Например, Фатима теперь желала кушать только из мисочки желтого цвета, а пить из красной пластмассовой. Спать она в своей нарядной корзинке не хотела, а забиралась высоко на шкаф, каждое утро громогласно оповещая весь дом о приступе головокружения и полной своей неспособности слезть.
У Фантика были другие задвиги. На старости лет его вдруг потянуло на путешествия. И подруги замучились, извлекая кота с соседских участков, снимая его с деревьев и терпя постоянные укоры в дурном обращении с животным, которое в сильнейший ливень вынуждено искать пристанища у соседей. Объяснять, что у Фантика старческий маразм, диагноз, который ему поставил вполне уважаемый специалист, подруги просто устали. Да и к чему размахивать медицинскими справками, когда перед глазами соседей стоит сильное и крупное животное, которое никак не заподозришь в какой-либо болезни.
И только домработница Таракана, добрая душа Наталья Сергеевна, которая иногда присматривала за кошками, знала всю правду и всеми силами выгораживала подруг.
– Избаловали они своих котов, вот и мучаются теперь. Но пусть хлебнут досыта с кошками, пусть. Сейчас девчонкам тяжело, зато потом легче будет. Детей когда заведут, иначе с ними обращаться станут. Баловать так не будут, вспомнят, к чему приводит постоянное потакание дурным привычкам.
И подруги были с ней целиком и полностью согласны. Они были сами виноваты в том, что коты сели им на голову. Сколько раз они затыкали вкусным кусочком или новой игрушкой кошачьи скандалы и истерики. И что? К чему это привело? Коты на какое-то время отвлекались на лакомство или развлечение, но при этом делали неизбежный вывод. Ага, мы вопим, плохо себя ведем – нам перепадает что-то вкусненькое. Значит, будем так же вести себя и дальше.
Вот и сейчас кошки завели концерт, требуя свое лакомство. А поняв, что им ничего не перепадет, впали в настоящую истерику. Так что остаток вечера подруги провели довольно своеобразно. Пытались одновременно приготовить себе ужин, отвечать на разрывающийся от возмущенных звонков соседей телефон, навести в доме порядок, созвониться со Стефой в Варшаве и хоть немного угомонить своих кошек.
Это удалось сделать только за полночь, когда Леся в полном отчаянии извлекла откуда-то старенький мячик с колокольчиками, который кошки не видели много лет. Он вызвал в них неожиданный интерес, и на время они заткнулись, нещадно гоняя мячик по комнате. Но его звон был все же лучше, чем постоянные крики разгневанных питомцев.
– Кажется, я теперь припоминаю, зачем мы с тобой спрятали этот мячик. Он доставал нас своим звоном.
– Ничего. Пусть лучше звон, чем кошачьи вопли. Звон слышим только мы с тобой, а крики слышны всем соседям.
Поужинать подругам толком так и не довелось. Задуманный Лесей «пирог на скорую руку» не удался. Тесто не поднялось. Леся забыла положить в него дрожжи. А лопать черствую подгорелую корку с засохшей начинкой девушкам не хотелось. Так что они пожевали свежей морковки, которую надергала Кира на грядках, и закусили все шоколадным мороженым, которое пришлось им сегодня необыкновенно кстати.
А потом забрались в свои кровати и заснули под неумолчный звон катающегося по дому кошачьего мячика. Прежде он раздражал их, но сегодня девушки так устали и вымотались, что просто не слышали ничего вокруг себя.
Глава 7
Утро следующего дня началось для подруг с того, что они проснулись от телефонного звонка.
– Да, – сонно произнесла в трубку Кира, первой дотянувшись до телефона. – Кто это?
– Вы звонили мне вчера на домашний телефон ровно шестнадцать раз, – произнес женский голос с сильным иностранным акцентом. – Могу я узнать, с какой целью?
– А… А вы, наверное, Стефа?
– Стефания, – поправил Киру все тот же голос.
– Жена Владика?
– Его вдова.
Похоже, эта Стефа порядочная зануда. Этот вывод Кира успела сделать всего за пару секунд общения с молодой вдовой. И все же она попыталась наладить контакт с этой женщиной и сказала:
– Ваш телефон дала нам мама Владика.
– Моя тетя, – снова поправила ее Стефа. – Да. Я в курсе. Вы подозреваете, что смерть Владика может быть не простым несчастным случаем, она мне сказала об этом. И что вы хотели у меня спросить?
– Скажите, а от кого у вас ребенок?
Последовало продолжительное молчание, после чего Стефа произнесла:
– Какая вам разница? Имя этого мужчины вам все равно ни о чем не скажет.
– Но это не Владик?
– Я прилетела в Россию, уже будучи беременной. Не вижу смысла скрывать этот факт. Тем более что это легко проверить, сопоставив даты.
