На двадцатой минуте поездки к их дому я позвонил и оставил сообщение для своего турагента. Затем, я оставил сообщение на рабочей голосовой почте своего брата Генри, о том что уезжал на три недели. Я даже не пытался представить себе его реакцию. У нас был новый офис, у нас было всё чтобы заняться сортированием, и мы могли оставить обязанности укладки вещей кому-то еще. Я оставил сообщение для каждого из своих старших менеджеров, позволяя им знать план того, что я ожидал от каждого из них, и чем они должны заниматься в мое отсутствие. Затем я опустил все стекла, и позволил прохладному ночному воздуху окружить меня, забирая тем самым все мое напряжение.
Останавливаясь перед домом моих родителей, я рассмеялся, вспоминая, как в первый раз Хлоя и я пришли сюда вместе как пара.
Это было спустя три дня после ее презентации для управляющего состава. Два из тех трех дней мы едва покидали мой дом или мою кровать. Но после непрекращающихся звонков и текстовых сообщений для меня от моей семьи, просящей нас приехать и позволить импобыть какое-то время с
Хлоей, мы согласились на ужин в доме родителей. Все скучали по ней.
По дороге мы разговаривали, смеясь и поддразнивая, моя свободная рука, переплелась с одной из ее. Рассеянно, она водила указательным пальцем другой руки, выводя маленькие круги на моем запястье, как будто заверяя себя, что это было реально, что я был реальным, что мы были реальными. Мы еще не столкнулись с внешним миром, кроме той ночи с ее подругами после ее презентации. Переход, несомненно, будет, по крайней мере, слегка неуклюжим. Но я никогда не предполагал, что Хлоя будет беспокоиться о чем-то вроде этого. Она всегда смело встречала каждую проблему, под своей собственной маркой упрямого бесстрашия.
Это было тогда, когда мы стояли на крыльце, и я потянулся, чтобы открыть парадную дверь, когда вдруг понял, что ее рука дрожала в моей.
“Что случилось?” Я потянул свою руку назад и развернул ее лицом к себе.
Она расправила плечи. “Ничего. Я в порядке”.
“Неубедительно”.
Она бросила на меня раздраженный взгляд. “Все прекрасно. Просто открой дверь”.
“Дерьмо”, сказал я на выдохе, потрясенный. “Хлоя Миллз в самом деле нервничает”.
На сей раз, она повернулась и вполне свирепо на меня посмотрела. “Ты заметил это? Господи, ты выдающийся. Кто-то должен сделать тебя исполнительным директором и дать тебе большой причудливый офис”. Она потянулась, чтобы открыть дверь.
Я остановил ее руку, поворачивающую ручку двери, и усмешка растянулась по всему моему лицу. “Хлоя?”
“Я просто не видела их с тех пор как… ты знаешь. Они видели тебя, когда ты был полностью…”. Она сделала жест вокруг меня, который как я понял, подразумевал следующее: “когда Беннетт был полным бедствием, после того, как Хлоя оставила его”.
“Просто… давай не будем придавать этому большое значение. Все прекрасно”, продолжила она.
“Я просто наслаждаюсь редким явлением взволнованной Хлои. Дай мне секунду, позволь мне насладиться этим”.
“Отвяжись”.
“Отвяжись?” Я остановился перед ней, перемещаясь до тех пор, пока ее тело не прижалось к моему. “Вы пытаетесь меня обольстить, мисс Миллз?”
Наконец, она рассмеялась, ее плечи, покинула напряженная решительность. “Я просто не хочу, чтобы это было…”
Парадная дверь распахнулась, и Генри сделал шаг вперед, заключая Хлою в крепкие объятия. “Вот она!”
Хлоя посмотрела на меня поверх плеча моего брата и засмеялась. “… неловко”, закончила она, обернув свои руки вокруг него.
Теперь в дверях стояли мои родители, надев огромные говноедские усмешки, которые я когда-либо видел. Мамины глаза были подозрительно затуманенными.
“Это было слишком долго”, сказал Генри, отпуская мою подругу и глядя прямо на меня.
Внутренне простонав, я отметил, что вся эта ночь могла очень легко превратиться в гигантское повторение того, каким испытанием все это было для Хлои, того, как немыслимо мне было работать с ней; тонкости стимулирующей позы мисс Миллз были бы отретушированы для истории.
Это была хорошая идея, она выглядела так чертовски подходяще в своем маленьком черном платье. Мне нужно отвлечься.
