– Ты так и будешь в молчанку играть? – не выдержал Шергин. – Говори, принес или нет?
– Ага, щас! – Пузырь глубоко затянулся и с удовольствием выпустил струю дыма. – Во-первых, возникли трудности, а во-вторых, вам несказанно повезло. А в-третьих, вы бы еще точно на переходе костер развели!
– Короче, не принес?
– Так послушайте, нельзя принести ваше яйцо драконье, нельзя! – заявил контрабандист и опять замолчал.
Молчали Олег и Батрид, ожидая, когда же Пузырь наконец начнет излагать внятно. Олег демонстративно придвинул чемодан с лекарствами к себе поближе. Пузырь зыркнул на свой товар и начал рассказ.
– В общем, ситуация такая. До сих пор найдено только одно яйцо. Найдено в Трире, и потом, много лет назад, его сюда перенесли, в Центрум. Кому это надо было, непонятно.
– Это мы и без тебя знаем, – остановил его Лано.
– Не все так просто, – поднял указательный палец Пузырь. – Есть легенда, что в каждом мире есть по одному такому яйцу дракона, и это святыня для каждого мира. Но это только легенда. На самом деле нашли только одну половинку, у нас! И украли. Давно украли. Я как с серьезными мужиками об этом заговорил, так на меня очень сильно коситься стали. Ибо красть святыни своего народа – большой грех!
– И что теперь? – спросил Лано. – Как нам достать эту штуку?
– Это невероятно сложно, – с пафосом ответил Пузырь. – Практически никто не возьмется добывать такой товар. Тут уже не только рискуешь с пограничниками и таможней, тут еще и со своими властями можно очень крепко влипнуть. Практически никто не возьмется.
– А теоретически? – Батрид понял, что контрабандист просто торгуется.
– Я слыхал, что есть один безбашенный с Тата… Но я не могу вспомнить, где его искать, – заявил хитрый Пузырь.
– Это поможет? – Лано достал золотую монету.
– Ну, место я припоминаю, а вот имя и как с ним связаться… – Пузырь закатил глаза, делая вид, что вспоминает.
– Сколько? – категорично спросил Олег. Ему эти церемонии надоели.
– Двадцать таких же, – повертел в руках Пузырь только что обретенный золотой.
– А рожа не треснет? – возмутился Олег. – Десять.
– Шестнадцать, и я даже скажу, как проще туда добраться, – не унимался контрабандист. – У меня есть точные карты Центрума, я на них покажу.
– Пятнадцать и упаковку лекарства из твоего чемодана, – вдруг сказал Батрид. – А карты у нас свои найдутся.
Пузырь пожевал верхнюю губу и, театрально вздохнув, произнес:
– Только ради вас, себе в убыток.
Получив деньги, контрабандист сказал:
– Вам надо в Гранц. Там найти Мало Фарцовщика. Это несложно. Он отирается на центральном рынке, у него на шее табличка. На табличке надпись «Куплю антиквариат». Только в надписи есть три ошибки. К нему надо подойти и сказать, что он безупречно грамотный человек. Так и сказать. Это вроде пароля. Скажете, что вас направил Пузырь от Тота-Таблетки. Ну и свое дело расскажете.
– Это и есть тот самый контрабандист? – с сомнением спросил Олег.
– Нет. Просто скажите Мало, что вам надо встретиться с Оракулом. Вот он и есть тот самый человек, который вам нужен.
– А если не сработает?
– Сработает, это же я организовал, – не очень убедительно заверил Пузырь.
– Давай так, если не сработает, в следующий раз я тебя с пограничниками найду, и тебя уже никакой откат от товара не спасет, договорились? – строго сказал Шергин.
– Обижаешь, – гордо скривился Пузырь. – Все, я пошел?
– Лекарство давай! – напомнил Олег.
– Так это… – Пузырь показал на чемодан, все еще стоящий у ног Шергина.
Обретя свой товар, контрабандист аккуратно открыл крышку чемодана и, стараясь не показывать содержимое, стал рыться в своем скарбе. Он копался долго и лениво, словно двоечник, который не хочет нести дневник учителю. Но после демонстративного покашливания Шергина достал пачку таблеток – «от головы», как он объяснил, – и стал подробно инструктировать.
– Учтите, лекарство редкое и крайне дорогое! Учтите, не более одной таблетки зараз. Надо глотать не разжевывая и запивать небольшим количеством питьевой воды.
– Ладно, без тебя разберемся. – Лано отобрал упаковку и спрятал в карман балахона.
Пузырь постоял некоторое время, тщательно пересчитал гонорар, трагически вздыхая, и зашагал прочь от костра.
