– Я Ольгерт. Приятно с вами познакомиться, парни. Человек я тут новый, порядков не знаю, так что не держите на меня зла, если что не так. Ставлю на всех в честь знакомства. Красавица, – он повернулся к официантке, – восемь пива сюда, бутылку «Егермайстера» и закуску на твое усмотрение для четырех очень голодных мужчин.
Скорцени, потирая живот и чуть морщась от боли, спросил:
– Ольгерт? Ты – швед?
– Мать шведка. Отец фольксдойч.
Отто внимательно оглядел бывшего противника:
– Только не говори, что это ты так в Швеции наловчился руками махать. Не поверю. И в Швеции так не загоришь.
Ольгерт в ответ пожал плечами:
– Да я и не утверждаю. Я только два месяца как из германского Камеруна приехал. Там у отца ферма была.
В это время официантка принесла заказ. Скорцени, уже пришедший в себя, отхлебнул пива из бокала и вроде как только для поддержания разговора равнодушно поинтересовался:
– А чего вернулся?
Собеседник Отто тяжело вздохнул:
– Ты невнимательно меня слушал, я же сказал – ферма была. А теперь ее нет. – Он помолчал и еще раз тяжело вздохнул: – Как, впрочем, и родителей… Ферму разграбили… Родителей убили… Хорошо, что в семье хоть какие-то сбережения были. Ну я и решил, что хватит с меня на время Африки. Взял билет на пароход и подался в Европу. Пожил недельку в Кенигсберге, осматриваясь. Решил, что Швеция не для меня, а в Германии сейчас голодно. Вот и перебрался в Австрию. Тут вроде побогаче. Сейчас работу подыскиваю. Но на этом решил не останавливаться. Хочу в Венский университет поступить на географический факультет, чтобы потом в Африку вернуться… Затягивает она, как наркотик…
Скорцени равнодушно скривился, вроде как говоря – «твои дела – тебе и решать», еще раз приложился к бокалу с пивом, а потом неожиданно резко выхватил из бокового кармана куртки пистолет и наставил его на мужчину. Ольгерт в ответ не шелохнулся, только внимательно посмотрел на бывшего противника поверх пивной кружки.
Отто вопросительно поднял брови, улыбнулся краем губ, осторожно положив оружие на стол:
– Почему не испугался и что можешь о нем сказать?
Мужчина почти безразлично взглянул на пистолет:
– Да чего тут говорить. Обычный «люгер» образца 1904 года. Коробчатый магазин на восемь патронов. А не испугался – потому что у этой модели два предохранителя. Первый – автоматический на рукоятке. И ты его снял, когда выхватил пистолет. А второй – вот этот рычажок слева. Он стоит в верхнем положении. Поэтому оружие безопасно. Что еще можно сказать? Грязь этот пистолет не любит. Если ежедневно не чистить, в любой момент механизм заесть может.
Скорцени переглянулся с приятелями:
– Откуда оружие так хорошо знаешь?
Ольгерт в ответ посмотрел на собеседника как на ребенка, задавшего вопрос, на который взрослые давно нашли ответ:
– Жизнь заставит, и не такому с десяти лет научишься. Без оружия на ферме нельзя. Тем более в Камеруне, Отто. Иначе – смерть.
– А машину водить умеешь?
Мужчина улыбнулся:
– С тех же десяти лет.
Около получаса они проговорили о достоинствах и недостатках стрелкового оружия разных стран, автомобилях. Скорцени немного помолчал, явно что-то обдумывая. Потом решительно наклонился вперед и, немного понизив голос, проговорил:
– Хочешь, я тебе свое мнение выскажу? Но учти, я просто выскажу, а не навязываю.
Ольгерт согласно закивал:
– Конечно. С радостью выслушаю. Я не в том положении, чтобы пренебрегать советами, Отто.
Скорцени уставил указательный палец на собеседника:
– Трудно сейчас без поддержки, Ольгерт. Одному в теперешние времена не выжить. Каждый сейчас должен прибиваться к какой-нибудь стае. Если хочешь, то могу за тебя замолвить кое-где словечко… А ты меня за эту услугу научишь своим «штучкам», что в сарае проделал.
Мужчина в ответ также придвинулся к собеседнику и тоже понизил голос:
– Я понимаю свое положение и буду очень благодарен за помощь, Отто. Чтобы ты знал – я никогда не забываю о сделанном добре и неблагодарностью не страдаю. И «штучкам» я тебя научу, не сомневайся.
Скорцени чуть прищурился и довольно хмыкнул:
– Договорились. Тогда, – он вытащил из портмоне визитку и передал ее Ольгерту, – завтра буду ждать тебя по этому адресу в тринадцать часов. Может быть, смогу помочь тебе. А теперь нам пора.
