есть? Что-то не менее важное, чем сам портрет?!
– Думать я могу все, что угодно, – философски протянула Яся. – Хорошо бы знать наверняка.
– Да все ясно!
Яся не разделяла ее энтузиазма, и Аня торопливо заговорила:
– Итальянский портрет выбран неспроста. Тот, кто разгадает загадку и узнает в лице карикатуры черты молодого Рэтленда с миниатюры, а вдобавок обратит внимание на двухсторонний камзол, должен прийти к единственно верному выводу: позади портрета что-то есть! Остается только вскрыть кожух и посмотреть.
– Погоди, не спеши. Почему именно портрет Рэтленда? Ведь на карикатуре есть и черты Елизаветы.
– Да! Но ничего нет на обратной стороне ее портрета! Нам нужно туда заглянуть! – неожиданно закончила она.
– И как ты себе это представляешь? – Яся насмешливо приподняла брови. Аня озадаченно почесала макушку и огорченно поморщилась.
– Да, на первый взгляд это совершенно невозможно. Нам его посмотреть и то с трудом удалось, а уж раскурочить раритет никто не позволит. Что же делать?
– Свистнуть картинку, что же еще?
– Ты шутишь? Мы, что ли, украдем? – рассвирепела Анна.
– Отчего ж нет, коли бог даст? – ответила Яся, смиренно потупив очи.
– Ты чего это удумала? – с подозрением спросила Аня.
– Ничего особенного. Если человек не может украсть картину из дворца, то, может, стоит заменить человека?
– Кем заменить? – обалдела Анна.
– Да вот хотя бы Каспером.
– С ума сошла? Он же кот. Как мы заставим его понять, что от него требуется? Каспер, конечно, умный кот, но не до такой степени.
Каспер громко чихнул, должно быть, от возмущения. Анна опечалилась.
– Чего загрустила?
– Да вот жалею, что поверила тебе на слово. Надо было справки навести, не состоишь ли ты на учете в психдиспансере. По-моему, ты спятила.
Отчего-то Яся не обиделась, сетования Анны ее развеселили.
– Дурочка, – улыбнулась она, – ничего в этом нет невозможного. Все, что требуется, – это на время стать Каспером!
– Все очень просто, даже банально. Чтобы превратиться в живое существо – в кошку, птичку или черепашку, – ты должна научиться думать, как это самое существо, чувствовать так же, двигаться. Если тебе удастся перевоплотиться, окружающие увидят в тебе кого?
– Психа! – с готовностью ответила Аня и, скрестив руки на груди, уставилась на Ясю с большим сомнением.
* * *Черный пушистый кот, сливаясь с ночной темнотой, караулил входную дверь, притаившись в густом кустарнике. Близорукая Анна не переставала удивляться остроте своего нового зрения. Добираясь сюда, она натерпелась страху. И сейчас ее тоже все пугало. Громада Виндзорского дворца-крепости выглядела в сумраке угрожающе, крыши щетинились острыми пиками и шпилями, а в каждом стрельчатом окне Ане мерещился настороженный взгляд. Яся принесла Каспера в большой сумке, но высадила примерно за квартал от Виндзорского замка. Чтобы не вызывать подозрений, они отказались от того, чтобы воспользоваться такси, и всю дорогу Яся ворчала, что Каспера слишком сильно откормили. Сама Анна, то есть ее тело, осталась лежать на кровати в номере гостиницы, а ее сознание присутствовало здесь, в теле гибкого, ловкого зверя.
Выждав время, Каспер, повинуясь приказу хозяйки, бесшумно вспрыгнул на широкий каменный подоконник. Анна его глазами попыталась заглянуть внутрь через окно. Ее ждало разочарование – изнутри старинное окно закрывали вполне современные жалюзи. Кот перебрался на соседнее окно, пройдя по узенькому парапету, и ткнулся в него носом. Аня ощутила прикосновение холодного стекла. И здесь висели жалюзи, однако широкие планки были сомкнуты не так плотно. Каспер прижал уши, пригнул голову и смог заглянуть внутрь. Аня увидела коридор, слабо освещенный дежурными лампочками. Ничего интересного. Нужно как-то попасть внутрь. Ясно, что не через окна, даже форточки на них наглухо задраены. Аня снова почувствовала, что этот замок ей знаком, очевидно, его хорошо знала поселившаяся в ее мозгу Елизавета. Наверное, она часто бывала здесь.
