Сергей Анатольевич ткнул коротким, сильным пальцем в листок, испещренный карандашными надписями.
– Кто сделал эти пометки? – осведомился он.
– Какие пометки? – не понял Глеб.
– Вот эти. Посмотри сам.
Во рту у Глеба пересохло, когда он увидел, что лист исчеркан карандашной пачкотней. Какие-то строки были перечеркнуты, на полях что-то дописано.
– Я… не знаю, – сказал Глеб. – Сегодня утром, когда я пришел на работу, этих заметок не было.
– С кем ты работал над аналитическим прогнозом?
Глеб взял себя в руки и сказал:
– Вместе с Артемом.
– И кто из вас внес эти правки?
Глеб молчал. Он готов был поручиться, что утром, когда он пришел на работу, никаких правок в «прогнозе» не было.
– Ты что, правил сам себя? – сухо спросил Беклищев. – Тогда почему подал в таком виде?
Глеб нервно сглотнул слюну.
– Мне долго ждать ответа? – спросил Беклищев, сверля его холодными глазами.
– Сергей Анатольевич, я не знаю, кто испортил «прогноз», – честно признался Глеб. – Дайте мне полчаса, и я приведу все в божеский вид.
– Потом приведешь, – отчеканил босс. – А сейчас найди мне того, кто вносил в аналитику карандашные правки. Из-под земли достань, понял? Даю тебе час. Ступай.
Глеб поднялся с кресла и быстро вышел из кабинета.
…Стоя возле кофе-автомата с чашкой черного кофе в руке, Глеб мучительно пытался вспомнить, или, вернее, понять, – откуда могли взяться эти карандашные правки? Он все время держал папку при себе, считая ее своим шансом стать членом совета правления компании. Где же это могло случиться?
– Туалет! – вспомнил вдруг Глеб.
Он забыл папку в туалете! …Кажется, там была какая-то тетка-уборщица. Надо срочно ее найти и узнать, кто открывал папку.
Пять минут спустя он вошел в подсобку, где ютились уборщицы и прочие «орки», имен которых Глеб никогда не знал, а лиц не запоминал. За столом сидела пухлая тетка в синем форменном халате, с вульгарно накрашенной физиономией.
– Добрый день! – поприветствовал ее Глеб.
Тетка посмотрела на него и улыбнулась.
– Здравствуйте! – отозвалась она подобострастным голосом и машинально поправила рукой блеклое, колтуноподобное убожество на голове, которое, должно быть, называла «прической».
– Отлично выглядите, – сказал ей Глеб.
Лида расплылась от удовольствия.
– Спасибо, Глеб Геннадьевич!
«Надо же, эта лохушка знает, как меня зовут, – с легким удивлением подумал он. – Хотя, наверное, они знают весь руководящий персонал по именам. Каждый день небось в своих вонючих кладовках косточки нам перемывают».
– Мне нужна уборщица, которая моет туалеты.
– У…борщица, – изумленно повторила Лида.
– Да. Та, которая мыла мужской туалет сегодня утром. Лет сорок на вид. Невзрачненькая такая.
Лида наморщила толстый, напудренный лоб.
– Ах, эта. – Она улыбнулась, всем своим видом показывая готовность служить. – Вы, наверное, про Риту Суханкину.
– Наверное. Где она?
– Так ее нет. Она уволилась.
– Когда?
– Недавно. – По лицу Глеба пробежала тень. Лида заметила это и испуганно спросила: – А что случилось-то?
– Мне нужно у нее кое-что узнать. По поводу одной вещи. Дайте мне номер ее телефона.
– Так у нее нету.
– Чего нету?
– Телефона. – Глеб посмотрел на толстуху холодным, недоуменным взглядом. – Я узнаю. Я найду.
Глеб чуть прищурил глаза и проговорил с холодной улыбкой:
– Постарайся, милая. Постарайся. У тебя есть полчаса.
