- Особый отдел дивизии. Они не с нами стоят. Где-то в лесу. Там есть еще солдаты. От них к нашему отряду приходили посыльные. Я так понял, господин офицер, что у Особого отдела есть что-то очень важное. И они во что бы то ни стало хотят доставить это за линию фронта.
- И что это может быть?
- Не знаю. Лейтенант тоже не знал. Но он сказал, что группа не должна быть большой. Около сорока человек охраны и сами сотрудники Особого отдела.
- У вас что же - даже на такое количество людей оружия не хватает?
- Оружие, в принципе, есть. Только мало патронов, и почти совсем нет продовольствия. По дороге к фронту надо будет его где-то искать. Значит, надо будет заходить в деревни. А это могут увидеть ваши солдаты. Кроме того, сказал лейтенант, маленькая группа легче перейдет фронт. А большой отряд туда просто не дойдет…
Лейтенант перечитал документ и поднял глаза на Ройзмана.
- На всякий случай, ефрейтор, напечатайте еще пару копий этих показаний. Мало ли… вдруг эта тема кому-то покажется более интересной, чем мы сейчас думаем. И распорядитесь, чтобы этого русского посадили в отдельное помещение.
- Будрайтис не русский, герр лейтенант, он литовец.
- Ну и что? Можно подумать, есть какая-то существенная разница? Все они одинаковы…
Телефонный разговор.
- У аппарата унтер-офицер Варнике, слушаю вас.
- Это лейтенант Раушенбах. Мне нужен гауптман Кранц.
- Одну минуту, герр лейтенант, сейчас я вас соединю!
- Кранц слушает!
- Хайль Гитлер, герр гауптман!
- Хайль Гитлер, лейтенант. Что там у вас такого срочного?
- Разбираясь с показаниями пленных и перебежчиков, я натолкнулся на один любопытный факт, герр гауптман. Оказывается, у нас в тылу имеется крупный склад русских, предназначенный для снабжения их диверсантов.
- Вот как? Интересно… и где же он?
- Пленный, сообщивший об этом факте, может указать только приблизительное его местоположение.
- Ну, лейтенант, с такими сведениями… мы можем искать его до второго пришествия. У нас сейчас есть задачи и поважнее этой. У вас все?
- Нет, герр гауптман. Есть еще кое-что любопытное. Этот склад ищем не только мы, его также разыскивают и русские.
- Вот как раз это вполне естественно, им-то он и нужен в первую очередь.
- Его разыскивает Особый отдел одной из дивизий, которые остались в окружении. Для того чтобы организовать группу прорыва. Эта группа должна вынести через линию фронта нечто, имеющее для русских очень серьезное значение. Попутно с ней должен выйти туда же и собственно весь их Особый отдел.
- Численность группы известна?
- Около сорока человек только охраны. Ну и сами сотрудники Особого отдела.
- Что ж такого они собрались выносить? Сейфы с документацией?
- Этого я не знаю, герр гауптман.
- Хм… Вот что, лейтенант, пришлите-ка мне показания этого вашего русского. Он сам в состоянии говорить?
- О да, герр гауптман! Более того, он весьма охотно рассказывает все, что знает.
- Вот и хорошо. Давайте и его тоже. У нас будут к нему вопросы…
Глава 7
Еще до рассвета мы успели облазить место расположения немецкой ремгруппы. Усилия ремонтников были направлены на то, чтобы хоть каким-то образом привести в порядок несколько подбитых танков.
Таковых отыскалось здесь четыре штуки. Вполне исправный и даже на ходу 'Т-26'. Судя по следам, его отремонтировали незадолго перед нашим появлением, даже двигатель остыть не успел. Помимо него, здесь присутствовали еще два немецких танка 'Т-3' и наш 'КВ-1'. У них были разнесены опорные катки и порваны в клочья гусеницы. А у 'КВ' так еще и заднее левое ведущее колесо было разбито на мелкие кусочки. Понятно, отчего их не утащили буксиром - не на брюхе же танк по земле волочить? Надо полагать, драка тут была нешуточная. Мы обнаружили несколько мест, вокруг которых земля была вся обуглена. В парочке таких кострищ стояли изуродованные взрывами боезапаса остовы немецких танков. Снарядов и патронов в ремонтируемых немецких машинах не было, поэтому мы выворотили из них только пулеметы. А вот в наших кое-что еще осталось. Озадачив Демина вопросом минирования танков, я распорядился грузить на телегу остатки боекомплекта из 'КВ'. Туда же свалили и оружие ремонтников. Хозяйственный Шифрин подкинул мне идею о реквизировании еще и палаток. За что тут же и поплатился - пришлось ему брать одного бойца и заниматься этим делом. А что? Сам придумал - сам и выполняй! Еще и с тебя же спрошу, ежели плохо сделаешь! Правда, и мне рассиживаться не пришлось. Пока обшарили палатки, пока из 'КВ' боезапас сгрузили… уже и светать начало. Пришлось Гришанкову с пулеметом вылезти на дорогу и бдительно смотреть во все стороны. А ведь еще один танк остался! Жаба внутри меня жутко возмущалась самой мыслью о том, что и его тоже придется подорвать. А что делать? Хотя…
- Лацис!