Скрипнула дверь, Каспер прильнул к камню, замер и прислушался. Охранник вышел на крыльцо черного хода. Он не ожидал подвоха: пустой двор прекрасно просматривался, поэтому входная дверь осталась незапертой. Каспер спрыгнул на газон – Анна почувствовала как свежескошенная трава уколола подушечки – и, стараясь держаться вплотную к стене, скользнул к двери. Охранник не заметил тень, мелькнувшую возле ног. Каспер толкнул дверь лапой – этот трюк он освоил еще в России, – и вот он уже внутри. По коридору кот пронесся стрелой, завернул за угол и кубарем скатился с лестницы, затормозив только у самых дверей хранилища.
Только тут до нее дошло, какого дурака они сваляли. Кодовый замок на двери! Ей ни за что не открыть его! Даже если бы она знала код, дверь наверняка на сигнализации.
Но что это? Чуткий слух прирожденного охотника уловил за дверью какой-то шум. Анна осторожно подобралась поближе и тут – о, чудо, увидела полоску света, падающего в коридор. Дверь была приоткрыта. Но в хранилище кто-то был. Она слышала, как он ходит по комнате.
Анна колебалась совсем недолго, понимая, что другого такого шанса ей не представится. Каспер проскользнул между створками совершенно бесшумно и сразу же взглянул ее глазами на стену, где висел портрет.
МИНИАТЮРЫ НЕ БЫЛО.
От удивления Анна присела на все четыре лапы. То есть это кот присел, а Анна на кровати нервно задергалась. Яся, которая успела уже вернуться в отель и сидела рядом с ней, поняла, что в замке что-то происходит.
Тем временем Каспер метнулся к стене, чтобы оттуда, из укрытия оценить обстановку. Девушку за столом он заметил сразу. Это была не Ванесса, другая, скорее всего – реставратор, так как в руке у нее был какой-то инструмент, назначения которого Анна не знала. Другой рукой девушка осторожно придерживала нечто, лежащее на столе, и явно прикидывала, с чего начать. Одолеваемая любопытством, Анна заставила Каспера вспрыгнуть на старинное деревянное кресло, полускрытое драпировками – наверняка тоже какой-то экспонат. С сиденья она взобралась на резную спинку и, с трудом удерживая равновесие, вытянула шею. Ей удалось разглядеть то, что реставраторша держала в руках, и от неожиданности она чуть не свалилась обратно. Это был портрет Рэтленда, и девица явно примеривалась к тому, чтобы вскрыть глухую латунную рамку! Вот тебе и четыреста лет! Что-то в их разговоре с Ванессой заставило хранителей коллекции проявить любопытство. Черт бы их всех побрал.
От бессилия Анна чуть не завыла. Еще немного – и тайна достанется другим. Прикованная к тому, что происходило за столом, Анна не сразу услышала, как скрипнула входная дверь, и потому парень, возникший позади девушки, напугал ее. Это был один из охранников, тот, что выходил на крыльцо. Парень явно имел на хорошенькую девицу виды, а она отвечала ему взаимностью, потому что, почувствовав его руки на своей шее, захихикала. Некоторое время они возились возле стола, потом девица прошептала что-то ему на ухо и потянула за собой к выходу.
Не успела Аня порадоваться своему счастью, как девица неожиданно взвизгнула, притворяясь испуганной.
– Ой, смотри, киска!
В отличие от нее, Анна испугалась по-настоящему. Ее обнаружили! Это провал!
– Откуда здесь кошка? – продолжала вопрошать девица, усиленно морща гладкий лобик.
– Наверное, днем забежала, – пожал плечами ее приятель. – Народу-то до черта было.
– Ей нельзя здесь. Кис, кис, кис! Иди сюда, киска.
Анна завопила от ужаса, попятилась, рухнула вниз и запуталась в драпировках позади кресла.
– Ой, она мяукает. Наверное, ушиблась, бедняга. Достань ее, – потребовала барышня.
Парень отнесся к ее предложению скептически, за креслом было пыльно.
– Брось, – предложил он компромисс, – пойдем лучше. У нас мало времени, через час я сменяюсь. Перед уходом заскочу сюда и вышвырну этого кошака.
– Какой ты злой! – Она шутливо стукнула его кулачком по спине, но сопротивляться больше не стала. И парочка наконец убралась.
Анна не могла поверить своему счастью. Портрет остался лежать на столе. В два прыжка Каспер преодолел расстояние и осторожно прихватил зубами миниатюру. Ноша оказалась тяжелой, и бежать было неудобно. Кот потрусил к двери и ткнулся в нее лбом. Здесь его ожидал еще один сюрприз: теперь дверь была заперта. Кошка заметалась по комнате, натыкаясь на все подряд в поисках выхода. Каспера спасло окно. Девушка-реставратор приоткрыла форточку, так как в хранилище было пыльно и душно. Ликуя в душе, Анна воспользовалась предоставленной возможностью и вскоре оказалась на улице.
