Но это ложь.
Потому что знакам я верю.
Внутри церкви никакой церкви нет. На самом деле это здание – кафедральный собор или когда-то было кафедральным собором. Потолок взмывает вверх, помещение словно расширяется, пока я наконец не осознаю, что мы вошли с другой стороны. Я стою, глядя вдоль центрального прохода в апсиду, где стены крестообразно разрезают пространство. Как в нашей миссии, только в сто раз больше. Я вижу, что здесь все просторно и величественно. Остатки чего-то вроде позолоты, в глубине – резная усыпальница. Я представляю, что некогда здесь стояли ряды скамей, заполненные молящимися людьми. Не животными, с улыбкой думаю я.
Если бы у них тут были свечи, я бы зажгла одну в память Рамоны-Хамоны.
Но сейчас скамей нет, есть лишь ряды коек. Столы, на которых расстелены карты. Группы ребятишек и взрослых людей тут и там. И здесь тоже царит своего рода хаос, как на рыночной площади, и в торговых рядах, и в самом Хоуле.
Только стены хранят молчание. Огромные квадраты камней неподвижны, а мы рядом с ними так малы.
Фортис ведет меня в какую-то нишу, где на полу расстелен толстый ковер и разбросаны вышитые подушки. Полосы шелковой ткани с ярким рисунком свисают сверху, прикрывая вход, который на самом деле – просто брешь в стене. Я позволяю себе сесть рядом с Лукасом перед низким столиком, уставленным искусно сделанной медной чайной посудой. К чаю прилагается блюдо довольно сухих с виду печений.
Фортис устраивается напротив нас.
– Спасибо, что пришел, приятель. Я был удивлен, получив твое сообщение.
– В самом деле? После того, как ты явился к нам? И что же удивительного в том, что мне захотелось нанести ответный визит?
– Твое любопытство меня не удивляет. Куда более удивительно то, что ты смог отправить мне весточку. Я не из тех, кого легко отыскать.
– Кстати о визите, а как ты вообще нашел это место? – спрашиваю я, с подозрением глядя на Лукаса.
– Я расспрашивал, – пожимает он плечами.
– Расспрашивал кого? – не отстаю я.
– Так, всех вокруг.
Он смотрит на Фортиса, и тот усмехается:
– Я постарался оставить несколько намеков. Эта проклятая программа, твой дружок в Посольстве… Черт знает как трудно было ее взломать, но это моя лучшая работа, пожалуй.
– Ты говоришь о Доке?
Конечно, это должно быть так. Лукас просто не мог ничего сказать кому-то другому. Он должен был попросить Дока выследить Фортиса.
Я поворачиваюсь к Лукасу – просто не могу удержаться.
– Нечего тогда и удивляться, что люди в точности знали, где мы находимся весь день. И ясно, почему появились солдаты и убили старика, с которым я разговаривала. Я не знаю, как работает вся эта справочная система в Посольстве, но наверняка же если что-то известно одной ее части, то и все остальные части тоже это знают.
– Нет, это был не Док. Он куда умнее. Ты не знаешь его так, как я. – Теперь в голосе Лукаса звучит вызов.
– Он не умный. Он даже не человек.
Не знаю почему, но уже в третий раз за этот день я чувствую, как начинаю моргать, смахивая горячие, жгучие слезы.
– Это, милая, всего лишь вопрос семантики. – Фортис наполняет свою чашку.
– Док ничего бы не сказал обо мне!
Лукас хватает нечто вроде сладкой булочки и запихивает в рот.
– И ты знаешь, почему это так?
– Он Док!
Фортис поднимает чашку. Это некий тост.
– Мне кажется, что это верно относительно старого ублюдка.
Он опустошает чашку. Я подозреваю, что это вовсе не чай.
– Технически это не может быть верным, поскольку термин «ублюдок» широко используется в жаргоне применительно к ребенку, рожденному вне законного брака. – Знакомый голос исходит от Лукаса, который нажимает какую-то точку на черном кожаном браслете, который он носит на запястье, скрывая свои метки. – Я не был рожден вне брака, не был ребенком и, если уж на то пошло, вообще не был рожден в традиционном смысле этого слова.
– Док?!
– Да, Дол.
– Так ты все это время был здесь?
– Строго говоря, нет. Если под «быть здесь» ты подразумеваешь физическое присутствие. Я на самом деле ни здесь, ни там. Так можно выразиться на разговорном языке.
– Ох, приятель, ты меня утомляешь! – Фортис поднимает чашку в сторону бестелесного голоса. – Cogito ergo sum[9], приятель. Cogito ergo sum.
– Спасибо, Фортис.
– Лукас носит тебя на себе? – Это звучит глупо. Но я не против.
