– Он не любит игры.
– Я разве говорила о любви? Я говорю о том, что игровые площадки боятся таких, как он. Он не играет с другими участниками. Он соревнуется с основной системой. История все еще помнит, как он мальчишкой сжег основные программные схемы популярной в те годы игры «ЛАМ».
– А тебе только этого и надо, – догадался Ми-Аль.
На губах Тавус появилась улыбка.
– Чему ты радуешься? – зашипел старый пройдоха. – Я ведь не отпущу тебя, потому что ты знаешь, где меня искать, куда я пойду.
– Но и убить меня ты не сможешь.
Ми-Аль молчал. Ключ резонансов, который он оставил адептам, когда пытался устроить себе встречу с Тавус, был фальшивым. Ничего сверхъестественного. Подделка ключа резонансов была старой уловкой акеми, чтобы запутать следы, когда нужно скрыться от хранителей. Нужно лишь за один временной цикл двухуровневого дня Квазара появиться в Подпространстве дважды, пользуясь услугами разных терминалов, не забывая сохранить ключ предыдущего перехода. Затем, делая запрос на встречу с адептом, можно оставить в качестве залога сохраненный ключ. Процедура считалась преступлением, потому что ключ мог привести к новому пользователю в терминале Размерности, по несчастливому стечению обстоятельств занявшему ту же капсулу для перехода, что недавно занимал мошенник. Ми-Аль слышал, что в последние годы адепты научились определять подделку, но он надеялся, что ему повезет. Может быть, у представителей «Мункара и Накира» не будет времени на проверку. Может быть, они не поверят, что старый мошенник осмелится выступить против них…
– Ты понимаешь, что адепты Малика идут по твоему следу? – услышал Ми-Аль голос Тавус. – Думаешь, использовал старый трюк с ключами резонансов и обманул всех? Как бы не так. Это трюк акеми. А на кого работают акеми? Верно – на адептов. Так что, думаю, Рэкш прямо сейчас, проследив фальшивый ключ, вычислил ближайшие терминалы и запустил поиск подлинника. Уверяю тебя, много времени на это не потребуется.
Ми-Аль недоверчиво проверил показания детектора ответов. Тавус не врала.
– Отпусти меня, и, обещаю, я замолвлю за тебя слово, – предложила Тавус. – Отпусти и поклянись, что никогда никому не расскажешь о том, как заманил меня в ловушку, и я дам тебе время вытащить Арк-Ми из «Голода».
– Мне потребуется много времени.
– Нет, если встретишься с Прай-Ми и расскажешь о беде. Уверена, он сможет помочь брату. Покапризничает как всегда для приличия, но не бросит Арк-Ми в беде. В конце концов, все это началось из-за его игрушки. Можешь так и сказать ему. Пусть знает, что на кону.
– А тебе только этого и надо, верно? – Ми-Аль тщетно пытался найти нестыковки в отчетах детектора ответов, но Тавус, кажется, и не собиралась врать.
Главной целью был Прай-Ми. Все остальные – расходный материал.
– Мы даже тебя не тронем, если твой сын все поймет и согласится сотрудничать, – сказала Тавус. – Конечно, мы вычислим терминал в Размерности, где ты оставил свое тело, и будем держать руку на пульсе, но до тех пор, пока Прай-Ми делает все правильно, ты сможешь жить в Квазаре. Не гарантирую, что все станет как прежде, но…
– Я согласен, – сказал Ми-Аль, надеясь, что сможет выиграть немного времени.
Игра началась давно, возможно, в тот день, когда Прай-Ми придумал проект «Мекка». Все к этому и шло. Сейчас лишь правила стали жестче. Но пока можно двигаться вперед – игра не закончена.
Старый пройдоха выставил таймер на ловушке, пленившей Тавус, рассчитав время так, чтобы скрыться, затеряться в Квазаре, успев отыскать хозяина Куба Переносов, готового доставить жулика к терминалам Isistius labialis. Тавус сказала, что Прай-Ми тестирует там свою игрушку, назвала имена акеми, работавших над Куполом игровой площадки «Мекка», чтобы Ми-Аль смог пробраться за барьер и встретиться с сыном.
