Однако добежав до «угла», они с Масловым обнаружили, что ассистент «ушёл» – похоже, забежал за ближайшее здание!
Маслов, грязно матерясь, и потрясая руками, кинулся к лагерю, Ромул побежал за ним, всё ещё ничего не говоря.
В лагере капрал сразу кинулся в дальний угол складской палатки. Ромул за ним не полез – знал, что тот скоро появится. И точно! Изнутри послышались громкие звуки: словно кто-то откидывает крышки каких-то деревянных ящиков, и вот капрал возник из входного клапана – с увесистыми тубусами, которые мгновенно состыковал, и зафиксировал, провернув, в здоровенную трубу. Трубу водрузил на плечо с перекошенным от злости красным лицом, пришлёпнув сбоку коробку прицела.
– Капрал! Надеюсь это – просто радиомаячок?
– Нет, чёрт его раздери, это – просто фугасная. Класса земля – воздух! Чёрт вас раздери, док! И как вас, будь оно всё неладно, угораздило отдать как раз козлу – всю нашу «капусту»? Впрочем, чего ещё ожидать от штатского!.. – капрал, который буквально рвал и метал, быстро крутил что-то в прицеле.
Затем передёрнул двойной раструб. Из заднего торца показалось сопло реактивного движка ракеты, на боку тубуса зажглись три зелёных огонька.
– Мы ждём челнок?
– Точно! А вот, кстати, и он! – послышался нарастающий рокот, перешедший в надсадный вой, когда посадочный модуль челнока завис над одним из зданий-бункеров на окраине, очень быстро скрывшись в туче песка из поля зрения, и помешав этим вновь чертыхнувшемуся капралу точно прицелиться.
Затем гул стих – посадка состоялась. Но не прошло и десяти секунд, как вой снова возник, и десятиметровый конус челнока вновь появился в поле зрения.
Капрал взгромоздил тубус снова на плечо, поёрзал им, щурясь.
– Я был бы очень вам признателен, полковник, если б вы воздержались от стрельбы.
В ответ на удивлённо повернувшееся к нему лицо, Ромул пояснил:
– Вы же первоначально так и планировали: пусть крыса проявит себя, украв артефакт, и поможет выявить и остальных участников, и боссов криминального Синдиката!
– Чёрт… Вы-то откуда знаете про Синдикат?! И – насчёт полковника?!
– Ну, видите – значит, я не ошибся. Насчёт того, что на такую операцию контрразведка отправит – уж кого-нибудь никак не ниже полковника! Так вот: поверьте на слово – пусть «козёл» Микки «уходит». Никакая у него «в кармане» не «наша капуста». А просто плотно завинченный дюралюминиевый цилиндрик, изготовленный в механических мастерских нашего же Университета. Это я заказал и оплатил его изготовление.
Нужно отдать полковнику должное: сориентировался в ситуации он быстро: рот раскрыл и закрыл всего два раза. Затем произнёс:
– Якорь мне в задницу, док, поразили вы меня… Но – как? И – когда вы догадались про Микки?!.. – глаза полковника всё ещё оставались широко раскрытыми, но смертоносный тубус с плеча он снял.
– Ну, догадаться про Микки-то как раз было нетрудно. Ещё при подготовке экспедиции. На земле. Объясню. – Ромул хмыкнул. Щека опять невольно дёрнулась.
– У всех, так сказать, «обычных» людей… Да и у военных… Начёт нас, «учёных», существует ряд стереотипов. В частности, что они – большие любители ковыряться в пыли и грязи, и что-то такое из-под руин выкапывать. И потом долго думать, как это классифицировать. Занести в каталог. И рассчитать – на какую именно полку музея поместить.
Насчёт второго – точно. Нам, профессионалам со стажем, только дай что-то поклассифицировать. Или поизучать спокойно, под микроскопом, электронным микроскопом, томографом, и с прочими приборами. В тишине и спокойствии кабинетов.
А вот насчёт первого… Хм.
Никто у нас обычно добровольно на работу «в поле» не рвётся. Особенно, если можно на лето отправиться куда-нибудь неплохо и недорого отдохнуть!
Ну, с Колином-то и Пьером всё ясно: они собираются написать диссертации, и остаться на Кафедре. (Кстати, полковник! Если мне не изменяет зрительная память, это же вы лет пятнадцать назад слушали у меня курс по истории Минойской цивилизации?) – полковник несколько удивлённо кивнул, буркнув: «Чёрт! Не помогли, значит, грим и пластика лица!». Ромул, не моргнув глазом, продолжил:
– А вот Микки вызвался добровольцем. Причём – за день до того, как об экспедиции сказали даже мне. Эту информацию мне ректор сообщил, прибавив, что и сам удивлён столь похвальным «научным рвением». А уж говорить про то, как удивился я!..