- Я, командир!
- Танк водить можешь?
- Не пробовал. Может, и смогу.
Так. Это что же - опять мне за рычаги лезть? 'Т-34' и 'Т-26' все же меньше друг от друга отличаются чем 'Т-34' и немецкий 'Т-3'. А этот танк я водил. И из пушки стрелял. Даже попал пару раз.
- Вот что, Лацис, 'Т-26' пока не разгружаем. Что там в нем есть?
- Пушка. Два пулемета.
- Снаряды, патроны?
- Снарядов одиннадцать штук. Два бронебойных. Патронов… я не считал, но несколько снаряженных дисков к пулеметам видел, они в палатке лежали. Мы их со всем прочим добром в телегу положили.
- Отнеси их в танк и скажи Асановичу, чтобы оба пулемета зарядил. Что там с трофеями - все уже погрузили?
- Немного осталось. Колья для палаток, мелочевка всякая.
- Бросайте все на фиг и уходите! Сколько сможете, на телеге, потом ее в лесу спрятать, одного человека в охрану - остальным в лагерь! Пусть высылают бойцов для переноски всего этого добра.
- Мы и на телеге туда проедем, дорога же есть.
- Ну, ежели так быстрее будет - то давай. Подожди! Танк в лагерь проедет?
Латыш скептически поглядел на него.
- Должен… наверное, проедет. Это же танк все-таки…
- Хм, должен! Ладно, рискнем.
Отправив в лагерь телегу, еще раз пробегаюсь по заминированным танкам. Взрывчатку на это дело потратили всю и даже добавили несколько снарядов из боезапаса 'КВ'. Жаль его, но что мы можем тут поделать? Отремонтировать? Немцы, даже располагая для этого всеми возможностями - и то не смогли. А уж нам-то… да еще и под угрозой появления новых фрицев? Нет уж, тут я ничего поделать не могу…
Хотел с него горючее слить, но тут уже фрицы раньше постарались. А жаль! Не помешала бы нам и солярка. Пара бочек с бензином стояли недалеко от палаток. Быстро перелив полбочки в баки 'Т-26', мы навьючили остальные ему на корму. Боя впереди не предвиделось, так что можно было не комплексовать на этот счет.
Осторожно проверяю ловушки. Мы заминировали натяжными взрывателями, которые предусмотрительно захватил с собою Демин, башенные люки уцелевших танков. Прочие постарались заклинить изнутри. Детонирующим шнуром соединили между собою все заряды. Так что, в какой бы танк фрицы ни полезли - мало не будет! Смотрю, следов вроде бы не осталось… Детонирующий шнур упрятан в густой траве так, чтобы его никто случайно не задел. Благо, что все танки стоят рядом - немцы притащили свои машины поближе к 'КВ', недалеко от которого и поставили свои палатки. Не представляю, как бы мы прокладывали детонирующий шнур метров даже и на пятьдесят - у нас его просто не было так много.
Еще раз оглядываю все внимательным взглядом. Труп часового стоит, подпертый жердью, около одного из танков. Даже винтовку мы ему оставили. С дороги и не разглядеть, живой он или нет. Будем надеяться, что ни у кого не возникнет желания проверять лагерь ремонтников раньше времени. А мы успеем к этому моменту исчезнуть в лесах…
Оглядываюсь на свой танк. Гришанков нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Волнуется? Ну да, все остальные уже больше чем полчаса как уехали и скоро уже должны свернуть с дороги в лес. Пора и нам, неча тут больше делать. Дорогу Гришанков знает, так что сажаю его в башню, пусть показывает. Заодно и к пулемету поближе будет. Показываю ему, как поворачивать башню и стрелять из спаренного пулемета. На всякий случай загоняю в казенник пушки снаряд. Вероятность встретить тут танк ничтожна, поэтому заряжаю орудие осколочным.
Пока возился, успел даже согреться слегка. Холодновато уже по ночам… Бойцы вон, в шинелях ходят, а у меня ее нет. Ввиду этого с чистой совестью прихватизирую немецкий танковый комбинезон. Может, и не танковый, но удобный и теплый. Самое то, в нем получше, чем в шинели. Не так сковывает движения. Да и не люблю я шинель. Как-то вот не привык…
Ладно, пора.
Лезу за рычаги.
Танк завелся сразу, выплюнув из выхлопных труб облако черного дыма. Легкий ветерок потащил его вперед, на секунду закрыв мне обзор.