– Говорят, как только «Мекка» перешла в стадию бета-тестирования, Прай-Ми глаз не смыкает, исправляя бесконечные ошибки, – желчно сказала Тавус, заверив старого пройдоху, что отыскать сына будет несложно. – Ты ведь знаешь, у него всегда на первом месте была эта чертова игра. Не женщины, не семья, а схемы и протоколы, которым плевать на своего создателя.
Ми-Аль не спорил. Он добрался до ближайшей часто посещаемой точки сборки, и дождался Куба Переносов, потеснив многочисленных пассажиров, желавших сэкономить, отказываясь от дорогостоящих, но безопасных и комфортных легальных способов перемещения в Подпространстве.
Старый, давно не менявший основных протоколов Куб Переносов загудел, стягивая Полотно Подпространства, чтобы набрать необходимую для прыжка энергию. Хозяин Куба отключил блокировки. Транспортное средство мира энергии бросило себя вперед. Точки сборки пассажиров и хозяина сместились, спутав восприятия.
«Очень старый Куб», – подумал Ми-Аль на следующей остановке. Возможно, это была одна из первых версий, если учитывать насколько сильно и неконтролируемо сбоили точки сборки во время передвижения. Ходили слухи, что хозяева Кубов не работали в сфере переносов дольше пары лет, потому что систематические смещения точки сборки образов вызывали необратимые повреждения связи с оставленным в Размерности телом, и, вернувшись из Квазара, бывший хозяин Куба обнаруживал, что собственное тело отказывается подчиняться ему. Ми-Аль не был знаком с подобными бедолагами лично, да его и не беспокоила их судьба. Особенно сейчас, когда мир вокруг сжимался чудовищными темпами.
Встретившись с разработчиками Купола игровой площадки «Мекка», Ми-Аль сказал, что его послала Тавус. Имя адепта заставило акеми насторожиться. Перенос между жилыми комплексами занял две трети первой фазы дня Квазара, так что Ми-Аль надеялся, что установленный на ловушке таймер сработал исправно, освободив Тавус. Теперь оставалось проверить, насколько верны слухи, что адепты всегда держат данное слово… Слухи не врали. По крайней мере, на этот раз.
– Купол игровой площадки нестабилен, но мы это обязательно устраним, – пообещал глава проекта, акеми по имени Тель-Пла, ошибочно приняв Ми-Аль за важную персону.
Старый пройдоха не возражал.
– Мы предупреждали учредителей, что проще построить отдельную Петлю Квазара, как в случае «Фив». Игровая площадка «Мекки» слишком большая для использования Купола, – оправдывался Тель-Пла. – Очень сложно удерживать силовое поле Купола. То тут, то там появляются бреши. Протоколы программирования внутри Купола отличаются от принятых стандартов Квазара. Поэтому на первых этапах возникали частые энергетические замыкания, пока мы не создали секцию заплат, которая ныне служит прослойкой, изолятором между Куполом и Квазаром… – Акеми помялся и, поникнув, сказал, что это тоже временная мера, так как замыкания по-прежнему возникают на стыках заплат.
Воспользовавшись брешью одного из таких стыков, они прошли за Купол. Переход сопровождался жутким треском сбоивших основных схем программирования. Центры корректировки хаотично пытались подстроиться к новым игрокам, появившимся из ниоткуда. Адаптивные Алгоритмы сочли перемены критическими и отправили пару инквизиторов уничтожить переменные, не вписывающиеся в игровое уравнение. Тель-Пла деактивировал инквизиторов и спешно начал оправдывать создателя проекта, не зная, что разговаривает с его отцом.
– Прай-Ми проделал большую работу, но все протоколы создавались с учетом индивидуальной Петли Квазар, поэтому…
– Я знаю, как созданы протоколы, – отмахнулся Ми-Аль от суетливого акеми.