– Ну, что? – бодро спросил Батрид, когда контрабандист исчез в зарослях. – Пойдем искать Оракула?
– А не кажется вам, что мы играем в какую-то странную игру, которую сами придумали? – Шергин не спешил вставать и прихлебывал свой уже совсем остывший чай. – Если мы даже не знаем, что ищем, зачем и кто это украл. Или только ради того, чтобы что-то делать, мы будем по всему Центруму искать все сорта катушек и разновидности яиц? Вот уже и таблетки собираем.
– Ты нетерпелив, Олег, это не очень хорошая черта характера для ученого, – спокойно ответил профессор. – Да, наши поиски пока бессмысленны, но есть ли у тебя другой способ найти ответы на все те вопросы, что ты задал?
– Надо сначала искать того, кто это сделал!
– Ну, посиди, подожди, пока они нас сами найдут, думаю, большого успеха нам это не принесет. Я уверен, что настоящий кукловод, тот, кто все затеял, спрятан достаточно хорошо, а исполнители знают о его целях не больше нас. Да, Олег, нам приходится вначале блуждать среди этого набора событий, как в темном лабиринте. Но только выяснив цель, суть произошедшего, мы найдем преступников.
Погас костер, залитый остатками чая, и путники отправились на новую встречу с новым контрабандистом.
Глава одиннадцатая Гранц
Окончился лес, узкая полоса лесостепи отделяла путников от города. Дорога шла вдоль сухой травы и чахлых кустов, высохших много лет назад. Веселые звуки леса, еще недавно окружавшие Лано и Олега, сменились шорохом ветра, шуршанием ящериц и насекомых, греющихся на мощенной булыжником дороге, которые при виде людей лениво разбегались на обочины. Близость мегаполиса уже чувствовалась во всем. Сначала терпкие запахи разогретой под солнцем лесостепи стала перебивать резкая вонь городских отбросов. По пути попалась гигантская свалка, над которой кружили орды черных птиц. Свалка была огорожена высоким забором, проход на нее охраняли вооруженные люди. И хотя путники давно минули это ужасное место, ароматы травы и цветущего кустарника так и не вернулись. Стали попадаться большие ангары, видимо, склады, окруженные крепкими заборами с колючей проволокой.
– Да, как все примитивно, – неожиданно сказал Батрид. – Мы живем, как паразиты. Мы можем изучать суть вещей, но сами ничего не способны сделать. Вы думаете, здесь, в этих сооружениях, хранятся творения рук жителей Центрума? Ошибаетесь. Это все импорт, все втащено в наш мир.
– Ну как же? А металл? Ведь Клондал – высокоиндустриальный континуум. Сколько тут сталелитейных заводов! Ведь для производства металла нужны и наука, и технологии.
– Сталь нужна только для того, чтобы делать транспорт и оружие. Причем не ваше, высокотехнологичное, а что попроще. Только примитивные устройства. Все остальное нам дают иные миры. У нас же – хлеб и металл. И все металлургические технологии, все легирующие добавки, все, что делает черный чугун сталью, это тоже не наше!
– Ну и наука, – добавил Олег.
– Я же сказал – только описательная. Я вообще с громадной радостью ушел бы к вам, на Землю, или, к примеру, на Трир, там, как ты заметил, фармакопея поднята на высочайший уровень. А здесь… – Профессор удрученно замолчал.
Идти дальше пешком не имело особого смысла. Стали попадаться общественные паровые дилижансы, в один из которых сели Олег с Лано, уже изрядно уставшие от дороги. Дилижанс был большой, двухвагонный. Передняя, короткая часть экипажа состояла из парового двигателя и топки. Тендер был совсем невелик, с запасом угля на одну поездку. В открытой части первого вагона сидел рулевой. Во втором вагоне располагались пассажиры на двух длинных скамьях, установленных вдоль бортов. В крыше было вырезано широкое окно, открытое по случаю теплой погоды. Багаж, если он был у пассажиров, помощник машиниста аккуратно укладывал на крыше в специальной багажной загородке. Приняв от Олега вещмешок, помощник подозрительно глянул на клинки, которые, хоть и были замотаны в кошму, предательски торчали из-под клапана рюкзака. Водитель-машинист дал долгий свисток, и экипаж, дернувшись и заскрипев, тронулся. Кондуктор, вежливый усатый мужчина в кожаной кепке и с сумкой через плечо, сначала попросил документы и, убедившись в благонадежности новых пассажиров, продал им билеты. Вернее, не билеты, а металлические жетоны. Он пояснил, что жетоны надо будет сдать на выходе.