2
Когда Нина вошла на кухню, Рита сидела за столом, подперев щеку рукой и помешивая ложечкой чай. Она смотрела в окно, на черные верхушки деревьев, и вид у нее был довольно депрессивный.
– Ты чего такая? – спросила Нина, усаживаясь на стул.
Рита посмотрела на Нину и тихо сказала:
– Какая?
– Задумчивая. Расстроенная.
Рита пожала плечами.
– Да нет, не расстроенная. Просто… надо искать другую работу.
Нина удивленно моргнула, но тут же улыбнулась и сказала:
– Молодец. Правильное решение. А у тебя уже есть что-то на примете?
– Нет. Пока ничего. – Рита натолкнулась взглядом на свое отражение в зеркале, встроенном в буфет, и по лицу ее пробежало что-то вроде болезненной судороги. – Мне кажется, я плохо выгляжу. Ну, куда меня могут взять с такой внешностью? Только в уборщицы.
– Так, – сказала Нина. – А ну-ка, посмотри на меня.
Рита повернулась. Нина, чуть склонив голову набок, внимательно осмотрела ее лицо.
– У тебя неплохая кожа, – сказала она. – И волосы ничего. Если, конечно, ими заняться.
Рита хмыкнула и проговорила с горечью:
– Тогда почему я такая страшная?
Нина улыбнулась.
– Ты не страшная, ты неухоженная, – назидательно произнесла она. – Нужно привести тебя в порядок.
– А как?
– Как? – Нина обхватила пальцами подбородок и задумчиво осмотрела Риту. – Знаешь, с чего мы начнем? Помоем тебе голову хорошим шампунем, а потом сделаем очищающую маску. У меня есть отличная очищающая маска!
– Ну… я даже не знаю, – неуверенно проговорила Рита. – Я никогда раньше не делала маску.
– Значит, это будет первый раз. И, конечно, не последний. Кстати, после маски мы займемся твоими руками. – Нина улыбнулась. – Вот погоди, я из тебя еще сделаю роскошную женщину. Идем!
И она первой поднялась из-за стола.
Вскоре Рита сидела на стуле в ванной комнате, а Нина мягкими движениями размазывала по ее лицу белую крем-маску.
– У тебя хорошая кожа, Рита, – учила она. – Но даже за хорошей кожей нужно ухаживать. Тем более когда тебе за тридцать.
– Долго еще? – спросила Рита.
– Нет. Еще полминуты. …Ну, вот, теперь все. – Нина закончила и слегка отстранилась, чтобы оценить сделанную работу. – Отлично. Через час мы эту масочку смоем, и твое лицо засияет, как луна.
Рита разглядывала свое белое «масочное» лицо в зеркале.
– Похожа на привидение, – констатировала она.
– На самое обаятельное в мире привидение, – засмеялась Нина. – Ладно. Ты пока займись чем-нибудь, а я приму душ.
– Лады.
Из ванной комнаты Рита отправилась на кухню, решив заесть горечь досады от долгого созерцания своего лица шоколадной конфетой. Потом она сидела за столом, поедая одну конфету за другой и задумчиво прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся из ванной. Рита чувствовала, как душа ее все сильнее погружается в тот черный омут, о котором она раньше не догадывалась и который умные люди называют депрессией.
Она ела уже четвертую конфету подряд, когда из прихожей донесся переливчатый звон.
– Нина, там кто-то звонит в дверь! – крикнула Рита машинально. – Виктор, наверное, пришел!
Но тут она вспомнила, что Нина моется в душе и не слышит ни звонка, ни ее крика. Рита пошла открывать сама. Поворачивая ручку замка, она совершенно забыла о том, что лицо ее похоже на белую греческую маску, изображающую скорбь (Рита видела такую картинку в одном из словарей, которые листала намедни в библиотеке).
Открыв дверь, она широко распахнула глаза от изумления и страха и машинально попятилась. На пороге стоял Глеб Черных, лощеный, причесанный, в дорогом синем костюме и дорогом темном плаще, пахнущий дорогой туалетной водой.