Он, не протягивая руки, коротко кивнул новому знакомому. Молча сделал жест рукой приятелям, мол, хватит рассиживаться. И троица штурмовиков покинула заведение папаши Матиаса.
Мужчина задумчиво посмотрел им вслед, а потом помахал официантке рукой, подзывая ее к своему столу.
– Спасибо, что присмотрела за Людвигом, красавица. А теперь я хочу расплатиться.
Девушка протянула посетителю заранее приготовленный счет и хомячка…
Штандартенфюреру СС,
Командиру Венского 89-го штандарта СС
Фридолину Глассу
19.05.34 г.
Рапорт (выписка)
…Вышеназванный Ольгерт Кромм посетил мою фирму на следующий день. В ходе состоявшейся беседы высказал политические взгляды, практически совпадающие с идеологией НСДАП.
Учитывая идеологическую позицию, физическую подготовку, знание оружия, а также, в случае объективного подтверждения достоверности, его биографические и расовые данные, предполагаю, что вышеназванный О. Кромм может быть полезен в структуре 89-го штандарта СС. Прошу вашего указания на…
Шарфюрер 89-го штандарта СС
Отто Скорцени
(служебное удостоверение СС № 29 579)
Государственному секретарю СССР
Егорову А. Е.
Особой важности
Докладная записка (выписка)
Экз. единственный
Дата: 20.05.32 г.
Тема: «Канцлер-II»
…по информации, поступившей от Шамана, первый контакт прошел успешно и в рамках разработанного плана. В результате состоявшегося знакомства Левашову было предложено встретиться на следующий день в строительной фирме, принадлежащей Скорцени. Под видом простой беседы очень осторожно и профессионально последний прозондировал политические взгляды нашего сотрудника. На текущий момент можно констатировать: с подачи Скорцени, Сапсан заинтересовал руководство Оберабшнита «Дунай», так как на него послан запрос в Берлин от имени командира 89-го штандарта СС штандартенфюрера Фридолина Гласса, напрямую подчиняющегося рейхсфюреру СС Г. Гиммлеру. Целью запроса является проверка легенды Сапсана…
Председатель ОГПУ при СМ СССР Ногинский С. Ф.Конец I части
Часть вторая
Глава 9
Государственному секретарю СССР
Егорову А. Е.
Особой важности
Докладная записка
Экз. единственный
Дата: 27.05.34 г.
Тема: «Канцлер-I»
Во исполнение вашего распоряжения от 20.05.34 года представляю Вам краткую справку на Адольфа Гитлера (Шикльгрубера).
1. Политическая деятельность: А. Гитлер – основоположник национал-социализма, основатель расовой диктатуры (государственного расизма), первый председатель НСДАП (с 29.07.1921 г.), канцлер Германии (с 30.01.1933 г.).
Ближайшее окружение А. Гитлера (официальное): Р. Гесс – рейхсляйтер, заместитель Гитлера по партии, комиссар НСДАП по политическим вопросам. А. Розенберг – рейхсляйтер, начальник внешнеполитического управления НСДАП. Г. Геринг – председатель рейхстага, начальник политической полиции Пруссии (гестапо). Г. Гиммлер – рейхсфюрер СС (Schutzstaffel (SS)), руководитель охранных отрядов НСДАП.
Основной политический противник А. Гитлера на этом этапе – Э. Рэм, имперский министр без портфеля, создатель СА (Sturmabteilung (SA)), штурмовых отрядов НСДАП, военизированной боевой организации, предназначенной для борьбы с противниками нацистской идеологии. С января 1931 г. Э. Рэм является начальником генерального штаба СА.
2. Берлинская резидентура иностранного отдела ОГПУ СССР подтверждает информацию, хранящуюся в базе данных подразделения «Росомаха», о том, что А. Гитлер, подталкиваемый своим окружением, готов утвердить план операции «Колибри» (Ночь длинных ножей), в соответствии с которым СА будут устранены с политической арены страны, а Э. Рэм – ликвидирован. Однако активная фаза реализации плана операции «Колибри» в этом мире предусмотрена в период с 28.07.34 г. по 30.07.34 г., а не как в нашем – с 28.06.34 г. по 30.06.34 г.
Председатель ОГПУ при СМ СССР Ногинский С. Ф.– Ну все. Теперь будешь говорить с берлинским акцентом, – Ноя отошла и стала удовлетворенно рассматривать меня, как конезаводчик, только что купивший породистую лошадь на расплод. Казалось, еще чуть-чуть – и она предложит мне соленый сухарик.
– Ну все. Теперь будешь говорить с берлинским акцентом, – Ноя отошла и стала удовлетворенно рассматривать меня, как конезаводчик, только что купивший породистую лошадь на расплод. Казалось, еще чуть-чуть – и она предложит мне соленый сухарик.
– Как голова, не болит? – поинтересовался сидящий напротив меня Стас.
