Грохот ударил такой, что Молли на миг оглохла. Тоннели осветила яростная вспышка, со свистом разлетелись в стороны какие-то обломки, да в панике порскнули кто куда здоровенные чёрные крысы.
И вновь – сосущая болезненная пустота в груди.
По стенам узкого тоннеля плясали огненные сполохи. Там, куда пришёлся главный удар, что-то лениво догорало, негромко потрескивая. Больше – ни звука. Человеческих голосов не слыхать, а это значит…
Это значит, что там, скорее всего, не осталось ничего живого.
– Оставайся здесь, – прошипела она братцу.
И медленно, очень медленно и осторожно высунулась из ниши.
В двух дюжинах шагов чадила искорёженная груда покрытых гарью и копотью обломков. Колёса впечатало в стены тоннеля, где они и застыли уродливыми изломанными блинами.
Молли старалась не смотреть на бесформенные кучи непонятно чего, отброшенные в стороны и едва различимые в свете угасающего пламени.
Она не хотела думать, что это такое.
Её замутило.
Но, с другой стороны, дорога назад открыта.
– Билли! Выходи. Тут уже всё.
– Мне стра-а-ашно… – проныли в нише. – Я домой хочу…
– Глаза закрой! И держи меня за руку! Всё будет хорошо!
Маленькая ладошка, холодная и влажная, легла в её собственную, пальцы брата судорожно вцепились ей в руку.
Билли зажмурился изо всех сил, тихонько всхлипывал и икал – но шёл вслед за сестрой.
Всего-то дел – оставить позади чадящие обломки и обойти опасное место: или параллельными тоннелями, или выбравшись на поверхность.
То, что таилось во тьме, нагоняло на Молли ужас. И как она ни уговаривала себя, что все истории про подземелья Норд-Йорка просто сказки, успокоиться никак не могла.
Что-то совсем неладное творилось там и больше всего напоминало…
Ну конечно же Чёрную гору.
Усмирение вулкана. Её саму, что вошла в жаркие пещеры с завязанными глазами и творила там магию, соединяя разрозненных чародеев народа Rooskies в единую цепь.
Точно так же тогда из темноты наползала непонятная угроза, смутные тени с палашами в руках, но тогда на дороге у них встала госпожа Старшая, да и братец не болтался рядом. Под горой она отвечала только за себя. Теперь – ещё и за другого.
Нас обнаружили, лихорадочно думала Молли. У Особого Департамента хватает тузов в рукавах, как сказал бы папа. Камеры – это только вершина айсберга, как писали в книжках. Что у них есть ещё – бог ведает…
А здесь, в цементных норах, не поможет Зверь Земли и госпожа Старшая не поможет тоже.
Молли почти волоком тащила полумёртвого от ужаса Билли. Ноги его заплетались, глаза он зажмурил, и теперь то и дело на что-нибудь натыкался.
Беглецы миновали жуткую, чадящую, источающую жар груду обломков. Девочка аккуратно переступила через обугленную кучу, стараясь не смотреть на неё и не думать, чем или кем это могло быть раньше. Её мутило всё сильнее, однако Молли держалась – и вспоминала госпожу Старшую, когда та невиданным шипастым кустом выросла на пути тёмных теней, перекрыв им дорогу, защищая её, Молли…
Не думать о мёртвых, не думать, не думать… Они мертвы, а ты жива, и тебе надо вывести братца… Колодец… колодец наверх… Нужен люк, самый простой люк, а там, на поверхности, будет легче. Трущобы, плохие кварталы, узкие проулки, грузовые проезды, заброшенные цеха и котельные – всё лучше, чем эта подземная жуть!
Люк нашёлся.
И тоже оказался заперт наглухо. Заперт, заварен, заклёпан, завален…
Молли прикусила губу. Это уже не могло быть случайностью.
