— …Или отсутствия собак. — Резонно заметил Андрей. — Значит, так, коллегиальность окончилась. Теперь, сударь, будьте любезны слушать меня.
Всмотрелся в темнеющие на фоне деревьев строения. — Решено. Вы ждите здесь, а я на разведку. — Подвел он итог короткому раздумью.
Подобраться к околице удалось без помех. Ильин легко перепрыгнул через неглубокую канаву и нырнул в заросли бурьяна.
Новой информации осмотр не дал. Село как село. Тихо правда… — А кто их знает, может тут всегда так. — Рассудил наблюдатель и решительно выбрался на дорогу.
Миновав крайний дом двинулся дальше. — Мертвый какой-то покой. Даже не по себе… — Додумать шагающий мимо невысокой каменной стены Андрей не успел. Патриархальное спокойствие внезапно оказалось нарушено.
Мгновение и пространство вокруг оказалось заполнено бряцающими оружием стражниками. Солдаты ринулись словно горошины из перезрелого стручка.
Подвела нападающих, как ни странно, именно массовость. Не рассчитав тесноты переулка вояки принялись бестолково суетиться, и больше мешали друг другу.
Эта заминка и дала Андрею шанс. Он выдернул из ножен эспадрон, и прежде чем нападающие сумели организоваться, успел вывести из строя двоих. Третьему солдату повезло больше, он получил по лбу тяжелой рукоятью шпаги и тихо ушел в нирвану.
Бой продолжался. Увидев, что тактика массового натиска результата не принесла, руководящий нападением офицер попытался внести коррективы. Но не успел.
Отбив первый натиск, Андрей сам перешел в наступление. Первое правило боя: Вывести из строя командира, поэтому Ильин крутанулся по истоптанной земле, выскользнул из окружения солдат и оказался рядом с их предводителем. Финт, уклон от выброшенной вперед шпаги и ответный взмах его, похожего на саблю, оружия. Оказавшись без своего командира солдаты смешались, а когда и еще один из них свалился под ноги товарищей зажимая резаную рану, атака вовсе захлебнулась. Вояки кинулись врассыпную.
Преследовать врага Андрей не стал. Проследив, как серые мундиры скрылись в окрестных зарослях, он отряхнул испачканный пылью наряд и двинулся дальше.
Впрочем, долго идти не пришлось. Узкая улочка привела к столь же неказистому пятачку, как видно исполнявшему в деревеньке роль лобного места. А вскоре обнаружилось и местное население. Все жители оказались заперты в деревянной церквушке. Причем. Судя по уложенному вокруг хворосту, заперты с конкретной целью.
— Сурово тут… — Крякнул Андрей, пнув вязанку растопочного материала. Отворил тяжелый засов и заглянул в полутемное нутро храма.
— Выходите, граждане. — Голосом воина освободителя прокричал он.
Недолгая пауза, наконец в дверях показались люди в изодранных и грязных одеждах. Они молча, словно не веря в избавление, выходили из подготовленного к сожжению здания.
Окинув взглядом толпу мужчин и женщин, Андрей удивленно вздохнул. Хотя среди селян оказалось много стариков и детей, тем не менее, насчиталось и два десятка достаточно крепких и здоровых мужчин. — Неужели они даже не попытались дать отпор ничуть не превосходящим их числом палачам?
— Ладно, — решив отложить психоанализ, — начал воплощать задуманное в жизнь агитатор, благо, что ситуация явно способствовала тому.
— Крестьяне! — Прокричал Андрей. — Вы видите, новый правитель совсем не жалеет вас. Чудо, что я успел вовремя…. Неужто и далее будете вы терпеть подобное?
Странно, никакого отклика его пламенный возглас не дал. — Толпа стояла все так же молча.
— Сегодня вы сами увидели, что у власти стоит ваш враг. Он готов уничтожить всех… Так сколько можно терпеть?
— Го… кхм…. Сударь… — Голос, раздавшийся из-за спины остановил подстрекателя.
Андрей обернулся и увидел своего спутника. Гордье кое-как сумел доковылять в следом.
— Позвольте мне объясниться. Говорить им о свободе и правах бессмысленно.
— Да? — Ильин покосился на понурые силуэты. — Ну хорошо.
— Эй, вы. — Рявкнул Гордье. — Слушай приказ вашего графа. — Сейчас все мужчины идут по домам и собираются в поход. Оружие, и провизию. Путь будет долгим. Все, выполнять. Староста ко мне, остальные свободны. — Закончил он речь, и опустился на колено.
— И что? Вы считаете, что это сработает? — не удержался от вопроса Андрей.
— А как же иначе? — теперь пришел черед удивиться Гордье. — Не знаю, как у вас, а здесь не привыкли рассуждать и спорить. Слишком уж… Да вот, смотрите сами. — Он кивнул головой на толпу.
