На белой физиономии клоуна появилась широкая чёрная полоса.
– Что ты делаешь?
Циркач не увидел, а почувствовал новую краску на лице, заглянул в стеклянное окошко кассы и громко выругался:
– Сделай как было!
– Сам сотрёшь, – холодно ответила Малинка. – И веди себя прилично, циркач, иначе в следующий раз я закрашу тебе глаза несмываемой краской.
– Ты мне угрожаешь? – ощерился клоун.
– Предупреждаю.
Оказавшиеся вокруг горожане засмеялись и захлопали в ладоши, решив, что фея пошутила над циркачом, и белому пришлось отступить.
– Мы ещё увидимся, – пообещал он, направляясь к одной из палаток. Видимо, пришло время поправить грим.
– Жду не дождусь, – мило улыбнулась Малинка. После чего посмотрела на часики и прошептала: – Давайте, девочки, не подведите меня.
До отбытия Трамвая На Четыре Стороны оставалось тридцать минут.
* * *– Ну что, «указатель» снова не работает? – ехидно поинтересовался Марчелло, глядя на мрачную Бетти.
– Работает, – неохотно ответила Ушастая. И для чего-то потрясла коробочку, с которой возилась всё последнее время.
Примерно полчаса назад «указатель» неожиданно включился и действительно направил циркачей во Френцу, как и предсказал Нелепый. Однако польза от прибора вскоре закончилась, поскольку в самом городе «указатель» вновь забарахлил, а на Улётной площади красная стрелка и вовсе уныло повисла, безжизненно уставившись в булыжную мостовую.
И теперь Бетти просто бродила среди веселящихся горожан в надежде разглядеть беглянок.
– «Указатель» точно работает? – издевательски повторил Нелепый.
– Да.
– И где же наша маленькая подружка? Где Непревзойдённая?
– Здесь. – Бетти помахала рукой, указывая на запруженную народом площадь. – Фея здесь, но отыскать её в толпе прибор не может.
– Ладно, мы справимся, – пообещал Марчелло, которому надоело мучить Ушастую. – В конце концов, мы знаем, что она попытается сесть на Трамвай, до прибытия которого осталось… – Нелепый посмотрел на огромные нелепые часы, которые украшали его волосатое запястье. – До прибытия которого осталось двадцать минут.
– Подождём.
– Подождём.
– А потом поймаем её, – захохотал Кияшко, который до сих пор молчал. – Поймаем, как только явится.
И подбоченился.
Бетти поморщилась.
* * *От циркачей рябило в глазах. Особенно – от нарядных костюмов клоунов, которые превращали Улётную в птичий базар с раздачей воздушных шариков. Рыжие и белые, лысые и лохматые, в шляпах и без, в ярких костюмах и трико, в нелепых башмаках, с дурацкими дуделками, свистками и пищалками, на велосипедах, с собачками… Клоуны заполонили площадь, и люди охотно смеялись над их ужимками и шутками, над короткими и яркими репризами.
Помощники Марчелло умели развлечь публику, но Ириска знала, насколько опасны «забавные» циркачи.
– Они нас узнают!
– С чего бы? – прошипела Рыча. – Ты замаскирована!
– Я помню! – отозвалась маленькая фея. Однако сомнения не отпускали. – А вдруг узнают?
– Только в том случае, если ты совершишь какую-нибудь глупость!
– Какую?
– Например, встанешь и скажешь, что ты – Непревзойдённая.
– Меня не услышат, – улыбнулась девочка, оценив стоящий на площади шум.
– Вот и успокойся.
Они и в самом деле прекрасно замаскировались – в этом беглянкам помогла Утончённая. С помощью волшебной кисточки Малинка превратила светлые волосы Ириски в чёрные, изменила цвет глаз и даже «переодела» девочку, велев изображать Утончённую, поскольку всё равно всем встречным было понятно, что Ириска – фея.
Несмотря на волнение, Непревзойдённая со своей ролью справлялась неплохо. Шла уверенно, слегка пританцовывая, как настоящая Утончённая, и небрежно держала в руке поводок, на котором вела крупную, изредка брыкающуюся белку. В целях конспирации Малинка убедила Полундру принять истинный облик, и это обстоятельство выводило Рычу из себя.
– Почему я не могла пойти как все?
– Потому что тебя видели в Щебетании.
– Тебя тоже видели!
– Верно, видели, – согласилась Ириска. – И поэтому циркачи ищут двух девочек: меня и тебя. А по площади идёт Утончённая с непослушной ручной белочкой на поводке.
– Я не ручная!
– Зато рыжая.
– Какое это имеет значение?
– Просто к слову пришлось.
– Я не хочу разгуливать по городу в облике белки!
– А ты и не разгуливаешь, я тебя веду, – хихикнула маленькая фея.
– Да как ты смеешь?