Ну, а поскольку до этого у ассистента никакого рвения никогда не наблюдалось, а имелось, скорее наоборот – желание под любыми предлогами «откосить» от поля, я намотал это себе на ус. Сразу заказал цилиндрик. И усилил, так сказать, бдительность.
Да вы и сами могли убедиться – второй «прокол» был ещё более вопиющим: Микки проявлял не совсем здоровый интерес к результатам наших исследований. Ему явно не терпелось: похоже, он знал, что, и где мы должны найти! И даже пытался форсировать эти события.
– Точно. – полковник проводил голодным взглядом кота, добровольно отказавшегося от сметаны, скрывшуюся в изжелта-белом от неистребимого песка небе, огненную точку, – Это он предложил не бурить лишние скважины. Но откуда? Откуда он знал, где капсула?
– Да оттуда же, откуда и мы – из данных сканирования. Собственного. Но он не мог предположить, что это я её так поместил! Чтоб её было легко – и обнаружить и достать.
– ?!
– Ну, это-то было совсем просто!
Когда вы все легли спать в самую первую ночь, я-то знал, что все реально устали, и ничто не нарушит ваш сон. (А ваш с Микки сон наверняка предохранили бы поллитра «Хеннесси», которое обожает этот засранец – любитель «шикарной жизни».), – Полковник чуть надул губы. Потом усмехнулся: «Верно, чёрт его…»
– Вот, около двух часов ночи, я взял складную лестницу, ту, что побольше, карманный лазер, – Ромул достал из кармана чёрный цилиндрик, показав Маслову, – поднялся на крышу Дворца. Установил микроштатив – ну, для устойчивости луча. И прожёг скважину поглубже – почти до поверхности земли. И – поближе к боковой стороне.
Потом сбросил туда эту… Приманку.
Засыпал песком, который намело на крышу – чтоб всё, как в «первозданном» виде.
На всю «операцию» ушло полчаса.
А Микки-то наш, рано с утра этого же дня просто сходил к Дворцу. Знал же, паршивец этакий, что недаром я его красным-то пометил… И обошёл его с карманным УЗД-сонаром. (Кстати, полковник! Вам нужно бы проследить, кто и как сюда заранее доставил и спрятал этот сонар!) После чего, узнав, что и как, наш друг и завёл тот самый разговор.
Пардон – неудобно как-то величать вас по званию… И Маслов вы такой же, как я – Сунь Минь Пак. Как вас всё-таки зовут-то?
– Полковник Эндрю Ройсс, к вашим услугам, док. – они пожали друг другу руки, – А что нам делать теперь?
– Ну, теперь, я думаю, вам лучше сообщить своим, там, на орбите – что «посылка» вылетела. А потом мы вернёмся к ребятам.
Полковник поторопился так и сделать, попросив Ромула подержать навесу тубус – «чтобы чёртова пыль не набилась!»
Коммуникатор контрразведчика почти ничем не отличался от обычного армейского. Разве что тем, что позволял поддерживать связь на расстоянии до восьмидесяти тысяч километров.
Когда полковник закончил разговор, он забрал ракетную установку снова себе, сняв с боевого режима. Какое-то время оба молчали.
Затем Ройсс всё же не выдержал:
– Скажите, док. А что там – в «капсуле»?
– Да просто моя визитная карточка. Чтобы наивно воображающий себя гением хитрозадости Микки-бой понял, кто первым раскусил его продажную натуру… Кстати, надеюсь, его арестуют до того, как он?..
– Уж не сомневайтесь! Как только чёртов челнок вернётся на борт корабля-матки, весь спрятанный за ближайшей луной Флот окружит наших друзей. – полковник, сплюнув снова набившийся в рот песок, оглядел палатки лагеря.
Затем спросил:
– Док! А зачем нам возвращаться к ребятам? Они и сами отлично всё дотащат обратно.
– Вот уж – «дотаскивать обратно» совершенно ни к чему!
– Как это?..
– Да очень просто. Дело в том, что основные предпосылки моей – пардон, нашей! – теории почти полностью остаются в силе. Однако! Логика инопланетян… Ну, и «особо» изощрённых, «учёных», землян – всё же несколько отличается от столь прямолинейной. Так сказать, лобовой: прятать там, где все и будут искать.
Нет, тут штука несколько тоньше… И я просто кое-что утаил, слегка исказив некоторые исходные данные. И не указав их на чертеже – ну, того, в столовой… (Хе-хе!)
Чтобы отвлечь, так сказать, общее внимание от нашей главной цели. А заодно и выявить «крысу».
Дело в том, что сканнеры показывали, что полости, чертовски похожие на ходы, пещеры, и прочие искусственные подземные пустоты есть в соседнем с Дворцом здании! И они имеют явно техногенное происхождение: слишком ровные. И проложены в строго определённом порядке.
