– Как мало ты знаешь нас, принц Хелдар! – Она вновь улыбнулась. – Порой мы просто корчимся от смеха, глядя на пророчества, начертанные меж звезд, и на то, как усердно люди пытаются их игнорировать или избегнуть неизбежного. Всегда следуй наставлениям Неба, Хелдар. Так ты избавишь себя от лишних забот и неминуемых неудач, ибо все попытки уйти от судьбы обречены.
– С какой легкостью ты бросаешься словом «судьба», Цирадис!
– Но разве ты явился к нам вопреки судьбе, предначертанной тебе еще на заре мира? Твои занятия торговлей и шпионажем – это всего лишь развлечения, призванные помочь тебе скоротать время, покуда не настанет твой звездный день.
– Весьма изысканный способ упрекнуть меня в том, что я вел себя как ребенок...
– Все мы дети, Хелдар.
Лениво взмахивая крыльями и виртуозно лавируя меж стволов, появился Бельдин. Опустившись на землю, он принял человеческий облик.
– Что-то неладно? – спросил Бельгарат.
– Все лучше, чем я предполагал. Это-то меня и беспокоит...
– Ты противоречишь сам себе.
– Отсутствие противоречий – признак недалекого ума. Зандрамас не может войти в Келль. Так?
– Ну, насколько нам известно, да.
– Значит, она должна следовать за нами к месту встречи. Так?
– Если не найдет иного способа разузнать, где находится это самое место.
– Именно это меня и волнует. Вздумай она проследить за нами, но начинила бы этот лес своими воинами и гролимами. Так?
– Полагаю, да.
– Так вот, никого здесь нет.
Бельгарат нахмурился:
– Что у нее на уме?
– И я хотел бы это знать. Подозреваю, она готовит для нас сюрприз.
– Тогда гляди в оба. Я не хочу, чтобы она тащилась за нами незамеченной.
– Если бы она тащилась за нами, это, возможно, все бы упростило.
– Сомневаюсь. До сих пор нам приходилось весьма и весьма непросто, и я не думаю, чтобы в одночасье все вдруг переменилось.
– Тогда я лечу на разведку. – И горбун, обернувшись ястребом, взмыл в небо.
Они разбили лагерь недалеко от родника, бьющего из расщелины в замшелой скале. Бельгарат был мрачен и явно не в духе, поэтому его все избегали, занимаясь уже ставшими столь привычными делами.
– Ты такая тихая нынче, – сказал Гарион, когда они с Сенедрой после ужина сидели у огня. – Что с тобой?
– Просто мне не хочется говорить,
Странная слабость, одолевавшая королеву, не проходила – к вечеру Сенедра даже несколько раз чуть было не заснула, сидя в седле.
– Ты выглядишь усталой, – заметил Гарион.
– Я на самом деле немного утомлена. Ведь мы уже столько времени странствуем. Думаю, я просто выдохлась.
– Тогда иди и ложись. Хорошенько выспись, а утром почувствуешь себя лучше.
Сенедра зевнула и протянула руки к Гариону.
– Отнеси меня.
Гарион изумился. Сенедра очень любила удивлять мужа – лицо у него делалось совершенно мальчишеским.
– Ты что, плохо себя чувствуешь? – спросил он.
– Я чувствую себя замечательно, Гарион. Просто у меня глаза закрываются, я хочу, чтобы меня убаюкали... Отнеси меня в палатку, уложи в постельку и укрой хорошенько.
– Ну, если ты хочешь...
Он встал, легко подхватил ее на руки и понес через весь лагерь к палатке.
– Гарион... – сонно пробормотала Сенедра, когда он заботливо укрывал ее одеялами.
– Что, милая?
– Пожалуйста, не ложись спать в кольчуге. В ней ты пахнешь, словно старая железная сковородка...
