Армия, как матёрому уголовнику, ему не грозила. Вовины родители были людьми бедными и болезненными. Так что, с этой стороны достойных материальных благ ждать не приходилось. Работать Сазон не умел, да и не хотел. Пиковый расклад, короче говоря, грозящий нищетой, голодом и всеобщим презрением…
Оставалось всего два варианта.
Первый – плавно влиться в структуры местных рэкетиров, бандитов и жуликов. На начальном этапе, конечно же, в качестве рядовой «шестёрки». Мол, подай-принеси, постой на стрёме. А если хорошо себя зарекомендуешь, то – со временем – могут и продвинуть по «карьерной лестнице»…. Раз продвинули, другой, третий. Глядишь, и в люди вышел. Только долгое это дело. Долгое, муторное, медленное и неверное. Ненароком перейдёшь дорожку какому-нибудь серьёзному уркагану – враз прирежут. Даже пикнуть не успеешь…
Второй вариант смотрелся гораздо более привлекательным и актуальным. Задумал Сазон создать собственное ОПС, выражаясь казённым языком. То бишь, «организованное преступное сообщество». Естественно, аккуратно и грамотно создать, чтобы случайно не задеть интересы взрослых и суровых дяденек.
Так на свет и появилась новая молодёжная банда – «Серые волки – 2». Причём, сразу же было однозначно и громко объявлено, мол: – «Все люди, в независимости от цвета кожи и разреза глаз, являются братьями и сёстрами. Мы не имеем ничего против узбеков, китайцев, таджиков, негров, мулатов, чукчей и так далее, по списку…. Чем занимаемся? Да, так. Гоняем пацанов, проживающих в других районах города. Враждуем с футбольными фанатами и рокерами. Пьяненьким гражданам-обывателям помогаем избавиться от наличности. Оказываем услуги мелким предпринимателям в борьбе с наглыми конкурентами. Ну, и по мелочам…».
Сазон прошёлся по местным криминальным авторитетам и предложил нехитрые услуги. Мол: – «Если кого надо избить – изобьем. Машину можем сжечь. Дачу. Квартиру. Окна разбить. Грамотно попугать. Дать любые – какие скажете – показания в суде. Берём не дорого…».
Авторитеты отнеслись к появлению «Серых волков – 2» благосклонно, мол, не жадные и старательные помощники нужны всем и всегда. Пошли первые заказы, закапала скромная денежка.
Официальная ниша была успешно занята, можно было немного, с оглядкой, и «побраконьерить». «Волки» совершили несколько успешных уличных грабежей и квартирных краж. Выкрали из местного Детского дома несколько девчонок-пацанов и продали их залётным педофилам. Даже одно заказное убийство числилось (негласно), за бандой.
«Пока всё идёт нормально», – рассуждал про себя Сазон. – «Главное, не наглеть и не спешить. Пусть дела «подрастают» вместе с бойцами. Авторитет надо набирать медленно, без суеты и спешки, чтобы не порвали на куски. Конкурентов нынче не любят. Людьми обрастём, продажными ментами, полезными знакомствами, постоянными клиентами, таинственными слухами. А года через три-четыре, глядишь, на нас уже никто и дёрнется. Мол, себе дороже…. Вот, тогда-то и выйдем на арену в полный рост. Потесним сегодняшних зажравшихся паханов с их тёплых и насиженных мест…».
За алюминиевым забором заброшенной стройки горел яркий и весёлый костерок, вокруг которого – на пустых деревянных ящиках из-под банок с краской – скучали пацаны, самому старшему из которых не было и шестнадцати.