Метаться по чёрным тоннелям в поисках дороги наверх? Сколько времени она потеряет таким образом? Сколько ещё выдержит Билли – эвон, весь трясётся, словно лист на ветру.
Они прошли ещё десятка три шагов, отыскали следующий люк…
И вновь не смогли открыть.
Билли начал тихонько подвывать.
– Мы-ы… тут навсегда-а-а-а… останемся-а-а-а!..
– Не ерунди! – яростно зашипела Молли. – Ничего не останемся! Найдём дорогу! Я тебе обещаю!
Но что она могла сейчас сделать? После удара по дрезине магии остались сущие капли.
В отдалении, в тёмном конце тоннеля, откуда они пришли сюда, вдруг что-то блеснуло.
Фонари. И приглушённые шаги множества ног. И холодный ищущий взгляд, куда более пронзительный и проницающий, чем у лорда Спенсера.
Это не он, мгновенно поняла Молли. Кто-то другой – тот самый пожилой джентльмен, что едва не лишил её сил там, на заднем дворе её дома?
Локоть-ладонь-пальцы, ну хоть чуть-чуть-то магии должно оставаться!
Нет, у неё не хватит сил поджечь сейчас даже пучок соломы. Стой! Другое! Надо отыскать дорогу, как она отыскивала тогда, под Чёрной горой!
Ну, скорее же, скорее! Жар-птицы не получится, но хотя бы воробушек!..
Не вышло и воробушка. Получилось что-то вроде огненной стрекозки, элегантной, но крошечной. Существо затрепетало крыльями и исчезло, метнувшись в боковой тоннель.
– Туда! – поволокла брата за собой Молли.
Тоннель оказался совсем низким и грязным, со стен сбегали пахнущие ржавчиной ручейки, но сердце у Молли всё равно радостно забилось – оставшийся позади коридор был совершенно сухим, значит, вода куда-то стекала!
Оставалось только умолять Зверя Земли (хоть он и не слышит) сделать так, чтобы крышка, решётка, заслонка – или что там у них – не была бы заперта совсем уж наглухо…
Огненная стрекоза металась впереди. Полёт у неё выходил неровный, словно неведомая сила так и норовила впечатать её в цемент. Билли ничего не заметил – настолько был напуган.
Они пробежали, наверное, сотни две ярдов, шлёпая по мелкому потоку.
Вода, бурля, уходила куда-то вниз, в колодец, закрытый ржавой решёткой. Которая… не может быть… Ура! Ура! Не заперта, не приклёпана и не вделана в окружающий бетон!
Не обращая внимания на склизкую дрянь, которой обросли прутья, Молли вцепилась обеими руками в решётку, рванула на себя. Та поддалась; открылся колодец, отвесно уходящий в темноту. Железные скобы, по ним они спустятся, отлично!
Молли подхватила фонарь, решительно полезла вниз.
– Давай следом! Давай за мной, иначе… иначе тебя съедят! – сымпровизировала она, и братец мгновенно забыл все сомнения с колебаниями.
Билли пролез мимо. Молли одной рукой кое-как задвинула решётку обратно.
Теперь вниз, вниз, вниз!..
Лезть, впрочем, пришлось недолго. Колодец внезапно сузился, закончился решётчатым дном, сквозь которое вода уходила ещё глубже, а по левую руку от Молли открылся короткий коридор-сбойка, соединявший колодец с высоким горизонтальным тоннелем.
Молли посветила фонарём – да чуть не выронила его от неожиданности.
Луч света упал на ржавую, давным-давно не используемую рельсовую колею.
Так значит, это правда…
Она действительно существует, эта железная дорога под Норд-Йорком!..
Молли почувствовала, как зубы начинают постукивать.
Нет, нет, нечего думать про всякие страхи! Настоящий страх остался позади – сгоревшая дрезина с разлетевшимися вокруг ошмётками и обломками да таящийся во тьме неведомый враг, а сказкам она верить не станет! Им с братом всего-то и надо, что миновать эти места и выбраться на поверхность, где угодно, хоть и на набережной Мьёр!
