– Я сказал, нет. Прошу вас, господа, на выход!
– Никуда мы не пойдем! Я требую администратора!
– Вы не прошли фейс-контроль в наше заведение, – металлическим голосом заявил метрдотель, чем завел спутника Тони еще больше.
Она не успела ухватить разгоряченного мужчину за рукав, как они с метрдотелем сцепились в драке.
– Да что же это такое?! – запаниковала Антонина, увидев, что на помощь метрдотелю бегут двое охранников.
Втроем они принялись избивать Михаила. Тоня старалась хоть чем помочь своему спутнику, но ее просто отшвыривали, как тряпичную куклу, в сторону.
– Что вы делаете?! Не смейте! Я буду жаловаться вашему директору Захару Зиновьевичу! – вдруг вырвалось у Антонины.
И, как ни странно, это подействовало. Все мгновенно замерли, а один из запыхавшихся охранников уставился на нее.
– Откуда ты знаешь нашего босса?
– От верблюда, – передразнила его Тоня. Не могла же она сказать, что имя Захара Зиновьевича услышала случайно в разговоре директора музея и Валентина Петровны. – Может, мы его вип-гости! Как вы с нами обращаетесь? Да он уволит вас всех к чертовой матери!
Мимо нее прошмыгнула чья-то тень. Через несколько минут в зал вошел невысокий плотный лысый мужчина с кустистыми бровями. Уверенная походка и строгий взгляд сразу же выдавали в нем хозяина. Вокруг него суетился высокий, долговязый парень.
– Говорят, что вас знают! Сразу ничего не сказали. Мужчина вел себя агрессивно и бросился в драку. Они уже были выпивши, поэтому мы действовали по инструкции и не пустили их, мы не виноваты, – пояснял парень.
– Откуда вы меня знаете? – сдвинув брови, спросил Захар Зиновьевич у Тони.
Строгий холодный тон не внушил Антонине радужных надежд на мирное разрешение конфликта.
– Я? Я это… Так я знакомая Геннадия Альфредовича, директора музея, – начала Антонина, нервно поправляя прядку волос.
– Я прекрасно знаю Геннадия Альфредовича! Он мой друг! Вот он и рассказал, что у вас очень вкусно кормят. Я зашла со знакомым на шашлычок, а тут такое… Спасибо за любезный прием! Я передам директору музея большое спасибо за рекомендацию вашего заведения.
Захар Зиновьевич пригладил на лысине не существующие волоски.
– Извините! Друзья Геннадия Альфредовича – мои друзья. Это полное недоразумение. Если позволите, я сейчас все улажу. А ну-ка, брысь отсюда, охламоны! Сразу же морды бить! Сколько раз говорил – вежливо выпроваживать, а не с боем!
– Так он первый начал! – хлюпнул разбитым носом один из охранников.
– Так я же думал, что беру на работу профессионалов! Идиоты! Вы должны обезвредить и вывести за пределы ресторана, а не наносить «тяжкие телесные» на моей территории. Совсем ничего не соображаете, что ли?! – Грозное лицо Захара Зиновьевича покраснело, весь его гнев перекинулся на своих же охранников. Видимо, ему на самом деле был дорог друг, обладающий коллекцией, которую он жаждал заполучить.
Захар Зиновьевич нагнулся над распростертым на полу Михаилом и помог тому встать на ноги.
– Ой, дорогой мой, как же вас отделали! Ай-яй-яй! Вот ведь паразиты! Что с человеком сделали! Вставай, дорогой! Сейчас все исправим и компенсируем.
– Ничего-ничего, – отвечал Михаил. Будучи пьяным, он не чувствовал боли, и до него еще не дошло, что пару недель он будет ходить со ссадинами и синяками и стонать при каждом неловком движении.
Антонина наконец-таки смогла спокойно вздохнуть.
