– Ты сидишь в камере и горько рыдаешь.
Выглядел он при этом гораздо глупее обычного.
– Больше ты ничего не видел, – заявила Полика.
– Больше я ничего не видел.
– И не слышал, – пискнул из-за стены Джузеппе.
– И не слышал, – повторила Полика.
– И не слышал, – подтвердил силач.
– Ты уходишь.
– Я ухожу…
– Уходи.
– Пошёл вон! – завопил толстяк. И счастливо запрыгал по камере: – Пошёл вон! Вон отсюда! Вон!!
Кияшко вышел. Ключ в замке повернулся, в коридоре послышались удаляющиеся шаги, затем со скрипом открылась дверь, и силач покинул фургон.
– Что это было? – тихо спросила ошарашенная девочка, нервно теребя браслет.
– Ты колдовала, – ответил развесёлый, словно объевшийся сметаны кот, Кавальери. – Поздравляю. Ты заколдовала нашего стража.
– Но я ничего не помню! Ни одного заклинания!
– Не нужно помнить – ты всё равно фея. Ты забыла тексты, но в тебе осталась сила, причём такая сила, что ты сумела выполнить волшебное Плетение из простой травы… Эх! – Джузеппе мечтательно прикрыл глаза. – Если б только у тебя оказались настоящие Коралловые нити! В этом случае мы смогли бы освободить мой цирк.
– Каким образом?
– Не важно, ведь их у нас нет. – Кавальери перестал радоваться и собрался с мыслями, став необыкновенно деловым. – Итак, дорогая, мы знаем, что твой браслет позволяет управлять врагами. Даже таким тупым врагом, как Кияшка… Позови его, прикажи открыть наши камеры, и мы сбежим. Думаю, воинам Закатного Рубежа будет интересно знать, что вытворяет Захариус…
– Мы не сбежим, – медленно ответила Полика, продолжая задумчиво разглядывать браслет. – Какого цвета бывают Коралловые нити?
– Разного, – машинально ответил Джузеппе. – А почему ты спрашиваешь? И почему мы не сбежим? Что происходит?
– На моей кофте рисунок вышит, а не напечатан, – с улыбкой сообщила девочка. – Я думаю, он вышит Коралловыми нитями. На всякий случай.
– Я всегда верил в твою предусмотрительность! – провозгласил толстяк. – Ты – умница!
– Я расплету рисунок и составлю из нитей замечательные волшебные браслеты. – Полика провела рукой по кофточке и тихонько прошептала: – Держись, Ириска, я сделаю всё, чтобы тебе помочь.
Глава XVII в которой Ириска и Полундра едут во Френцу, а по дороге узнают, что у них гораздо больше друзей, чем они думали
– Не хочу вас пугать, девочки, но все говорят, что начинаются трудные времена, – протянул старый возница и легонько хлопнул вожжами по крупу неспешной кобылки. Кобылка повернула голову, укоризненно посмотрела на старика, но шаг не прибавила, видимо, решив, что хозяин ошибся. – Нас ждёт чуть ли не война.
– С Плесенью? – уточнила Рыча.
– С ней, – подтвердил возница.
– И что, нельзя войны избежать?
– Можно, конечно, но для этого феи должны действовать сообща, а они ругаются. – Старик вздохнул. – Все войны с Плесенью случались, когда феи меж собой ругались. Когда Дворы вместе – они сильны, а когда порознь – тут даже Непревзойдённые ничего не сделают.
– То есть феи виноваты в войнах? – удивилась Ириска.
– Не феи, а их неуживчивость, – поправил девочку возница. – Рано или поздно Дворы начинают ругаться, вредить друг другу, а Плесень только и ждёт, когда повелительницы цветов начнут завидовать перевёртышам, перевёртыши – летающим, а все вместе – Непревзойдённым. А когда девочки начинают ссориться – всегда приходит Плесень. Так говорил мой отец, а ему – его отец.
– Ваш отец был умным человеком, – негромко произнесла Рыча.
– Знаю, – улыбнулся старик. – Ему так говорил дед, а я так говорю сыну.
Девочки встретили повозку примерно на середине горы, когда прошли тропинкой дикий склон и вышли на узкую дорогу, что серпантином спускалась к Френце. Старик фермер из маленькой горной деревушки вёз на рынок сыр и охотно согласился подбросить до города «двух сбившихся с дороги путешественниц» – именно так представилась ему Полундра. Не спросил, почему у «путешественниц» нет ни рюкзаков, ни вообще каких-нибудь вещей, кивнул, указывая на повозку: «Садитесь», и завёл разговор обо всём на свете.
Звали возницу Папаша Чиско, и болтуном он оказался первостатейным.