Рельсы, как показал предусмотрительно взятый с собой компас, вели в правильном направлении. Тоннель широкий и сухой, ни грязи, ни дряни. Даже со сводов не капает.
– Молли… где мы?..
– Откуда ж я знаю… Давай за мной! Ныть потом будешь, когда выберемся…
Она торопилась.
Топ-топ-топ…
Старые шпалы заделаны в цемент. Рельсы основательно заржавели, видно, что по ним давным-давно никто не ездил. Так что сказки это всё, про заблудившуюся дрезину. Кстати, какая ж она заблудившаяся? Скорее уж взбесившаяся или там заколдованная.
Тоннель шёл прямо, никуда не сворачивая. Не было и ответвлений. Им с братцем, похоже, очень и очень повезло, что они наткнулись на этот дренажный ствол… Вот только удалось ли сбить с толку погоню?
…Они шли долго. Молли позволила себе и брату лишь пару глотков из фляги – воды в подземельях полно, но пить её станет, понятное дело, только безумец.
Масляная лампочка давала совсем мало света, и Молли засветила яркую карбидную лампу.
Билли, бедняга, совсем выбился из сил – у него даже на нытьё их не осталось. Да и сама Молли едва передвигала ноги. Живот подвело от голода, в глазах прыгали чёрные точки. Сил она потратила, кажется, больше, чем у неё вообще было… Нет, надо отдохнуть, и раз уж не удалось выбраться на поверхность – то прямо здесь. За спиной – тишина, впереди – темнота. Преследователи их потеряли? Ох, как хотелось бы надеяться…
В тусклом свете перед ними забрезжила арка. И… не одна. Под ногами – стрелка, колея раздвоилась. И снова отводы – и вправо, и влево; а что это у нас там?
В тусклом свете перед ними забрезжила арка. И… не одна. Под ногами – стрелка, колея раздвоилась. И снова отводы – и вправо, и влево; а что это у нас там?
…Молли и братец стояли на высокой галерее, а за ней тонуло во тьме неведомое пространство. Луч ацетиленового фонаря был бессилен достать и до дна, и до потолка, и до противоположной стороны. По галерее тоже тянулись рельсы, приведшая их сюда колея раздваивалась, разветвлялась, расходясь вправо и влево, с неё можно было повернуть в обе стороны хода, идущего вдоль пустого пространства.
– Молли… что это? – шёпотом спросил Билли, и шёпот канул в огромной тьме.
– Неважно. – Молли посветила фонарём вправо-влево и, не найдя ничего подозрительного, поставила наземь. – Давай отдохнём. Здесь, по крайней мере, ничем не воняет…
– И крыс нет, – заметил наблюдательный братик.
– Крыс нет, – согласилась Молли. – Галету бери. Одну, не три, обжора!
…Потом они отдыхали, привалившись к холодной цементной стене. Билли заснул, а Молли сосредоточенно думала, что этот провал теперь придётся обходить, что они теряют всё больше и больше времени и сил, давая изрядную фору Особому Департаменту – те успеют перекрыть ещё больше выходов, если не перекрыли уже все.
Наверное, она тоже задремала – потому что вдруг очнулась от того, что Билли что было сил дёргал её за рукав.
– Сис! Сестра! Молли!
– А?.. Что?..
…И вмиг поняла, «что».
Звук шёл с противоположной стороны провала. Там же мелькнул белый, неестественно белый отблеск, на миг оконтурив вылетную арку тоннеля, точно напротив того самого, которым они пришли сюда.
Что-то приближалось, что-то механическое, паровое, пыхтящее и свистящее, как…
Как лёгкая дрезина Уокинга, крупной серией строившаяся на паровозном заводе фирмы Ярроу для узкоколеек всего Королевства. Неужто Департамент их нашёл?!