– Вот одна из наших величайших проблем. – Батрид, устроившись в пассажирском салоне, продолжил разговор. – Именно потому, что мы потребляем чужое, мы остались без двигателей внутреннего сгорания. Только паровые и только на твердом топливе. Если, конечно, не найдется горючее, стойкое к бактериям.
– Ну, может, вы разовьете термоядерную энергетику, – попытался возразить Олег.
– Термоядерная энергетика – это не то, что нужно нашей планете! Ни в коем случае! Да и каким образом? Я же повторяю, мы застряли в своем мире тысячу лет назад. И никуда не движемся. И самое ужасное, нас интересуют только миры, которые могут принести нам пользу! Мы потеряли желание познавать! – взволнованно сказал Лано, видимо, эти мысли его мучили давно. – А если мир не нужен, если мы не можем его доить, то на него можно наплевать!
– Каким образом? Я не совсем понял, что вы имеете в виду.
– А взять хотя бы мир Радона. Планета покрыта на десять метров одноименным газом. И люди там выживают только в громадных летающих городах-дирижаблях. Живут на грани возможностей. А мы и не думаем им помочь или переселить в Центрум. Это нецелесообразно, это…
– Вы альтруист? – вмешался в разговор человек, сидящий напротив. – Вы думаете, мир устроен несправедливо и его надо непременно улучшать?
– Я так не думаю, – отрезал Батрид, недовольный тем, что его перебили.
– Тогда, видимо, человек – это первопричина всех бед в Центруме? – не отставал пассажир.
Одежда на нем была не совсем обычная. Фигуру скрывал длинный, до пят, черный плащ, голову покрывала широкополая шляпа, которую он не снимал даже внутри экипажа в присутствии дам. На шее поверх одежды висела толстая цепь с медальоном в виде круга.
– Не продолжайте, нет смысла, я атеист, – ответил собеседнику Лано. – А вы, я так понимаю, проповедник из Цада?
– Вы так говорите, словно быть служителем престола небес зазорно. Поверьте, вера не зло, она дает человеку шанс, – ничуть не смутившись, продолжил священник. – И ответьте мне, разве атеизм так же продуктивен, как вера?
– Атеизм дает возможность познавать мир, а не слепо принимать постулаты, – безапелляционно ответил Лано, теребя кончик поясного шнурка.
– И вы его познали? – грустно улыбнулся проповедник.
– Познаю́. И я, и другие исследователи.
– И мир стал от этого лучше? И стало ли перед вами меньше тайн?
– Стало, – резко ответил, словно огрызнулся, Батрид. Он никогда не был большим специалистом по схоластическим дискуссиям.
– Не обманывайте сами себя. Вы ведь только что сожалели, что наш мир застыл в своем развитии. Это ли не пример того, что он непознаваем, что человек не в силах изменить течение истории?
– Человек может все, и наш мир, Земля, этому пример, – не удержался и вмешался в разговор Олег.
– Вы с Земли? – удивился священник. – Пограничник?
– Нет, я здесь учусь.
– Вот видите, вы ставите Землю примером того, что человек может многое, а сами пришли учиться в застывший мир Центрума, не так ли? – обрадовался человек в мантии.
– Ну, почему, познанию нет границ, и учиться нужно везде и всегда, – улыбнулся Олег.
– И вы отрицаете, что можно учиться и святому писанию? – не сдавался священнослужитель.
– Олег, оставьте этот бессмысленный разговор. Сейчас тебе всучат книгу и попросят денег на храм.
– Вы напрасно хотите меня обидеть, – смиренно улыбнулся в ответ священник. – Я не торгую книгами. Но вам, молодой человек, я все-таки предложу священную книгу Эна.
– Ну вот, что я говорил? – воскликнул Батрид.
Пастор достал из сумки, стоящей рядом, том в дорогом переплете, осенил себя круговым знамением и вручил книгу Олегу.
– Освящена нашим кардиналом. Почитайте на досуге. И Заповеди, и Новый Мир. Рекомендую.
– Не слушай его!
– Оставайтесь с миром.
Священник попросил кондуктора остановить дилижанс и сошел, попрощавшись со всеми.
– Эти мессии уже совсем обнаглели, – возмутился профессор. – Кто только их из Цада выпускает?
– Зачем вы так с ним грубо, господин? – вмешалась пышная дама, сидящая в углу. – Они же бессребреники, помогают бедным, сироткам. Мухи не обидят.
– А потом, в один прекрасный день, мы все окажемся под протекторатом их короля и кардинала, – ответил Батрид. – Вы в курсе, что их миссионерство просто прикрытие самому настоящему шпионажу?
– Это все пустые страхи, – ответила дама и возмущенно отвернулась.
– Лано, а вы это читали? – Шергин вертел в руке книгу Эна.