Добровольцы, принявшие участие в бета-тестировании проекта, снова и снова появлялись, приносимые мелькавшими над головой Трансмиттерами. Никто не играл – людям платили за поиск ошибок, недочетов, одобряя и стимулируя дополнительными единицами Влияния собственные предложения и доработки. Так что среди заядлых игроманов в рядах добровольцев находилось множество несостоявшихся разработчиков. Игр создавалось много, поэтому спрос и возможность заработка появлялись всегда.
– Прай-Ми должен находиться сейчас на территории Тихоокеанских Пляжей, – сказал Тель-Пла, извиняясь за то, что придется пользоваться Трансмиттерами.
Они преодолели фиктивный океан, оказавшись на причале, копировавшем генетические разработки прошлого, когда человечество возрождало планету после Третьей мировой войны. Так что причал был живым – сложное переплетение ветвей и корневой системы. Такими же были дороги, дома, мосты. Игровая площадка имитировала Подпространство до-Квазаровой эпохи, отражая призрачными тенями реальность Размерности. Ми-Аль подумал, что если то, что он видит здесь, действительно существует в материальном мире, то проект, кажется, действительно собирается стать грандиозным.
– Ну, не совсем всё один к одному, – смутился похвалой Тель-Пла. – Мы растянули систему координат, увеличив океаны. В Размерности эти территории в сотни раз меньше. Сами понимаете, Прай-Ми хотел охватить Квазаром всю планету, а в Isistius labialis нет столько места. Да и какой смысл создавать бескрайние моря, если проще корректировать нейронные образы в Размерности и протоколы восприятия в Квазаре?
– Ну, не совсем всё один к одному, – смутился похвалой Тель-Пла. – Мы растянули систему координат, увеличив океаны. В Размерности эти территории в сотни раз меньше. Сами понимаете, Прай-Ми хотел охватить Квазаром всю планету, а в Isistius labialis нет столько места. Да и какой смысл создавать бескрайние моря, если проще корректировать нейронные образы в Размерности и протоколы восприятия в Квазаре?
Старый пройдоха молчал, поражаясь размаху. Неужели проект старшего сына действительно был настолько хорош, или же просто так совпало, сложилось, и на месте Прай-Ми мог оказаться кто угодно другой? Не было бы тогда ни долгов, ни предательства старого друга Сид-Джи. Все могло идти своим чередом. Ми-Аль пытался обвинить во всех бедах старшего сына, но вместо этого начинал винить себя. Нужно было задушить этот проект в зародыше, когда Прай-Ми был ребенком. И никаких проблем.
Незадачливый игроман, пересекая изогнувшийся мост, похожий на старый раскидистый дуб, зазевался, столкнулся с Ми-Аль и полетел в журчащую реку.
– Ух ты! Вода как настоящая! – крикнул он снизу. – Только как мне теперь отсюда выбраться?
Ноги игромана увязли. Основные протоколы точки сборки дали сбой, запутавшись в алгоритмах программирования. Река вздыбилась, превратилась в поток вспышек, проглотив игромана. Случайные свидетели тревожно загалдели. Тель-Пла нервно огляделся, понял, что никого из официальных лиц кроме него рядом нет, и взял на себе обязанность успокоить игроманов.
– Ничего страшного не случилось, – заявил Тель-Пла. – Персонаж жив. Его просто вышибло из игры. В скором времени игровые терминалы вернут игрока в проект. Ошибку исправят еще быстрее. Но до тех пор будьте бдительны, держитесь подальше от рек.
Странно, но игроманы поверили, успокоились, стали расходиться.
– Тот парень действительно не пострадал? – недоверчиво спросил Ми-Аль.
– Конечно, – сказал Тель-Пла, но на этот раз слишком самоуверенно, чтобы можно было поверить.
Ми-Аль как раз собирался сказать об этом незадачливому акеми, когда появился Прай-Ми.