С непривычки я рванул вперед слишком резко, и движок заглох. Снова завожусь и выжидаю пару минут - пусть двигатель прогреется.
Так, теперь плавненько… Плавненько не вышло, танкист из меня неважный. Слышу, как наверху матерится Гришанков, видать, приложился при рывке. Спрашиваю в шлемофон: 'Как ты там?'
- Нормально…
- Не сильно приложился?
- Терпимо.
- Ты уж извини, я танкист никакой!
Он что-то ворчит, но я уже сосредоточенно смотрю на дорогу и пропускаю его слова мимо ушей.
Худо ли, бедно ли, но несколько километров мы проскочили достаточно быстро. Я уже начал прикидывать, что делать, когда догоню телегу. Может, перегрузить с нее часть трофеев? Быстрее лошадь пойдет.
Накаркал…
Говорили же мне умные люди - загад не бывает богат! Неча раньше времени шкуру неубитого медведя делить!
На крутом повороте я, видимо, слишком уж резко повернул, вот и слетела у танка гусеница. А может, это ремонтники ее так хреново натянули? Да, не должны вроде бы… Немцы все-таки… Аккуратисты.
Поминая вслух царя небесного и всю его рать, вылезаю на улицу.
Лязгает башенным люком Гришанков.
Нет, немцы тут ни при чем.
Сломался палец, и трак рассыпался.
Вот же мать твою!
Как этот ремонт делают настоящие танкисты, я видел. Именно поэтому оценивал свои шансы на успех как весьма незначительные.
На вопросительный взгляд пулеметчика кратко поясняю ему ситуацию. И все вытекающие из этого наши действия.
Ладно, делать нечего - беремся.
Нет, все отпущенное нам на сегодня везение мы, похоже, исчерпали. Спустя почти час после начала ремонта - воз и ныне там. Уже выглянуло солнце, и нам стало тепло. Даже жарко.
Палец мы отыскали. И не один. Нашлась также и кувалда и все прочее, потребное для ремонта. Но вот натянуть гусеницу вдвоем… как мы ни пыжились, так и не сумели.
Бли-и-и-н!
Обидно-то как!
Швыряю на землю кувалду. Танк придется бросить, из нас еще те ремонтники.
- Ладно, Олег, лезь за пулеметом и прочим добром. Собираемся в темпе и уходим отсюда.
Он сокрушенно кивает мне и лезет в люк. Слышу, как он там чем-то позвякивает.
Он?
Чем это?
У Олега ведь не десять рук? Или позвякивает что-то еще?
Резко оборачиваюсь назад…
По дороге походным шагом движется колонна немецких солдат…
Это позвякивает и шуршит их амуниция.
Почему-то именно это полузабытое уже выражение профессора Марченко сейчас всплыло в моей голове.
Немцы идут со стороны деревни, куда вчера ехали обозники. Лагерь ремонтников они не проходили. Надо полагать, и про исчезновение термосоперевозчиков они еще не знают. Иначе не были бы столь спокойны, вон, даже боевого охранения у них нет.
Мне от этого, впрочем, ничуть не легче.
Башня смотрит в сторону леса, пока еще Гришанков ее повернет… А на корме танка приторочены две бочки с бензином… и до немцев метров пятьдесят. Не успеть. Даже если он и свалит несколько человек, пусть и десяток-другой, оставшиеся фрицы все равно смогут быстро развернуться и забросают танк гранатами. Это не 'КВ', с тем пехоте пришлось бы возиться долго. Да и солдат тут человек шестьдесят. Не менее двух взводов.
В лес рвануть? С двумя пистолетами против такой оравы немцев? Самоубийство. Догонят, зажмут - и каюк. А Гришанков? Из танка вылезти он уже не успеет, а отбиваться в нем долго… об этом я уже думал.
Наклоняюсь к люку.
- Олег! Фрицы! Много! Сиди тихо и даже не дыши! Не вздумай стрелять - сожгут моментом, у нас на корме триста литров бензина. Сгорим, как свечки.
- Понял, командир, - глухо прозвучало из глубины танка. - Но уж если сюда полезут - взорву все к чертовой матери! У меня граната есть, Демин дал.
- Полезут - рви! Все - теперь молчок!
Вытаскиваю из люка ветошь и обтираю ей грязные руки. Бросаю ее на край люка, теперь, чтобы заглянуть в танк, надо будет отодвинуть в сторону эту пропахшую бензином и выпачканную маслом кучу тряпок. Будем надеяться, что пачкать руки фрицы не захотят.
Немцы уже близко. Чуть сбоку колонны шагает офицер. Вот с ним и поговорим…
Делаю несколько шагов и спохватываюсь, на мне нет пилотки, да и шлем остался в танке. Я его снял, когда мы с Гришанковым возились с гусеницей.
Какая там у немцев строевая стойка в таком случае?