И если мы там хоть что-то от наших друзей восьмитысячелетней давности не найдём, я, я… Съем свою шляпу!
– Знаете что, док… Если не найдём, я, пожалуй, помогу вам… Её есть!
Шляпу есть не пришлось.
Зато пришлось вызывать армейский спецбот, и эскорт из эсминцев Флота.
Для безопасного вывоза артефактов.
Которые учёные, разумеется, непримянули «классифицировать» и «каталогизировать».
4. Под наклоном.
Повесть.
Тонк принюхался.
Пахло, как всегда – гниющим мусором, пылью, землёй, кровью и потом людей.
Впереди, выделяясь в полумраке почти абсолютной чернотой, равнодушно дышало слабеньким сквозняком отверстие соединительной дыры.
Ну хорошо. Вот он – вход на территорию Армовиков. Теперь остаётся распластаться за кучами мусора, и терпеливо ждать…
Тщательно проверив защиту, Тонк подправил наиболее сомнительные места жидкой грязью. Хорошо, что он молод, и не выделяет при движении так много пота, как старшие. Иначе это могло бы стать проблемой: заметили бы сразу. Ну а так защитная раскраска почти не пострадала.
Почесав за обеими ушами, он привёл их в максимально эффективное положение. Теперь если что-то двинется в темноте огромного прохода, он об этом узнает. Ну а пока не мешало бы и самому поменьше шуметь.
Он отдал мысленный приказ напряжённому телу, и почувствовал, как мышцы послушно расслабляются. Вот, теперь хорошо. Нужно поддерживать такое состояние: и не сон, и не бодрствование. Тело только-только удерживается от падения, затраты сил минимальны, а слух и остальные чувства – обострены до предела.
Режим предбоевого ожидания.
Неустанное прощупывание всеми органами окружающего враждебного пространства происходит почти автоматически. Дрожание земли, звук, запах, чуть заметные движения теней – четыре основных чувства обострены в таком режиме до предела. Тело само засечёт что-либо, даже отдалённо напоминающее приближение врага.
Полагался юный кандидат в охотники не столько на глаза – в обманчивом полумраке было полно подозрительного мелькания – нет, куда больше он доверял слуху, обонянию, и ощущательным волоскам, которыми выявлял мельчайшие вибрации почвы. Уж здесь-то он мог полностью положиться на инстинкты, доставшиеся от предков.
Впрочем, думать о чём угодно бдительное сканирование пространства не мешало.
Конечно, он ещё недостаточно физически силён. Хомм из третьего куда сильней. И не так быстр – Рини из четвёртого обгоняет его на стометровке почти на корпус…
Но он куда лучше ориентируется в любой, даже незнакомой обстановке, и способен принимать быстрые, а главное – верные решения! Уже два раза спасавшие жизнь ему и сверстникам!
И у него уже есть девушка, которая согласна родить ему наследников, если он…
Вот именно – если он. Докажет.
Пройти обряд посвящения должен каждый. И это придётся делать и Хомму и Рини, и Заку, и всем остальным подросткам из их генераций. И то, что при этом так или иначе погибнет почти половина сверстников, нисколько его, да и этих самых сверстников, не пугает. Может ли погибнуть он сам? Разумеется!
Но он не позволял мыслям об этом беспокоить сознание, сосредотачивая разум на куда более практических нуждах. Если погибнет – значит, и не достоин оставлять после себя потомство!
Здесь Тонк во всём равнялся на Зор-Зора. Вождю племени Юмных было двадцать восемь лет, и он имел на счету девятнадцать убитых врагов.
Конечно, первого Вождь убил сам. Второго и третьего – уже с группой. (Когда тебе удаётся доказать, что ты можешь убивать, первая твоя группа состоит из двух человек: тебя, и того непосвящённого, кого выберешь в напарники… Но! Командиром будешь ты!)
Ну а остальных – с помощью всех мужчин племени, которых сам разбил на отряды заманщиков и охотников. Имел на это право, поскольку другие не захотели оспаривать в поединке право быть Вождём. Да и правильно. Потому что после гибели Блогга и семерых охотников его отряда, Зор-Зор оказался самым крупным и агрессивным. Никто не смог, да и не захотел, воспрепятствовать его выдвижению в Вожди. (Ну правильно: кто согласится на Бой до смерти с заведомо сильнейшим противником?!)
Тонк чуть слышно вздохнул. Ничего не скажешь: идея нового Вождя о двух отрядах себя оправдала. Пока отряд врага окружал и затем бросался в атаку на якобы отряд юных и неопытных охотников, (или, как они делают сейчас – непродуктивных женщин и маленьких девочек) с тыла и флангов им наносили удар из засады опытные мужчины. Профессионалы. Безжалостные и умелые убийцы.