– Это переносное устройство. А в ухе у меня наушник. Я же говорил тебе. Он что-то вроде моего телохранителя. Как, ты думаешь, я весь день находил дорогу? Откуда я всегда знаю, где найти тебя?
– Просто ты умный. И подвижный. Просто ты уже бывал в Хоуле, а я никогда не бывала.
Я продолжаю упрямиться. Мне не нравится осознавать, что именно происходит вокруг меня.
Но тем не менее, вопреки всему, мне нравится Док, – и при этом какая-то часть моего «я», глубоко внутри, не знает, что я чувствую по отношению к Лукасу. Сразу многое, думается мне. Я просто не могу разобраться, что из всего этого имеет наибольшее значение.
Фортис откидывается на подушки:
– Если вы, влюбленные пташки, дадите мне возможность кое-что сказать, я, пожалуй, смог бы вам помочь.
Лукас хмурится:
– Ты хочешь сказать, тебе кажется, что мы могли бы помочь тебе?
– Разве я сказал именно это? – Фортис вздыхает. – Я рассудительный парень. Я делаю разумное предложение. Я всего лишь говорю, что вы должны меня выслушать и потом сказать, что вы об этом думаете, хорошо?
– Откуда нам знать? – Лукас отодвигает от себя чашку.
– Знать – что? – Фортис вскидывает брови.
– Что ты рассудителен. Или что нам следует тебя слушать.
– Или что симпы – или кто там стрелял в нас – не движутся сюда, чтобы снести нам голову прямо сейчас? Пока ты нас тут держишь и заставляешь слушать свое вранье? – Я просто не в силах сдержаться и выпаливаю все это одним духом.
– Что скажешь, Док? – Лукас не сводит глаз с Фортиса.
– Это было бы логично, да. Даже желательно, чтобы цели торговца были поставлены в сравнение с целями особ, ответственных за сегодняшнее дневное насилие.
– Зачем, например?
Становится ясно, что Лукас и Док тесно общаются уже очень, очень давно.
– Готов процитировать. Троянская война. Демосфен. Смотри также Сун Чу, «Искусство войны», раздел «Создание стратегических возможностей».
– Ладно, это уж слишком. Мне бы не хотелось спорить с Сун Чу.
– И тем не менее, – продолжает Док, – если ты считаешь, что денежное вознаграждение является конечной целью любого торговца при любом раскладе, это не так. Я не верю, что именно прибыль является его мотивом.
– Это почему же? – Улыбка Лукаса гаснет.
– Потому что, – отвечает Док, – Фортис вообще не торговец. Это лишь уловка, личина. Выдумка.
– О? – Я таращусь на мерка, и правда доходит до меня точно в тот момент, когда я слышу слова. Лишь на короткое мгновение я их опережаю.
– Он руководитель Сопротивления.
СУД ПОСОЛЬСКОГО ГОРОДА ВИРТУАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: Описание личных вещей покойного (ОЛВП)Гриф: совершенно секретно
Проведено доктором О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии
Примечание: Выполнено по личной просьбе Посла Амаре
Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В
См. также прилагаемый отчет о судебном вскрытии
ОЛВП (продолжение; см. предыдущую страницу)
Список на момент смерти включает:
35. Несколько агитационных листовок Посольства, приложены копии текстов:
СТРОИМ РАДИ ЛУЧШЕГО ЗАВТРА —
ЭНЕРГИЯ ДЛЯ ЛЮДЕЙ!
СПАСИБО ЛОРДАМ!
ОБЕЗОПАСИМ БУДУЩЕЕ!
БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ
В ПОИСКЕ ВРАГОВ ДОМА ЛОРДОВ.
ТЕХ, КТО ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ МИРА В ПОСОЛЬСКИХ ГОРОДАХ.
СПАСИБО ЛОРДАМ!
РАБОТАЙТЕ УСЕРДНО!
БУДЬТЕ БЛАГОДАРНЫ!
ЗА ПОСОЛЬСТВА, ЗА МИР ВО ВСЕМ МИРЕ, ЗА БУДУЩЕЕ —
СПАСИБО ЛОРДАМ!
Глава 21 Хакс
– Ты… кто? – Лукас наваливается на стол.
Думаю, он бы удрал, если бы мог, но между ним и дверью стоят ряды бунтующих грассов.
– Разве это было так уж необходимо, Хакс? Мне бы следовало тебя отключить. – Фортис качает головой.
– Хакс? У тебя какое-то свое имя для Дока?
Я не знаю, почему я так растерялась: из-за того, что этот мерк каким-то образом подружился с Доком, если это можно так назвать, или из-за того, что этот мерк оказался и не мерком вовсе.
– Прошу прощения, Фортис, если я что-то сказал по ошибке.
