Он засыпал в седле, а дорога впереди раздваивалась… Я задумался, рыцарь послушно замер, застыл и конь с красиво поднятой в воздух ногой. Направо поедешь – биту быть, налево – женату, а прямо – навернешься о камень, дурак. Но камня нет, это не Россия, прямо темный лес, там свои приключения. И везде свои мелкие тропки. К примеру, где биту быть, там можно вариант, где он сам бьет всех красиво и беспощадно, есть другой – где его лупят, а то и берут в плен, а там прекрасная дочь хозяина замка… Где женату, там тоже уйма возможностей, а если ломануться в темный лес, то это же орки, огры, эльфы, гномы – красота!..
С какой лекции надо перейти с текстовых книг на импатику?.. Литература, как жанр… или это не жанр?.. ладно, неважно, что это, но будем честными – умерла. Как отмерли когда-то актуальные и необходимые в жизни общества наскальные рисунки. Да-да, они были жизненно необходимы: от простых мишеней для подготовки будущих охотников до священных символов, объединяющих племя в единое целое, дающих цель и смысл бытия, объясняющих мир, плюс – краеугольный камень для всех видов будущего искусства. Да, хватает чудаков, что объявляют наскальные рисунки или черно-белое кино времен Чарли Чаплина – верхом искусства. Но чудаков и сумасшедших хватало всегда, однако прислушиваться к ним смешно и самоубийственно. Литература книжная умерла, как умерли кареты, как перестали существовать фабрики по производству кнутов, хомутов, оглоблей, уздечек, тележных рессор… но я сам прибью того, кто это скажет вслух при милейшем Томберге. Одно такое кощунственное заявление способно подвести его к третьему инфаркту, так что будем делать свое мерзкое и прогрессивное дело молча.
Звякнул телефон, доложил с ходу:
– Томберг.
Вообще-то этой утилитой пользоваться запрещено, она нарушает какие-то права звонящего, но я упрямо держусь мнения, что мои права нарушают еще больше, когда звонят, когда хотят и кто изволит. А если кто и поинтересуется, не побеспокоил ли меня, не занят ли я чем-то важным, то это уже потом, в разговоре.
– Контакт, – бросил я, и сразу же щелкнуло невидимое реле. Я нарочито оставил этот звук, мол, с этого момента материться низзя, уже в эфире.
Из динамиков раздалось:
– Володенька, это я, Томберг!.. Прости, что беспокою, но ты говорил, что у тебя есть какая-то особая энциклопедия…
– Да никакая не особая, – ответил я, – просто полная и постоянно пополняемая.
– Да? А то я все бумажными, бумажными… Вот наткнулся на один термин, но статьи по нему не обнаружил. Много косвенных данных, позволяющих получить некое представление, но нет определения…
– Заходите, – пригласил я. – Я сброшу вам на сидюк.
– Спасибо, спасибо, Володенька!
– Да что вы, не за что, – ответил я весело. – Жду.
– Когда к вам будет удобно?
– Да прямо щас.
– Спасибо, спасибо, Володенька!
– Да что вы, не за что.
Только бы не спросил про эйнастию, мелькнула мысль. А так, я уверен, в моем банке данных есть все обо всем. Энциклопедии на бумаге – нонсенс, данные быстро устаревают, энциклопедии считаются неполными еще на стадии печати, зато электронные – постоянно пополняются через Инет.
Писатели к Интернету приспособиться не могут. Это делают те, кто еще не писатель, но чувствует зуд «творить», что-то делать со словом, создавать какие-то миры… У них нет никакой ломки, страстного желания сохранить традиции. Они сразу принимают новые условия игры, сразу используют возможности электронных книг: тот же шрифт и цветные иллюстрации, которые, кстати, можно зумить, но плюс еще музыка, звуки, а при чтении, к примеру, сцены схватки на мечах раздаются характерные металлические удары, тяжелое дыхание, конский храп…
А следующий шаг, уже вершина мастерства – импатика. Умение сразу рисовать образами, не пользуясь устаревшим буквенным кодом. Я начал первым, вначале ходил на Горбушку, где в старину покупал наборы шрифтов, потом наборы разнообразнейших звуков, цветовых эффектов, самых разных сэмплов, а теперь вот качаю из Инета.
