За садом, на узкой глинистой почве заброшенного огорода, обнаружил-таки четкий отпечаток. Не резинового сапога сорок четвертого размера. А небольшой аккуратный след кроссовки. Левый. Чуть подальше - еще один. Правый. Вот и комплект.
Сделать слепок было нечем. Да, в общем-то, и ни к чему. Но на всякий случай Андрей сбегал домой, разыскал в сенях старый ящик от посылки, отодрал от него две фанерные стенки, прикрыл ими следы, а сверху заложил сломленными стеблями бурьяна.
Покончив с этим, пошел в церковь. Она была еще закрыта, и Андрей постучал в окошко каморки сторожа.
Силантич отворил дверь, вышел, зевая, спросил:
– Сергеич, ты? Чего так рано? Или на душе смурно?
– Когда батюшку ждешь?
– Да денька через три.
– Пусти-ка меня внутрь.
Вошли в притвор. Слева - каморка, где ночевал сторож. Справа, за обитой железом дверью, - еще одна.
– Ключи от нее есть?
– А как же. - Силантич выпростал из кармана обильную связку больших ключей, выбрал нужный и отпер дверь.
За ней было что-то вроде кладовки. Аккуратно составлены старые скамьи, в углу - швабра, лопаты, метла, ведра.
Андрей внимательно осмотрел помещение, особенно пол. И ничего интересного не углядел. Пол выложен каменными плитами, подогнанными одна к одной так, что в щель и муравей не пролезет. Не то что мужик с ящиком водки.
Вошли в теплый храм. Андрей обошел его по стенам, по часовой стрелке, остановился в центре, меж колонн.
– Ты скажи, что ищешь-то? - спросил сторож. - Может, вместе найдем?
Андрей молча показал ему схему. Силантич посмотрел, пожал плечами.
Перешли в летний храм. Остановились перед иконостасом.
– А за ним что?
– Алтарь. Самое главное место в храме. Туда, милок, ходить не след. Только служителям положено.
– И милиционерам. - Андрей шагнул к резным и позолоченным царским вратам.
Силантич схватил его за рукав:
– Через них никак нельзя. Через них сам Господь незримо проходит ко святым дарам. Вот здесь иди, милок, через диаконскую дверь.
В алтаре, как ни приглядывался Андрей под строгим взором сторожа, тоже ничего не обнаружил. Вернулись в теплый храм.
– Ну-к, милок, дай-ка твою бумажку подержать, - попросил вдруг старик. - Еще чуток гляну.
Взял листок, повертел так и сяк, на обратную сторону заглянул.
– Чудно. Вишь ты, как чудно-то, - покрутил головой. - Аккурат мы с тобой меж этих квадратов стоим.
– Не понял, - признался Андрей.
– Ты не в пол, ты на колонны гляди, - подсказал Силантич. - Оне ведь квадратные. Все четыре и есть.
А ведь прав старик. Андрей все больше полы рассматривал, надеясь обнаружить что-то вроде квадратного замаскированного люка. О колоннах и не думал. Они же и впрямь квадратные. И в одной из них, вот в этой, начинается на схеме прерывистая линия подземного хода. И верно - чудно!
Андрей внимательно осмотрел колонны, обошел со всех сторон. Самые обыкновенные. Облицованы камнем. Абсолютно одинаковые меж собой. Расписаны только по-разному, на разные религиозные сюжеты.
Однако одно отличие участковый все-таки разглядел. «Обнаружил при внешнем осмотре», как принято писать в протоколах.
В каждую колонну на высоте поднятой руки было вмуровано стальное кольцо. В каждую, кроме той, откуда начиналась незримая линия. Там вместо кольца чуть торчал над поверхностью камня металлический обломок.
– А это что за штуки?
– Гляди-ка вверх, милок.
Под куполом, высоко над головами, висели на тяжелых цепях и чуть раскачивались огромные люстры со множеством лампочек.