Глеб удивленно приподнял брови, глядя на белое лицо Риты, но тут же сообразил, что это просто косметическая маска.
– Утро доброе, – поприветствовал он небрежным голосом. – Мне нужна Рита Суханкина. Она здесь?
– Э… – Рита смутилась. – А вы… по какому вопросу?
Глеб, чуть склонив голову набок, посмотрел на нее ироничным взглядом и сказал:
– Вопрос у меня важный.
Он уверенно шагнул в прихожую, и Рита посторонилась, впуская его. Затем он повернулся к ней и спросил:
– Это вы Рита Суханкина?
– Да, – пробормотала она.
Глеб окинул ее холодным взглядом с ног до головы.
– Вчера утром я забыл папку в туалете. И пока она там была, кто-то сделал карандашные пометки на одном важном документе. Кто это был?
– Это был… Это была… – Рита сделала над собой усилие и договорила: – Это была одна моя знакомая.
– Вот как? – Глеб чуть прищурил карие глаза. – Могу я поинтересоваться, что делала ваша «знакомая» в мужском туалете?
– Она… Она заходила мне кое-что передать.
– Вот как? – Он хмыкнул. – Ну, это дело ваше. Меня интересует другое. – Глеб шагнул к Рите, нависнув над ней, и строго спросил: – Зачем ваша подруга взяла папку?
Рита попятилась, глядя на лощеного, как кролик смотрит на удава.
– Она… не брала. То есть… она ее просто открыла.
– Зачем?
– Я… не знаю. Случайно, наверное.
Глеб несколько секунд холодно смотрел ей в глаза.
– Давайте-ка подытожим, – сказал он. – Ваша знакомая раскрыла папку с документами, потом взяла карандаш и стала вносить правки в мою аналитическую записку. Так?
– Я… не знаю, – пробормотала Рита. – Я мыла пол. А она… Она меня просто ждала.
– Ну, предположим, что это так. Я хочу знать имя вашей подруги. Кто она? Где работает? И как ее найти?
– Ее зовут… Маргарита. – Рита сглотнула слюну и сипло выдавила: – …Она работает в школе. Учительницей.
– Вот оно что! – Глеб прикинул что-то в уме и усмехнулся. – Умная учителка. Синий чулок современного ро́злива. Интересно. Что она преподает?
– Она? Так это… математику. Да, математику.
– Математику… – повторил Глеб. Он опустил взгляд на разошедшийся ворот халата Риты, открывающий ложбинку между ее грудей. Рита вскинула руки и быстро свела края халата. Глеб вновь усмехнулся.
– Ладно. Мне надо поговорить с твоей подругой. Срочно.
– Она что-то напортила? – напряженным голосом спросила Рита.
– Нет. Наоборот. Ее правки понравились моему боссу. Он хочет ее отблагодарить.
– Как?
– Просто. Выдать ей денежное вознаграждение. Ты можешь ей позвонить и попросить приехать сюда?
– Нет. У меня нет ее номера.
– А как же вы…
– Я телефон потеряла, – выпалила Рита. – А в нем все номера.
Он немного поразмыслил, затем сказал:
– Вот как мы поступим. Ты разыщешь свою подругу и попросишь ее позвонить мне. Я приглашу ее в офис, и мы все там обсудим. Идет?
Рита кивнула:
– Да.
– Вот и молодец. Жду звонка не позднее завтрашнего утра.
Он достал из кармана тысячную бумажку и сунул в ладонь Рите.
– Что это? Зачем?
– Считай это поощрением. – Глеб улыбнулся и подмигнул ей. – Не подведи меня.
Он повернулся, быстро прошел к двери, распахнул ее, бросил на Риту взгляд через плечо, снова подмигнул ей, отвернулся и вышел из квартиры.
Только когда дверь за ним закрылась, Рита смогла облегченно перевести дух.
3
– Кто-то приходил? – спросила Нина, выйдя из душа и вытирая по пути волосы мохнатым полотенцем. – Мне показалось, или я слышала голоса?