Такая, вот, хитрая тактика-стратегия была выработана опытным Сазоном. На дела, не связанные с применением грубой физической силы, он предпочитал брать сугубо малолетних исполнителей. Причём, начиная с двенадцатилетнего возраста. Ну, не любят российские полицейские, если дело не является громким, связываться с малолетками. Терпеть не могут. Адвокаты, правозащитники всякие, журналисты, Интернет. Испачкаться – плёвое дело. Отмываться потом замучаешься…. Проще происшествие замять по-тихому, да и передать юного правонарушителя на руки рассерженным родителям. С извинениями передать, понятное дело. Мол: – «Ошибочка вышла, уважаемые граждане. Извините покорно. Забирайте ваше драгоценное чадо. А настоящего преступника мы обязательно поймаем, не сомневайтесь…».
– Привет, братва! – подходя к костру, солидно поздоровался Вован. – Сидите, сидите. Я не гордый…. Все собрались?
– Восемь человек, считая меня, – дисциплинированно доложил Сергуня, являвшийся, не смотря на нежный тринадцатилетней возраст, старшим по этой команде. – Как ты, Сазон, и велел.
– Молодцы. Слушайте сегодняшний расклад. В моём рюкзаке находятся пятнадцать банок с «коктейлем Молотова». Знаете, что это такое?
– Знаем! – вразнобой зазвучали мальчишечьи голоса. – Читали в толстых книжках. Это «поджигалка» такая…
– Правильно всё понимаете, – улыбнулся Вова. – Каждый из вас берёт по две банки, а Сергуня – одну.
– Почему это? – обиделся белобрысый командир малолеток. – За что, босс, такое позорное недоверие?
– Никогда не перебивай старших! Понял?
– Понял, босс!
– Сегодня мы работаем по универсаму «Лучшие цены».
– Это который на проспекте Демократии?
– Он самый, – подтвердил Сазон. – И объект, на этот раз, серьёзный. И заказчик…. Вы семеро подходите сзади, со стороны пустыря, и ждёте за забором. Ровно в двадцать три ноль-ноль Сергуня метнёт свой «Молотов» на автомобильной стоянке, обустроенной перед магазином.
– Куда конкретно метать?
– Выбери какую-нибудь подержанную иномарку средней паршивости. Навороченные и крутые тачки – без отдельной оплаты – никогда, от греха подальше, трогать не стоит…. Короче говоря, метнул и побежал. Знаешь, что говорить, если поймают?
– Чай, не маленький, – в очередной раз обиделся Сергуня. – Давно уже все варианты выучил назубок. Я им такой спектакль закачу, что пожалеют, жлобы, о поимке…
– Ладно, не шуми, верю, – состроив хмурую и озабоченную начальственную физиономию, Сазон – поочерёдно – оглядел других бойцов команды. – Теперь по вам, орлы. В заборе, с правой стороны, имеется широкий лаз, который – для бытовых нужд – оборудовали вороватые магазинные грузчики. Когда от главного входа громыхнёт, вы перебирайтесь к лазу и засекайте время. Надо дождаться, чтобы вся магазинная охрана переместилась к очагу возгорания…. Минут через семь-восемь выскакивайте и рассредоточивайтесь вдоль задней стены, напротив открытых форточек и окошек. По отдельной команде…. Рыжий!
– Я здесь.
– Назначаешься помощником Сергуни. В том плане, что ты эту отдельную команду и подашь. Мол: – «Бросай!». Дальше всё просто. Закинули банки с «коктейлем» в окошки и форточки. Вылезли через лаз, разошлись по домам, пописали, умылись и легли спать. Завтра-послезавтра я заберу у заказчика денежку и зашлю вам, соколам бесстрашным, долю малую. Всё ясно?
– Ясно…
Неожиданно со всех сторон, нещадно слепя, вспыхнули мощные прожектора.
Мужественный голос, солидно откашлявшись, объявил:
– Всем лечь на землю! В случае сопротивления – откроем огонь на поражение!
– Ложитесь, – зашипел Сазон. – Вам ничего не будет. Несите всякую чушь, мол, истории страшные травили друг другу у костра, а рюкзак с банками не ваш. Мол, когда пришли, он уже лежал здесь.
