Михаил Дубов, музыкант группы «Автоматические Удовлетворители»:
Кстати, премьера песни «Мои друзья всегда идут по жизни маршем» состоялась у меня на хате в 1981 году. Предки, увидев нашу толпу, откровенно охуели217.
Алексей Рыбин: Цой был очень наблюдательным и никогда ничего не усложнял, наоборот, любую ситуацию он раскладывал по принципу «хорошо – плохо», и не от недостатка ума, а от желания, докопаться до сути происходящего. Выражаясь фигурально, он был гениальным фотографом – схватывал ситуацию, а потом показывал ее песенный отпечаток, ничего не прибавляя и не отнимая. Так он однажды зафиксировал всех нас – сделал такой мгновенный снимок, на одном дыхании написал, как мне кажется, лучшую свою песню – «Мои друзья».
Тогда, в 81-м, мы чувствовали эту безысходность, может быть, не верили в нее, но чувствовали. Потому и были «АУ» и остальные панки и битники такими, какими они были. И Цой спел об этом – это первая песня про нас, первый серьезный взгляд на нашу жизнь. Это было грустно ровно настолько, насколько это было грустно в жизни218.
22 марта 1981 года, в питерском ресторане «Бриг» на праздновании дня рождения Андрея Тропилло Цой впервые спел «Моих друзей» на публику, и неожиданно получил одобрение от Артемия Троицкого, который в ходе московских гастролей «АУ» почти не обратил на Цоя никакого внимания. Но тут песня так подействовала на него, что Артем потом везде о ней рассказывал, в том числе и Борису Гребенщикову, предрекая, что появилась та молодая шпана, которая сотрет «стариков» с лица земли. Цой же, по воспоминаниям Алексея Рыбина, взбодрился после похвалы Троицкого и начал работать над новыми песнями.
Гребенщикову «Моих друзей» Цой сыграл в электричке, когда оба ехали с одного из квартирных концертов в Петергофе. БГ, как и чуть ранее Троицкий, был поражен талантом и искренностью юного музыканта.
Борис Гребенщиков: Они подсели ко мне – «можно мы песни споем?» Мне интересно стало, все равно в электричке делать нечего. Давайте, – говорю. Спели две песни. Первая была никакая, вообще ноль, а вторая просто бриллиант – «Мои друзья»219.
Новая песня стала, по сути, своеобразной визитной карточкой группы, впоследствии получившей название «КИНО».
Впервые ситар Цой и Рыбин увидели в Москве, в гостях у Сергея Рыженко, в 1981 году.
Алексей Рыбин: В конце репетиции Сергей показал нам ситар. Эта штука так нас увлекла, что мы готовы были просидеть с ним весь день, извлекая разные звуки и, приложив ухо к верхнему резонатору, медитировать220.
Так же, по воспоминаниям Рыбина, Виктора сильно волновала меркантильность Джорджа Харрисонна, самого религиозного участника «Битлз», так, что он не преминул отметить в новой песне.
Павел Крусанов: Даже сегодня звенящие, текущие жидким оловом змейки молодых голосов по-прежнему вибрируют во мне и заставляют дрожать диафрагму, а слова, простые, но нераспознанные за ненадобностью в своих мерцающих смыслах, мягко укладываются на свои места, и мне плевать, глубоко плевать на сдвинутые стихотворные метры и пропущенные рифмы: вот так, блин, «ситар играл» и все221.
Цой написал эту песню в 1982 году. Многие поклонники свято уверены, что их кумир действительно посадил дерево и описал это. Но на самом деле все совсем не так.
Валентина Васильевна Цой: Как-то Витя сказал, что счастлив – есть Сашка и дерево, которое он в песнях посадил. А вот своего дома он так и не успел построить…222
Александр Житинский: Виктор Цой прожил счастливую и яркую жизнь, в которой были неизвестность и слава, бедность и богатство, одиночество и семья. И любовь. Единственное несчастье его жизни в том, что она оказалась так непоправимо коротка. Но он успел посадить дерево, и спел об этом, успел написать книгу своих песен, успел родить сына. Как говорят на Востоке, этих трех условий достаточно, чтобы человек не зря прожил целую жизнь223.
Борис Гребенщиков: В песне «Дерево» всего каких-то восемь фраз, а какой щемящий получился образ. По тонкости я ничего равного песням Цоя не знаю224.
В записи на дебютном альбоме «Сорок пять» именно здесь звучит флейта, на которой мастерски сыграл Андрей Тропилло.
Песня написана Цоем в начале 1981 года. Все его приятели – Алексей Рыбин (Рыба), Евгений Юфит (Юфа), Владимир Дубров (Вольдемар), Андрей Панов (Свин), Игорь Покровский (Пиночет), Игорь Гудков (Панкер), – да и он сам, в начале 80-х называли себя битниками. Скорее всего, никто из них не был знаком с творчеством Керуака, Берроуза, Буковски и прочих авторов, однако образ жизни у молодых панков был весьма похож на тот, который вели – да и описывали – эти авторы: постоянные пьянки, бесцельное шатание по улицам, поездки в другие города без гроша в кармане, высмеивание и вышучивание всех и вся, походы в кино и на концерты без билетов, собирание коллекций рок-н-ролльных пластинок, бренчание на гитарах – так они и проводили все свое время.