Обратный путь до гостиницы занял гораздо больше времени. Анна устала и почти выдохлась, управлять Каспером становилось все труднее, но она упрямо шла к своей цели…
Глава 30
Репортаж о загадочной краже из Виндзорского дворца появился уже в утренних газетах. Об этом Анну проинформировал Макс, потрясая у нее перед носом свежим номером «Sun». Анна старательно изображала из себя оскорбленную невинность и делала непонимающий вид.
– Мы же хотели как лучше, – сказала Аня.
– И вообще, нас никто не подозревает, – поддержала ее Яся, которая под шумок завладела газетой и уже успела бегло просмотреть статью. – Вот, здесь прямо написано, что кот таинственно исчез. На привидения намекают, это они мастера.
– Ты трофей-то свой когда покажешь?
Анна открыла было рот, но тут же его закрыла, торопливо полезла в карман халата.
– Вот. – Она положила миниатюру в центр стола и скромно потупилась.
– Ну дела-аа, – покачал Макс головой. – И что теперь с этим делать?
– Ясное дело – вскрыть, – пожала плечами Анна, а Макс застонал.
Снежко вызвался заняться «вскрытием» собственноручно, утверждая, что это плевое дело.
– Если не получится, готов съесть свои штиблеты.
– Хотелось бы присутствовать, – размечталась Анна.
Но радовалась она напрасно. Через каких-нибудь двадцать минут Сашка продемонстрировал им прямоугольный кусочек картона размером с игральную карту. Собственно, это и была карта. Художник зачем-то загрунтовал рубашку карты и написал акварель поверх нее.
– Что у него, дефицит бумаги был, что ли? – посетовал Макс, вертя в руках миниатюру.
Анну заинтересовала карта сама по себе, помня о разговоре с Ясей, в котором они обе пришли к выводу, что в деле Рэтлендов любая мелочь имеет скрытый смысл.
Карта относилась к колоде старших арканов и называлась «Повешенный». На картинке красочно изображался безмятежный мужичок, висящий на ветке вниз головой и привязанный при этом за ногу. Судя по лицу, ситуация его не угнетала, он даже вроде бы улыбался.
– И что это должно означать? – нахмурился Снежко. – Чего он тут висит?
Макс вопросительно посмотрел на Анну. В картах она была специалист.
– В самом общем смысле аркан «Повешенный» означает жертву. Причем добровольную. То есть, если хочешь достичь цели, – жертвуй.
– Мне кажется, эта карта – самодельная, – проговорила она задумчиво. Снежко с готовностью поскреб уголок карты пальцем, заметив:
– Верно. Краска не типографская. Обычная акварель.
– То-то я смотрю, колода мне незнакома, – обрадовалась неизвестно чему Яся.
– Вы не туда смотрите, – вздохнула Аня. – Глаза разуйте: повешенный висит на том же дереве, под которым сидит Рэтленд! Пейзаж один и тот же!
– Может, и висит сам граф? – воодушевился Сашка. Он перевернул картинку и вздохнул с сожалением: – Слишком мелко. Лица не разглядеть. Хотя вроде бы похоже. Одежка точно его.
Тем временем Макса заинтересовало дерево. Он вертел карту то так, то эдак, при этом беззвучно шевелил губами, как будто что-то подсчитывал.
– На деревьях по семь веток, – сообщил он наконец. – Как вы думаете, это важно?
– Все может быть, – кивнула Анна.
– Ребята, мы, кажется, не там ищем, – забеспокоился Снежко. – Деревья, ветки, карты. Не вижу смысла. При чем тут Шекспир? Где связь?
– Название карты Таро «Жертва» совпадает с названием книги Честера «Жертва любви», – не очень уверенно произнесла Анна.
– Да что ты оправдываешься? – возмутилась Яся. – Портрет в Великом фолио прямо отсылает к этой миниатюре и советует обратить внимание на обратную сторону. Камзол на портрете означает, что обе стороны одинаково важны.
– И чего такого важного вы почерпнули, лицезрея эту карту? – не унимался Снежко. Все растерянно промолчали.
Первой опомнилась Анна. Она упрямо нахмурилась и заговорила, осторожно подбирая слова:
– Мне кажется, что художник, помещая Рэтленда на место висельника, хотел сказать, что тот добровольно приносит некую жертву…
– Во имя чего? – язвительно поинтересовался Саша. – И какую жертву?
Анна в сердцах топнула ногой, но умных мыслей от этого не прибавилось.