Той ночью Сенедра видела удивительные сны. Ей снились люди и города, о которых она не вспоминала вот уже многие годы. Ей явились легионеры, охраняющие отцовский дворец, затем она увидела Морина, отцовского камергера, спешащего по выложенному мрамором коридору. И вот она уже в Риве и ведет долгий и путаный разговор с сенешалем Брендом, а его светловолосая племянница Арелл сидит у окошка и прядет, причем ее отчего-то совершенно не беспокоит, что между лопаток у нее торчит рукоять кинжала. Сенедра вздрогнула и забормотала, однако не проснулась, и вот она видит уже новый сон.
На сей раз она в Реоне, что в восточной Драснии. Она привычным жестом выхватывает кинжал из-за пояса у Веллы, надракийской плясуньи, и столь же заученным движением вонзает его по рукоять в живот чернобородому Ульфгару, главе Медвежьего культа. Ульфгар в этот момент шутливо говорит с Бельгаратом и не замечает удара Сенедры. Он даже не вздрагивает и тогда, когда она медленно поворачивает в ране лезвие...
И вот Сенедра снова в Риве. Они с Гарионом, нагие, сидят возле сверкающего лесного озерца, а над головами у них порхают тысячи ярких мотыльков.
В своем беспокойном сне она побывала в древнем городе Вал-Алорн, что в Череке, потом попала в Боктор на церемонию погребения короля Родара. И снова видела она поле битвы при Тул-Марду и лицо своего защитника – сына Бренда, Олбана.
Во сне, запутанном и сбивчивом, она без усилий перемещалась с места на место, легко скользя сквозь время, преодолевая огромные расстояния, стараясь что-то отыскать, хотя и не помнила, что именно потеряла...
Утром она пробудилась такой же вялой, какой чувствовала себя и накануне вечером. Каждое движение давалось ей с неимоверным трудом, и она зевала не переставая.
– Что с тобой? – спросил ее Гарион, когда они оделись. – Ты дурно спала?
– Да нет... Просто видела странные сны.
– Хочешь рассказать мне о них? Это лучший способ сладить с ними, чтобы они не мучили тебя долгими ночами.
– В них не было смысла, Гарион. Они просто мелькали – вот и все. Мне казалось, кто-то переносит меня с места на место. Похоже, у нее были на это свои причины...
– У нее? Так это была женщина?
– Я сказала «у нее»? Сама не понимаю, почему у меня это сорвалось. Я даже ее не видела. – Сенедра зевнула. – Но кто бы это ни был, надеюсь, она натешилась. Я не перенесу еще одной такой ночи. – Она бросила на мужа смущенный взгляд и опустила ресницы. – Хотя были в этом сне премилые эпизоды. Мы с тобой сидели у того самого озерца, в Риве, помнишь? И знаешь, что мы делали?
У Гариона даже шея покраснела.
– Н-не надо, Сенедра. Думаю, не стоит...
Но она все равно ему рассказала – и столь подробно, что Гарион стремглав вылетел из палатки.
Беспокойная ночь только усугубила вчерашнюю слабость, и Сенедра ехала в каком-то странном полусне, с которым не могла справиться, как ни старалась. Гарион не раз окликал ее, увидев, что она уронила поводья, но, заметив, что глаза ее закрываются сами собой, отобрал у нее узду и повел ее коня.
Вскоре к ним присоединился и Бельдин.
– Думаю, вам лучше схорониться, – обратился он к Бельгарату. – Неподалеку шляется даршивский патруль.
– Они разыскивают нас?
– Кто знает? Если и так, то они не шибко стараются. Сворачивают с тропы, углубляются в лес на сотню ярдов и возвращаются на тропу снова. Я пригляжу за ними и дам вам знать, когда они проедут мимо.
– Хорошо.
Бельгарат свернул с тропы, и все последовали за ним в густую чащу.
Уйдя на безопасное расстояние, они спешились и принялись ждать. Вскоре послышалось звяканье оружия – отряд рысью ехал по лесной тропе.
Даже перед лицом опасности Сенедра оказалась не в состоянии разлепить веки. Какое-то время она слышала приглушенные голоса своих спутников, но вот сон одолел ее.