– Почему же Владик все же женился на вас? И главное, зачем вы пошли за него замуж? Ведь вы любите другого мужчину. У вас с ним будет ребенок!
В трубке снова раздалось шуршание и какие-то сдавленные звуки вроде кашля или плача. Но когда Стефа заговорила вновь, голос ее звучал спокойно.
– Вам трудно понять это. Но мой отец, глава нашей семейной компании, очень глубоко верующий человек. Как многие в Польше, он истинный католик. Для него развод или рождение ребенка вне брака – это кощунство. И хотя он очень любит меня, но он не задумался бы ни на мгновение, прежде чем выгнать меня из дома, лишь узнав, что я жду ребенка, не будучи замужней женщиной.
– Все так серьезно?
– И даже более того, – грустно подтвердила Стефа. – Отец не просто выгнал бы меня из дома. Он лишил бы меня любой поддержки со своей стороны. И добился бы от других родственников, чтобы они также отвернулись от меня. И что ждало меня в таком случае? Мама, которая могла бы ослушаться отца и тайком помогать мне, давно умерла. И какое меня ждало будущее? Жизнь на мизерное пособие? Я не хотела такой судьбы ни для себя, ни для своего ребенка.
– А ваш отец богат?
– Очень.
Стефа говорила сухо, но было похоже, что она говорит правду.
– И я решилась на авантюру. Конечно, я рассчитывала, что мой избранник сам женится на мне. Но, узнав о моей беременности, он просто исчез. До сих пор не знаю, что с ним произошло. Но если брак с ним мой отец еще когда-нибудь, возможно, и простил бы, то ребенка, появившегося на свет без признавшего его отца, и меня, нагулявшую такого ребенка, он бы не простил и не принял обратно никогда.
– Звучит просто дико.
– И тем не менее у католиков именно так и обстоят дела. Особенно у старых католиков, которые чтут не столько свою веру и Иисуса, сколько свои собственные представления о жизни.
– А Владик? Почему он согласился на ваше предложение?
– Ему были нужны деньги. А став зятем моего отца, он мог располагать неограниченным кредитом. Отец давно мечтает, чтобы я вышла замуж. Владик не самый худший вариант. Отец был бы не против.
– Но ведь Владик – ваш брат.
– Кузен, – снова поправила Киру молодая женщина. – И в нашей семье свадьбы кузенов – это дело исторически частое. Отец бы не возражал.
– А на что Владику так остро понадобились деньги?
– Он мне не объяснял. Сказал просто, что у него есть долг.
– Какой долг?
– Он был должен деньги какому-то человеку. И этот человек потребовал отдать долг внезапно. Владик сказал, что он уже предпринял меры, но пока результата нет. Похоже, ему не найти денег для возврата долга, сказал он. И еще добавил, что разберется с этим сам.
– С чем? С выплатой долга?
– Нет. Долг он заплатил из тех денег, которые я дала ему сразу же после свадьбы. А разобраться он собирался с тем человеком, который пообещал, что избавит его от кредитора, но своих обещаний так и не выполнил.
Ясней от объяснений Стефы все равно не сделалось. Очень хотелось конкретики. Кто тот человек, которому был должен Владик? И, с другой стороны, кто обещал ему помощь в избавлении от настойчивого кредитора? И каким образом эта помощь вообще могла быть оказана Владику? Скажите на милость, как можно заставить человека отказаться от своих собственных денег, которые он когда-то одолжил?
Увы, ничего этого Стефа то ли не знала, то ли не хотела рассказывать.
– Я не выясняла подробности у Владика. Мне хватало моих собственных проблем. Владик обещал, что выполнит наш договор в точности, если я заплачу ему названную сумму. Но слова своего не сдержал.
– Как?
– Он ведь умер, – совершенно нейтральным голосом произнесла Стефа. – У моего ребенка снова нет отца. Моему собственному отцу это может сильно не понравиться. Мне смерть Владика была очень не с руки. Но хотя бы утешает то, что наш с ним брак мы успели зарегистрировать. Возможно, отца убедит эта бумажка. Хотя, конечно, было бы во сто раз лучше, если бы вместе со мной в Варшаву прилетел и сам Владик. Я рассчитывала, что он проживет тут со мной и малышом хотя бы год, играя свою роль. Но будем надеяться, что присутствие мамы Владика хотя бы отчасти смягчит ситуацию.
В голосе Стефы слышалось откровенное сомнение. И подруги поняли, что мертвый Владик был ей куда менее полезен, чем живой. Именно живого, здорового и благополучного мужа, к тому же не совсем чужого семье, Стефа собиралась продемонстрировать своему отцу. А что теперь? Теперь у нее была лишь свекровь. Да ребенок, которому еще предстояло родиться.