– А ты, босс?
– Попробую улизнуть. Не впервой. Лишняя засветка мне нынче ни к чему…
Резко оттолкнувшись от земли, Вован метнулся в сторону недостроенной бетонной коробки. Это был реальный шанс на спасение, спрятаться в разветвлённых строительных катакомбах – для опытного человека – легче лёгкого. Если, конечно, добежишь.
Но, на этот раз, ничего не получилось. Уже через несколько секунд его голова встретилась с чем-то твёрдым.
«Резиновая дубинка, не иначе», – прежде, чем потерять сознание, подумал Сазон. – «Ох, больно-то как! Цветные круги поплыли перед глазами. Всё, чернота…».
По голове, стекая за шиворот, текла холодная вода.
«Я попал под дождь?», – мысленно удивился Вован. – «А, что это за странный шум?».
– Открывай глазки, родимый, – посоветовал незнакомый вкрадчивый голос, после чего обратился к кому-то другому: – Командир, гнидёныш пришёл в себя. Можно начинать…
Сазон открыл глаза и, поражённый увиденным, громко икнул.
В ярком свете луча прожектора были выложены в ровный ряд – с оголёнными спинами и задницами – бойцы его «поджигательной» команды, рядом с которыми неподвижно замерли широкоплечие камуфляжники с чёрными шлем-масками на головах.
– Итак, словесные увещевания и нравоучения закончены, – объявил мужественный голос. – Переходим, так сказать, к практическому закреплению пройденного материала. Прошу, как и договаривались, соблюдать тишину. Иначе, прикажу своим людям стрелять…. Начали!
Камуфляжники одновременно взмахнули руками.
– Вжжжик! – разнеслось по округе.
– Ой! – не выдержал кто-то из «серых волчат».
– Вжжжик!
– Ой!
– Вжжжик!
– Ой…
– Что происходит? – непонимающе прошептал Сазон. – Пацанов порют? Армейскими ремнями? Значит, это не полиция…. Кто же тогда?
– Ой…
– Что происходит? – непонимающе прошептал Сазон. – Пацанов порют? Армейскими ремнями? Значит, это не полиция…. Кто же тогда?
– «Народная воля», – любезно подсказал мужественный голос, после чего обратился к подчинённым: – Ещё по три «горячих» и заканчивайте экзекуцию. Не стоит увлекаться.
– Вжжжик!
– Ой!
– Вжжжик!
– Ой!
– Вжжжик!
– Ой…
– Теперь поднимите их на ноги. Пусть надевают штанишки и подходят сюда.
«Кажется, меня крепко привязали к бетонной свае, вбитой в землю», – окончательно осознал сложившуюся ситуацию Вован. – «Странно всё это, однако…. «Народная воля»? Меня не было в их «расстрельном» списке, вывешенном в Интернете. Да и быть не могло. Там нет места таким мелким сошкам…. В чём же тогда дело? «Народовольцы» – просто-напросто – резвятся? То бишь, проводят ученья на свежем воздухе? Значит, и меня сейчас будут пороть? Блин горелый! Так, ведь, можно и весь авторитет растерять…».
Пацаны, жалобно всхлипывая, испуганно сопя и неловко размазывая ладошками по лицам слезинки, послушно выстроились полукругом около бетонной сваи. Над их головами угрожающе маячили чёрные шлемы камуфляжников.
– Ну, будете воровать, хулиганить, курить, пить, материться и беспредельничать? – поинтересовался – с менторскими насмешливыми нотками – мужественный голос.
– Нет. Не будем. Никогда…, – вразнобой заныли «серые волчата».
– А, чем вы – прямо с завтрашнего утра – займётесь?
– Будем хорошо учиться. Слушаться родителей и учителей. Спортом заниматься…
– Молодцы, – одобрил голос. – Теперь внимательно смотрите сюда. Только очень внимательно смотрите. Чтобы уже никогда не забыть.