Битники – это второй этап жизни компании Свина – Цоя – Юфы – Пиночета – Панкера и прочих. Имидж Андрея Панова и его ближайшего окружения был в чистом виде панковским. Остальные же, включая Виктора, все-таки больше осознавали себя битниками.
Само это определение очень нравилось Виктору. Даже, по воспоминаниям Алексея Рыбина, желая кого-то похвалить, Цой говорил – «это настоящий битник». Все у него было «битническим»: кино, музыка, поведение.
Александр Кушнир: Помню разные акустические концерты. Такое ощущение, что Цой, выходя играть, был очень в себе, точно ловил сигналы из космоса, напрямую с небес. Самая длинная реплика, которую он сказал: «Ну что, вам новые песни сыграть или старые?» Все закричали: «Старые!» Он начал: «Ты был когда-то битником….»225.
Короткая зарисовка написана в 1981 году. В несколько измененном варианте (со словами «…. есть глаз, есть рот, есть кот, яблочный компот….») исполнялась на квартирных концертах разных лет.
Алексей Рыбин: Цой очень вдумчиво относился к написанию песен, подолгу перебирал слова, довольно серьезно составлял аранжировки, заменял одни аккорды другими до тех пор, пока не добивался полной гармонии. В ранних песнях «КИНО» нет сомнительных мест, и изменить в них что-то практически невозможно…»226.
Цой написал эту песню в 1982 году непосредственно в студии Тропилло, когда уже во всю шла запись альбома «45». Как вспоминал Рыбин, Борис Гребенщиков посоветовал Виктору послушать Игги Попа. Тот к совету прислушался и тут же выдал новую песню, которая очень зацепила мэтра. Лидер «Аквариума» настоял на немедленной ее записи.
Андрей Тропилло: Длительность звучания всего записанного материала составляла сорок две минуты, но потом мы дописали еще одну песню, «Я – асфальт», в результате весь альбом уложился в 45 минут. Песня была посвящена какому-то автодорожному начальнику, который помогал группе. Не помню, кто это был, но помню, что он ассоциировал себя с асфальтом. Потом, правда, песня из альбома вылетела и он снова стал звучать 42 минуты. Но название «45» осталось227.
Виктор Цой: Мне показалось, что это неудачная песня, поэтому из альбома мы ее все-таки убрали, а название сохранили228.
АлексейРыбин: Незавершенные наброски текста к композиции «Асфальт» к моменту записи у Цоя уже были. Мы начали играть какие-то немыслимые ходы, а Гребенщиков замахал нам из аппаратной и закричал: «Это надо писать! Это надо писать! Это новая песня!» Она вся была построена на одном рифе, и в ней не было даже рефрена229.
Пару лет «Асфальт» регулярно исполнялся на акустических концертах, поскольку это была самая тяжелая и мощная вещь из всего репертуара «КИНО». Именно с нее весной 82-го года группа начала свое первое выступление в рок-клубе. Впоследствии песню все-таки издали в качестве бонус-трека к альбому 1996 года.
«Неизвестные песни» 1983–1985 гг.
1. Разреши мне…
2. Братская любовь
3. Подросток (Ты мог бы.)
4. Любовь – это не шутка
5. Ты обвела меня вокруг пальца
6. В поисках сюжета
7. Весна
8. Последний герой
9. Около семи утра
10. Лето
Альбом «КИНО. Неизвестные песни» был выпущен Петербургской студией грамзаписи в 1992 году по инициативе Марьяны Цой на грампластинках. Затем его переиздали на компакт-дисках в 1996 году. Название этого альбома не случайно, ибо включенные в него песни звучали нечасто и известны далеко не всем.
В 1982–1983 годах песни записывались в студии Ленинградского Малого театра у Андрея Кускова, а так же в в 1985 году в студии Алексея Вишни.
Алексей Рыбин: Витька продолжал писать, и материала для второго альбома у нас уже было более чем достаточно. Теперь, когда мы разделили обязанности и всеми административными вопросами стал заниматься я, он начал наседать на меня и все чаще и чаще требовал, чтобы я поскорее подыскал студию для новой записи230.
Поскольку Андрей Тропилло был очень занят работой с группой «Аквариум» и не мог уделить время группе «КИНО», Гребенщиков предложил Рыбину самостоятельно найти студию и даже дал ему несколько телефонов знакомых звукорежиссеров. В конце концов после долгих поисков Алексею повезло, и он нашел студию звукорежиссера Андрея Кускова в МДТ. На барабанах группе помогал Валерий Кириллов, впоследствии ударник «Зоопарка». Но получившаяся запись к концу работы над ней перестает нравиться Цою, и он прячет ее «в шкаф».