– Тихо! – Площадь окутал громкий перезвон, услышав который Ириска подняла голову и удивлённо спросила: – Это и есть Трамвай?
– Да, – кивнула Полундра, присаживаясь на задние лапы. – Это он.
* * *Трамвай всегда предупреждал о прибытии длинным и громким перезвоном, однако звучал он в тот миг, когда удивительная машина оказывалась неподалёку от Станции.
А сначала высоко в небе, примерно над окружающими город горами, появлялось маленькое облачко, особенно хорошо видное в ясную погоду. На самом деле это было не облако, однако издалека казалось именно им. Оно было серым и бурлящим – внутри перекатывалась рыхлая «вата» магических потоков и иногда вспыхивали электрические разряды…
Некоторое время облачко оставалось на месте, набираясь сил и вызывая интерес лишь у господина начальника Трамвайной станции, который в эти минуты обязательно брал подзорную трубу и внимательно изучал происходящее, пытаясь определить, всё ли в порядке. А потом, наглядевшись, господин начальник Трамвайной станции убирал подзорную трубу, доставал из кармана большой золотой хронометр, щелчком открывал крышку и смотрел на время. Кивал, словно подтверждая, что облачко явилось в положенный срок, подходил к висящему на Станции колоколу и давал первый звонок, предупреждая пассажиров о скором прибытии Трамвая.
Ещё через пять минут облачко резко увеличивалось в размерах и превращалось в серый тоннель, внезапно растянувшийся по небу до самых городских стен, и именно тогда – в тот самый миг, когда из зева тоннеля выныривал Трамвай, – раздавался громогласный перезвон. И под этот звук машина стремительно приближалась к Станции, сначала по небу, а затем по рельсам, проложенным по всей длине Улётной площади. И резко тормозила у перрона, высекая железными колёсами снопы ярких искр. Двери Трамвая распахивались, и господин начальник Станции давал второй звонок.
Появлялись кондукторы в красивой тёмно-синей форме, часть пассажиров выходила, а другие входили и занимали свои места, готовясь отправиться в путешествие.
– Скорее! – заторопилась Ириска, продираясь к платформе.
– Успеем, – шёпотом подбодрила её Рыча.
А Малинка подошла к кондуктору и протянула три билета:
– Пожалуйста.
– Где твои спутницы? – поинтересовался тот, доставая компостер[4].
– Сейчас придут.
– Мы здесь! – выкрикнула запыхавшаяся Ириска. – Малинка, я успела!
– Ты едва не опоздала! – строго произнесла Утончённая.
– Белочка долго собиралась, – хихикнула Ириска.
– Причёсывала шерсть?
– Бегала по занавескам.
Белочка едва слышно зарычала.
– Билеты в порядке, – сообщил кондуктор. – У вас есть багаж?
– Нет.
– А зачем?
– Ах да, вы же феи! – Кондуктор улыбнулся. – Прошу, входите.
Но попасть в Трамвай, увы, не удалось.
Как только взявшаяся за поручень Малинка собралась подняться на первую ступеньку, из-за её спины послышался грубый голос:
– Это и есть твоя подруга?
И давешний белый клоун, успевший смыть с физиономии чёрную полосу, прищурился на побледневшую Ириску. Белочка оскалила зубки, но пока сидела смирно.
– Да, это моя подруга, – спокойно подтвердила Утончённая, но не забыла положить руку на волшебную кисточку.
– Она одна, – сообщил клоун.
– И что?
– То, что ты купила три билета.
Полундра планировала обернуться сразу, как только Трамвай вылетит из Френцы, вот Малинке и пришлось потратиться на три полных билета. Что не укрылось от внимания клоуна.
– Третий – для белочки, – попыталась выкрутиться фея.
– Так положено, – подтвердил кондуктор.
На мгновение показалось, что объяснений будет достаточно и циркач от них отстанет, Малинка даже тихонько улыбнулась на словах кондуктора, но, к сожалению, поторопилась.
– Ты тоже Утончённая? – Клоун неожиданно перевёл тяжелый взгляд Ириску.
– Да.
– Покажи волшебную кисточку.
Ириска вздрогнула, белочка выпустила когти и приготовилась к прыжку, Малинка глубоко вздохнула, готовясь к драке и…
И в этот момент чудовищной силы вопль перекрыл царящий вокруг гомон:
– Это она! – Ушастая Бетти вскочила на арену силачей Кияшко, выставила в направлении Трамвая кривой палец и визгливо завопила: – Ловите Непревзойдённую!
И на Улётной площади начался форменный кавардак.
– Сюда! – закричала Малинка и резко дёрнула Ириску за руку, в прямом смысле втащив маленькую фею в Трамвай.
И на Улётной площади начался форменный кавардак.
– Сюда! – закричала Малинка и резко дёрнула Ириску за руку, в прямом смысле втащив маленькую фею в Трамвай.