– И еще мне нужно найти врача, который бы согласился официально подтвердить моему отцу эту версию. Ведь отец хорошо умеет считать и мигом поймет, что я вышла замуж, уже будучи беременной!
– И как же вы все это провернете?
– В Польше, как и во всем мире, есть врачи, которые за деньги смогут подтвердить мою ложь.
– И вы пойдете на это?
– Но эта ложь никому не повредит. Мой ребенок все равно является наследником моего отца. Ведь его рожу именно я!
Наследство! Вот что по-настоящему тревожило Стефу. Она опасалась, как бы отец не вычеркнул ее из своего завещания и членов совета директоров компании. А это запросто могло произойти, если отец заподозрил бы дочь в надругательстве над его идеалами семьи и брака. Но и теперь, даже будучи замужней женщиной, Стефа тревожилась за свое будущее.
Одно дело, когда перед глазами отца предстает ее законный муж и счастливый будущий отец, опекающий молодую жену во время ее быстрой беременности. И совсем другое, когда она совсем одна, муж скончался в далекой России от непонятной болезни, а рядом лишь одна свекровь. Да и на ту надежда не очень крепкая, ведь женщина в любой момент может выдать отцу Стефы всю правду, притворившись, что и сама узнала о ней лишь недавно.
– В общем, Стефе был нужен Владик живой, но никак не мертвый. Она сознательно его покупала, чтобы он сыграл роль ее мужа и отца ее ребенка.
– А Владик своего обещания не сдержал, – сказала Кира.
– Ну да! Он взял и обманул ее – умер! – возмутилась Леся.
Стефа не скрывала своего отчаяния и досады от такого поворота событий. И подруги очень быстро исключили молодую вдову из списка подозреваемых в этой смерти.
– И кто следующий на очереди?
– Если из числа наследников, то мать, наверное.
– Ни за что не поверю, что мать Владика могла пойти на подобный шаг. Да и вообще, если уж на то пошло, любая мать.
– Да, как-то глупо сначала растить, поить и кормить плодовое дерево много десятков лет, а потом взять и своими руками его срубить, хотя рассчитывал питаться его плодами в старости.
– И кто у нас остается под подозрением?
Леся молчала в растерянности. Получалось, что желать смерти Владику ни у кого не было причин. Обманутая любовница Матильда вышла замуж за другого мужчину и к тому же ожидала, что Владик станет подбрасывать ей деньжонок на родного ребенка, от проблем с которым она так удачно его избавила. Свое молчание Матильда оценивала недорого, и Владик вполне мог раскошелиться на пару сотен долларов для своего ребенка.
Жена его вполне искренне оплакивала гибель мужа, потому что он должен был еще отработать потраченные ею на него деньги. Мать скорбела по потерянному ею сыну. Ну и кто оставался?
– Получается, что Владик мог вполне умереть естественным образом.
– От лихорадки Западного Нила? Находясь на Северной Свири?
– Я посмотрела ночью в Сети – эта лихорадка довольно распространенное заболевание, переносят ее насекомые, особенно комары. Это вирусное заболевание. Но жители Африки, откуда и пошла эта болезнь, выработали к ней иммунитет. Но к этому времени, когда болезнь стала не страшна жителям Африки, сама лихорадка распространилась уже в более северных регионах. Особенно часто ее случаи регистрируются в Туркмении, Армении и даже Краснодарском крае.
– Но это все области жаркие. А у нас что?
– И к нам эта болячка добралась. Люди вырабатывают иммунитет, а вирус мутирует. Он приспосабливается к более суровым условиям и более низким температурам среды обитания.
– Значит, в смерти Владика могло и не быть никакого криминала? Он просто заразился и умер?
Кира чувствовала себя в какой-то степени обманутой. Они с Лесей в поисках убийцы Владика проделали такую огромную работу! И все для чего? Лишь для того, чтобы убедиться в том, что искали того, кого никогда и на свете-то не было? Да уж, тут было отчего затосковать. Но сама Леся придерживалась другой точки зрения.
– Ты как хочешь, а мне все эти смерти все равно кажутся подозрительными. И погоди отчаиваться. Мы с тобой пока что проработали не все варианты.
– А что у нас осталось?
– Не забывай, у нас имеются еще два покойника и один инфицированный товарищ. Будем искать мотивы преступления среди них. И возможно, распутывая эти три случая, мы уцепимся за кончик ниточки, которая и приведет нас к убийце Владика.
Слова Леси, с одной стороны, утешили Киру, а с другой еще больше подстегнули ее недовольство. А вдруг, когда они перероют кучу знакомых Семы, Коли и незнакомой им пока что Ленки, выяснится, что и их убивать было не за что? И что тогда? Кто вернет им потраченное впустую время? И… и кто его оплатит?