– Тебе не послышалось, – сказала Рита.
– И кто это был?
Рита усмехнулась и ответила:
– Мой дурной сон.
– То есть?
Рита помолчала, пытаясь решить, можно рассказать Нине правду или лучше уберечь ее от своих проблем, затем сказала:
– Я влипла в историю. Нин, кажется, мне нужна твоя помощь.
– И ты ее получишь, – улыбнулась Нина. – Пойдем на кухню, почаевничаем, заодно расскажешь мне все по порядку.
…Рассказ занял у Риты совсем немного времени, хотя она постаралась поведать Нине о своих заключениях в мужском туалете во всех подробностях.
Нина внимательно ее выслушала, потом поразмыслила и сказала:
– Значит, ты внесла карандашные пометки в какой-то важный документ, правильно я поняла?
– Ну да, – скорбно проговорила Рита. Она вздохнула. – Вряд ли они меня ищут, чтобы «вознаградить».
– Ну, бояться тебе их точно не стоит. Во-первых, карандашные пометки легко стереть простым ластиком. Это не проблема. А во-вторых… Что-то в твоих пометках показалось им интересным. Слушай, а чего это тебе вообще взбрело в голову делать пометки? Ты ведь говорила, что по образованию швея.
– Я… почитала кое-какие книги, – уклончиво ответила Рита.
Нина посмотрела на нее с любопытством, хотя и немного недоверчиво.
– Слушай, – сказала она, – а может, у тебя талант?
– Да какое там, – махнула рукой Рита. – Просто только-только, с час назад, читала книжку – и вдруг увидела знакомые цифры и термины в папке. Ну, и решила подправить. – Рита замолчала, исподлобья, почти стыдливо глянула на подругу и добавила со вздохом: – Не знаю теперь, что и делать-то?
– Что делать? Это очень просто. Ты позвонишь этому парню и согласишься с ним встретиться.
Глаза Риты испуганно расширились.
– Нин, ты чего? Я ж его боюсь.
– Не бойся. Ты ведь оттуда все равно уволилась, так что тебе ничего не грозит. Правильно я говорю?
– Ну… Вроде, да, – неуверенно пожала плечами Рита.
– Не вроде, а точно. Если они станут тебя оскорблять – пошли их всех на «небо за звездочкой» и уходи. Вздумают удержать насильно – кричи. В конце концов, на дворе давно не девяностые, и беспредельничать не получится. К тому же…
Рита вдруг побледнела и вскинула руки к голове.
– Ай… – тихо простонала она, сжимая пальцами виски.
– Что? – встревожилась Нина. – Опять голова?
Рита попыталась улыбнуться, но улыбка у нее получилась вымученная и болезненная.
– Немного… Простая мигрень. …Сейчас… Сейчас пройдет.
– Тебе надо прилечь. Идем.
Нина встала из-за стола, подошла к Рите, обняла ее за плечи и помогла ей подняться на ноги.
– Да уже нормально… – слабо запротестовала Рита.
– На диван, – безоговорочно распорядилась Нина. – И отдохнуть полчасика в тишине и покое. Но сначала пойдем смоем тебе маску.
– Хорошо, – покорно выдохнула Рита, чувствуя, что перед глазами у нее все плывет от пульсирующей боли.
…Уложив Риту на диван, Нина сходила на кухню и принесла ей две таблетки и стакан с водой. Заставила выпить таблетки, а потом укрыла Риту пледом и потихоньку вышла из комнаты.
Когда спустя полчаса Нина снова заглянула в комнату, Рита сидела в кресле с ногами и читала книгу.
– Я же велела тебе отдохнуть! – воскликнула Нина.
– Все прошло, – виновато отозвалась Рита. – Голова больше не болит.
Нина нахмурилась.
– Напрасно ты к этому так относишься. Здоровье надо беречь.
Рита улыбнулась и рассеянно повела плечами. Нина вздохнула и спросила:
– Что хоть читаешь-то?