– Нет, не болит. Спать хочу.
– Перехочешь. А ну-ка быстренько сбацай чего-нибудь по-немецки. Например, скороговорку на букву «W».
Я, не задумываясь, машинально произнес:
– Wir Wiener Weiber wurden weisse Wasche waschen, wenn wir wussten, wo warmes Wasser ware.
Подполковник расцвел в улыбке:
– Ай, молодца…
После того как неформальный глава промышленников и банкиров Германии Юргенс через своего помощника Курта Ангста предложил повторно со мной встретиться, подполковник и Ноя шаманили надо мной целый месяц. Едва дымом не окуривали и танцы с бубном не устраивали, но все же добились своего. Я вспомнил все, что только учил в школе и в университете. Каждая фраза, каждое слово, произнесенные когда-то мной и моими учителями немецкого языка, всплыли на поверхность памяти. Правда, пришлось напрячься, готовясь к беседе с главой «Рейн-Сталь» без переводчика. Вернее, меня «напрягли», если не сказать хуже – впрягли. Я целых четыре недели просиживал по восемнадцать часов в сутки в спецклассе «росомах» перед экраном телевизора с наушниками и маркером на веке, чтобы не закрывались глаза от усталости. Потом переправлялся в другой спецблок, где мне, с зафиксированными ногами и руками, сначала делал укол Стас, а потом поила какой-то дрянью моя телохранительница. Как она ехидно говорила – «чтобы умственные чакры открылись». И они, заразы, открылись. Уже на третью ночь я проснулся от собственного голоса и с удивлением понял, что только что ругался с кем-то во сне по-немецки. Вспомнив, как обессиленно сам себя вытаскивал за шкирку из кресла после короткого сна и заставлял опять иди в спецкласс, я скривился:
– Тебя бы на мое место, садист.
Подполковник назидательно поднял указательный палец вверх:
– Я на твоем месте уже побывал, салага. Двадцать две командировки за двадцать лет по всему миру. Нес, можно сказать, с чистейшими намерениями прогрессивному человечеству самое передовое учение. А его без навыков рукопашного боя, а тем более языков хрен донесешь. Ну никак. Ты когда-нибудь пробовал растолковать вождю племени, балующемуся время от времени каннибализмом, но избравшему социалистический путь развития, особенности ленинской работы «Как нам реорганизовать Рабкрин?». Прошу учесть, что племя пользуется словарным запасам в триста слов, двести из которых различные вариации значений «секс», «жратва» и «кайф».
– Ой, только не надо трясти передо мной своим черным прошлым. Лучше спать отпусти. И стакан водки налей. А то вдруг мои чакры опять закроются?
– Скоро отпущу, лишенец, не ной. Сейчас – последний тест. Запомни, он не только на знание языка, но и на интеллект. На, держи. Здесь страница текста из романа «Война и мир» на русском языке. Но ты зачитываешь каждое предложение сразу на немецком. Помни, что у меня перед глазами та же страница, только на немецком. Время. Пошел.
Я начал быстро с ходу переводить, а подполковник сидел с карандашом и внимательно делал пометки на своем листе. Когда я закончил, он что-то быстро подсчитал и присвистнул:
– Девяносто пять баллов из ста возможных. Ладно, заслужил. Можешь идти дрыхнуть.
– А водка?
– Обойдешься. Свободен.
Я со вздохом откинулся на спинку кресла:
– Слава Аллаху. Думал, не доживу до этой минуты.
Командир «росомах» дружески потрепал меня по плечу:
– Не ты первый, не ты последний, старина. Все нормально. Сейчас действительно иди отдыхать.
Проспал я почти сутки. А через два дня мы с подполковником тихо и незаметно стояли на перроне берлинского вокзала и смотрели со стороны, как встречают нашу промышленную делегацию. Среди встречающих мы заметили Курта Ангста, помощника Юргенса. Судя по озадаченному лицу, он, по-видимому, ожидал, что делегацию буду возглавлять я. Глядя на суету возле правительственного вагона, Стас приложил ладонь к уху, а потом удовлетворенно хмыкнул:
– Фарид только что сообщил, что Юргенс уже поселился в отеле «Княжеский двор» в Лейпциге. Пока все по плану. Пошли отсюда. У нас поезд на Лейпциг через двадцать минут.
К сожалению, как выяснилось в самом ближайшем будущем, подполковник ошибался. Все пошло далеко не по плану…
Зал ресторана в отеле «Княжеский двор» соответствовал своему названию. Тяжелые бархатные портьеры на окнах, ковры на полу, бронза и хрусталь настенных светильников, белые накрахмаленные скатерти и серебро на столах. Едва я появился в дверях, как немедленно мягкой, неслышной походкой ко мне подошел метрдотель. Он вежливо, но не подобострастно улыбнулся мне как старому знакомому:
– Чрезвычайно рады видеть вас в нашем ресторане. Позвольте проводить к вашему столу.