– Ну вижу - люстры…
– Паникадила, - укоризненно поправил Силантич. - Это сейчас в них электричество, а раньше, в старые годы, в них свечи были. - Старику очень нравилось объяснять такие вещи уважаемому в селе человеку. - Вот тебе и задача: как их вставлять, затепливать, гасить, огарки вынимать, а?
– Теперь понял. Цепи перебрасывали через блоки.
– То-то, милок! - обрадовался Силантич. - Надо опустить - за милую душу! Поднять - тоже нет труда.
– А через эти кольца удерживали цепь в нужном положении. Так, дед?
– Правда твоя, милок. В нужном звене на каждой цепи крючок был. Его за кольцо и цепляли. Прежние люди не глупее нас с тобой были, верно?
Андрей согласился.
– А почему на этой колонне кольца нет?
– Обломилось. Схулиганничал кто-то.
– Когда это было?
– Хулиганствие? Дай припомнить. - Дед задумался. - Годика три тому.
Андрей чуть не подпрыгнул от приближающейся догадки. Годика три… Как раз когда здесь террорист Федор окопался. Только не хулиганил он, а пытался спастись.
– В то время, годика три назад, - уточнил нетерпеливо у старика, - в люстрах этих свечи были?
Силантич кивнул.
Ну вот, кое-что ясно. Когда Федор понял, что натворил, стал искать путь к спасению. И, видно, решил забраться по цепи наверх - там, по краям купола, балюстрада шла. Затаиться хотел, переждать или выбраться незаметно на крышу…
Так! Ухватился Федя за кольцо… И что, оно обломилось? Семьсот лет не ломалось, а тут вдруг не выдержало? Нет, тут что-то другое произошло. Совсем-совсем другое…
Андрей внимательно осмотрел колонну. Камень, из которого торчал обломок кольца, был так же ювелирно подогнан, как и все остальные.
– Принеси-ка мне табуретку, что ли, - попросил участковый Силантича. - И швабру.
Встав на табуретку, Андрей изучил место разлома кольца. Вероятно, по кольцу сильно и тяжело ударили. Или же этот камень вдруг выпал со своего места и свалился вниз.
Андрей замерил шваброй расстояние от пола до места излома кольца, соскочил с табуретки и отложил такое же расстояние от колонны - в нужном месте в полу оказалась заметная щербинка. Что и требовалось доказать.
Ощупал камень, потолкал его - тот стоял недвижимо. Простучал его, прислушиваясь, - убедился по звуку, что за камнем, внутри колонны, - пустота.
Ладно, подумал Ратников, пойдем с другого конца.
– Я слышал, в церкви подвал есть. Как в него попасть?
– Отсюда никак. Только снаружи.
Вышли из церкви, обошли ее, спустились по разрушенным ступеням. Здесь была дверь из металлической решетки. Сторож отпер ее. Она отворилась с визгом и ржавым скрипом. Вошли в подвал.
Андрей включил фонарик. Да, чтобы здесь что-то найти, нужен бульдозер. И экскаватор. Помещение до полукруглого свода было завалено старыми могильными крестами, обломками памятников со стершимися надписями, битым кирпичом.
Луч фонарика обежал мохнатые от пыли стены, скользнул немного вверх и наткнулся на отверстие размером с форточку.
– Что за дыра? - спросил Андрей.
– А это, милок, дымоход был. Прежде тут печь стояла, и, чтобы лучше грела, дымоход пустили внутри стен. Он всю церкву обходит. Очень толково придумано.
Андрей вскарабкался по груде битого кирпича к отверстию, пустил в него луч фонарика. Тот пометался меж закопченных камней и затерялся вдали. Вполне возможно, что где-то там дымоход соединяется с пустотой в колонне. Но пролезть туда может только кошка. Очень глупая притом. Или пацан, худенький. И тоже глупый.
Силантич будто прочитал мысли участкового:
– Тута вчерашним днем пацанва крутилась. Тоже в церкви все разглядывала. Шепталась. Шуганул я их.
– Какая пацанва?