– Ладно, а что ты на это скажешь: дерево на рисунке – это тис, – сообщила Яся.
– Не факт.
– Факт. Можешь мне поверить.
– Ну и что? Тисы в Англии растут, как у нас – тополя.
– В Англии – да, но на рисунке изображена… Италия! Не берусь утверждать, что тис там вообще не водится, но то, что не растет на каждом углу – абсолютно точно.
– Допустим, – нехотя согласился Сашка, явно ожидая продолжения. Ярослава Викторовна не заставила себя долго ждать.
– Тис, по древним кельтским поверьям, олицетворяет царство умерших. Точнее, тис – как бы мост между двумя мирами. Уверена, он выбран не случайно.
– Что-то никак не пойму, куда вы клоните.
– Что тут непонятного? – удивился Макс. – Ясно же – все умерли. Вон и крестиков вам везде понатыкали, чтобы намек был понятнее.
– Крестики? Какие еще крестики? – встрепенулась Аня. – Правда! Как же я не заметила? Сколько их тут? Раз, два, три, четыре… пять штук. Хм… Разумеется, это не могильные кресты. Но что?
– Может, пять – это намек на то, что Роджер был пятым Рэтлендом? – подсказал Снежко. Анна неуверенно пожала плечами:
– Может быть…
– Крестики расположены в определенном порядке, – обратила ее внимание Яся.
– Я вижу. Если не обращать внимания на остальное, то перед нами классическое изображение пятерки треф. То есть это могут быть не крестики вовсе, а трефы – одна из карточных мастей.
– Час от часу не легче, – вздохнул Снежко. – И что означает эта карта? Она ведь тоже что-то значит, я угадал?
– Угадал. Пятерка треф олицетворяет жадность и, соответственно, страстное желание разбогатеть. Но есть и еще одно значение: сокровище.
– Это уже кое-что. Что ж, разбогатеть Рэтленд был бы не прочь, – заметил Макс. – Черный бриллиант опять же… Выходит, эта «пятерка» имеет к ним прямое отношение.
– К ним, может, и имеет, а нам со всего этого какой прок? Ведь тут не написано, где это сокровище искать, – выразил общее недовольство Сашка. Ответить на это было нечего. Расследование снова зашло в тупик.
– Придется ехать в Бельвуар, – подытожил Сашка. – Не бросать же эту бодягу на полпути?
– Что, лавры нобелевского лауреата покоя не дают? – быстро раскусила его Яся.
– Почему нет? – огрызнулся тот. – Воля ваша, не хотите – не езжайте, мне-то что?
– Да не ерепенься ты, – примирительно похлопал его по плечу Макс. – Это они прикалываются. Если надо – съездим и в Бельвуар, все равно отпуск накрылся медным тазом. Только что мы собираемся там искать? – Он вопросительно взглянул на Аню.
– Как что? Сокровище, – оскалилась девушка. – У нас же есть дерево.
– Это, что ли? – искренне удивился Снежко, дернув подбородком в сторону сиротливо лежащей на столе карты. – Да оно небось давно высохло, или спилил кто за четыреста лет. И вообще, как ты определишь, то это дерево или нет? В Англии тисов – как грязи.
– Разберусь, – буркнула Аня и пошла собирать вещи.
Снежко проводил ее задумчивым взглядом, потом энергично потер руки и сообщил:
– Неплохо бы перед отъездом навести кое-какие справки. – Он завертел головой, как будто что-то искал.
– Какие справки? Что ты потерял? – забеспокоилась Ярослава Викторовна.
– Я ищу телефонный справочник. Не знаете, что ли, во всех гостиницах есть телефонный справочник.
– А справочник зачем?
– Есть тут одна ниточка. Бен Джонсон. Он самое осведомленное лицо во всем этом деле. Вам так не кажется?
– Ты объясни, как ты намерен раздобыть у него информацию? Он же давно умер, – парировал Макс.
Снежко посмотрел на друга с сочувствием.
– А архив на что?
– Ха! Много от Шекспира осталось?
– Шекспир – исключение, – поморщился Сашка. – Остальные его современники, даже куда менее великие, наоставляли потомкам тонны всякой макулатуры: письма, заметки, дневники, всякое такое, – объяснял он, попутно пролистывая справочник. – О! Вот и телефончик! Девушка, – проворковал он в трубку, – соедините меня с… – он продиктовал цифры, водя по строке пальцем, и замер в ожидании с блаженной улыбкой на лице. Трубку на том конце взяли, просьбу Сашкину выслушали терпеливо и даже что-то ответили. От этого ответа физиономия парня вытянулась и энтузиазм в глазах поугас.