– Что случилось? – спросил Прай-Ми, не обращая на отца внимания.
– Еще одна ошибка, – вздохнул Тель-Пла.
– Моя ошибка?
– Без анализа не скажешь, – Тель-Пла сбивчиво пересказал то, что случилось. От былого самоуверенного тона не осталось и следа.
Прай-Ми стоял к отцу спиной, слушал какое-то время ученого акеми, затем резко обернулся, уставился на старого пройдоху как на самого злейшего врага.
– Зачем пришел? Хочешь попросить денег, чтобы сбежать? – голос Прай-Ми был пресным, безразличным.
– Простите, вы что, знакомы? – опешил Тель-Пла.
– Это мой отец, – как и прежде пресно сказал Прай-Ми. – Из-за него мне пришлось продать «Мекку» Адриилу…
– Тебе пришлось продать «Мекку», потому что ты изобрел «Мекку», – резко сказал Ми-Аль, покосился на стоявшего рядом ученого акеми и сухо пересказал, как пленил Тавус.
– Вы пленили адепта? – Тель-Пла сжался, уменьшился в размерах, нутром чувствуя, что должен бежать прямо сейчас.
– Они делят твою чертову игру, – сказал Ми-Аль, глядя сыну в глаза. – Я не оправдываю себя, но причина нашлась бы и без моей аферы. Ты – главный разработчик, сердце и мозг проекта. Есть люди, которые хотят получить твое расположение любой ценой. Не сейчас, но когда проект встанет на ноги и потребуются новые управленцы… Не думай, что ты центр этих корпоративных игр… Нет, ты лишь одна из шестеренок… Одни хотят купить тебя лестью, другие используют страх. Поэтому появился мой долг. Поэтому продолжаются преследование и травля… Они хотят добраться до меня и твоего брата, чтобы надавить на тебя. А если это не поможет, то…
Старый мошенник замолчал, покосился на встревоженного Тель-Пла и жестом предложил ему убраться. Ученый акеми не заставил просить дважды.
– Я не прошу тебя помогать мне. Я никогда не был хорошим отцом, – Ми-Аль снова пытался установить зрительный контакт с сыном. – Но твой брат, пытаясь рассчитаться с фиктивными долгами, которые повесили на нас, чтобы добраться до тебя и твоей проклятой игры, влип в историю. Сейчас он в «Голоде», где начались бунты, и, как сказала Тавус, видевшая свежий лог игры, дела у него хуже некуда… – старый пройдоха выдержал небольшую паузу. – Не помню, говорил ли я, что Арк-Ми заложил свое тело, чтобы купить ключ игрока, и если его вышибут из «Голода», то это будет конец не только игры, но и жизни. Ты должен помочь ему, сын. Без тебя ему не справиться.
Глава девятнадцатая
Игровой процесс «Голод». Средние уровни комплекса «Чистилище». Со дня начала бунтов в «Аду» минуло шесть дней. Прай-Ми анализировал игровой процесс не больше часа, неосознанно продолжая думать фоном о собственной игре и устранении недочетов. Думал он и об отце. Перед тем, как уйти, старый пройдоха сказал:
– Ты можешь наплевать на меня. Можешь наплевать на брата. Но когда те, кто сейчас делят «Мекку», поймут, что семья для тебя ничего не значит, то давление начнется непосредственно на тебя… Правда, к тому моменту я и твой брат, думаю, будем уже мертвы…
Прай-Ми не ответил. Он велел отцу убираться, а затем долго работал над тем, чтобы исправить глюки своей игровой площадки… «Вернее нет, больше не моей», – хмуро подумал Прай-Ми, упрекая себя, что не послушал младшего брата, когда тот предлагал затаиться, и когда суматоха уляжется, начать все сначала. Хотя вряд ли суматоха улеглась бы. «Отец прав, – думал Прай-Ми, – все началось в тот день, когда я придумал эту чертову игру». Злости не было. Разве что немного на брата, вляпавшегося в неприятности, вынуждая Прай-Ми бросить все и прийти на помощь – обычно все было с точностью до наоборот.