– Челюканова банда. В полном, милок, составе. И картинка эта, - старик указал пальцем на Андреев карман, куда Ратников спрятал листок со схемой, - картинка эта пацаном рисована.
Андрей промолчал. Он сразу понял, что рисунок сделан ребячьей рукой, да и листочек был из школьной тетради вырван.
Только вот как и почему он оказался у него на подоконнике? Кто его подбросил? Друг или враг? И зачем?
– Ты вот что, дед, - предупредил Андрей сторожа, - о наших делах, о разговорах - никому ни слова.
– И батюшке?
– И батюшке.
– Не сомневайся, Сергеич. Службу знаю.
Глава IX
ДЕД ФЕДОР БОРМОЧЕТ
Полный сомнений, тревог и опасений, почти бегом вернулся Андрей к себе и схватился за телефон:
– Платонов? Это Ратников.
– Привет, Андрюша. Что скажешь? Опять кого повязал?
– Слушай, ты ведь допрашивал того террориста, помнишь, пастуха нашего, что в церкви забаррикадировался?
– Было дело.
– Протоколов, конечно, у тебя нет?
– Конечно, нет. Они в деле, дело в архиве.
– А ты чего-нибудь помнишь? - Нетерпение Андрея начало передаваться следователю.
– Смеешься? Он такую чушь тогда лепил, захочешь - не запомнишь… А что случилось-то?
– Пока не случилось. Но вот-вот случится. Наверное. - И жалобно, как малый пацан, Ратников попросил: - Митрич, может, хоть что-то припомнишь? А? Вот так вот надо.
– У тебя всегда - вот так вот, - усмехнулся Платонов. - Ладно, приезжай. Я два допроса на диктофон писал, кассеты у меня остались. На твое счастье.
– Плохо работаете, лоботрясы, - вроде шутливо, но со злой ноткой выговаривал Великий ребятам.
– Вы даете нереальные сроки, - попытался отбрехаться Куманьков.
– Плохо работаете, лоботрясы, - вроде шутливо, но со злой ноткой выговаривал Великий ребятам.
– Вы даете нереальные сроки, - попытался отбрехаться Куманьков.
Друзья сидели за партами, как первоклашки - смирно и внимательно. Великий прохаживался по классу, останавливался у доски, водил по ней указкой. На доске - схема. Уже не такая простая, как вначале. Уже обросшая некоторыми подробностями.
Великий оставил Мишкины слова без внимания. Постучал, как Сентя, указкой по спинке стула и обвел на схеме изображение склепа.
– Подведем первые итоги операции «Клад». Рекогносцировка на местности практически ничего не дала. Обследованы объекты: склеп, часовня, церковь. По склепу доложит Челюкан.
Колька встал, громыхнув стулом.
– А чего докладывать? Нет там ничего.
– Подробнее! - снова указкой по стулу.
– Ну что… Вскрыли калитку в решетке, вскрыли вторую решетку, где вход в склеп. Спустились вниз… А там ничего нет. Каменный пол. На полу - такой вроде комод из мрамора. На нем - гроб вроде как из меди, что ли. И все.
– Саркофаг вскрыли?
Колька промолчал.
– Так. Побоялись покойника? - презрительно констатировал Великий. - Сколько раз говорить вам: мертвые не кусаются. А если этот саркофаг только для видимости установлен? Если под его крышкой - вход в подземелье? Плохо работаете. Непрофессионально.
Говорил Великий шутливо, но было заметно, что он злится и нервничает. И было от чего - время идет, а результата нет.
– Далее. - Указка ткнулась в изображение часовни. - Здесь вы чего испугались? Ты туда лазил, Миха?
– Так точно! - бодро отрапортовал Мишка. - На данном объекте, кроме всякого мусора, ничего дорогостоящего не обнаружилось. Ни входов, ни выходов - также…
Миха врал бодро, привычно, легко. В часовню он не лазил. Только заглянул, присвистнул и с чистой совестью вернулся к реке, где у него были заброшены удочки.