И вдруг она проснулась или очнулась? Она в одиночестве шла через лес. Мысли ее путались. Умом она понимала, что удаляться от товарищей опасно, но страха не чувствовала. Она все шла и шла, без цели, ведомая странным наитием.
Вот она вышла на зеленую полянку и увидела высокую светловолосую девушку. Та стояла по колено в цветах, держа в руках что-то завернутое в одеяльце. Светлые косы девушки были уложены в пучки над ушами, а нежная кожа цветом напоминала молоко. Это была Арелл, племянница Бренда.
– Доброе утро, ваше величество, – приветствовала она королеву Ривы. Я ждала вас.
Сенедра смутно осознавала, что здесь что-то неладно, – эта рослая риванка никак не может быть здесь. Но почему именно, Сенедра, как ни старалась, так и не вспомнила – и смутное волнение постепенно улеглось.
– Доброе утро, Арелл, – ответила подруге Сенедра. – Что ты здесь делаешь? Откуда ты?
– Я пришла на помощь, Сенедра. Погляди, что я нашла.
Девушка отвернула уголок одеяльца, показав Сенедре младенческое личико.
– Мой малыш!
Сердце Сенедры переполнилось радостью. Она кинулась к девушке, торопливо выхватила у нее спящего младенца и прижала его к груди, прильнув щекой к его нежным кудряшкам.
– Как удалось тебе найти его? – спросила она у Арелл. – Мы так долго пытались отыскать его – и все тщетно.
– Просто я одна шла через лес, – ответила Арелл, – и вот учуяла запах дыма. Пошла на этот запах и обнаружила палатку, стоящую на берегу ручья. Я заглянула внутрь и увидела принца Гэрана. Вокруг никого не было, вот я и взяла его, а потом отправилась искать тебя.
Мозг Сенедры все еще подавал ей слабый сигнал опасности, но королева была слишком счастлива, чтобы прислушиваться к этому невнятному голосу. Она обнимала свое дитя, нежно баюкала его и что-то ворковала.
Мозг Сенедры все еще подавал ей слабый сигнал опасности, но королева была слишком счастлива, чтобы прислушиваться к этому невнятному голосу. Она обнимала свое дитя, нежно баюкала его и что-то ворковала.
– А где король Бельгарион? – спросила Арелл.
– Где-то тут, неподалеку. – Сенедра неопределенно махнула рукой.
– Тебе надо пойти к нему и поскорее сообщить, что его сын в безопасности.
– Да, он будет очень счастлив.
– Но мне надо спешить, Сенедра, – сказала Арелл. – Ты уверена, что найдешь одна обратную дорогу?
– Разумеется, найду. Но разве ты не хочешь пойти со мной? Его величество наверняка щедро наградит тебя за то, что ты вернула нам сына!
Арелл улыбнулась.
– Улыбка счастья на твоем лице – вот лучшая награда для меня. А мне необходимо спешить по неотложному и очень важному делу. Но, может быть, я нагоню вас позднее? Куда вы держите путь?
– Кажется, на юг, – ответила сияющая Сенедра. – Нам надо добраться до берега моря.
– Неужели?
– Да. Оттуда мы отправимся на остров – кажется, он называется Перивор.
– Так, значит, там и состоится вскорости некая важная встреча? Место этой встречи – остров Перивор?
– О нет! – рассмеялась Сенедра, баюкая свое дитя. – Мы плывем на Перивор для того, чтобы добыть нужные сведения про место встречи. А уже оттуда мы отправимся дальше.
Арелл слегка нахмурилась.
– Возможно, мне не удастся попасть на Перивор. Может быть, скажешь, где, хотя бы приблизительно, состоится встреча? Уверена, уж там-то мы повстречаемся.
– Дай мне подумать... – Сенедра принялась размышлять. – Как они говорили? Вот, вспомнила! Это место называется Корим.
– Корим?! – изумленно воскликнула Арелл.