Компенсация директора ресторана «Сулико» заключилась в том, что он принес аптечку, лично промыл раны Михаила и остановил кровь над рассеченной бровью перекисью водорода. Ну, и напоследок в вип-кабинете накрыл за счет заведения шикарный стол. Коньяк, шашлык из баранины, сациви, хачапури с пылу-жару, долма с мацони и еще много чего. Михаил, казалось, совсем не держал зла на все заведение в целом и на Захара Зиновьевича в частности. Мясо было сочным, коньяк крепким, мясистые помидоры свежими, а беседа задушевной. Голодная Тоня с жадностью накинулась на еду.
– Извини еще раз, друг, что так получилось, – сказал Захар Зиновьевич, обнимая Михаила за плечи.
– Проехали уже! Все хорошо! Не переживай, брат! – отмахнулся Михаил, уже совсем пьяный.
Лицо его с заклеенной бровью и заплывшим глазом приобрело даже не красный, а бордовый оттенок, и выглядел он весьма устрашающе. Глядя на него, Антонина решила, что он любит закладывать за воротник всегда, а не только «от расстройства».
Говорил Михаил громко и развязно, и все о том, что стал свидетелем убийства.
– Я полночи провел с трупом в спальном вагоне! – распалялся он, рассказывая о случившемся Захару Зиновьевичу. – Будешь тут нервничать!
– Миша, успокойся. Это никому не интересно, – пыталась остановить его Антонина, но куда там!
Михаила просто несло по кочкам:
– Это вот все из-за нее! Ее хотели убить, а она вовремя пересела в другое купе. Бедовая баба, хочу я вам сказать. Вот пришел ее предупредить, и – пожалуйста! Получил по морде так, что в глазах черти пляшут. Как это называется? Правильно! Роковая женщина! Она такая и есть!
Под конец трапезы Антонина в конец обалдела от обильной еды, выпивки и разговоров. Но ее взгляд все больше концентрировался на руке Михаила. Рука у него распухала прямо на глазах и стала синего цвета. Наконец эту метаморфозу заметил и сам Михаил, с интересом и удивлением разглядывая свою увеличившуюся кисть.
– Тебе не больно? – поинтересовалась Антонина.
– Нет, я ее вообще не чувствую. Она онемела. А! Пройдет! – попытался отмахнуться Михаил, намертво припавший к бутылке коньяка.
Но Захар Зиновьевич призвал его к благоразумию, так как сохранил остатки разума.
– Это очень нехорошо! Похоже на перелом. Сильный отек.
– Да ладно!
– Точно говорю. И чем раньше окажут помощь, тем лучше. Я знаю! Поэтому прямо сейчас едем на моей машине в ближайший травмпункт! Извини, брат, но мои уроды, похоже, сломали тебе руку. Извини, компенсирую, чем смогу! – горячо обещал директор.
– Да ерунда! Так хорошо сидим! – отмахнулся Михаил.
– Посидим еще не раз, но сейчас тебе надо срочно в травмпункт.
– А компенсация? – не отпускал бутылку Михаил.
– Ящик коньяка! Поехали, а то в гипс не влезешь!
– А чего в него влезать? Это же не примерка платья, – вздохнул Михаил и якобы незаметно засунул недопитую бутылку во внутренний карман пиджака. На ногах он уже не стоял. А на выходе его зачем-то понесло поухаживать за дамой.
– Прошу! – сказал Михаил Тоне, склоняясь в легком поклоне, и открыл дверь сломанной рукой. Но не успела Тоня сделать и шага, как раздались проклятия и Михаил повалился на Антонину вместе с дверью.
Глава 12
Как Тоня осталась жива, она и сама плохо понимала. Она чудом выскочила из-под двери и помогла подняться Михаилу.
Празднование неизвестно чего, к стыду Антонины, продолжалось и в травмпункте. Михаил орал, что коньяк – лучшее обезболивающее в мире! Захар Зиновьевич заряжал всех окружающих своей энергетикой и деньгами тоже. Антонина несколько отделилась от их мужской компании, потому что ее, если честно, от всего уже тошнило.