Я позвонил папе в утро презентации Хлои, сообщив ему, что запланировал присутствовать и убедить ее представить слайды Papadakis. Я сказал ему, также, что собирался попросить ее принять меня обратно. Как обычно, папа поддержал меня, сдержанно сказав, что независимо от решения Хлои, он гордился мной за то, что я следовал за тем, чего хотел.
Та, которую я хотел, сейчас вошла в дом и обняла мою мать и моего отца, прежде чем взглянула на меня. “Я не знаю, из-за чего я так волновалась”, прошептала она.
“Ты волновалась?” спросила мама, широко раскрыв глаза.
“Просто, я уехала так внезапно. Я плохо себя чувствовала из-за этого, и из-за того, что не видела вас в течение многих месяцев…”. Хлоя затихла.
“Нет, нет, нет, нет — ты же вынуждена была терпеть Беннетта”, сказал Генри, игнорируя мой раздраженный вздох. “Поверь нам, мы тебя понимаем”.
“Пошли”, застонал я, оттаскивая ее. “Нам нет нужды делать из этого событие”.
“Я просто знала”, зашептала мама, размещая свои руки на лице Хлои. “Я знала”.
“Что, за черт, мам?” Я подступил ближе, сначала обняв ее, а затем одарив ее сердитым взглядом. “Ты 'знала' это, даже когда подсовывала ей Джоэла?”
“Я думаю, подойдет фраза – «высрись или слезь с горшка»”, предложил Генри.
“Это - абсолютно не та фраза, которой бы я воспользовалась, Генри Райан”. Мама бросила на него взгляд, а затем обернула руку вокруг Хлои, подталкивая ее к холлу. Она повернулась, чтобы сказать мне поверх плеча. “Я посчитала, что если ты не видел то, что было прямо перед твоим лицом, можно дать другому человеку заслужить шанс”.
“У бедного Джоэла не было никакого шанса”, пробормотал папа, удивляя нас всех и очевидно даже самого себя. Он поднял голову, а затем рассмеялся. “Кто-то должен был сказать это”.
Выбираясь из автомобиля, я улыбнулся, вспоминая остальную часть того вечера: десять минут, в течение которых мы все растворились в истерике нашего общего переживания по поводу получения пищевого отравления в неурочное время невероятным крем-брюле моей матери, который был подан после ужина, и, намного позже, то как Хлоя и я едва вернулись в мой дом, прежде чем не оказались в клубке конечностей и пота на полу в гостиной.
Я повернул ручку на парадной двери своих родителей, зная, что мой папа будет все еще бодрствовать, но, надеясь не разбудить мою мать. Ручка скрипнула, и я опустил ее, открывая с привычной осторожностью, приподняв ее слегка на том месте, где я знал, что древесина немного раздулась на пороге.
Но к моему удивлению, мама встретила меня на лестничной площадке, одетая в свою старую лиловую одежду и держа две чашки чая.
“Не знаю, почему”, сказала она, протягивая одну чашку мне, “но я была уверена, ты собирался появиться здесь сегодня вечером”.
“Интуиция матери?” спросил я, взяв чашку и наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. Я задержался там, надеясь, что смогу контролировать свои эмоции этим вечером.
“Что-то вроде этого”. Слезы заполнили ее глаза, и она отвернулась, прежде чем я мог что-то о них сказать. “Пошли, я знаю, почему ты здесь. Я поняла это еще на кухне”.
FIVE
“А ты уверена, что мы получим подписи вовремя?” спросила я свою помощницу, которая сверилась со своими часами и что-то кратко записало в своем блокноте.
“Да. Сейчас Аарон на пути туда. Мы получим подписи к обеду”.
“Хорошо”, сказала я, закрывая папки и возвращая их. “Мы бросим последний взгляд перед встречей на бумаги, и если все пойдет…” Дверь в мой внешний офис открылась, и весьма решительно выглядящий Беннетт вошел внутрь. Моя помощница выпустила испуганный писк, и я махнула ей идти. Она практически выбежала.
Длинные ноги перенесли его через всю комнату, всего за несколько шагов, и он остановился по другую сторону моего стола, бросая два идеально белых конверта на кипу маркетинговых отчетов.
Я опустила взгляд на конверты, а затем подняла на него. “Что-то из этого так знакомо”, сказала я. “Кто из нас собирается хлопнуть дверью и вылететь как ураган к лестничной клетке?”
Он закатил глаза. “Просто открой их”.
“Ну, вам тоже доброе утро, мистер Райан”.