– Да. Бельгарат сперва страшно расстроился, узнав об этом, но Цирадис сказала, что все будет хорошо. Вот поэтому нам и надо на Перивор. Цирадис говорит, что там все прояснится. Сдается мне, она упоминала карту или нечто в этом роде... – Сенедра беспечно рассмеялась. – Честно говоря, Арелл, последние дни я все время такая сонная, что с трудом понимаю, о чем они болтают.
– Да-да, конечно, – рассеянно ответила Арелл. Она усиленно размышляла. – Почему разгадка скрыта на Периворе, – бормотала она, – и что может там быть такого, что объяснило бы всю эту дичь? Ты совершенно уверена, что они сказали «Корим»? Может, ты ослышалась?
– Я расслышала именно это слово, Арелл. Я сама не читала книги, но Бельгарат с Бельдином все время рассуждали о каких-то горах Корим, которых больше нет, и о том, что встреча назначена в Месте, которого больше нет... Мне кажется, все сходится, правда?
– Да, – странным голосом ответила Арелл. – Теперь все и впрямь сходится. – Высокая девушка выпрямилась и оправила платье. – Мне пора, Сенедра. Поскорее неси ребенка мужу. Кланяйся ему от меня. – Глаза ее странно блеснули на солнце. – И передай огромный привет Польгаре.
Последние слова она произнесла с затаенной злобой, а потом пошла прочь по цветущему лугу, прямо к темной лесной опушке.
– Пока, Арелл! – крикнула ей вслед Сенедра. – И спасибо за то, что нашла моего малютку!
Арелл не обернулась и не ответила.
Гарион был вне себя. Обнаружив отсутствие жены, он вскочил на коня, пришпорил его и галопом понесся в лес. Он проскакал около трех сотен ярдов, прежде чем Бельгарат нагнал его.
– Гарион! Остановись!
– Но, дедушка, я должен разыскать Сенедру!
– И откуда ты собирался начать поиски? Или ты предпочитаешь носиться кругами по лесу в надежде, что тебе повезет?
– Но...
– Шевели мозгами, мальчик! Попробуем по-другому – так будет гораздо быстрее. Ты хорошо помнишь ее запах?
– Конечно, но...
– Тогда нам помогут носы. Слезай с седла и скажи коню, чтобы скакал в лагерь. Мы обратимся волками и пойдем по ее следу. Это и быстрее, и куда надежнее.
Гарион вдруг почувствовал себя круглым идиотом.
– Я об этом не подумал.
– А я на это и не рассчитывал. Теперь избавься побыстрее от этой скотины!
Гарион соскользнул с седла и шлепнул Кретьена по крупу. Огромный серый жеребец крупной рысью поскакал туда, где все еще скрывались остальные.
– И о чем только она думает? – раздраженно воскликнул Гарион.
– Не уверен, что она вообще о чем-то думает, – проворчал Бельгарат. – А последние дни девочка и вовсе очень странно себя ведет. Давай поторопимся. Чем скорее мы отыщем ее, тем скорее доставим к остальным. А уж твоя тетка докопается до сути.
Очертания тела старика уже становились расплывчатыми – он постепенно превращался в огромного серебристого волка.
– Веди! – провыл он. – Ты лучше знаешь ее запах.
Гарион быстро обернулся волком и принялся рыскать вокруг, принюхиваясь. Но вот чуткие ноздри его уловили знакомый аромат.
– Она пошла туда! – бросил он Бельгарату.
– А след свежий? – спросил старый волк.
– Она прошла здесь не более получаса назад, – ответил Гарион, ускоряя шаг.
– Хорошо. За ней!
Волшебники – глядя со стороны, два охотящихся волка – крупной рысью бежали по лесу, опустив носы к самой земле.
Они увидели Сенедру примерно через четверть часа. Счастливая королева легким шагом шла по лесу, нежно прижимая к груди сверток.
– Не напугай ее! – предостерег Гариона Бельгарат. – Творится что-то неладное. Просто соглашайся со всем, что бы она ни сказала.