Томберг умен, но он не может понять, что пришла смерть и театру. Даже кино. Нет, понять мог бы, но не может этого принять. Потому такую возможность отверг сразу, едва та замаячила на горизонте. Но программа Мухуддина позволила брать любой фильм – любой! – даже времен немого кино, и переводить в формат импизма. А там вести весь фильм уже по своему желанию: кого-то прибить, кого-то спасти, этого женить на этой, а вот этот брак вообще расстроить. А то и вовсе соперников взять и поженить, сделав их гомосеками, чтоб женщина осталась с носом…
Помню, в газетах поднялся вой. Требовали запретить эту программу, но что сделано, то сделано: мухуддинка пошла в жизнь. Не было компа, где бы ни стояла на харде. И даже те, кто клялся, что никогда не прибегает к подобной профанации искусства, эту программку не стирали. Так, на всякий случай. А вдруг в самом деле ее запретят и скачать из Инета будет нельзя?
Потом на Горбушке появились самопальные варианты популярных фильмов. Я сам покупал вначале и не всегда бывал разочарован. Иногда какой-нибудь провинциальный гений так заворачивал или переиначивал фильм, получивший всех Оскаров, что фильм становился намного глубже, интереснее, поэтичнее, ярче. Появились имена этих метаимпистов, мы запоминали и, покупая диск, смотрели: чья импация. Ага, это имя знаем, берем, а это что-то новое, нужно сперва услышать о нем отзывы…
Томберг еще с порога потянул носом:
– Что у вас за кофе, что за кофе?..
– Не нравится?
– Что вы, меня еще на площадке шибануло!.. Весь подъезд знает, когда вы готовите кофе. Чудесный аромат…
Я похвастался:
– Только что налил в вашу любимую голубую чашку. Хватайте, пока горячий.
Он сказал растроганно и вместе с тем виновато:
– Володенька, ну зачем вы так?.. Я ж на секундочку и строжайше по делу! А тут пришел в гости – как не поесть…
– Как раз все успеете, – сказал я. – И поесть – тоже. Я вам скачаю последнюю версию. Сегодняшнюю.
У меня на графе «энциклопедии» букмарка, сразу вошел, скачал наиболее полный вариант, что обновляется ежесекундно, сбросил на флеш. Томберг как раз допивал кофе, с опаской уставился на патрон в середке моей ладони, таким выглядит флеш-память шестого поколения.
– Это что?
– Дискета, – ответил я на понятном ему языке. – На ней самая полная энциклопедия на сегодняшний вечер.
– А как…
– Вставите в зад компу, – объяснил я. – Там есть такой разъем… Вот смотрите, здесь в полоске шесть дырочек, а там – шесть штырьков. В другое место воткнуть невозможно! Просто не всобачите.
Он сказал печально:
– У меня все возможно. Я ж гуманитарий… А что потом?
– Само все загрузится, – заверил я. – Пикнет и загрузится. Вам останется только путешествовать по статьям.
Он спросил опасливо:
– А почему пикнет?
– Доложит о выполнении, – пояснил я. – Как оловянный солдатик.
– О выполнении чего?
– Что уже подключен, – пояснил я снова, – что уже прочитано, что можно пользоваться размещенными там материалами. Просто эта флешка становится частью вашего компа. На время командировки из моей квартиры в вашу.
Он ушел, немножко потерянный, а дискету нового поколения нес на вытянутой руке, словно гранату, пролежавшую в земле со времен второй мировой.
Я закрыл за ним, не забыв поставить на сигнализацию, время такое, вернулся к компу и набрал на клаве «Ящерица, бегущая по воде». Хотел нажать ввод, но подумал и добавил: «На задних лапах». Проц зажужжал от прикосновения моего пальца к мыши, я откинулся, ждал. У меня всего терабайт оперативки, пора бы расширить до четырех, а то и восьми, приходится ждать, но если честно, то жду не зря, работу проц сейчас делает немалую.
Помню время, когда комп понимал только буквально, и если бы я написал: «Ящерица, бегущая по воде», то он бы искал именно это сочетание букв, а на «Ящерица, которая бежит по воде» уже не реагировал бы, на экране высветилось бы: «Искомый объект не найден». Пришлось бы вводить просто «Ящерица», а потом из миллионов ссылок отсеивать по расширениям, по килобайтам, а потом уже и вовсе по интуиции, а оставшиеся пять-десять сотен просто тупо перебирать подряд, пока не попадется нужная.