– Это действительно так? Или не так? Сказал по ошибке? – Лукас смотрит на свое запястье, как будто Док где-то там.
– Я уверен, мы с Фортисом солидарны в том, что в некоторые моменты бывает весьма полезно открыть определенные сведения о себе, – сообщает голос.
– О себе? И что ты можешь сказать о себе, Док? Или у тебя куда больше имен, чем мне известно? – Лукас явно раздражен.
– Меня называли примерно сотней производных от моего полного имени. Желаешь услышать их? Тогда нужно задать правильный вопрос.
Знакомая фраза успокаивает меня.
– Вообще-то, нет. – Лукас ставит на стол чашку.
– Оставь Хакса в покое. Он вполне хороший парень. Просто я утверждал, что ты не согласишься на встречу со мной, если будешь знать, кто я таков на самом деле.
– Но зачем все это? Кто ты такой?
Я вижу, как внутреннее смятение Лукаса расплескивается вокруг, на всех. Он так же заражает, как всегда, только сейчас то, что он передает мне, ближе к ледяному холоду, чем к чему-либо другому.
– Да разве на самом деле это имеет значение? Ни в коем случае. А вот что может иметь значение для тебя, так это вот что: ты и я, все мы – мы собираемся отключить Икону.
– Не понял.
– Икона – там, где прежде была обсерватория. Давно пора что-то с ней сделать.
– Ты ошибаешься. Мы не можем ничего сделать. Икона не может быть разрушена. Ничто не работает и не выживает рядом с ней. Никто не может подобраться к Иконе настолько близко, чтобы прикоснуться к ней, – не покупается Лукас на слова Фортиса.
Фортис спокойно продолжает:
– Я знаю куда больше, чем ты в состоянии вообразить, но можешь кое-чему научиться, если умолкнешь и будешь слушать. Икона – это то, с помощью чего Посольство управляет Хоулом. Икона – это то, посредством чего Лорды управляют Посольством. Управляют всем. Все упирается в Иконы. – Фортис качает головой.
– Не все, – возражает Лукас.
– На самом деле Икона контролирует все. – Фортис подмигивает мне. – Но не всех, Долория.
– Все и всех! – настаиваю я. – Даже нас. Мы тут сидим совершенно бессильные. Нас контролирует Посольство, как и всех прочих.
– Сейчас я не стану с тобой спорить, Дол. Но подумай вот о чем: откуда взялось твое имя? Долорис, Печаль, Плакальщица?
– Это из-за того, что она пережила Тот День? – Лукас хмурится, глядя на Фортиса.
– Не только из-за этого.
– Значит, потому, что она обладает особым даром? – делает новую попытку Лукас.
Фортис пожимает плечами.
– Так о чем ты говоришь, Фортис? – Лукас разочарованно проводит ладонью по своим длинным светлым волосам.
Я теряю терпение:
– Я ничего не знаю об Иконе, но даже если бы и знала, мы все равно не можем подобраться к ней достаточно близко. Мы просто умрем, как и все другие.
Картины Безмолвных Городов снова всплывают в моей памяти, и я сосредоточиваюсь на стоящей передо мной чашке, стараясь не видеть их.
– Может быть. А может, и нет. Я вот что вам скажу. Мы навестим Икону. Ты сама там оглядишься, на месте, и дашь мне знать, что обо всем этом думаешь.
– Сейчас?! – Я просто ушам своим не верю. Я не хочу! – Хватит играть с нами, Фортис! Расскажи, что тебе известно. Какое все это имеет отношение к нам? Что мы такое?
– Ты ощущаешь все вокруг, Дол. Вы все четверо ощущаете. Вы воспринимаете мир совершенно особенным образом. Видите больше, чем другие люди. Больше, чем кто-либо.
– И что?
– И это не случайность. Эти чувства, эти эмоции и есть то, что дает тебе силу. И потому я прошу лишь о том, чтобы ты там слегка осмотрелась. Ты можешь и сама удивиться.
– Да откуда тебе знать, что мы найдем возле Иконы? Как ты вообще можешь быть уверен хоть в чем-то?
Я переполнена чувствами и так устала. Я не знаю, хочется мне кричать или плакать.
– Не могу. Но я знаю о тебе больше, чем кто-либо другой, милая.
И Фортис вытаскивает из-под куртки книгу – мою книгу.
– Видишь ли, ее написал я. Ну, мы с Хаксом, если точнее, а потом она попала к тебе.
Книга обо мне. Книга Икон. Книга, из-за которой Посол убила моего падре.
Ее написал какой-то доктор. Так говорил падре.
Неужели он имел в виду Дока?
Мои мысли несутся водоворотом, и я тянусь к книге, но Фортис отдергивает ее.