“Хлоя, не будь болью в заднице”.
“А может - это ты боль в моей?”
Его глаза смягчились, и он склонился над столом, чтобы поцеловать меня. Он вернулся домой вчера поздно вечером, после того как я заснула. Проснулась я от звука моего будильника, обнаружив его теплое и абсолютно обнаженное тело прижатым к моему. Я заслужила некое подобие медали за то, что сумела покинуть кровать.
“Доброе утро, мисс Миллз”, сказал он нежно. “Теперь открой эти проклятые конверты”.
“Если вы настаиваете. Но не говори, что я не предупреждала тебя. Швыряние предметов на столы, практически никогда не заканчивалось для нас хорошо. Ну, для меня. Возможно, ты мог бы исправить это…”.
“Хлоя”.
“Ладно, ладно”. Я подняла откидную часть на том конверте, где было мое имя и вытащила изнутри листок бумаги. “Из Аэропорта О’Хара в Аэропорт Шарль де Голль”, прочитала я. “Из Чикаго во Францию”. Я посмотрела на него. “Они меня куда-то посылают? ”
Беннетт просиял, и откровенно говоря, делая это, он выглядел настолько хорошо, что я была рада, что сидела. “Франция. Марсель, если быть точным. Второй билет находится позади первого”.
Авиабилеты, по одному конверту для каждого из нас. Поездка намечена на пятницу. Уже был вторник.
“Я… Я не понимаю. Мы едим во Францию? Это же не из-за прошлой ночи, не так ли? Все потому что у нас напряженная жизнь, Беннетт. Такие вещи всегда будут происходить. Я даю слово, что не была расстроена”.
Он обогнул стол и опустился передо мной на колени. “Нет. Это не из-за прошлой ночи. Это из-за большого количества ночей. Это из-за меня, ставящего на первое место то, что значимо. И это”, сказал он, жестами указывая на нас. “Это - то, что значимо. Хлоя, мы почти не видим друг друга больше, и это не изменится после переезда. Я люблю тебя. Я скучаюпо тебе”.
“Я тоже скучаю по тебе. Но… оххх, я немного удивлена. Франция… реально далеко и так много всего предстоит сделать…”.
“Не просто Франция. Частный дом - вилла. Она принадлежит моему другу Максу, тот, с которым я ходил в школу. Дом красивый, просторный и пустой”, добавил он. “С гигантской кроватью, несколькимииз них. Бассейн. Мы можем готовить и ходить голыми; мы даже не обязаны подходить к телефону, если не хотим. Поехали Хло”.
“Мне понравилось, что ты добавил часть о прогулке голышом”, сказала я. “Поскольку это, однозначно, выглядит так, как будто ты заключаешь сделку”.
Он придвинулся ближе, безусловно осознавая, что моя решимость ломалась. “Я горжусь тем, что знаю своего противника, мисс Миллз. Итак, что ты скажешь? Поедешь со мной? Пожалуйста?”
“Господи, Беннетт. Похоже, сейчас десять утра, а ты убиваешь меня всем этим до потери сознания”.
“Я рассматривал успокоить тебя, забросив на плечо, но это может создать затруднительное положение на таможне”.
Я глубоко вздохнула и присмотрелась к билетам. “Хорошо, так мы уезжаем девятого и возвращаемся… Подожди, все правильно?”
Он проследил за моим взглядом. “Что?”
“Три недели? Я не могу просто так все бросить и поехать во Францию на три недели, Беннетт!”
Он выглядел растерянным. “Почему? Я был в состоянии принять меры и…”.
“Ты это серьезно? Во-первых, мы переезжаем через месяц. Месяц! И мы даже не выбрали квартиру! К тому же у меня есть лучшая подруга, которая была обманута самым большим засранцем в мире, на прошлой неделе. И давай не забывать незначительную деталь под названием «моя работа»? У меня встречи, и целый отдел, который нужно нанять и перевезти в Нью-Йорк!”
Его лицо вытянулось; очевидно, это была не та реакция, которую он ожидал. Солнце было позади него, и когда он повернул голову, склонив ее совсем чуть-чуть, свет охватил его ресницы и черты лица.
Уф.Чувство вины раздулось в моей груди, словно воздушный шар. “Черт. Прости”. Я наклонилась к нему и положила голову на его плечо. “Это - абсолютно не тот способ, которым я хотела высказаться обо всем этом”.
Сильные руки обвились вокруг меня, и я почувствовала его выдох. “Я знаю”.