Она вышла в коридор и скромно села на неудобный стул в уголке. А подняв глаза, чуть не потеряла дар речи, увидев Никиту и Трофима собственными персонами. Причем лицо Никиты дополнительно украшал заплывший глаз и синяк на скуле.
– Здрасьте, – сказала Тоня и посмотрела на часы, словно хотела запомнить день и час этой знаменательной встречи.
«Зачем я сюда зашла на свою голову? Надо было остаться с Мишей, – подумала она. – Хотя я же хотела встретиться с Никитой. Но увидеть Трофима, да еще в таком месте, я оказалась совершенно не готова. Почему все время это происходит так внезапно? Я же как себе рисовала в воображении? Сижу я такая в номере, в пеньюаре, с распущенными волосами, с красивым макияжем, и томно смотрю на дверь… Стук. Да-да, входите… – и входит он с букетом роз. Я ему: ну зачем? Не надо было… Хотя, стоп! Конечно, надо! Я же самая красивая и желанная на свете! И ты спасешь меня, мой рыцарь… А наяву что? Сначала он видит меня ночью в халате, потом в психушке и опять не совсем нормальную от лекарств. Затем спит со мной скорее из жалости, чем от желания. А теперь я в травмпункте в компании пьяных мужиков». Антонина тяжело вздохнула и зачем-то поздоровалась во второй раз.
– Господи! – выдохнул Трофим. – Жива!
Антонина выдержала паузу и посмотрела назад, на пустую стенку нежно-поросячьего цвета.
– Кто? Кто жив?
– Жива, ты жива… – проговорил Трофим.
– Я же говорил! Я же говорил! – заорал Никита, словно подорванный на мине. – А ты как маньяк! Набросился! С ума сошел! Я же как лучше! Да что ей будет? Вот сидит, цветет и пахнет!
– Жива, – повторял Трофим, казалось, что он совсем не слышит друга.
Антонина не понимала, что происходит. Обрадовался Трофим, что она жива, или огорчился? Может, он подумал, что теперь она его преследует? Все-таки не хватало Тоне положительной самооценки, несмотря на кружевной пеньюар в мечтах.
Внезапно Трофим вскочил с места и кинулся к Антонине. Она не успела даже воздуха в грудь набрать, как он сгреб ее в объятия и прижал к себе так, что ей реально стало плохо. Когда железобетонная хватка Трофима несколько ослабла, Антонина, белая как мел, вдохнула спасительный воздух, словно вынырнула из-под воды.
– Ты с ума сошел? Чуть не задушил меня! – закашлялась она.
– Ты жива! – снова проговорил Трофим, словно и сам не веря, что это правда.
– Что ты заладили – «жива, жива»? А что, должна была быть мертва? Я вроде не собиралась умирать.
К ним осторожно приблизился Никита и внимательно посмотрел на Антонину.
– Да все с ней в порядке. А ты такую истерику устроил, – ткнул он в бок Трофима.
– Да что, в конце концов, происходит? – занервничала Тоня. – И почему ты в таком виде? – обратилась она к Никите.
– Так вот этот ирод избил меня! – покосился он на Трофима, правда, без особой злости. – Заявить бы на тебя в полицию, садюга!
– Заяви-заяви, – откликнулся Трофим, все еще смотря на Антонину, словно боялся, что она может исчезнуть.
– Вы же друзья? – полувопросительно-полуутвердительно спросила Антонина.
– Были друзьями до недавнего времени, – хмуро ответил Трофим. – Пока этот, с позволения сказать, друг не выкрал у меня флешку, не засунул ее в вещи ни в чем не повинной девушки и не отправил ее в другой город, тем самым якобы отвлекая от меня бандитов. То есть пуская их по ложному следу, за невинной и беззащитной женщиной, то есть за тобой. Поняла теперь? Нормально? А потом ему позвонили и сказали, что женщина, которая поселилась в твоем номере, в том, что он забронировал для тебя, найдена мертвой. После этого он мне все и рассказал, еще посмел добавить: прости, она все равно для тебя ничего не значила, у тебя таких еще много будет…
– Я так не говорил! – покраснел Никита.