– Учебник по деловому этикету, – ответила Рита. – Представляешь, тут написано, что на работе нет мужчин и женщин, есть только статусные различия. А я-то, дура, обижалась, когда меня заставили мыть мужской туалет. А у них так, оказывается, принято.
– О статусных различиях тебе говорить рано. Может быть, потом ты перестанешь быть для них женщиной, но на собеседовании ты должна применять все свои женские чары.
Рита хмыкнула.
– А если у меня их нет?
– Они есть у всех женщин, – объявила Нина. – Но только не все умеют ими пользоваться.
Рита снова хмыкнула и подняла книгу к глазам, намереваясь продолжить чтение. Нина некоторое время на нее смотрела, раздумывая о чем-то, а затем сказала:
– Одевайся!
Нина решительно поднялась с места.
– Что? – не поняла Рита. – Куда?
– Одна моя знакомая работает управляющей в салоне красоты. Будем делать из тебя конфетку.
Рита грустно усмехнулась:
– Вряд ли получится. Я слишком старая для «конфетки». И вообще, страшная.
– Не тебе судить, – назидательно сказала ей Нина. – Там работают профессиональные стилисты, парикмахеры, визажисты. Поверь мне, эти ребята умеют делать чудеса. Ну? Сама встанешь, или мне поднять тебя силой?
Рита нехотя поднялась с дивана. Вся эта затея с походом в салон красоты казалась ей бредовой идеей и напрасной тратой времени и сил.
– Лучше бы я учебник по деловому этикету дочитала, – сказала Рита.
– Успеешь, дочитаешь, – парировала Нина. – При первой встрече мужчины увидят в тебе прежде всего женщину. Такова уж их мужская природа – они вскидываются на каждую новую самку. А первое впечатление, как известно, бывает самым стойким. Вот подумают, что ты мымра, и поди их потом разубеди.
– Но я и есть мымра, – грустно сказала Рита.
– Значит, попытаемся это замаскировать, – весело сказала Нина. – Пошли одеваться!
4
Едва они переступили порог салона красоты «Клео», как навстречу им вышла красивая молодая женщина с русыми, красиво остриженными волосами, в очках и в маленьком черном платье.
Она расцеловалась с Ниной, после чего Нина, кивнув на Риту, проговорила:
– Илон, я к тебе со странной просьбой. Надо сделать из этой серой мышки яркую леди.
Илона осмотрела Риту с ног до головы.
– Надеюсь, ты в курсе, что мы не занимаемся пластической хирургией? – иронично сказала она Нине.
– Еще бы, – улыбнулась та в ответ. – Так ты за нее возьмешься? По моей скидочной карте.
– Легко, – сказала Илона. – Но нам понадобится часа три.
– А мы никуда не спешим. Правда ведь, Рит?
Рита неуверенно пожала плечами:
– Да… Наверное.
– В таком случае – за дело. – Нина протянула Илоне пакет, который принесла с собой. – Тут одно из моих лучших платьев. Когда все будет готово – пусть наденет.
– Хорошо, – улыбнулась Илона. Повернулась к Рите и сказала: – Ну, что, идем?
Илона не ошиблась со временем, почти три часа у специалистов салона красоты ушло на то, чтобы «сделать из серой мышки яркую леди». Наконец Илона, стоящая возле крутящегося кресла, в котором сидела Рита, торжественно провозгласила:
– Добро пожаловать в новый мир! – И повернула Риту к зеркалу.
Рита уставилась на отражение и замерла на стуле с открытым ртом. Она ожидала увидеть почти то же, что видела всегда: бледную, усталую женщину с сухой кожей, невыразительными глазами и длинными волосами, похожими на клок пересушенной соломы. А вместо этого увидела темноволосую незнакомку с модной, короткой, немного «мальчишеской», прической, с правильным, чуть скуластым лицом, ясноглазую, с чувственными губами и аккуратными стрелками бровей.