Поговорили о погоде, о том, что местные волшебницы редко насылали дожди этим летом, из-за чего пришлось тратиться на полив; о том, что запряжённая повозка хоть и медленнее автомобиля, зато надёжнее и привычнее, а машина вообще больше смахивает на колдовскую штучку, чем на творение рук человеческих; ещё помянул недобрым словом герцога Маланского, чьи владения располагались к северу от свободных земель Френцы и который в последнее время вёл себя вызывающе.
«Говорят, у него поселилась ведьма из Плесени, но точно никто не знает…»
А потом разговор плавно, сам собой, перешёл на фей.
– Вы слышали, что случилось в Щебетании Серебряных Ручьёв?
– Да, – чуть помолчав, кивнула Полундра.
Сначала хотела солгать, но передумала, решила, что в обмане не будет смысла.
– Я до сих пор не могу поверить, что они напали на поляну фей, – добавила Ириска.
– Герольды городского головы говорят, что циркачи защищались, – обронил Папаша Чиско, бросив на неё внимательный взгляд. – Сказали, что феям не понравилось их желание встать лагерем возле Щебетания и они стали использовать против циркачей магию.
– Ложь! – хором выкрикнули девочки.
– Вы там были?
– Нет, – опомнилась Рыча. – Но мы твёрдо знаем, что это невозможно.
Они не хотели признаваться, что были в Ручьях, не желая вызывать подозрения случайного попутчика. Ведь девочки не знали, можно ли ему верить.
– Раньше было невозможно, – уточнил старик. – Сейчас феи враждуют между собой, а плохое настроение всех делает агрессивными.
– Нет!
– А герольды сказали, что враждуют. И срывают злость на окружающих.
– Нет.
– А герольды говорят так, – повторил Папаша Чиско.
– Герольды лгут.
– Откуда вы знаете?
Хитрый крестьянин хотел подловить попутчиц, хотел услышать, что они были в Серебряных Ручьях, но девочки сдержались.
Однако кошмарная ложь, которую распространяли циркачи Удомо о случившемся, крепко их расстроила. Девочки замолчали, и какое-то время повозка катилась по дороге лишь под звуки леса да негромкий перестук лошадиных копыт.
– Всё не так, – тихо сказала рыжая. – Но и всё не так, как бывало обычно. Феи не нападали на циркачей, но вы правы: сейчас Дворы не так дружны, как раньше.
– Почему?
– Феи забыли, какими хитрыми и беспощадными могут быть тёмные, и стали относиться к ним так же легкомысленно, как до войны, – неожиданно произнесла Ириска.
– Плесень такого не прощает, – негромко произнёс возница.
– Плесень такого не прощает, – подтвердила Рыча.
– Эх… – Папаша Чиско вздохнул, хотел сказать что-то ещё, но не успел: заболтавшись, они не заметили, как подъехали к посту стражи на опушке, и опомнились, лишь когда один из воинов взял кобылку под уздцы.
– Стой! Проверка документов! – И потрепал всхрапнувшую лошадь по морде.
– Проклятие, – прошептала Полундра.
Тихо прошептала, но старик услышал.
– В Прелести спрашивают документы? – удивилась Ириска. До сих пор ей казалось, что в волшебном мире не может быть ни паспортов, ни пропусков.
– Сиди и молчи, – прошипела рыжая, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.
Но «что-нибудь» не понадобилось.
Папаша Чиско показал стражнику потертую книжечку паспорта, после чего небрежно махнул рукой на опешивших девочек:
– Они со мной. А для документов малы ещё.
– Кто они тебе? – поинтересовался главный стражник, жестом отправляя помощника прочь.
– Внучки. Везу город показать.
– В первый раз?
– Ага.
– То есть они у тебя совсем дикие? – Начальник поста в упор посмотрел на белокурую Ириску, внешне совсем не похожую на черноволосых местных жительниц. Да и рыжая Полундра, честно говоря, не выглядела девочкой из маленькой горной деревушки. И обе они не походили на старого Чиско. – Никогда во Френце не были?
– Так ведь места у нас глухие, выбираемся редко. – Возница умильно улыбнулся. – А вы кого ловите, добрый господин? Неужто разбойников?
– И разбойников тоже, – задумчиво ответил стражник, продолжая пристально разглядывать Ириску. – Ты, пока по лесу ехал, никого не видел?
– Так вы скажите, кого я должен был видеть, и я сразу отвечу, кого видел, – продолжил улыбаться Папаша. – Потому что если вы не скажете, кого ищете, то я даже не знаю, кого я должен был видеть, чтобы вам правильно ответить о том, кого я видел, а кого нет.
Несколько секунд начальник поста обдумывал длинный и не совсем понятный ответ старика, после чего вздохнул и уточнил:
– Говорят, по нашим горам бегает Непревзойдённая с краденым Страусом под мышкой.