– И вы решили, что это я? – быстро сообразила Антонина.
– А что еще я мог подумать, когда мне сообщили о трупе в твоем номере? – вздохнул Никита. – А, кстати, кто там погиб? Мы еще не были в морге на опознании, не доехали. Трофим сорвался и избил меня.
– И сделал бы это снова и снова, – честно ответил Трофим.
– Я бы тоже вмазала! – кивнула Антонина. – Да вижу, что уже пострадал, поэтому живи пока, но как ты мог? Зачем меня так подставил?
– А ему тебя не жалко! Меня-то бы кто пожалел. Я же друг! – с ехидцей ответил Трофим.
– Как же так? – во все глаза смотрела на Никиту Антонина. – Ты так вот со мной? За что?
– Сам не знаю. Бес попутал. Я не думал, что тебя убивать будут. Ну, мало ли, обворуют для начала. Думал, отведу на время угрозу от Трофима. Я же и предположить не мог… Он-то важнее для человечества.
– А как преступники поняли, что именно мне передана ценная информация? Как? – спросила Антонина. – Это же было только предположение, что за мной могут последовать.
– Так он на каждом углу орал, что такая-то такая-то отправилась туда-то и туда-то. Напился в баре и не помнил, кому и чего говорил, – с укором посмотрел на друга Трофим. – Специально! Я не ожидал, что так спокойно он может подставить беззащитную женщину. Я в шоке! Не хочу тебя больше знать! Я не могу тебе доверять!
– Нет, как раз ты доверять ему можешь. По-любому! – хмыкнула Антонина.
К ним вышла медсестра.
– Ушиб нижнечелюстного сустава, трещина скуловой кости и вывих одного зуба. Покой, холод, протезирование зуба недели через две. Никакого шинирования не требуется, другие зубы целы… – сказала она.
– Вот и хорошо! – прошамкал Никита.
– Заявление в полицию будете писать? – спросила медработница.
– Зачем? Я о столб стукнулся, – тут же ответил Никита.
– Ну-ну, – с большим скепсисом посмотрела на них медсестра, задержав свой взгляд на Трофиме, и Тоня не могла этого не заметить.
– А ты что делаешь в травмпункте? – наконец спросил он у Тони, не обращая внимания на медсестру.
– Ты имеешь в виду, если меня все-таки не убили, какого хрена я здесь делаю? Может, хоть покалечили?
– Не так грубо, – смутился Трофим.
– Именно так! У Никиты мелькнула надежда в глазах, что у меня хоть маленькая травма. Он же так старался для этого. Нет! Смею разочаровать! Ничего подобного. Я здесь со своим знакомым, которого избили.
– Интересные у тебя знакомые, – хмуро ответил Трофим.
– Не менее интересные, чем у тебя друзья! – гордо ответила Тоня и с вызовом посмотрела на Никиту.
Антонина все еще дулась на него, но сердиться долго она не могла. Ее просто забавляла такая ситуация, типа надо же было такое придумать!
– Какой знакомый? – настаивал Трофим.
– А тебе не все ли равно?
– Он ревнует, – буркнул Никита. – Хочет знать, на кого ты его променяла.
– Ага! А ты женщину, которую я ревную, на верную гибель послал, – ответил ему Трофим. – Сам бы и ехал с флешкой, сам бы и подставлялся, если умный такой!
Тут к ним присоединился весьма радостный Михаил. В руках он держал снимок и заключение врача.
– Вот ты где! У меня нормально все. Ну, как нормально? Почки слегка отбиты, селезенка ушиблена, рука сломана, пара трещин не помню где и гемангиомы.
– Гематомы, – поправила его Антонина, – гемангиомы у людей от рождения.
– Говоришь прямо как врач, – хмуро буркнул Трофим.