Селяне задвигались, послышались негромкие голоса, однако никто не произнес ни слова против изреченного графом приказа. Понемногу народ начал расходиться.
Тем временем у ним приблизился староста. Мужик, заросший курчавой бородой осторожно остановился не дойдя несколько шагов и замер, сдернув с головы шапку.
— Что хотели от вас солдаты? — Спросил Гордье.
— Искали смутьяна… — Коротко проинформировал староста. А после господин офицер вспомнил про недоимку. Ну и… Давно грозился попалить…
— И что, неужели могли просто взять и сжечь всех? — Прервал степенный ответ сельского головы Андрей.
— Да за милую душу. — Отозвался за мужика Эмиль. — В том месяце соседей их так и спалили, а там в деревне дворов триста было. Всех извели.
— Ну убейте, не понимаю… — Взорвался Ильин. — Как можно вот так, безропотно… Да хоть возмутились бы, все легче, раз помирать.
— Ступай, любезный. — Отпустил мужика Гордье. — Телегу только отыщи. И провиант туда сложите.
— Мне трудно осознать, что я имею дело с королем. — Признался граф, когда староста удалился. — Но, положим, что так оно и есть. Возможно в ваше время все было иначе, не знаю. А сейчас все обстоит именно так, как есть. Король может все. Прикажет — сожгут, прикажет — повесят. И спорить с ним никто не в силах. Таков закон.
— Что значит, закон? — Андрей сердито глянул на собеседника. — Кто его придумал. Кто принял? Отчего люди обязаны его выполнять?
— Хм. Кто придумал? Не знаю. Только он есть. А коли есть закон, то его нужно исполнять. — Я правда боялся, что им уже довели текст королевского указа о лишении меня графского титула. Тогда ничего бы не получилось. Выходит, что указ еще не дошел. И пока я для них полноправный хозяин.
— Погоди, это получается, как с долгами? — наконец начало доходить до Андрея. — Если король приказал, то срабатывает некий механизм в головах? И тогда сделать иначе они не в силах?
— Так я и говорю. — Поддакнул Гордье. — Порядок не в словах, а в мыслях… Да и может ли быть иначе? Хотя, покойный батюшка говорил мне, что вроде бы раньше, при том короле… — Граф смешался, — ну, вроде как при вас… было иначе. Только я в это с трудом верю. Богопротивно как-то.
— Да, это точно не мой мир. — Озадаченно рассудил Андрей. — Такое придумать у меня никакой фантазии не хватит. — Тысячи, даже десятки тысяч марионеток… Жуть
— Не могу согласиться. — Граф поднялся. — Довольно странная позиция. Будучи королем, вы наверняка принуждали подданных к смирению. Так? Для чего содержался громадный аппарат жандармов и тюремщиков. А результат? Постоянные волнения, бунты. Тогда как сейчас все мирно и тихо. Взять хотя бы тюрьму, из которой мы бежали. Королевский указ и один смотритель. Все. Экономия, порядок.
— Понятно. — Андрей задумчиво глянул на возвращающихся мужчин. Многие из них были с короткими пиками, кое-кто нес в руках страшноватые палицы.
— Здесь явно прослеживается воля недоброй памяти полицмейстера, ставшего нечаянным правителем. Сбылась его мечта.
Впрочем, я слышал, что в последнее время в городах случаются и волнения. — Внезапно добавил граф. — Дело опять-таки в неразберихе и в новом короле. Он так рьяно взялся за передел вотчин, что многие дворяне стали простыми горожанами. А их естество невосприимчиво к указам для простых горожан.
— Хорошо, с указами понятно. — Ответил Андрей. — Скорее все дело в магии, но отчего такая жестокость? Зачем нужно изводить всю деревню?
Граф подумал. — Мне трудно дать ответ на этот вопрос. Может дело в простом расчете. — Какой прок с нищих? Налоги платить они не могут, так не лучше ли освободить место для новых? Куда легче начать войну, взять в плен молодых и сильных, и заселить ими пустую деревню.
— Живодерство это все. — Подвел итог Андрей. — Однако стоит признать, решение проблем кардинальное.
— Да какое там. — Вновь не согласился Гордье. — Кого тут не сели, все одно толку не будет. Людишки конечно мирные, послушные, только…, тьфу. Делать ничего не хотят, или не могут. А оттого и нищета.
Тем временем крестьяне собрались на площади. Отыскалась и подвода запряженная парой худых лошадей.
Построив отряд в нестройную колонну, Андрей помог графу забраться на повозку.
— Погоди, погоди. — Он озадаченно замер, и глянул на деревню. — А что станет с теми, что остался?
— Погоди, погоди. — Он озадаченно замер, и глянул на деревню. — А что станет с теми, что остался?