Но когда с помощью сложных программ, которые жрут ресурсы, как электрические свиньи, компы научили понимать, что «Ящерица, бегущая по воде» и «Бегущая по воде ящерица» одно и то же, сразу огромный пласт проблем сдвинулся, поиск материалов стал намного проще. Теперь комп поймет, что мне нужно, если напишу даже «Бегущая по воде рептилия»…
На экране побежали синие строчки, подчеркнутые, мол, готовые ссылки, а бегунок все еще работает, ищет, вот еще появилась ссылка, еще…
Я щелкнул по первой же, сделал окошко, чтобы грузилось быстрее, там пошли кадры любительской киносъемки, через реку несется перепуганная ящерица на задних лапах. Бежит так быстро, что брызги разлетаются уже за спиной. Она успевает погрузиться разве что по щиколотку. Передние лапки смешно двигаются, как у бегуна-спринтера, глазки вытаращены, крохотная пасть распахнута, миниатюрный крокодильчик…
Я щелкнул по первой же, сделал окошко, чтобы грузилось быстрее, там пошли кадры любительской киносъемки, через реку несется перепуганная ящерица на задних лапах. Бежит так быстро, что брызги разлетаются уже за спиной. Она успевает погрузиться разве что по щиколотку. Передние лапки смешно двигаются, как у бегуна-спринтера, глазки вытаращены, крохотная пасть распахнута, миниатюрный крокодильчик…
Щелкнул по другой, там большая статья из энциклопедии, цветные фото, кинокадры. По третьей ссылке попал на какую-то свадебную церемонию в племени масаев. Все-таки комп дурак, не отсеял эту чепуху, соблазнился на то, что эта церемония называется «Ящерица, бегущая по воде к своему жениху». Зато четвертая ссылка показывает именно ящериц, одну, другую, третью, что бегут по воде, часто-часто перебирая задними лапами. Снято мастерски, профессионально. Эти кадры уже можно брать, обрабатывать, готовить для моего романа. Хотя, конечно, посмотрю еще, я все-таки должен оправдывать свои высокие гонорары.
На отдельном диске у меня собственные заготовки образов, а также мои замки, ландшафты, трехмерные портреты и фигуры, механизмы, целые миры со своими законами физики.
Раньше это была отдельная директория, затем разрослась, а из-за того, что то и дело менял диск на все более продвинутый, приходилось перебрасывать с места на место. Что-то терялось, что-то стиралось, что-то находил уже после того, как миновала острая необходимость, да и надобность вообще.
В особой директории у меня живет и развивается свой любимый мир Крондора. Так я назвал его по имени моей первой собаки, горячо любимой, самой умной, преданной и самой красивой на свете. В этом мире, построенном на средневековой основе, живут, любят, страдают и сражаются за правое дело отважные рыцари. Их ждут в замках прекрасные принцессы, в небе реют драконы, а силы Тьмы то и дело пытаются захватить эти земли и установить свою власть. Но силы Тьмы решаются на такое нечасто, в основном жители моего мира ссорятся по своим внутренним делам, даже воюют, осаждают замки друг друга, строят интриги, заговоры, сплетничают, ревнуют, завидуют, и, время от времени, то в одном месте, то в другом, расцветает дивным цветом настоящая любовь, и я со щемом в сердце видел то повторение истории Тристана и Изольды, то Тахира и Зухры, то Лейлы и Меджнуна… Моего вмешательства почти не требовалось, а когда я и вынужден был вмешаться, то делал это осторожно, маскируя под мысль, внезапно пришедшую в голову какого-нибудь отважного барона, или же помогал какому-нибудь пастуху наткнуться на богатое месторождение железа или золота.
Были у меня и другие миры, однажды запущенные, в которые я не вмешивался и даже редко заглядывал, там тоже живут, развиваются, набирают пойнты, загребают бонусы, укрепляются, развивают магию или науку, а то и все разом, раздвигают границы своих владений, но я больше любил средневековый мир Крондора. Уж очень удался, нелепый, отважный, благородный и в тоже время почему-то живучий, все еще развивающийся, несмотря на нелепую самопожертвенность, благородство, верность и прочие так вредящие прогрессу качества.
Мои миры оптимизированы на пробуждение вместе с включением компа. Я занимался своей работой, шарил по Интернету или лазил по библиотекам, а внизу экрана виднелась крохотная иконка с изображением башенки. Когда курсор оказывался на ней, там высвечивалась надпись «Крондор», показывая, что мир живет и развивается.
Когда наступали периоды депрессии или просто усталости, я кликал на эту иконку, некоторое время входил в курс дела, ибо многие персы уже продвинулись выше, кто-то погиб, иногда успевала даже смениться династия, границы владений баронов выглядели иначе. Я играл, что-то добавляя или меняя, наслаждался полной властью над персонажами, или попросту – персами, даже над погодой, сменой дня и ночи, над полезными ископаемыми, урожаем, нашествиями саранчи, мышей, потом депрессия проходила, я вспоминал, что живу все-таки в реальном мире, переходил в программу создания очередного романа, а мои миры продолжали развиваться уже без моего вмешательства и даже без присмотра.