– Обладаю кое-какими знаниями, а вы могли лишиться такого ценного кадра.
– Человечеству будет нанесен больший урон, если погибнет Трофим, – не согласился Никита, отступая на шаг для безопасности.
– Правильно! Поэтому пожертвуем балластом! – воскликнула Тоня. – То есть менее ценными людьми, то есть мной!
– Извини, так получилось, – отвел глаза Никита.
– Прикольно получилось! – все никак не мог успокоиться Трофим. – Извините, уважаемый. Как вас зовут? – обратился он к Михаилу, который поразил его тем, что при таких травмах улыбался и утверждал, что с ним ничего страшного не произошло.
– Михаил.
– Очень приятно. Я Трофим, это – Никита. Вы каким боком знакомы с Тоней?
– Так я это… Ехали мы вместе в купе, пока не убили девушку, которая села на ее место, – промямлил Михаил, почему-то сжимаясь под взглядом Трофима.
Никита тут же отступил еще на пару шагов.
– А вот с этого момента поподробнее, – попросил Трофим.
Глава 13
Антонина не была святошей, хотя и обладала твердыми и какими-то ветхозаветными взглядами на жизнь. Но то, что ее «культурно-познавательная» поездка в северную столицу обернется ежедневными возлияниями, она и предположить не могла. Вся компания – Тоня собственной персоной, Никита с подбитой челюстью, Трофим, полный праведного негодования, Михаил со «слегка отбитыми почками» и присоединившийся к ним хозяин ресторана Захар Зиновьевич, – сидела в ресторане «Сулико», и пили, пили, пили… Нет, и разговаривали, конечно. А все – это Когда Трофиму рассказали о том, что произошло в последнее время с Тоней, Трофим сразу же высказал свое мнение:
– Две женщины, оказавшиеся на твоем месте, теперь мертвы. Таких совпадений не бывает.
У Тони от этих уверенных слов мурашки по коже побежали.
– Я причина их смертей? – тихо пискнула она.
– Не ты, а буйная фантазия Никиты, натравившего на тебя непонятно кого.
– Из-за флешки? А где она у меня? – спросила Тоня, беспомощно хлопая ресницами.
– Засунул тебе в сумочку, – ответил Никита, который до сих пор и в глаза смотреть ей не мог.
Антонина с опаской посмотрела на свою сумочку, словно в ней притаилась граната или мина замедленного действия.
– Флешка… Флешка… – задумалась Тоня. – А она какая?
– Вытряхивай сумку, – приказал Трофим, и вскоре в его руках появился небольшой предмет, похожий на зажигалку.
– Это не моя, – замотала головой Антонина. – Неужели из-за этого пострадали два человека?
– Не отходи от меня ни на шаг! – строго приказал Трофим. – Надеюсь, теперь, когда мы вместе, от тебя отстанут.
– Ага, и пристанут к тебе. Смысл тогда во всем этом? – вмешался Никита.
– Согласен, со мной может быть опасно, но одну Антонину я тоже оставить не могу. Не сейчас, по крайней мере. Да и в полицию надо сообщить наши догадки, пусть ищут тех, кто мог следить за Антониной.
– Бедовая баба, – икнул Михаил.
– Наоборот, очень везучая! Два раза избежала смерти! – поправил его Трофим. – Просто в рубашке родилась…
– В пеньюаре… – хмуро хмыкнула Тоня.
– Что? – не расслышал или не понял он, задумчиво глядя на Тоню.
– А… проехали… – махнула она рукой.
Захар Зиновьевич очень старался казаться радушным хозяином. Он накрыл хороший стол и сильно суетился. Оно и понятно было почему. Трофим сразу же заявил, что оплатит все. Еще он связался со следователем в Москве, а тот с коллегами в Питере, которые быстро вывели его на тех, кто занимался убитыми в поезде и отеле. И буквально через час к компании в ресторане присоединился неприметной внешности мужчина с внимательным взглядом и тихим, спокойным голосом.