Сазон почувствовал, как его правого виска коснулось что-то холодное и твёрдое.
«Это, что же, ствол автомата?», – ледяным ветерком пронеслась трусливая мысль. – «Пугают, наверное. Циркачи хреновы…».
Впрочем, додумать эту мысль до конца Володя не успел, так как уже через мгновенье его голова превратилась в кровавое месиво…
В семнадцать ноль-ноль на территорию поместья – через противоположные ворота – въехали два мощных внедорожника. Машины, обогнув шикарный трёхэтажный коттедж, встретились-остановились возле просторной рубленой баньки, выстроенной на берегу бойкого ручейка.
Из джипа цвета «мокрый асфальт» выбрался подтянутый седовласый мужчина в строгом сером костюме, сжимавший в ладони правой руки ручку солидного кейса. А из чёрного автомобиля вылез бородатый и лохматый тип с бесформенной матерчатой сумкой на левом плече, облачённый в старенький разноцветный спортивный костюм.
– Здравствуй, шеро-бароно, – вежливо кивнул головой седовласый мужчина.
– И тебе, генерал, не хворать, – криво ухмыльнулся золотозубым ртом смуглый бородач.
– Готов к разговору?
– Конечно. Как и всегда.
Тихонько скрипнули дверные петли, и от баньки – в сторону прибывших машин – торопливо засеменил низенький старичок, одетый под среднестатистического русского крестьянина конца восемнадцатого века.
– Какие люди почтили нас своим вниманием! – срывая с головы островерхий войлочный колпак и низко кланяясь, залебезил старик. – И, главное, вместе…. Всё в полном порядке, уважаемые господа. Банька истоплена, камни малиновые, водицы вдоволь, стол накрыт. Может, озаботиться…э-э-э, доступным женским полом?
– Спасибо, Иваныч, за проявленную заботу, – вальяжно усмехнулся седовласый. – Сегодня мы, пожалуй, обойдёмся без девок. Иди, старинушка, по своим делам. Трудись. Хозяину же привет передавай…
Старичок, слегка припадая на правую ногу, неторопливо зашагал в сторону коттеджа, а приезжие гости, тихонько переговариваясь между собой, двинулись к баньке.
Вновь коротко пропели дверные петли, негромко хлопнула дверь.
Ещё через пару-тройку минут из автомобилей несуетливо выбрались водители – один светленький и прилизанный, другой, наоборот, расхристанный и чернявый.
– Привет, капитан!
– Здорово, Изумрудик! – обменялись рукопожатиями мужчины.
– Как жизнь цыганская? – поинтересовался светловолосый.
– Беспокойная, как и всегда, – усмехнулся чернявый. – Как, наверное, и у вас, полицейских. Типа – волков ноги кормят.
– Это точно. Здесь у нас с вами, цыганами, много общего…. Кстати, а ты не знаешь, кому принадлежит это шикарное поместье?
– Так, слышал кое-что. Чисто краешком, – загадочно улыбнулся Изумрудик. – Мол, одному очень большому человеку, который сейчас трудится в Государственной Думе, в самой Москве белокаменной. Раньше он, говорят, занимался крупным строительным бизнесом. А ещё раньше – работал в Прокуратуре. Наверное, этот непростой чел тоже находится в доле…. Закуришь, коллега?
– У тебя, небось, с травкой?
– Как и полагается.
– Давай…
Высокопоставленные банщики, тем временем, разделись и прошли в парильное отделение.
Начальник областного УВД, предварительно плеснув кипятка в специальное отделение печи, в котором располагались раскалённые камни, сразу же взял из тазика заранее замоченный берёзовый веник и залез на верхнюю ступень полка. Цыган же, недовольно морщась, расположился на самой нижней ступени.
Минуты три-четыре активно поработав веником, генерал-лейтенант поинтересовался:
– А ты, шеро-бароно, почему не паришься?