- Что у вас произошло? - сухо спрашивает обер-лейтенант.
Все правильно. На мне немецкий комбинезон, на ремне кобура с парабеллумом, хорошо, что я успел передвинуть ее на немецкий манер. Правда, сапоги русские, но штанины комбинезона у меня поверх сапог, так что это не очень-то и видно. Вот офицер и принимает меня за своего.
- Ефрейтор Густлов, герр обер-лейтенант! - выпаливаю одним духом, вытягиваясь и прижимая ладони к бедрам. Так, по-моему, в кино немцы делали?
Офицер воспринимает это как должное.
Уже хорошо, стало быть, не лоханулся я со строевой стойкой.
- Что случилось, ефрейтор?
- Перегоняю трофейную технику для дальнейшего восстановления в ремонтно-восстановительный батальон, герр обер-лейтенант! Сломался палец трака, поэтому танк не может двигаться дальше.
- Откуда вы здесь, ефрейтор?
- Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант, несколькими километрами далее наша группа производит инвентаризацию и мелкий ремонт подбитых машин. Там остались еще три танка. Два наших и один тяжелый танк противника. Эти машины пока не готовы к транспортировке. А вот этот танк нам удалось отремонтировать. По крайней мере, он может… мог самостоятельно передвигаться.
- Почему вы один, ефрейтор?
- Какой русский в здравом уме полезет на танк, герр обер-лейтенант? Да и ехать мне оставалось всего десять километров. Кто мог предполагать, что русские делают пальцы для траков такими хрупкими?
- Русские, ефрейтор, бывают всякие… Могут и на танк полезть. Неразумно это, ехать, пусть даже и на танке, в одиночку.
- Виноват, герр обер-лейтенант!
- Ладно… - машет он рукой. - Мы можем вам чем-то помочь?
- Буду вам крайне признателен, герр обер-лейтенант! Если бы ваши солдаты помогли мне натянуть гусеницу, то я ни секунды не задержусь в этом проклятом лесу! Трех-четырех человек для этого вполне было бы достаточно.
Офицер поворачивается к остановившимся солдатам.
- Леман! Со своим отделением - на помощь ефрейтору! Остальным - десять минут отдыха.
Десяток фрицев отделяются от колонны и подходят ко мне. Впереди здоровенный ефрейтор.
- Что, приятель, подвела тебя трофейная большевистская техника? - ухмыляется он.
- Как видишь… - киваю я на гусеницу. - Как только они сами на них ездить могут?
- Ладно! - покровительственно похлопывает меня по плечу немец. - Нехорошо оставлять в беде товарища, ведь так?
И здесь магарыч требуется? Не вопрос…
- Разумеется! - согласно киваю головой. - У меня там, в танке, есть сигареты… не люблю оставаться в долгу…
Распределив солдат по местам, командую. Со второй попытки палец встает на место, и вскоре танк готов к передвижению. Лезу в люк и нашариваю трофейное курево. Хорошо, что не все на телегу свалили. Вдвойне хорошо, что солдаты вытирают руки и никто особенно не смотрит в мою сторону. Вот и славно, не разглядят, что на мне сапоги не немецкие. Заодно, пользуясь случаем, завожу двигатель. Пусть прогреется, хуже не будет.
- Вот, камрад, держи! - протягиваю Леману сигареты. - Хоть мы и сидим в лесу, но и у нас бывают маленькие радости.
- 'Юно'? - разглядывает пачки фриц. - Хорошо живете!
Смущенно улыбаюсь и развожу руками.
Согнав с лица улыбку, подхожу к офицеру.
Он поднимает глаза от карты.
- Ну что, ефрейтор? Ваши проблемы устранены?
- Яволь, герр обер-лейтенант! Танк готов к передвижению!
- Постарайтесь впредь не попадать в подобные ситуации. Не всегда рядом могут оказаться друзья, вы меня понимаете?
- Да, герр обер-лейтенант! Я немедленно, по прибытии в часть, доложу обер-лейтенанту Грефу о данном случае. Надеюсь, в будущем трофейную технику уже будет перегонять полностью укомплектованный экипаж.
Щелкаю каблуками и вытягиваюсь по стойке смирно.
Офицер козыряет мне и, повернувшись к солдатам, отдает команду.
Они быстро выстраиваются в колонну, и вскоре только звук шагов напоминает об их присутствии здесь.
Не чувствуя под собой ног, залезаю в танк.
Усевшись на место, некоторое время пребываю в оцепенении. Пронесло…
- Командир!
А… это Гришанков…
- Олег? Как ты там?
- Честно говоря, страху натерпелся… до сих пор озноб по коже.
- У меня тоже. Посмотри там, в моем вещмешке должна фляга лежать. В ней шнапс трофейный. Давай ее сюда, да и сам тоже глотни, не помешает…