Беннетт взял меня за руку и повел к маленькому столу в углу комнаты. Он жестом предложил мне сесть, в то время как сам сел в кресло напротив меня. “Мы будем вести переговоры?” cказал он. Вызова в его глазах я не видела с тех пор, как он ступил в мой офис.
Это я сделать могла.
Он наклонился вперед, сцепил руки, а локти поставил на стол перед собой. “Переезд”, начал он. “Безусловно, это большой шаг. Но у нас есть риэлтор; я видел трех лучших претендентов. Ты просто должна решить, нужно ли тебе видеть их, или же ты доверишь мне выбрать. Мы можем позволить риэлтору разобраться с остальным, и заплатить людям, которые действительно упакуют и перевезут часть вещей”. Он вопросительно поднял бровь и я кивнула ему, чтобы он продолжал. “Я знаю, насколько ты заботишься о Саре. Поговори с ней; посмотри, где она со всем этим сейчас. Ты сказала, что даже не знаешь, оставила ли она его, правильно?”
“Да”.
“Итак, мы перейдем через этот мост, когда подойдем к нему. А твоя работа… Я так неимоверно горжусь тобой, Хлоя. Я знаю, как упорно ты работаешь и насколько это важно для тебя. Но никогда не будет идеального времени. Мы всегда будем заняты, всегда будут люди, которые захотят нашего внимания, и всегда будут вещи, которые не смогут подождать. Это - хорошая тренировка для тебя в делегировании[2] задач - я люблю тебя, но ты провальна в делегировании. И все пойдет еще более суматошно, когда мы переедем. Когда у нас будет шанс в следующий раз, чтобы сделать это? Я хочу быть с тобой. Я хочу обращаться к тебе на французском языке и заставить кончать на кровати во Франции, где никто не сможет просто заскочить на выходные или вызвать любого из нас на работу”.
“Из-за того, что ты делаешь, очень нелегко быть здесь ответственным взрослым человеком”, сказала я.
“Быть ответственным - это перебор”.
Я почувствовала, что мой рот открыт, и ничего не оставалось кроме как глазеть на него. Я как раз собиралась спросить, кем был этот покладистый человек, и что он сделал с моим парнем, когда раздался стук в дверь. Я оторвала глаза от очень довольного парня, чтобы увидеть, как испуганный интерн[3] входит, уставившись на Беннетта со страхом в глазах. Несомненно, она вытянула короткую соломинку и была послана вниз, чтобы отыскать Подонка.
“Гм… Извините меня, мисс Миллз”, заикалась она, фокусируя взгляд на мне вместо своей реальной цели. “Они ждут мистера Райана в конференц-зале на двенадцатом…”
“Спасибо”, ответила я. Она ушла, и я повернулась к Беннетту.
“Мы обсудим это позже?” cпокойно спросил он, вставая.
Я кивнула все еще немного разбалансированная из-за его перемены в настроении. “Спасибо”, сказала я, рассеянно кивнув на билеты, но имея в виду гораздо большее.
Он поцеловал меня в лоб. “Позже”.
Путешествие… никогда в действительности не срабатывало для Беннетта и меня. Сан-Диего был идеален, пока мы были все еще спрятаны в нашем собственном небольшом пузыре. Именно, тогда, когда мы попытались вернуться к обыденной жизни, все пошло к черту. В значительной степени.
И затем, когда мы запланировали отправиться в путешествие на прошлый День благодарения, в конечном итоге, отменили поездку из-за работы. Мы попробовали еще раз в декабре; Беннетт утонул в громадном подготавливающемся заказе, который собирался запустить как раз накануне Нового года, и мы наметили запуск Papadakis в начале января. Все же, так или иначе, я убедила его поехать со мной домой на продолжительные выходные, в праздники.
Встретиться с моим отцом.
Беннетт не хотел - он был на заключительной стадии этой громадной кампании, за которую сражался вместе со своей собственной семьей. И подругой, которая потратила большую часть прошлого года, говоря отцу, каким гигантским властным хером был ее босс, только за тем чтобы, наконец-то признать, что она занималась сексом с этим самым боссом. Эта поездка оставила неизгладимый след бедствия на всем протяжении выходных.
Беннетт был тихий, на протяжении всего полета, и когда он не предложил присоединиться к Mile High Club[4] даже один раз, я знала, что-то происходит.
“Ты вел себя в самолете крайне вежливо, Райан. В чем дело?” спросила я, после того как мы приземлились и направились к прокату автомобилей.