– Не цыганское это дело, – лениво зевнул бородач. – За компанию посижу с тобой, Валентин Валентинович. Но, извини, не более того. Работай веничком-то. Работай. Хлещись на здоровье. Не обращай на меня внимания…
Через некоторое время, завернувшись в белоснежные простыни, собеседники прошли в отдельную комнату, посередине которой располагался богато-накрытый стол.
– По пивку? – браво подмигнув, предложил генерал.
– Спасибо, но я водочки импортной, пожалуй, накачу. Истинный цыганский напиток, радующий вольное сердце, заросшее дикой щетиной…. Ну, за удачу?
– За неё, родимую. И за стабильность, ясен пень. Стабильную такую и долговечную…
Минут через восемь-десять, когда было воздано должное изысканным напиткам и закускам, цыган, расстегивая молнию на матерчатой сумке, предложил:
– Раскрывай, Валентиныч, дипломат и выставляй его на стол…. Итак, эти две пачки кладу в правый угол. Десять тысяч долларов и пятьдесят тысяч Евро. Месячная абонементная плата…. Слева кладу полтора миллиона рублей. Это взнос за «размороженную» партию героина. Этот миллион, как и договаривались, плата за условно-досрочное освобождение Изумрудика. Сюда кладу двенадцать с половиной тысяч Евро – аванс по Земфире и грузу, находившемуся при ней…
– Последнюю пачку убери, – вскрывая очередную банку с пивом, велел генерал.
– Почему?
– По капустному кочану. Мне из Москвы спустили план по задержанию наркокурьеров. Если я всех твоих людей буду отпускать с миром, то кем же и чем же тогда отчитываться?
– Я всё продумал, – мудро усмехнувшись, заверил цыганский барон. – Сдам, так и быть, тебе Петрю со всем выводком.
– Цыган сливает цыгана? Неслыханное дело. Куда катится наш грешный и изменчивый мир?
– Ну, Петря не совсем и цыган. То есть, цыган, конечно, только молдавский. Так сказать, неполноценный. Короче говоря, в понедельник можешь засылать в дом на Кирпичной своих ребятишек – вместе с понятыми. В багажнике бежевого «Мерседеса» найдёте двухкилограммовый пакет с гашишем. На пакете будут чёткие отпечатки пальцев хозяина. А на кухне, под четвёртой доской от входа, лежит мешок с сушёной коноплёй.
– Совсем другое дело, – повеселел генерал. – Клади обратно деньги за Земфиру. Как Петрю повяжем, так и твою любимую племяшку отпустим на волю…. А, что у нас с наглыми залётными деятелями, которые занимаются «обналичкой», а долю не засылают?
– Выясняем, Валентин Валентинович. Выясняем…
Генеральский адъютант и Изумрудик выкурили уже по второй «допинговой» сигарете.
– Похоже, что наши боссы сегодня никуда не торопятся, – предположил полицейский капитан. – Ещё, как минимум, часа полтора будут прохлаждаться.
– А ты – на их месте – торопился бы? Богатый достархан, он как сильный магнит. Неохотно отпускает, с трудом немалым…
Завершить эту философскую сентенцию цыган не успел – прогремел сильнейший взрыв. Толстое бревно, выдранное из стены бани, пролетев метров сорок, обрушилось – с грохотом – на крышу чёрного джипа. Остриё железной скобы, взявшейся не пойми и откуда, вонзилось разговорчивому Изумрудику прямо в селезёнку…
– Пронин! С вещами – на выход! – прозвучала – Небесной неповторимой музыкой – долгожданная команда.
Василий Павлович, сжимая в ладони правой руки ручку старенького чемоданчика, вышел за ворота колонии и несколько раз вздохнул-выдохнул полной грудью.
– Свобода, мать её, – негромко пробормотал Василий Павлович. – Прощай, родимая зона. Увидимся ли ещё? Честно говоря, не хочется. Но и зарекаться, увы, глупо…