– Ложись! – успела крикнуть Молли.
Они с братцем распростёрлись вдоль низкого бетонного бордюра, отделявшего галерею с рельсовой колеёй от черноты провала. Бордюр скрывал их полностью, фонарь они притушили, прикрыли, но… даже слабый огонёк во тьме заметен слишком хорошо.
Стучат колёса по стыкам. Чух-чух-чух – старается паровая машина. Вот дрезина уже вырвалась на галерею, заскрежетали реборды[8] на крутом повороте. Молли потащила братца обратно в тоннель.
– Что это?.. – Билли вцепился в сестру изо всех сил.
Свистя, гудя и сверкая прожектором, дрезина свернула влево. Молли и Билли укрылись в том отводе тоннеля, который она должна была бы проскочить, куда не смогла бы свернуть по стрелке.
Ближе, ближе, ближе…
Прижавшись к Молли, крупной дрожью дрожал Билли.
Молли выдохнула. Ещё раз и ещё. Липкий ледяной страх стиснул ей живот, стремительно поднимался к горлу; ещё чуть-чуть – и она слепо бросится бежать, куда угодно, лишь бы отсюда.
Сверкая и громыхая, приближалась дрезина. Молли ожидала окриков, приказов сдаться, «выйти с поднятыми руками», однако их не последовало. Дрезина неслась навстречу, свет становился ярче, скакал по стенам, и девочка рискнула чуть высунуться – увидеть хоть одним глазом, каков на самом деле провал.
Он был велик, да, но отнюдь не необъятен. Неровные каменные стены уходили вниз примерно на два десятка ярдов. На дне смутно виднелись какие-то рамы, тёмные короба, решётки – деталей не разглядеть. Словно громадная пустая гостиная, на полу которой великанский ребёнок разбросал свои игрушки…
Дрезина прошла один поворот, другой и сейчас должна была вылететь прямо на Молли и Билли.
Молли дёрнулась обратно, в спасительный мрак. Локоть-ладонь-пальцы… ах нет, нет, бесполезно, ничего нет. Ничего не получается, Молли Блэкуотер, что бы сказала госпожа Старшая?
Они прижались с Билли друг к другу. Нас не заметят, нас не заметят, нас не заметят…
Метнулся по цементным стенам ослепительный свет прожектора. Дрезина не сбавляет хода, это хорошо, может, их и вправду не заметили…
Волна холода. Она ворвалась в тоннель, затопила всё вокруг, так что у Молли враз застучали зубы. Сосущий жадный холод, а ведь от дрезины должно тянуть отнюдь не им! Лязг и пляшущий свет прожектора уже рядом, вот сейчас… Сейчас…
И-и-и-и-и!!!..
…От внезапного свистка Молли и Билли сжались в комок, перестали дышать. Паровик, истошно сигналя, пронёсся мимо, дальше по галерее. Не замедлил хода, не остановился. И в краткий миг, что он был виден Молли в проёме тоннеля, девочка успела рассмотреть, что за рычагами в небольшой открытой кабине никого не было.
Дрезина пронеслась. Медленно уходил холод. Огни сверкали всё дальше и дальше, а Молли по-прежнему прижималась к шершавому бетону, не в силах оторвать взгляда от удалявшегося паровика. Вот ещё один поворот… ещё… и дрезина без машиниста исчезла там же, откуда возникла.
Невесть зачем приезжала, невесть куда уехала…
Молли почти бежала по узким рельсам, волоча за собой братца. Тьма вновь воцарилась вокруг, рассекаемая лишь узким, словно меч, лучом карбидной лампы.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, вдруг припомнилась детская считалка, ехал поезд запоздалый…
Сейчас они обогнут по галерее этот провал и пой-дут дальше, покуда не вернулась заблудившаяся дрезина или не явилось из тоннеля ещё что-нибудь, не менее пугающее. Отсюда надо выбираться, и чем скорее, тем лучше.