– С Диким Страусом?
– С Диким Страусом?
– Ага.
– Они ведь небось кусаются?
– Или щиплются.
– И ещё говорят, что они буйные.
– Да уж, не без этого, – усмехнулся стражник. И повторил: – Не видел, значит?
– Нет.
Тяжёлый взгляд по-прежнему буравил похолодевшую Ириску.
– Точно?
– Точнее некуда, – чуть тише, но очень-очень твёрдо ответил возница.
– Ну и ладно. – Начальник поста неожиданно отвернулся, встал спиной к путешественникам и продолжал говорить, глядя на поросшие лесом горы. – Если вдруг увидишь, скажи, что её вся стража ищет, потому что городской голова Жабретти почему-то решил выслужиться перед Захариусом. Запомнил?
– Запомнил, – кивнул Папаша Чиско. Он больше не улыбался, зато стал очень-очень серьёзным.
– А раз запомнил, то проезжай.
Стражник махнул рукой, и повозка неспешно покатилась к виднеющемуся на горизонте городу.
– Почему ты нас выручил? – тихо спросила Рыча, когда они отъехали от поста на добрую сотню метров.
– Потому что внимательно слушал герольдов, – в тон ей ответил возница. – За голову маленькой Непревзойдённой дают пятьдесят тысяч лилий.
– Пятьдесят тысяч золотых?! – выдохнула Полундра.
– Да.
– Это же огромные деньги, – протянула ошарашенная фея.
– Невероятно большие, – подтвердил старик. – Даже за голову людоеда Бжези давали тысячу, а уж он был всем злодеям злодей.
– Вы могли стать очень богатым человеком, – обронила Рыча.
– Стражник – тоже, – кивнул Папаша Чиско.
– Он меня узнал, – прищурилась Ириска. – Он узнал, я это поняла.
– Узнал, но ничего не сказал.
– Почему?
– По той же причине, что и я. – Старик улыбнулся и объяснил: – Пятьдесят тысяч золотых лилий – это огромная куча денег, но по сравнению с богатством, которое у меня есть, она выглядит очень и очень жалко.
– Так вы богаты? – озадаченно уточнила Полундра.
Потёртая повозка, старая одежда, крепкая, но отнюдь не породистая кобылка – ничего не говорило о богатстве возницы. Если он богат, то зачем переоделся крестьянином?
Но через секунду девочки поняли, что имел в виду старик.
– У меня есть Прелесть, красавицы. У меня есть высокое небо, в котором светит жаркое солнце. У меня есть зелёные горы, среди которых бегут быстрые реки и прячутся синие озёра. У меня есть луга, на которых пасутся овцы и козы, а из их молока я делаю превосходный сыр… Эти луга и эту Прелесть я хочу оставить детям и внукам, а ты, маленькая Непревзойдённая, должна позаботиться о том, чтобы моя земля не заплесневела. – Папаша Чиско посмотрел фее в глаза. – Мы поняли друг друга?
Он оказался очень непрост, этот старый возница, но он понравился Ириске, и она ответила не раздумывая:
– Поняли.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Папаша.
– Но меня преследует Захариус, а не Плесень.
Рыча попыталась влезть в разговор, однако старик остановил её лёгким движением руки. Выдержал короткую паузу и покачал головой:
– Не важно, маленькая фея, совершенно не важно. Захариус преследует тебя, потому что ты – Непревзойдённая. Но если ты уйдёшь из нашего мира – в него обязательно придут тёмные. Вольно или невольно Захариус действует в интересах старухи Гнил, и поэтому я хочу, чтобы ты победила.
– Я обещаю, – твёрдо произнесла Ириска.
– Вот и хорошо, – рассмеялся Папаша Чиско. – Теперь мне стало намного спокойнее.
И было непонятно, шутит он или говорит всерьёз.
Глава XVIII в которой Захариус Удомо прощается с королевой Гнил и собирает владык Прелести
– Теперь ты доволен, глупенький Удомо? – противно захихикала старуха Гнил в тот самый миг, когда Захариус появился в дверях. – Ты получил, что хотел? – Ещё не знаю, – громко ответил колдун.
Ведьма исполнила обещание, и это обстоятельство придало Удомо уверенности: он говорил твёрдо, шёл спокойно, широким шагом, и смотрел королеве прямо в глаза. Он снова был тем Захариусом, который не остановится ни перед чем ради исполнения заветной мечты.
– Слышала, тебе стало так страшно в Пучине Бед, что ты лишился чувств?
– Разве это важно?
– Упал и долго лежал без сознания…
Колдун промолчал.
– А когда очнулся – заплакал…
Удомо понял, что королева хочет вывести его из себя насмешками, и изо всех сил крепился, не желая идти на поводу у злобной старухи и её носатого сыночка.