Я качнул головой:
– Спасибо, но у меня деловой обед вон с тем господином, который сидит к нам спиной возле окна. Я сам пройду, не надо меня провожать.
Метрдотель учтиво поклонился и сделал приглашающий жест рукой.
Я пересек почти пустой зал, подошел к столу, за которым в одиночестве обедал глава «Рейн-Сталь», и отодвинул стул:
– Добрый день, господин Юргенс. Мне передали, что вы хотели встретиться со мной. Я в вашем распоряжении.
Он поднял на меня удивленный взгляд, а потом внезапно рассмеялся:
– Ваша манера все делать неожиданно – неисправима, господин Егоров. Нет, как все нормальные люди, позвонить, договориться о встрече или выслушать, на крайний случай, приглашение моего помощника, который так и не дождался вас на вокзале…
Я продолжил за него:
– …или через газеты всем сообщить, что я начинаю свою операцию с валютами…
Он в ответ еще раз рассмеялся:
– Присаживайтесь, «господин внезапность».
Дождавшись, пока я разместился за столом, Юргенс уже серьезным тоном спросил:
– В прошлый раз вы говорили через переводчика. Военная хитрость?
– Скорее желание не показывать все карты сразу. Но дайте мне все же возможность сделать заказ. Я действительно голоден.
Владелец «Рейн-Сталь» сделал приглашающий жест официанту, терпеливо стоящему у сервировочного столика:
– Конечно. Но у меня правило: за обедом никаких разговоров о деле.
– Я его также придерживаюсь. Поэтому предлагаю спокойно поесть, а потом прогуляться. Слышал, что в Лейпциге прекрасный ботанический сад. Сейчас весна и моцион на природе будет весьма кстати.
– Поддерживаю.
Мы, болтая о разных пустяках и перекидываясь шутками, пообедали, а потом вызвали такси и попросили отвезти нас к университету, при котором еще в 1542 году заложил «огород целебных растений» герцог Саксонский.
Выйдя из машины, Юргенс глубоко вздохнул:
– Красота-то какая. Спасибо, что вытащили меня сюда. Давайте пойдем вот по этой дорожке между липами.
Не ожидая ответа, он медленно двинулся вперед. Пройдя два десятка метров, глава «Рейн-Сталь» неожиданно повернулся ко мне. От его доброжелательного и шутливого тона не осталось и следа. На меня строгим, волевым взглядом смотрел человек, способный принимать быстрые и жесткие решения.
– Я ознакомился и проверил те документы, которые вы передали нам в первый раз, господин Егоров.
– И?
– Капитана первого ранга Вильгельма Канариса действительно назначают на его новый пост. Даже номер приказа подтвердился. Канарис сейчас уже отозван из крепости Свинемюнде и приступил к выполнению своих обязанностей в Берлине как первый заместитель начальника Абвера, при этом готовится принимать дела у последнего.
Я безразлично пожал плечами:
– Очень рад, что вы так оперативно работаете.
Юргенс немного помолчал в ответ, старательно разгребая при этом тростью прошлогоднюю опавшую листву. Закончив с этим увлекательным занятием, он блеснул очками в мою сторону:
– Также подтвердилась ваша информация о подготовке руководством НСДАП плана по созданию государственного сверхпредприятия – «Рейхсверке», которому отойдут все частные заводы, способные производить военную продукцию. О таком плане действительно никто нас, промышленников, не собирался и не собирается информировать.
– А с какой стати им вас информировать? О децимации объявляют в самый последний момент. Иначе казнимые разбегутся или чего хуже – поднимут бунт.
Владелец «Рейн-Сталь», соглашаясь, кивнул головой, неторопливо развернулся и, приглашающе махнув мне рукой, двинулся дальше по дорожке. Я пошел с ним рядом, подстраиваясь под его неторопливый шаг. Пройдя с десяток шагов, он опять остановился, тяжело опершись на трость:
– Через свои каналы мы также перепроверили вашу информацию о рассмотрении различных вариантов взятия Рейхсвера под полный контроль гитлеровской партии. Именно вариантов «взятия», а не дискуссии брать или не брать. При этом на первом месте действительно стоит план отстранения от власти опоры бизнеса в вооруженных силах – начальника генерального штаба и военного министра. Отстранение этих военных, генерал-полковника фон Бломберга и генерал-лейтенанта фон Фрича, произойдет путем дискредитации, с последующей отправкой в отставку. Следом за ними должны уйти со своих постов двадцать высших офицеров армии и флота, относящихся, скажем так, – не слишком лояльно к НСДАП. Все они принадлежат к аристократическим семьям и тесно связаны с руководством концернов и банков через семейные узы. В результате армия превратится из инструмента государства в инструмент партии Адольфа Гитлера.