– Молли, стой!
Братец повис у неё на рукаве. И было отчего.
Галерея внезапно обрывалась. Впереди вместо гладкого цементного пола с ржавыми рельсами узкоколейки зиял провал.
Острые края раскрошенного бетона, свёрнутые спиралью и обрушившиеся вниз рельсы… дороги дальше не было.
И тем не менее дрезина проехала тут…
Молли била крупная дрожь. Хорошо ещё, братик, похоже, не догадывается…
Но подожди! Забыла свой собственный опыт в пещерах Зверя Земли и иллюзию, устроенную госпожой Старшей?
– Стой здесь и с места этого не сходи! – Молли осторожно подшагнула к краю, опустилась на одно колено, протянула руку.
Нет, пустота. Самая что ни на есть пустая пустота. Рельсы свисают вниз, достигая почти до дна; провал широк, ярдов пятнадцать, не перескочишь.
Локоть-ладонь…
Молли аж зашипела от обиды и боли. Силы не осталось совсем, ни капли. Мучительно тянуть из себя то, чего там сейчас нету. Так что даже знай она, какими чарами проверять, не обман ли зрения перед нею, ничего бы не вышло.
Молли пододвинулась совсем близко к краю и спустила ноги.
Да, ни на что она не опирается. Можно даже лезть дальше, благо рельсы скручены и выгнуты так, что есть куда поставить ногу.
Она спустилась ярда на три.
В случае необходимости без особого труда можно оказаться на дне…
– Обратно. Пошли обратно, – хрипло сказала она. – Проверим другую сторону.
…Однако Молли уже знала, что будет ожидать их и там. Такой же точно провал, куда точно так же можно спуститься.
Правда, рельсов здесь нет – остались на другой стороне. И точно так же спускались до самого дна. Удачно, что ж, – слезть можно там, а подняться здесь.
Получалось, что путь остался только один. Возвращаться? Нет, об этом и речи быть не может! Тем более что здесь – она прислушалась к собственным ощущениям – вроде как нет этого разлитого в темноте липкого ужаса, что поджидал их впереди в более высоких тоннелях.
– Спускаемся, – коротко бросила она.
…Им везло. Дна провала – или пола огромного подземного бункера – они достигли без особого труда. Билли сам был не дурак полазать.
Лампа осветила хаотическое нагромождение решётчатых ферм, сброшенных кожухов, из-под которых сиротливо выглядывали многошестерёнчатые передачи, системы каких-то рычагов, зубчатых колёс ростом с Молли и даже больше. Тянулись анаконды паропроводов, застыли рукояти, замерли вентили – Молли даже примерно не могла определить, что тут могло находиться и для чего предназначаться.
Пахло старой ржавчиной, пахло столь же древней смазкой, слегка – гарью. Пахло умершими машинами. Пылью, запустением, безжизненностью.
А ведь я это уже видела, вдруг подумала Молли. Видела, когда стояла на карнизе в пещере Зверя Земли. Вокруг него тоже валялись убитые машины. Но там был он сам – живой, средоточие волшебства под лесами Rooskies. А здесь…
– Пошли, – она дёрнула брата за руку. – Только тихо. Надо наверх лезть, на ту сторону… И… Билли, ты ничего не…
– Не, – помотал головой братец. – Ничего.
– Тогда идём себе. – Молли боролась с настойчивым желанием сорваться с места, бросившись через весь зал к ведущим наверх изломанным рельсам, свисавшим с другой стороны провала.
Они пошли. Вернее, принялись пробираться средь хаоса валов, шкивов, почему-то оголённых червячных передач, громадных цилиндров с застывшими поршнями, кривошипов, цепных трансмиссий и уж совсем неопознаваемых деталей. Старое, лежалое, мёртвое железо. Даже Билли слегка успокоился и перестал дрожать.