Они снова встретились в тронном зале дворца, снова наедине – вокруг не толпились придворные, и даже одеты были в точности как в первую встречу. Могло показаться, что Удомо ненадолго отлучился, например, в туалет, и сразу же вернулся, но в действительности прошёл целый день, который Захариус провёл в одном из самых страшных мест Верхней Плесени – в Пучине Бед. В огромной пещере, расположенной глубоко-глубоко под землёй и надёжно защищённой самыми сильными магическими уравнениями. На страшной ферме, где королева Гнил выращивала Ужасающих – чудовищных монстров, порождённых кошмарными Древними Проклятиями. Двести лет назад старая ведьма сумела вынести из Нижней Плесени одну-единственную личинку, а затем, используя невероятно сильное колдовство, ухитрилась не только вырастить её, но и получить потомство. И теперь в Пучине Бед ждали своего часа несколько гигантских монстров.
Захариус их видел – то жуткое смешение клыков, шипов, когтей, зловонного дыхания из разинутых пастей, а главное – бесконечной ненависти, не ощутить которую было невозможно. Твари произвели на колдуна настолько сильное впечатление, что он с трудом помнил детали своего пребывания в кошмарном подземелье: кажется, ему показывали некое чудовище и говорили, что оно поможет победить; кажется, носатый наследник Шарль громко хохотал над страхом Удомо; кажется, там была королева Гнил; и ещё Захариусу показалось, что он сам превратился в чудовище…
Но всё закончилось. Он наконец-то покинул зловещее подземелье, вернулся во дворец, и после пребывания в Пучине Бед отвратительная резиденция королевы показалась даже симпатичной.
– Тебе понравились мои зверушки, глупенький Удомо? – поинтересовалась Гнил.
– Они производят впечатление, – угрюмо ответил колдун. – Но они – Тёмные Твари, им не пройти через Закатный Рубеж.
– Ты так думаешь?
– Я знаю.
– Всё правильно, глупенький Удомо, всё именно так, как ты говоришь, – сказала старуха, не забывая при этом хихикать. – Несмотря на невиданную мощь, Малышка Ужасающая не пройдёт через Рубеж, но есть способ обмануть наложенные Непревзойдёнными заклятия. Можно ненадолго проделать брешь в Рубеже, но для этого нужны два очень сильных колдуна с обеих сторон: ты и я. Нам будет трудно, мы потеряем много сил и надолго лишимся возможности творить магию, но мы протащим Ужасающую в Прелесть. Ты согласен, глупенький Удомо?
– Да, – решительно произнёс Захариус.
– В таком случае тебе придётся выучить несколько уравнений высшего порядка, – сообщила Гнил.
– И познакомиться с новым другом, – добавил Шарль, указывая на потайную дверцу справа от Удомо, из которой как раз появился высокий, закутанный в тёмный плащ мужчина. – Его зовут Всадник Лич, он будет управлять Малышкой Ужасающей, когда та окажется в Прелести.
Колдун вздохнул, помедлил и протянул Всаднику руку.
– Очень приятно.
– Так же, как мне, – глухо ответил тёмный.
– И поторопись в Прелесть, глупенький Удомо. – Старуха вновь захихикала. – Там тебя с нетерпением ждут враги фей… С большим нетерпением…
* * *Прелесть великолепна во всех проявлениях. И в удивительных пустынях, где среди раскалённых песков цветут наполненные жизнью оазисы. И на колючих берегах северного океана, вдоль которых плавают огромные, похожие на острова айсберги. В ярких джунглях и подпирающих небо горах, в густых лесах и широких степях, в звенящих ручейках и спокойных озёрах, отражающих море неба, – Прелесть красива везде.
Но там, где её чудесного лица коснулась Плесень, Прелесть теряла привычный блеск. Там она стремительно старела, сморщивалась и темнела, заболевая гадостью и злом.
И поэтому в далёких западных землях, где триста лет назад королева Гнил навечно связала чёрной магией два непохожих и не любящих друг друга мира; где сплетённый Непревзойдёнными Закатный Рубеж сдерживал проникновение тёмного колдовства; где горькое дыхание Плесени чувствовалось особенно сильно, – там Прелесть была мрачной. В эти земли редко забредали люди и почти не появлялись мафтаны, иногда проходили путешественники и торговцы, а самыми частыми гостями были патрули красно-синих воинов, следящих за тем, чтобы тёмные выродки не преодолевали границу.
Именно там, в одном из заброшенных домов покинутого во время войны города Пареш, Захариус устроил встречу со своими союзниками. Не с помощниками-циркачами, которые были его армией, а с королями и герцогами, князьями и графами, баронами, маркизами и прочими сеньорами, объединёнными желанием изгнать из Прелести фей.