«Сначала они разделаются с твоей семьей, потом возьмутся за тебя», – звучал в голове голос отца.
Сбоивший образ реки, созданный в Подпространстве под Куполом, отделившем игровой мир от Квазара, снова замкнулся, и голубая гладь, превратившись в черный монолит, проглотила своего создателя. Прай-Ми выбросило с игровой площадки. Он очнулся в терминале Размерности и долго лежал в холодной капсуле, стараясь ни о чем не думать. Вокруг шумели игроманы. Нейронные образы превращали серые, безрадостные уровни жилых комплексов в Тихоокеанские пляжи. Прай-Ми слышал шум волн, крик чаек. Чувствовал запах морской соли, йода. Мимо терминала прошла оживленная группа, восхищаясь детализацией проекта. Следом за ними шла группа поклонников «Фив», нещадно критикуя новую игровую площадку. Где-то здесь бродили и фанаты «Голода». «Да эти любители крови и грязи сейчас, наверное, не могут думать ни о чем другом, кроме начавшихся в «Голоде» бунтов», – подумал Прай-Ми, вспоминая отца.
– Вы будете пользоваться терминалом? – нетерпеливо спросила молодая девушка, не узнав в Прай-Ми создателя «Мекки».
Прай-Ми выбрался из холодной капсулы. Девушка заняла его место.
– В Квазаре «Мекки» много недочетов, – предупредил Прай-Ми.
– Вы что, один из фанатов «Фив»? – скривилась девушка. – У них, по-моему, всё, где нет волшебства, считается недочетом.
– Когда-то я работал в проекте «Фивы», – признался Прай-Ми.
– Ну, вот видите, – девушка кисло улыбнулась. – Естественно, для вас женщины-инквизиторы и безголовые животные-мутанты – отклонение, а мы, новое поколение, устали давно от правильности «Фив» и бессмысленности «Голода». Думаю, «Мекка» – это что-то действительно новое и свежее в истории игровых площадок.
– В «Мекке» не должно быть безголовых животных, – только и сказал Прай-Ми.
Девушка вздохнула, подчеркивая безнадежность разговора с бывшим работником «Фив», и активировала терминал. Мимо Прай-Ми прошла еще одна группа игроманов, словно издеваясь, восхищенно обсуждая то, что он считал ошибками, и, критикуя то, что вызывало у создателя гордость. «Может быть, Крадж прав, – подумал Прай-Ми, – и всем этим любителям отвлечься от реальности нужно что-то до безобразия простое и незамысловатое? Что-то примитивное, не имеющее ничего общего ни с наукой, ни с искусством? Так много времени и сил потрачено на детализацию, историческое соответствие и устранение недочетов, а люди вокруг ходят, выискивая оставшиеся косяки, и восхваляют их, считая удачным ходом создателя».
Прай-Ми вспомнил совет ворчливого строителя по имени Крадж повзрослеть и устремить свои интересы в сферу настоящей науки, где знания и навыки могут принести пользу, а не вызвать неуместное восхищение ошибками и критику сложных разработок, потому что мало кто из игроманов их может оценить, а те, кто может, никогда не принимают участие в подобных играх. «А тут еще и эта грызня за власть, – хмуро напомнил себе Прай-Ми. – Может, Крадж прав, и действительно лучше заняться наукой? О чем говорил ворчливый строитель? Нейронные космические корабли? Перераспределение энергии Подпространства? Что ж, если удастся взломать схемы жизнеустройства и написать необходимые формулы для передачи энергии из мира трехмерного времени в материальную линейность, то это действительно будет прорывом в науке, и нейронные космические корабли станут реальностью. Вероятно, удастся даже разработать гравитационные двигатели, работающие по принципу Точек Энергетической Сцепки в Подпространстве. Конечно, сходство будет косвенным, но…»