Утончённая рассуждала правильно: они хотели улететь из Френцы, а Трамвай должен был вот-вот отправиться, и следовало поскорее оказаться внутри. Но Малинка, увы, недооценила циркачей, которым приказали изловить Непревзойдённую любой ценой.
Услышав крик Бетти и увидев стоящих на платформе фей, Кияшки и клоуны со всех сторон бросились к несчастному Трамваю. Двое встали на рельсы, не позволяя машине отправиться в путь, четверо вломились в переднюю дверь, четверо – в заднюю, ещё трое полезли в открытые окна, пугая и толкая пассажиров, и казалось…
…что спасения не было.
Циркачи вот-вот обязательно схватят Ириску.
Кто-то захохотал…
Кто-то зашипел…
Крепкая рука злого белого клоуна сдавила девочке плечо…
А в следующий миг проклятый гаер[5] взвыл от боли, потому что большая рыжая белка вцепилась в него острыми зубами.
– А-а!!!
– Бегите! – Волшебная кисточка запорхала по воздуху, и посреди салона неожиданно выросла крепкая железная решётка, отгородившая Ириску и Рычу от циркачей. – Бегите!
О себе Малинка не думала, защититься не успела, и в тот самый миг, когда она заканчивала решётку, грубый Кияшко вырвал из руки девочки волшебную кисточку.
– Попалась!
– Идиот! Нам нужна не она! – завопил укушенный клоун. – Нужна другая фея!
Вернувшаяся в человеческий облик Рыча оттолкнула ближайшего гаера, увернулась от размахнувшегося Кияшки, ударила его, правда, силач даже не вздрогнул, сообразила, что с Кияшкой не совладать, но предупредить об этом спутницу не успела – Ириска резко дёрнула за поводок, к которому всё ещё была привязана Полундра, и девочки вывалились в окно.
– Уважаемые пассажиры! По техническим причинам Трамвай На Четыре Стороны будет отправлен с задержкой, – сообщил по громкой связи господин начальник Станции. – Следите за обновлением расписания.
– В толпу! – крикнула Ириска.
Она поняла, что циркачи не выпустят Трамвай из Френцы, и приняла решение бежать. Рыжая поняла подругу с полуслова:
– Затеряемся в переулках!
– Вот они! – Ушастая давно соскочила с арены и во главе отряда силачей примчалась к Станции. – Ловите!
Клоуны-велосипедисты ловко катились между растерявшимися горожанами, а разогнавшиеся Кияшки просто сбивали их с ног. На Улётной возникла паника, давка, но она больше мешала девочкам, чем ловким и сильным циркачам. Пару раз длинные руки разноцветных клоунов едва не хватали Ириску, и лишь в последний момент ей удавалось извернуться.
– Они перекрывают улицы!
И переулки! И проходы! И все двери и окна выходящих на площадь домов! Пока Ушастая гонялась за девчонками в толпе, хитрый Марчелло распорядился взять Улётную в кольцо, и беглянки оказались в ловушке.
На глазах Полундры впервые за много лет выступили слёзы.
– Ха-ха-ха!
Раздался хохот со стороны Трамвая – главный Кияшко лично вытаскивал из него брыкающуюся Малинку.
– Ха-ха-ха!
Раздался хохот с высокой арены – на ней приплясывал Нелепый Марчелло.
– Ха-ха-ха!
Раздался хохот за спиной – Ушастая Бетти и укушенный клоун были совсем рядом.
– Ха-ха-ха!
Зловещий хохот слышался повсюду и ножом царапал душу, наполняя её дремучей тоской.
– Мы проиграли? – тихо спросила Ириска.
– Ещё нет! – Рыча сделала шаг вперёд.
Но что она могла против здоровенных Кияшек и многочисленных клоунов?
– Наконец-то я тебя поймала! – прошипела счастливая Бетти.
А в следующий миг на неё упала густая чёрная тень, лицо Ушастой расплылось, рот перекосился, показалось, что она готова завопить, но не успела: немыслимо сильный поток воздуха поднял тётку вверх и откинул прочь, к стоящей в центре площади арене.
– Ах!
Ушастую сдуло на глазах у ошарашенных девочек, и лишь после этого они услышали жуткий рёв. Невероятный, гулкий, пробирающий до костей рёв, который издавала опускающаяся на площадь «Бандура». Именно её двигатели и создавали мощнейший поток воздуха, в котором разлетелись и Бетти, и Кияшки, и клоуны, и мирные горожане.
– Это Петрович! – закричала счастливая Ириска. – Это Петрович! Петрович! Петрович! Он снова спас меня!
И Петрович, и Дикий Страус!
Люк распахнулся, и улыбающийся Хиша замахал крыльями:
– Сюда! Скорее!