— Ну, так… — Граф помялся, — так и так не жить им. Без мужиков, они новому графу будут и вовсе не нужны. Порубят и в реку, или вон, как собирались. — Эмиль покосился на вязанки хвороста.
— Стой. — Поняв, что не сумеет безболезненно обречь на верную гибель стариков и женщин, скомандовал Ильин.
— Ждать. — Добавил Андрей. Только отрывистость речи выдавала его злость. Развернулся и задрал голову вверх, впился взглядом в к плывущие по небу облака.
Старательно подбирая слова, произнес. — Я, король созданного мной мира повелеваю: Отныне на просторах моего королевства ничьё колдовство не имеет силы. Только волшебная сила короны. Да будет так.
Серьезность принятого решения поразила его самого. Ведь вместе с исчезновением варварского морока, которым правители, занявшие его престол, задурили головы жителей его страны, исчезнет и относительный порядок. Кто знает, как поведут себя простолюдины, да и знатные господа, лишенные сдерживающего фактора заклинаний? И вовсе не исключена возможность падения страны в пропасть беззакония и анархии. Что будет, если жители деревень восстанут против своих господ. А городские против всех? Но с другой стороны… как разрушить морок, наведенный на жителей этой несчастной страны неумелыми правителями.
— Ты хорошо все обдумал? — Андрей мог поклясться, что услышал эти слова. Как, если никто не произнес ни слова? Неизвестно, только услышал. А может это был вовсе не голос, а шепот ветра, или беззвучно сформированная мысль. Ясно было лишь одно. Принадлежали эти слова вовсе не Андрею.
— Знай, ты можешь потерять единственный шанс вернуть себе трон. Пойми…
— Да, я так решил. — Безмолвно ответил Ильин. — Или я смогу вернуть себе корону, или сгорю в ее огне, Но… Мне не нужен такой мир. Я не смогу жить в нем. Решение окончательное.
— Что-ж, решено. — Голос вовсе не сожалел. Он просто констатировал.
Андрей опустил голову и шагнул обратно. Замер, не зная, что его ждет.
Наконец тряхнул головой, и резко повернулся к стоящим за спиной людям.
— Ничего не изменилось. Все те же хмурые, безразличные лица. Прозрачно стеклянные глаза. И стоящий на коленях граф.
— Государь. Прости меня, я сомневался. — Нарушил молчание Гордье. — Хм. Увы, боюсь, что не все так просто. — Ильин вновь посмотрел на крестьян. Невероятно, их лица начали меняться. Появилось в глазах мысль. А через мгновение безразличие сменилось пониманием и болью.
Прошелестели в толпе неразборчивые слова. Наконец один из селян сделал короткий шаг вперед и опустился на колени. — Господин граф, я не смею обратиться к его королевскому величеству, простите нашу дерзость, но… Что будет с селом? С детьми и женами? Мы не можем идти…
— Получилось? — Андрей даже рассмеялся. — Ну вот, а вы говорите… скот. Мы еще посмотрим, какие шансы и у кого.
— А что вы сможете сделать, если завтра опять придут солдаты? — Ответил он вопросом. — Отвечай прямо. — Пресек король попытку крестьянина ответить графу.
— Мы будем их защищать. — Заводила обернулся, ища поддержки у своих односельчан.
— Значит, проживете на пару дней дольше. — Констатировал Андрей. — Хотя, может повезет и отобьетесь, но решать придется. Или умереть, или уходить. Так зачем тянуть. Предлагаю сделать проще. Пусть ваши семьи уходят в горы. Сейчас еще тепло, а если все сложится как я задумал, обещаю вам всем свободу и королевскую награду. Клянусь.
— Позволь нам повидаться с семьями. — Ответил парламентер.
Андрей кивнул. — Только быстро. Солдаты могут и вернуться.
Глава 7
Отряд неторопливо двигался среди высоких холмов.
— Послушайте, граф. — Обернулся Андрей к дремлющему на повозке спутнику. — Напрягите память, и попытайтесь вспомнить. Неподалеку должен быть замок. Называется он Бертово логово. Странное название… Но… Это важно. Не обижайтесь, но пока я не могу сказать для чего он мне нужен…
— Я и не смею обижаться… — Мгновенно отозвался вассал. — Меня гложет стыд, за то, что я сижу в присутствии монарха. Да и вообще… А что касается поместья…, В полусутках пути такой замок есть. Но смею заметить… Он куда более крепкий и обжитой. Там никак не менее сотни воинов, приличное количество дворян, и несколько деревень в округе. И если вы надеетесь прникнуть в него, то…
— Отставить разговоры. — Приструнил Ильин графа. — Все знаю, но оставь мне решать. Лучше укажи нашим спутникам в каком направлении двигаться, и попробуй заодно вспомнить, какими указами прославил себя ваш нынешний правитель. В первую очередь имею в виду отношения власти и так сказать народа. Что делать нельзя, что нельзя делать категорически, и так далее.