– Если хочешь получить обратно свою драгоценность, ты должна ее заработать. Сначала немножко прогуляйся со мной.
– С чего бы это?
Я прищуриваюсь. Лукас неловко ворочается рядом.
– Потому что ради тебя я взорвал Трассу. Чуть пальца не лишился. А сделка есть сделка.
СУД ПОСОЛЬСКОГО ГОРОДА ВИРТУАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ: Описание личных вещей покойного (ОЛВП)Гриф: совершенно секретно
Проведено доктором О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии
Примечание: Выполнено по личной просьбе Посла Амаре
Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В
См. также прилагаемый отчет о судебном вскрытии
ОЛВП (продолжение; см. предыдущую страницу)
Список на момент смерти включает:
38. Полоса муслиновой ткани шириной 10 см, испачканная чем-то похожим на человеческую кровь.
Соответствует повязке на запястье, которую носила покойная.
Будет сканирована и отправлена в лабораторию Посольства для анализов в соответствии с протоколом № 83421.
Глава 22 Парк
– Хорошо.
Я это сделаю. У меня нет выбора.
Фортис, может быть, и не мерк, но он, безусловно, корыстен. И никакой книги я не получу, пока не отправлюсь с ним к Иконе. Книга исчезнет так же быстро, как и появилась.
– Сначала прогуляемся. – Фортис стремительно поднимается на ноги.
Но я не могу просто так сдаться.
– Фортис. Я должна знать. Что такого важного в этой дурацкой книге?
– Не сейчас. Сначала прогулка на чистом воздухе. Мы проверим нашу Икону, проведем небольшую разведку. А потом уже можно и почитать, сколько тебе будет угодно.
Спорить с Фортисом бесполезно, по крайней мере, продолжать спор прямо сейчас, и потому уже через несколько минут мы шагаем по пыльной улице, прямиком к подножию холмов.
* * *– Он все время идет за нами, ты его заметил? – Я нервно оглядываюсь через плечо.
Поход к обсерватории занял несколько часов, и в последние из них за нами следует некто.
Невысокий, оборванного вида парнишка появился из тени на той же стороне улицы, что и мы, только в квартале позади. Он выглядит как отсевок, он татуирован и грязен. Но он шагает уж слишком целенаправленно и на ходу буквально не спускает с нас глаз.
– Тот парень, – повторяю я.
– Не обращай внимания.
Фортис идет теперь еще медленнее, если такое возможно. Я присматриваюсь к его походке, пытаясь разобраться, не пьян ли он. Ведь то, что мы делаем, можно объяснить только опьянением или безумием.
– А что, если он вооружен? – говорит Лукас, и я чувствую, как ускоряется его пульс. – Один раз сегодня в нас уже стреляли.
– Только один раз? Это прямо-таки разочаровывает, тебе не кажется? Если учесть, сколько времени мы уже идем, а?
Фортис достает из недр своей длинной куртки носовой платок и промокает лоб, а я гадаю, что еще может скрываться в его карманах.
– Все будет в порядке. Мы уже почти пришли, верно, Хакс? – Фортис смотрит на Лукаса, но обращается вовсе не к нему.
Док отвечает с легкостью, как будто вопрос ему задал Лукас:
– Еще один поворот, Фортис. Тебе следует быть осторожным, пока не достигнешь периметра.
– А поле?
– Все системы в действии. Импульсная волна передается в обычном режиме, точно от Иконы.
Сейчас голос Дока звучит как бы издали, потому что мы находимся на улице, вне помещения.
Хотя, конечно, он и в помещении не находится рядом с нами – в буквальном смысле.
Покосившийся указатель на обочине сообщает, что перед нами Грифф-парк, ну, по крайней мере, так уверяют оставшиеся на табличке буквы. И где-то в конце этой дороги, на холме, нас ждет Икона.
Среди чахлой коричневато-зеленой растительности, что окружает нас, не видно никаких признаков жизни. Не поют птицы, ничто не шуршит в жестких, засохших кустах. Вот, значит, как звучит поле импульсной волны. Как гул какой-то машины и небытия в моих ушах.
Эта дорога называется Мшистый Папоротник. Похоже, когда-то она такой и была. Указатель теперь весь зарос, как и сама дорога. Он почти скрылся под коричневым гниющим папоротником. Место выглядит гадостно – так, словно отсюда никуда и никому пути нет.
Но потом дорога поворачивает – и перед нами возникают ворота.
Ну конечно.
Грифф-парк огражден.
Сетчатые створки закрыты весьма небрежно, наверное потому, что в Посольстве знают: никто не может прожить достаточно долго, чтобы войти в них, а если кто-нибудь и войдет, то все равно не сможет подняться по холму к обсерватории.