В часовне ему не глянулось. Там действительно было мусорно, запущено. Но главное - по всем ее подвальным стенам висели прикрученные медными винтами мраморные доски с указанием старинными буквами: кто и когда захоронен за ними в мрачной глубине холодных ниш, чей истлевший прах там покоится.
Больно надо Михе среди покойников лазить. Поэтому он наврал с чистой совестью в три короба. Как на педсовете.
– Даю последний шанс, - сказал Великий. - Сегодня вскрываете саркофаг. И если в нем пусто, завтра шарите в часовне. Двое суток вам осталось до богатства. - «Любитель старины» усмехнулся. - Или до нищеты. - Стер схему с доски, повернулся к «классу»: - Все свободны.
Платонов нашел Андрею свободный кабинет, принес ему чашку кофе, диктофон и две кассеты.
– Тут часа на четыре наговорено, - сказал он. - А информации - ноль.
– Все дело в том, с какой стороны слушать. Тебя одно интересовало, а меня - другое.
– Ну-ну, работай.
Андрей гонял кассеты несколько часов. Перематывал, начиная сначала, что-то выписывал, снова гонял. Даже батарейки пришлось менять.
К вечеру зашел Платонов, пожалел его:
– Ты похудел даже, парень. Нашел что-нибудь?
– Вроде, - осторожно ответил Андрей и показал свои выписки из длинного, сложного, путаного разговора следователя с подозреваемым.
Надо сказать, дед Федор и до этого события ни разговорчивостью, ни внятностью речи, ни ясностью мысли не отличался. А уж после вообще в полном затмении находился. Так что разобраться в его ответах было на грани невозможного. Однако то, что терпеливо выбрал Андрей, о чем-то все-таки говорило. Мутно, смазанно, но говорило.
«Следователь: Что было дальше, гражданин Кузякин?
Кузякин: Ничего.
Следователь: Напоминаю ваши показания. «Я схватил ящик с водкой и стал искать, где спрятаться…»
Кузякин: Вспомнил! Туда, сюда - некуда. В дверь стучат и в матюгальник пугают, сдавайся, мол, Федор, не су… не гу… не угу…
Следователь (подсказывает): «Не усугубляйте свою вину».
Кузякин: Во-во! Похоже. Ты тоже там был, что ли?
Следователь: Нет, я это слово раньше слышал. Продолжайте.
Кузякин: Бегаю с этим ящиком - хоть на стенку лезь. Глядь - и вправду, цепь висит, на колонне. Я ее хвать…
Следователь: Продолжайте.
Кузякин: Все. Дальше забыл».
Но Платонов был следователь въедливый, терпеливый. Вцепится - не оторвешь.
«Следователь: Давайте вспоминать. Ухватились за цепь…
Кузякин: Опять вспомнил! Тут стена на меня рухнула. Еле отскочил. А за ней - дыра. И холодом из нее несет. В дыре - ступеньки. Битые все, шатаются…
Следователь: Спустились по ступеням, так?
Кузякин: Спустился…
Следователь (подсказывает): Пошел дальше…
Кузякин: Нет. Назад вернулся.
Следователь: Не понимаю…
Кузякин: За водкой. Забрал ящик. На ступеньки поставил. Тута сверху еще одна цепь шевелится, ржавая вся, обрывок такой. Дернул ее, потянул - и стена на место стала…
Следователь (нетерпеливо): Продолжайте, продолжайте.
Кузякин: Дальше ничего не знаю. Темнота. Холодно. Ящик на плечо - и вниз. Ступеньки под ногами прыгают. Потом вода захлюпала. Ощупью шел. А то и вплавь. Ден восемь плыл. Или поболе… На второй день свет появился. И выбрался я на свет совсем в другом государстве. За границей, значит.
Следователь: Почему вы так решили?
Кузякин: У них язык другой. Обликом вроде на наших людей похожи: в фуфайках, в сапогах, а по-нашему не понимают».