А использовать в качестве приманки тех, от кого племени уже, или – ещё нет толку – жестоко, но… Практично.
Боеспособные Посвящённые их племени уже разделались за последний год с тремя двойками вражеских охотников, двумя отрядами по четыре врага – то есть, целым отделением. И один раз уничтожили группу: из трёх сборщиц и трёх воинов прикрытия.
Правда, при этом погиб старый Колт. И Бежа – старший брат Тонка. И всего-то брату было девять лет.
Самому Тонку едва сравнялось восемь. Но он отлично тренирован, движется бесшумно, зубы и когти – твёрже камня. И главное его преимущество, конечно – то, что он намного меньше остальных потеет. И его пот не обладает тем резким, характерно едким запахом, что появляется у остальных воинов в моменты схватки. И перед ней.
Наверное, тут виной наследственность. Его мать Ка тоже очень мало потеет.
От воспоминаний и философских рассуждений о судьбе племени и причудах наследственности его отвлёк звук на пределе чувствительности даже его слуха. Он чуть напряг мышцы: кровь вновь наполнила конечности силой и готовностью. Звук приближался – словно кто-то тащил по полу связку верёвок.
Странно. Никого из Армовиков он так рано не ждал – ведь стояла ещё фактически ночь. (Да и не стали бы те так глупо и непонятно шуметь!)
Из тёмного проёма показался… Невиданный враг! Голова… И не легга, и не жюса.
Запах тоже оказался незнаком – словно ржавым металлом. И, конечно, хитином. Так пахли только тараки, которые иногда сдуру забегали на территорию их племени.
Вот длинное тело продвинулось дальше, дальше… Оно всё тянулось и тянулось!
Тонк замер в ужасе: это же – легендарный срим!
Неуязвимая многоножка, ещё водящаяся здесь, на ничейной территории с поистине огромными участками естественной почвы. Обычно эти монстры там и охотятся, уничтожая как раз леггов и жюсов… Но уж если такой зверь забирался на территорию какого-либо племени людей, то не покидал и её без добычи!
Справиться с этой тварью можно, только перегрызя сравнительно тонкий сегмент, крепивший голову с грозными жвалами к отвратительному суставчатому телу с чуть ли не сотней пар лапок-хожней. Но, зная о своём слабом месте, срим никогда не позволял до него добраться, свирепо свиваясь в немыслимый клубок, и поражая не успевших вовремя отскочить врагов шипами по краям сегментов…
Пока же многоножка не учуяла его (вот уж спасибо Ка!), и неторопливо двигалась вдоль Горизонтали*, тщательно ощупывая всё, что попадалось по пути, длинными вибриссами.
* Горизонталь – условная линия, соединяющая точки с одинаковой высотой.
Странно. Она отсюда, сверху, вовсе не казалась большой.
Туловище было, пожалуй, с голову Тонка толщиной, а длина… Хм-м. Не больше семи-восьми шагов.
Похоже, детёныш! Значит, её броневые, и словно полированные, скользкие иззубренные пластины ещё не подвергались последней линьке, и не обрели прочности скалы.
Отчаянная мысль посетила мозг юного охотника.
И, раз сверкнув, застряла там прочно.
Что, если ему удастся… Сделать вот так… а потом – сразу зубами?! Да и надоело уже лежать. Он же – будущий Охотник! Значит – к бою!
Он сконцентрировался. Могучий выброс адреналина придал новых сил мышцам.
Дождавшись, пока примерно треть тела врага не продвинулась мимо его укрытия, он в три огромных прыжка преодолел разделявшие их двадцать шагов, и взвился в воздух! Чтоб затем обрушиться всей массой небольшого ещё тела сверху – на так и не заметившего ничего до последнего момента срима!
Приземлился Тонк именно так, как хотел – сразу за головой.
Обеими руками он изо всех сил дёрнул кверху подбородок твари, и быстро нанёс в «шею» самый сильный боевой укус, на который был способен, разрывая тело врага, и рыча от избытка эмоций. После чего со всех ног припустил обратно, наверх, поперёк Горизонталей – туда, куда его когти позволяли забраться за считанные секунды.
Он пробежал не меньше десяти шагов, прежде чем отважился оглянуться.
О, замечательно!
Похоже, он всё сделал именно так, как надо!
Голова проклятого срима болталась лишь на тоненьком обрывке плоти, и чёрная кровь уже залила всю землю под тварью, тягуче-густыми ручейками двигаясь вниз, к Болоту. (Плохо. Острый запах свежей крови наверняка учуют и Армовики! Насторожатся. Проведут разведку. Стало быть, охота… Окончена.)