Алексей Рыбин: Мы планировали для первого раза записать четыре-пять песен: «Весна», «Лето», «Я из тех….» и «Последний герой», а увидим, как дело пойдет. Последние Витькины песни оказались более жесткими и холодными, чем на предыдущем альбоме, но среди них встречались и чисто биг-битовые вещи. Все происходило на удивление быстро и складно – часа за три мы записали болванки четырех песен, и получилось это очень неплохо. Кириллов действительно оказался классным барабанщиком – все схватывал на лету. Метро уже должно было вот-вот закрыться, когда мы закончили запись и договорились с Андреем о следующей сессии.
Но, к сожалению, на этом все и закончилось – Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных барабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в драмтеатре еще раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше – мы все это заметили. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из той записи потом так никуда и не вошла231.
По счастливому стечению обстоятельств, именно Валерий Кириллов сохранил копию той записи, ее потом и издали как «Неизвестные песни».
В 1985 году у Вишни произошло немного иначе. Цой собирался записать цикл песен о любви, который часто вспоминают музыканты «КИНО». Несколько записанных песен были исключены Цоем из репертуара и остались лишь для внутригруппового звучания. Это – «Братская любовь», «Разреши мне», «Ты мог бы», «Любовь – это не шутка», «Ты обвела меня вокруг пальца». После гибели Цоя их так же издали в альбоме «Неизвестные песни».
Алексей Вишня: «Киношники» пытались записать полноценный альбом, но у них ничего не получалось. Была идеально записана «Братская любовь», а все остальные композиции, более тяжелые, звучали несколько убого. «Это не любовь» Цоя уже не устраивала – его все больше охватывало настроение «Группы крови», да и качество этой записи было не фонтан.
Юрий Каспарян: У Виктора было очень много ироничных песен про любовь, в так называемой «киношной» стилистике. «Ты выглядишь так несовременно рядом со мной», «Братская любовь», «Ты обвела меня вокруг пальца» – замечательные песни, которые не очень соотносились с пафосным героическим амплуа, в котором уже выступала группа, и потому не входили в альбомы. На самом деле Цою совсем не был свойственен пафос, он, скорее, любил повеселиться и писал вот такую лирику. Но исполнять на публике эти песни мы не могли. Записывались эти песни дома у Леши Вишни перед «Группой крови»232.
Георгий Гурьянов: Мы решили не исполнять лирические песни, поскольку они не соответствовали образу «КИНО». Это были так называемые неизданные песни. «Я стою в темном углу», «И букет в моих руках давно завял, давно зачах». Это было до «Группы крови». Мы начали записывать их, а потом Витя почесал голову и… Вишня не справился, этот альбом был задвинут. Закрыт. Неизвестные песни233.
Алексей Вишня: Один только невинный топот басиста Игоря Тихомирова пяткой об пол вызывал у моих соседей страшное негодование234.
Уже после смерти Виктора, записи этих песен, пылившиеся на полке у Алексея Вишни, были найдены музыкантами «КИНО», собиравшими всевозможные рабочие материалы студийных работ группы. Как вспоминал впоследствии Вишня – в тот момент он попытался было что-то возразить, ему совершенно не хотелось отдавать записанный материал, но «киношники» настояли.
Алексей Вишня: Я бы ни за что на свете не отдал им мастер-оригинал, но ребята заверили меня, что Витя хотел бы его уничтожить235.
На самом деле это известный факт: Цой очень не любил публикаций каких либо недоделок и черновиков, и вряд ли бы допустил издание этих песен в том виде, в каком они находились. Поэтому, передав запись музыкантам «КИНО», Вишня совершенно успокоился. Однако уже в течение месяца старые записи скомпилировали в пластинку «Неизвестные песни Виктора Цоя» и с помощью Марьяны Цой издали Петербургской студией грамзаписи. Как выяснилось впоследствии, Игорь Тихомиров, собиравший со всех студий материал, оставил пленку где-то в рок-клубе. Ее случайно нашла Ольга Слободская и, не понимая, что с ней делать, отдала Марианне. Та же рассудила, что материала достаточно, и издала его.
Именно благодаря такому стечению обстоятельств мы теперь можем слушать композиции, которые на самом деле могли бы никогда до нас и не дойти.
Помимо «Неизвестных песен» эта композиция (вместе с песней «Прохожий» и невырезанным фрагментом рабочей записи «Стишок») присутствует на диске «Это не любовь», изданном в 1996 году компанией «Morozz Records». «Стишок» совершенно случайно попал в запись, и его забыли оттуда вырезать. Накануне записывалась группа «Кофе» (их драм-машина использовалась при записи альбома «Это не любовь»), Виктор Цой баловался с текстом песни «Принцесса», последние две строки которой попали в запись. Когда Вишня стал ругаться, Цой обиделся: «Потом скажешь, что тебе на работу надо», получив в ответ «Поехали, все!». Эти фразы также не вырезали, и они попали в конец бонусного трека «Разреши мне», который все равно в альбом не вошел.