Гордье задумался. — Так с ходу и не сообразить. — Озадаченно потер он затылок. — Ну… Горожанам запрещено обсуждать приказы их господ. Это само собой разумеется. Запрещено жаловаться… Строго запрещено уходить с того места, которое выделил для жизни хозяин. Нельзя бросать работу… Запрещено красть у своего господина…
— Погоди, погоди… — Теперь пришла очередь Андрея удивиться. — А что можно? Хотя нет не так. Я примерно сообразил, как здесь построена вертикаль власти. Скажи, все эти указы выполняются?
— А что им остается делать? — Гордье попытался принять более подходящий для разговора с королем позу. — Все, что имеет силу королевского указа… Возможно, кто-то и рад был бы избежать сомнительного удовольствие, увы, это бесполезно. Так уж устроен мир. Даже дворяне обязаны четко соблюдать иерархию… Потому и титул, присваиваемый королем, ценится столь высоко. По сути, поместные дворяне так же бесправны перед маркизом, как простой крестьянин перед самым захудалым помещиком.
— И последний вопрос. — Как все эти указы вступают в силу? Не в смысле, кем подписаны, это понятно, а с какого момента начинает действовать магия того или иного запрета?
Граф озадаченно глянул на идущего рядом с повозкой короля. — Ну, прибывает гонец… Он везет свиток. Сгоняют всех на площадь…, глашатай зачитывает высочайшую волю… Вроде так.
— Ага… — Андрей щелкнул пальцами, подирая более доходчивые термины. — Значит до этого все по-прежнему?
— Так я и говорю… — Граф смущенно покосился в сторону. — Указ о лишении меня графской короны уже с месяц, как подписан королем. Просто я сумел избежать сомнительного удовольствия ознакомиться с ним. А до этой деревеньки глашатай как видно еще не добрался.
Хорошо, предположим кто-то, специально, или нет, но не слышал, к примеру, распоряжения о запрете на споры? Что тогда?
— На этот случай и существуют тюрьмы. — Пояснил граф, глядя на задающего странные вопросы спутника. — Любой кто не слушал указ… Виновен. И подлежит наказанию.
— Система работает без сбоев. — Усмехнулся Андрей. — Не хватает только цветных штанов и колокольчика. — Картина начинает проясняться. — Сдается мне, нынешний правитель в свое время был большим любителем этого фильма.
— Государь. — Решил нарушить паузу Гордье. — Верю, что вы знаете что делать… Но все-же. Я несколько опасаюсь… А вдруг ваше волшебство не сработает?
— Какое волшебство? — Задумавшись о хитросплетениях местного мироустройства, Ильин потерял нить разговора.
— Своим магическим заговором вы отменили все указы старого короля…? Так. А вдруг его магия там еще действует?
— Тогда нас безыскусно повесят. — Отозвался Андрей. — Но я действительно знаю что делаю. Поэтому распорядись… Идем к замку.
Говоря по совести, никакого плана у него и в помине не было. Была лишь твердая уверенность, в том, что он сумеет использовать ситуацию. А еще грела надежда на удачу. Вот и все козыри, с которыми вел свой маленький и отнюдь не боеспособный отряд потерявший свой трон король.
Впрочем, не смотря на попытки ускорить движение, в тот день они так и не сумели добраться до крепости. Заночевали в лесу. Привычные к спартанским условиям крестьяне сноровисто разожгли костры и принялись домовито обживать место ночевки, строить невысокие шалаши, готовить ужин.
— Эй, служивый. — Андрей поманил к себе старосту. — Бивак дело хорошее, только прежде не мешало бы выставить караул.
Мужик замер преданно глядя на высокородного господина, перед которым преклонил колени сам граф, однако сути приказа похоже так и не постиг.
— Да, это и есть проза жизни. — Огорченно вздохнул Ильин. — Оно и понятно, в мое первое правление народ выглядел куда более привлекательно, никакой тебе косности и простоты нравов. Зато сейчас, так мыслю, придется столкнуться с изнанкой жизни сполна.
Он помедлил, формулируя приказ, вспомнил свою роту, в которой многие новобранцы крепко смахивали на этих крестьян, и медленно добавив к голос командирской властности, произнес: — Двоих посмышленее, отправить на двести шагов от лагеря. Пусть сторожат. Если появится кто-то чужой, со всех ног бегут обратно и докладывают мне. Все ясно? Выполнять. И еще. Сменить этих новой парой, когда взойдет луна. Спать запретить. Отлучаться тоже. Если нарушат, будут наказаны. Теперь все.