– Бежим! – встрепенулась Ириска.
– Сейчас!
Рыча отвязала поводок, отбежала в сторону, рискуя попасть под мощный воздушный поток, подхватила с мостовой выроненную Ушастой коробочку, вернулась к «Бандуре» и сунула добычу Ириске.
– Не потеряй!
– Что это?
– Не знаю! Это было у циркачки, которая указала на тебя!
– Я всё равно вас поймаю! – заверещала барахтающаяся в куче клоунов Бетти.
– Лови! – предложила Полундра.
– Удивлён, что ты не в фонтане! – издевательски добавил Хиша.
«Бандура» стала подниматься в воздух, и Ушастая взвыла:
– Ненавижу!
– Ненавижу! – поддержал её расстроенный Марчелло. – Ненавижу!
– Куда они? – завопил тупой Кияшко. – Стойте! Вернитесь!
Но угнаться за летающей машиной им было не под силу.
– Закрывайте люк! – распорядился Страус. – Сквозняк.
Но стоящая у распахнутой двери Рыча не поспешила исполнить приказ.
– Полундра? – насторожилась Ириска. – Ты что?
– Мне надо вернуться, – неожиданно произнесла рыжая.
– Куда?
– В город.
– Зачем?
– Некогда объяснять! – Рыча улыбнулась. – Просто поверь: надо!
С этими словами она махнула рукой, прощаясь с ошарашенными друзьями, повернулась к открытому люку, прицелилась и ловко спрыгнула на крышу, мимо которой как раз пролетала «Бандура».
– Зачем?
Ириска бросилась к люку, но увидела лишь тень, мелькнувшую среди печных труб.
А затем Дикий захлопнул люк, Петрович взялся за штурвал, и набравшая скорость машина быстро вылетела из Френцы.
Глава XX в которой добрые циркачи сожалеют о происходящем в «Четырёх Обезьянах», а Кавальери рассказывает Полике, почему королева Гнил боится Непревзойдённых
– Мой долбоцефал до сих пор икает! – прокричал низенький всадник, один из помощников Ядоша Тубрича, возмущённо уставившись на высокого и абсолютно седого Соломона – главного ветеринара цирка. – Икает!
– Это нормально, – спокойно заверил врач, мягко поглаживая полы клетчатого пиджака.
– И стучит копытом!
– По голове?
– По земле!
– Это нормально, – невозмутимо заверил Соломон. – Копыта должны стучать по земле.
– И смотрит на меня!
– Ваш долбоцефал слепой?
– Нет!
– В таком случае в том, что он на вас смотрит, нет ничего болезненного или магического, – развёл руками ветеринар. – Лечить нечего. Вот если бы, допустим, ваш долбоцефал был слепым, а сейчас внезапно прозрел и стал смотреть на вас, как на живого, – вот тогда появился бы повод для удивления.
– Ты надо мной издеваешься? – До всадника наконец дошло, что врач разговаривает с ним без должного уважения. – Ты специально говоришь эти гадости? Хочешь вывести меня из себя?
– А вы уверены, что вы в себе?
– Что?
– Как я могу вывести вас, если вы не там?
– Я ничего не понял.
– Это нормально.
Всадник потянулся за кнутом, который висел на широком кожаном поясе, но отдёрнул руку: Соломон действительно был хорошим ветеринаром, и Ядош запретил его трогать. В свою очередь, доктор тоже понял, что едва не перегнул палку, и поинтересовался:
– Во время штурма ваш долбоцефал проламывался сквозь стену?
– Мы с ним снесли ворота! – горделиво ответил всадник. – Мы первыми ворвались в Щебетание!
– Вот и ответ на ваш вопрос: долбоцефал ударился головой, поэтому теперь икает и дёргает копытом.
– Дайте ему таблетку, – предложил всадник.
– Само пройдёт.
– Когда?
– Дня через три. Если не будет других ворот.
– А ещё у него лобовой панцирь сдвинулся.
– Выправится, – махнул рукой ветеринар.
– Ну ладно… – Всадник потоптался около костра, после чего развернулся и скрылся среди фургонов. Возможно, пошёл утешать икающего долбоцефала. Возможно, жаловаться приятелям на врача, который плохо обращается с героическими животными. Но главное – всадник ушёл, и компания вздохнула с облегчением.
Помимо доктора Соломона у костра сидели шпрехшталмейстер Трындель, эквилибрист Полоскун и воздушный гимнаст Кузнечик – все они служили в цирке со дня его основания, и всем им не нравилось то, что происходит теперь, когда власть захватил Захариус.
– У нас в цирке больше долбоцефалов, чем было в армии короля Петрунция Настырного, когда он пытался захватить Подлунную империю, – негромко произнес Трындель.
– А будет ещё больше, – вздохнул Соломон. – Утром Ядош предупредил, что мне понадобится помощник.