Иногда мне настолько жаль бывало прерывать их жизнь, что я оставлял комп включенным на ночь, хотя 700 гигагерц – это постоянный монотонный шум, который не в состоянии перебить привычный шум транспорта за окном. И хотя умом я понимал, что время в Крондоре, да и во всех моих мирах останавливается, все же я чувствовал себя всякий раз неловко, когда выходил из этого мира, и включал опцию «Закрыть все программы и выключить компьютер». Чтобы этого избежать, я заглядывал в другие программы, шарил по Интернету и только потом выходил из режима питания.
Конечно, я поступаю по-детски, ведь если выключение компа застало рыцаря на середине фразы: «Ваше Величество, я убил дра…», то завтра утром, когда я врублю комп, рыцарь договорит: «…кона и прошу выдать за меня вашу дочь!», а вклинившейся ночи он не заметит, однако же мне все-таки неловко. Даже если я не буду включать комп месяц, то все равно никто в моих мирах не заметит провала во времени, его не будет, но я все равно чувствую, что совершаю если не преступление, то хотя бы гнусность.
Стыдно признаться, но от слова «феодализм» у меня тоже текут слюнки, как почти у всех фантастов. А фантасты так вообще наперебой забрасывают своих героев в наше родное средневековье, в альтернативное средневековье, а так называемые «научные» фантасты – в галактическое средневековье, межгалактическое и вообще вселенское.
В этом галактическом или межгалактическом – звездные короли, звездные бароны, графы, доны и фоны ста – кто больше? – Обитаемых Миров, герцоги звездных туманностей, рыцари Галактики и крестоносцы космоса, замки из силовых полей размером с орбиту Юпитера, а то и с Бетельгейзе, чего мелочиться? – епископы Христианских Солнц и миссионеры межгалактического пространства… И, конечно же, гербы, менестрели, барды, лучевые мечи, кибернетические кони, интриги за то, кому сесть на трон и отрезать от мамонта кусок побольше, кому пожаловать во владение соседнюю галактику, а кого по праву первой брачной ночи… гм…
Чем феодализьм так привлекателен? Конечно же, своеволием. Нас, честно говоря, здорово достала опека государства в лице президента, налоговой полиции, СМИ, идиота-начальника на службе, регулировщика на перекрестке, опаздывающего автобуса, общественного мнения…
И вот в какое бы будущее нас ни забрасывала фантазия, мы подспудно понимаем, что этот гнет будет только усиливаться. Государство будет становиться все больше, а мы соответственно – мельче. И запретов, чего низзя, будет все больше и больше. Ведь сама культура – это система запретов. А мы вроде бы в пещерный век, где все было льзя, скатываться не собираемся. В то же время слишком далекое прошлое тоже чревато: при всей свободе первобытного человека слишком много неудобств, да и мамонта не так просто догнать и забить палкой по голове. Зато феодализьм…
Вы сидите в своем укрепленном замке. Вы, по сути, король. А с настоящим королем вас связывают некие очень тонкие нити, основанные на вашей присяге, при которой у вас остаются все права, а вот обязанностей перед королем никаких. Разве что в случае нападения иноземного врага вы обязуетесь повести свои войска на этого гада. Но это вы сделали бы и без всякой присяги. Зато королевство ваше настолько восхитительно мало, что в нем можно… за всем уследить!
То есть вы – мудрый отец, который является верховным главнокомандующим, верховным строителем, верховным судьей… заодно прокурором и адвокатом, тоже верховными, можно с прописной, верховным законодателем. Ваше слово – закон. Закон всегда, в каком бы настроении вы ни находились. Вы всегда правы, ваши распоряжения обсуждению не подлежат, так как все знатные вам принесли присягу, а незнатные живут только затем, чтобы наполнять ваши подвалы зерном и бочками вина, поставлять вам дичь ко столу и девушек для согревания постели, убирать мусор и чистить вам лошадей.
Уже только это дает такую сладость, что даже автор-профи, который пишет всегда с натугой, в романах о феодальном строе оттягивается по полной, будь это феодал с простым мечом или с лазерным! Конечно же, все это фигня, но зато какая приятная фигня…
Глава 9
Неделя прошла, родители привезли собаку, растолстел, по утрам дрыхнет бесстыдно. Теперь я его поднимаю и веду выгуливать, но сегодня я проснулся от жуткого грохота. Барбос, сидя рядом с кроватью, вздумал почесаться. Задняя лапа при этом с таким грохотом лупит по полу, что у соседей снизу может отвалиться навесной потолок. Или рухнуть люстра.
– Свинья ты, – сказал я с чувством. – Кабан. И не чешись, пожалуйста!.. Собаки благородных кровей так себя не ведут.
Барбос взглядом дал понять, куда я могу засунуть его диплом о благородном происхождении, зевнул и принялся чесать за ухом, а потом и выю. Я пихнул в бок, Барбос не удержался на трех лапах, а когда подхватился, бросился на коварного обидчика.