– Обычная религиозная чушь. Дальше первой страницы осилить не смог.
– А в чем суть этой религии вообще? Монотеизм, рай, душа и прочее?
– Ну, насколько я читал в популярной литературе, они утверждают, что это их церковь создала три тысячи лет наш мир по величайшему указанию высших существ! Правда, потом почему-то на двадцать веков они исчезли, и Цад как клерикальное государство возник меньше тысячи лет назад с помощью пророка Тира, который нашел великую святыню на месте разрушенного варварами капища. И носятся с этим как с писаной торбой.
– Ладно, от скуки почитаю. – Олег спрятал книгу. – А наши церковники кресты носят. Те, которые христиане. У вас много религий?
– А эти носят образ великой святыни. Что это за святыня, знают только несколько человек, приближенных к королю. Остальные только поклоняются коробке, где она спрятана. Дикие люди. Но в других континуумах иначе. У каждого дикаря своя дикость.
На какое-то время разговор затих. Был слышен только скрип рессор, шипение пара в золотниках, и время от времени долетали команды водителя кочегару.
– Ратуша, конечная! – объявил кондуктор, распахнул дверь и выбросил маленькую лестницу-трапик для удобства пассажиров.
* * *Город гудел, гремел, вонял и сиял одновременно. После пустых улочек Депозитария, спокойствия леса, горного кряжа и пригородной зоны казалось, что здесь время летит во много раз быстрее. По мощеной площади у ратуши сновали пешеходы. Фургончик с маленьким навесом распространял аромат жареного мяса, было как раз обеденное время, и клерки из ближайших контор выстроились в очередь за едой. Разносчик пива громко призывал освежиться, стуча латунными кружками по бочке.
– Жизнь кипит, – прокомментировал профессор. – Ну что, пойдем искать базар?
– А как же в великом деле можно обойтись без базара? – Шергин стал осматриваться.
– Что ты ищешь?
– Я ищу человека, который расскажет мне, где находится базар, – ответил Олег, – ибо у меня нет никакого желания искать его просто так, наугад.
– А что, нужен особый человек?
– Ну… нужен знающий. Вот тот, с саблей, видимо, местный полицейский. Сейчас!
Олег поставил на брусчатку рядом с Батридом рюкзак и зашагал к человеку, стоящему у вазы с цветами. Он, если бы не автомат на плече и сабля на боку, мог бы сойти за артиста исторического спектакля – кираса, шлем с конским хвостом и сверкающие глянцем сапоги.
– Извините, пожалуйста, а где центральный рынок? – вежливо осведомился Шергин.
– С какой целью интересуетесь? – живо спросил стражник.
– С целью приобретения провианта и местных сувениров. – У Олега внезапно проснулось веселье.
– А позвольте поинтересоваться документиком? – так же весело спросил стражник.
– С какой целью интересуетесь? – улыбнулся теперь уже Олег.
– С целью выявления шпионов, – уже мрачно и без всякой иронии ответил военный.
Шергин достал документ, выписанный в Ректорате, и протянул его стражнику.
– Никогда не видел переходящих на воле. До чего Клондал докатился! Так скоро на голову сядут! – неожиданно вспылил стражник.
– Господин стражник, – раздался голос Лано, который подошел поближе. – Вы имеете честь разговаривать с полномочным послом другого мира в Центруме. Именно поэтому у него документы, выписанные в Ректорате Лореи. Вы уполномочены комментировать наши внешние связи?
– По этой улице до конца, потом налево. Там и увидите рынок, – состроив пренебрежительную мину, сказал стражник и вернул документ Олегу. – И радуйтесь, что на меня напоролись. Ночной железнодорожный дозор цацкаться не будет. Посол, не посол – пошел на засол!
Охраннику собственная шутка понравилась, и он громко засмеялся.
– В следующий раз я буду с местными говорить, – сказал Батрид, когда они отошли на некоторое расстояние от ратушной площади. – Клондал – это континуум с достаточно сложной структурой, и ветви власти тут конкурируют очень сильно. А разменная монета в такой борьбе – простые люди. Тем более пришедшие из других миров. Ведь не секрет, что много людей работает тут без всякого разрешения за мизерную цену. А этих доходов достаточно, чтобы они кормили свои семьи на родине, в своем мире.
– Странные дела творятся, – ответил Шергин. – Центрум, ничего не производя, ухитряется платить больше, чем платят в мирах, которые все производят. Это как же?
– А это преимущество транзитного положения. Торговля идет только через нас. Ну, вернее сказать, через тех, кто при власти. Ни я, ни другие простые люди от этого не имеют ничего. Разве что более или менее стабильную жизнь. Хотя, как ты сам заметил, стабильность эта иллюзорна.