И они вновь обернулись людьми.
Завидев мужа, Сенедра радостно вскрикнула и кинулась ему навстречу.
– Гарион! Взгляни! Она нашла нашего малыша! Арелл нашла его!
– Арелл? Но ведь Арелл...
– Не перечь ей! – еле слышно шепнул ему на ухо Бельгарат. – Не то она ударится в истерику!
– А-а... что ж, это прекрасно, Сенедра. – Гарион изо всех сил старался говорить естественно.
– Сколько времени прошло, – в глазах Сенедры блестели слезы, – а он ничуть не переменился. Посмотри, Гарион! Ну разве он не прелесть?
Она отвернула уголок одеяльца, и Гарион увидел, что она прижимала к сердцу вовсе не ребенка, а тряпичную куклу.
Часть вторая ПЕРИВОР
Глава 9
Бессмертная Салмиссра с утра освободила старшего евнуха Адиса от занимаемой должности. Совершенно одуревший от солидной дозы своего излюбленного снадобья, Адис неверным шагом вошел в Тронный зал, чтобы представить королеве традиционный рапорт. Когда он приблизился к тронному возвышению футов на десять, Салмиссра тотчас же ощутила прогорклый запах, из чего заключила, что Адис ослушался ее запрета входить к ней, предварительно не приняв ванну. Ледяным взором следила она за тем, как евнух, простертый на мраморном полу, что-то невнятно бормочет. Но свой доклад ему так и не довелось закончить. Повинуясь повелительному свисту королевы-змеи, откуда-то из-за трона, более похожего на диван, тихо мурлыча, выползла маленькая зеленая змейка, и Адису воздалось сполна за его ослушание. И вот теперь Салмиссра, печально свившись в кольца на троне, задумчиво любовалась своим отражением в зеркале. Ей предстояло весьма хлопотное дело – избрать нового старшего евнуха, но для этого она была явно не в настроении. И вот наконец ей пришло на ум вовсе не делать этого – по крайней мере какое-то время, чтобы дать дворцовым евнухам возможность посостязаться между собой за эту великую честь. Состязания подобного рода частенько сопровождались несчастными случаями, а во дворце как раз развелось слишком много евнухов.
Из-под трона послышалось раздраженное ворчание. Зеленая змейка явно была чем-то крайне раздосадована.
– Что такое, Эзах? – спросила королева.
– Нельзя ли устроить так, Салмиссра, чтобы они мылись, прежде чем я буду их кусать? – посетовал Эзах. – Или хотя бы предупреждай меня, чего ожидать.
Хотя Эзах и Салмиссра принадлежали к разным змеиным видам, языки их были на удивление схожи.
– Сожалею, Эзах. Я поступила опрометчиво.
В отличие от отношения Салмиссры к двуногим, которых она брезгливо презирала, с рептилиями королева-змея была неизменно вежлива – и в особенности с ядовитыми особями. Так предписывал мудрый закон, правящий миром змей.
– В этом не только твоя вина, Салмиссра. – Эзах тоже был змеей и поэтому мог похвалиться столь же изысканной вежливостью. – Я просто хотел бы избавиться от отвратительного вкуса во рту.
– Могу приказать принести блюдечко молока. Может быть, это поможет.
– Благодарю, Салмиссра, но от привкуса этого евнуха молоко тотчас же скиснет. Мне бы хотелось сейчас толстенькую откормленную мышку – и, если можно, живую.
– Тотчас же прикажу принести, Эзах. – Треугольная головка королевы грациозно повернулась на тонкой шее. – Ты! – взглянула она на одного из евнухов, благоговейно стоящих на коленях подле трона. – Пойди и поймай мышь! Мой маленький зеленый дружок проголодался.
– Сию минуту, божественная Салмиссра! – подобострастно пролепетал евнух.
Он вскочил на ноги и стал пятиться к дверям, через каждые несколько шагов падая ниц.