– Пока мы роем землю, словно дождевые черви, наша собственная фирма снова предоставлена самой себе.
– Не преувеличивай. Девочки отлично справляются и без нас.
– В прошлый раз тоже так было до поры до времени. А потом ба-ба-бах! И был крах!
– Будем надеяться, что в этот раз мы справимся с расследованием прежде, чем наступит такой ужасный конец.
Но Кира не желала утешаться столь туманным обещанием.
– Мне кажется, мы должны потолковать с Эльзой о вознаграждении.
– О чем?
– Она наняла нас в качестве сыщиков. Пусть платит!
– Да ты что! Она же совсем бедная. Безработная. И… и бездомная.
– И что? – вредничала Кира. – Поэтому мы тоже должны стать такими? Безработными и бездомными?
– Дом у нас есть. И работа тоже есть.
– Пока, дорогая моя Леся! Пока они у нас есть! Но если мы будем бездельничать, то не будет у нас с тобой ни денег, ни работы, ни тем более нашего прекрасного дома. За все в этом мире надо платить. И если Эльза такая умная, то она должна это прекрасно понимать.
Неизвестно, что там понимала или не понимала Эльза, но про оплату услуг Киры с Лесей она даже не заикнулась, когда они приехали к ней домой на следующее утро. Напротив, выразила неудовольствие, что девушки приехали слишком рано.
– Я еще сплю, – зевая, заявила она им в домофон. – Подождите меня внизу. Когда я буду готова, я вам звякну, чтобы кто-нибудь из вас поднялся ко мне и проводил по лестнице вниз.
Подруги скрипнули зубами, но выполнили указание Эльзы. То ли сказалась давняя привычка, когда Эльза отдавала распоряжения, а они их выполняли, то ли им просто стало жаль бывшую старосту, попавшую в столь затруднительное положение.
Но когда прошла четверть часа, а от Эльзы по-прежнему не было ни слуху ни духу, Кира вспылила.
– Ты идешь или нет? – снова набрав номер Эльзы, спросила она.
– Зачем ты меня отвлекаешь? Я собираюсь!
– Но мы ждем тебя уже почти двадцать минут!
– Подождите меня еще чуть-чуть! Мне осталась сущая ерунда. Сейчас досушу волосы и…
– Так ты еще и голову мыла? – окончательно разозлилась Кира. – Мы тебя ждем, а ты там красоту наводишь?
– А что тут такого? Не могу же я появиться на людях с грязными волосами?
– В общем, так, выбирай: либо ты появляешься ровно через три минуты, либо мы уезжаем без тебя! И сиди со своей красотой, пока мхом не обрастешь!
Во дворе Эльза появилась не через три, а через четыре с половиной минуты. Выглядела она безупречно. И не переставала поучать подруг всю дорогу.
– Если вы думаете, что можете теперь диктовать мне свои условия, вы горько ошибаетесь. У меня есть к кому обратиться за помощью и помимо вас.
– Да? – даже не скрывая своих чувств, открыто обрадовалась Леся. – Действительно? Тогда обратись к этому человеку, пожалуйста!
– Что? Вы отказываете мне в помощи?
– Ну, если у тебя есть кто-то другой, кто может тебе помочь, зачем тебе мы – такие грубые, невоспитанные и, чего там греха таить, глупые и недалекие?
Но похоже, Эльза сама испугалась сорвавшихся у нее с языка необдуманных слов, потому что она мигом сменила тон и запела совсем иную песню.
– Девочки, дорогие мои! Ну зачем мне кто-то еще, когда у меня есть вы? С вами мы вместе, что называется, пуд соли вместе съели. Помните, как в нашей столовой подавали макароны с котлетами? Я всегда отдавала, Кира, тебе свою порцию.
– И что?
– Нужно помнить добро.
– Ты считаешь, что сейчас я отрабатываю тебе те котлеты? – фыркнула Кира. – Извини, но это несопоставимые вещи!
Эльза надулась. А подруги подумали, что расследование может быть куда тяжелей, чем им представлялось вначале. Ну не испытывали они никакой симпатии к своей бывшей старосте, хоть ты тресни. В школе большую задаваку и вредину трудно было сыскать. И похоже, с годами Эльза ничуть не стала лучше.
И все же подруги не могли отказать ей в помощи. Хорошая или плохая, вредная или покладистая, она обратилась именно к ним. И несмотря на всю браваду Эльзы, подруги отдавали себе отчет, что на коне ныне находятся именно они. А Эльза… Что же, ей только и оставалось, что шантажировать их котлетами, которые она когда-то скормила Кире.
* * *Сегодня у сыщиц были запланированы две встречи. Первая должна была состояться в гараже у Кольки, где работали его мастера. С ними подруги собирались поговорить о том, кто приезжал или с кем встречался Колька незадолго до своей смерти.