Да и где ж тебя, Федя, понять, если ты всю дорогу водкой подкреплялся. Поди ни слова выговорить толком не мог. А то и совсем язык родной позабыл.
«Кузякин: Ну, а потом меня менты взяли и сюда, стало быть, обратно на родину доставили».
– Все понял? - спросил Андрей, когда Платонов дочитал выписки и положил листы на стол.
– А как же! Еще как! «Стена упала. Стена встала. Водку на плечо. И в Париж, прямо в фуфайке».
– Зря зубоскалишь, - усмехнулся Андрей. - Смотри, - он стал рисовать на листе какое-то техническое устройство. - В церкви четыре колонны. Вот эта - полая, с секретом. Один из облицовочных камней закреплен на оси, может вокруг нее вращаться. Причем ось расположена ниже центра тяжести. Фиксируется камень наверху вот этим кольцом. Повернул его - камень освобождается и ложится на пол. Можно заходить. Внутри, я так предполагаю, тоже цепь, перекинутая через блок. Вошел, потянул за цепь - камень встал на место. Просто, как все гениальное.
– Стена упала, стена встала, - подхватил Платонов.
– Какой ты умный, - иронически протянул Андрей. - А вот Федор чуть глупее. Секрета этого не знал, плиту не придержал, она на пол ахнулась - кольцо сломалось, механизм повредился.
– Значит, на место он плиту поставил, но теперь ее со стороны входа, из церкви, не открыть. А вот изнутри…
– Вот-вот! В том и беда. Если лихой человек найдет подземный ход, то темной ночью проникнет в церковь, вынесет из нее все самое ценное - ищи его тогда хоть до пенсии.
– Думаешь, есть такой человек? - прямо спросил Платонов. - Подозреваешь?
– Подозреваю. А сделать ничего не могу.
– Потряси его как следует. С пристрастием.
– И что? Что я ему могу предъявить? Преступный умысел? А доказательства? Он посмеется надо мной и в прокуратуру заявит. А ты на меня уголовное дело заведешь.
– Наблюдаешь за ним?
– Наблюдаю. Но дело сложнее. Он, мне кажется, на это хищение пацанов наших нацеливает, а сам до конца в сторонке останется.
– С чего ты взял?
– Ребята стали в церковь захаживать. По кладбищу ночами рыщут. И, кстати, - Ратников кивнул на кассеты, - есть сведения, что к деду Федору плавали, на разведку.
– Это серьезно. Пацаны ведь из-за этого негодяя срок могут отхватить. И немалый. Жаль. Ты ведь только-только контакт с ними наладил.
Андрей вздохнул с обидой.
– У них сейчас другие контакты.
– Постой, а может, это все фантазии? От чрезмерной твоей бдительности?
– Это тоже фантазии? - и Андрей положил перед следователем листок из школьной тетради со схемой церкви.
Платонов присвистнул.
– Отдать на экспертизу?
– А я и без экспертизы эту руку знаю. Не знаю только, как этот листок ко мне попал?
– Подбросили…
– Подбросили. - Андрей встал. - Поеду, поздно уже. А ночь сегодня будет трудная.
Но в село участковый поехал не сразу, завернул по дороге в музей, к обаятельному директору.
Староверцев уже собирался уходить. Он церемонно поздоровался и заметил:
– Меня начинают тревожить ваши визиты, Андрей Сергеевич.
– Я позже все вам расскажу, - пообещал Ратников. -
И, надеюсь, вы узнаете очень много интересного. И я отвечу вам на все ваши вопросы. У вас их будет много. А сейчас…
– Да, да, - засуетился Староверцев. - Я отчасти выполнил вашу просьбу. - Он переворошил бумаги на столе, нашел нужную. - Просмотрел все наши архивы, чтобы найти хоть что-то, относящееся к данному вопросу. Сведения очень скудные. Но интересные. Вот отрывок из семейной переписки Шуваловых. К сожалению, ни автора письма, ни адресата установить не удалось - письмо без начала и без конца, - но это значения в данном случае не имеет. Важен факт…