если бы можно было что-то изменить. Ты не должна была пройти через этот кошмар,
мы не должны были бросать тебя, — с трудом сдерживаясь, прошептал он.
Ева досадливо отмахнулась.
— Да брось ты. Дело прошлое, я сама сделала выбор, при чем тут вы. Я тебе о
другом рассказываю, ты хоть понял?
— Те сволочи… как они могли! Мы должны что-то предпринять, они же насиловали
тебя!
— Они мертвы! Не зацыкливайся на этом! Благодаря им я выжила.
Ева начала раздражаться, но быстро справилась с собой и, накрыв рукой руку
Эльдара, спокойнее добавила:
— Я хочу, чтобы ты понял и поверил моим словам. Ты внимательно слушаешь?
Ее прикосновение вмиг остудило его и он кивнул.
— Я пришла к тебе первому, потому что… наши отношения были не такими
физиологическими, скажем так, как мои отношения с Георгием. Мне легче поэтому с
тобой общаться, во всяком случае, я была уверена, что ты не набросишься на меня
в первую же секунду и у меня будет время объяснить тебе, почему этого делать
нельзя. Ты понимаешь?
— Не совсем.
Ева сдержанно вздохнула.
— Ты помнишь, что я рассказала тебе только что о санитарах? О том, что все они
погибли?
— Ну да.
— Так вот это произойдет с каждым мужчиной, у которого будет со мной секс.
Эльдар какое-то время невидящим взглядом смотрел на свою гостью. Потом на лице
его промелькнула тень понимания и он, покачав головой, уверенно произнес:
— Это невозможно.
Ни слова не говоря больше, Ева порывисто встала и через секунду оказалась у
Эльдара на коленях, приникнув к его губам в безумном поцелуе.
Ему показалось, что он с размаху упал в бушующий теплый океан, из которого
когда-то вышла сама жизнь и единственным желанием на свете было остаться здесь
навсегда…
Он не заметил, как вечность закончилась и как исчезла Ева. Когда он открыл
глаза, вокруг никого не было. Первой мыслью его было, что все это сон, Евы не
существовало ни тогда, и уж тем более ни сейчас. Эта жуткая мысль просто
оглушила его, ведь все на свете сразу теряло смысл, но…
В ванной журчала вода. Эльдар расслабленно вздохнул и едва не рассмеялся — надо
же, целоваться с девушкой и не заметить, как она отошла. Такого с ним еще не
случалось…
Ева, самая прекрасная русалка на свете, сидела в полупустой ванне, скрестив ноги
и положив голову на бортик. Блестящий черные локоны струились по белой эмали, а
зеленый океан был спрятан за опущенными ресницами.
Эльдар восторженно замер в дверях, не в силах оторвать от нее глаз. Он старался
не смотреть на грудь, но глаза непослушно скользили по нежному изгибу ее шеи и
просто пожирали взглядом те части ее тела, которых он раньше не знал.
— Это был всего лишь поцелуй, — чуть слышно произнесла Ева. — Но ты должен был
почувствовать, как много я у тебя взяла. У тебя должна кружиться голова, ты
должен испытывать слабость и легкую усталость…
— Но это не удивительно.
Она медленно подняла глаза.
— Ты все еще мне не веришь? Ты просто не хочешь прислушаться к своим истиным
ощущениям от моего поцелуя, поэтому…
— Боже мой, милая, рядом с тобой я готов верить чему угодно. Если ты говоришь,
что выпила глоток моей энергии, пусть будет так. И это стоило того, поверь мне.
— Пусть будет так, — повторила она и улыбнулась. — Но только больше ты не
получишь этого. Твоя жизнь слишком дорога мне, чтобы я сделала ее своей пищей.
Ева улыбалась. Нежная милая Ева. Но в ее глазах на миг промелькнуло что-то
странное. Что-то, что напомнило ему Еву прежнюю — сильную, хищную, когда-то
давно на век сковавшую его сердце цепями…
И он не смог улыбнуться ей в ответ.
Георгий
— Го-олуби летя-ят над нашей зо-оной, голубям нигде-е преграды… — последнее
слово захлебнулось вместе с Геркой, хлопнувшимся в бассейн.
Холодная вода немного отрезвила его, но не настолько, чтобы испортить
настроение.
Эх, хорошо! — крякнул он, достав свою пьяную голову из бассейна. Намокшая
простынь, обмотанная вокруг бедер, сковывала движения, и он принялся прямо в
воде сдирать ее с себя.
— Людочка! — заорал он, — Людочка, солнышко, ну чего ты там застряла, беги ко
мне скорее!
— Бегу, любимый! — раздался из парилки громовой бас Бочкова.
Герка хохотнул.
— Во придурок… У тебя что, в заднице зачесалось? Ну так и быть, иди сюда, я тебе
помогу!
Бочков наполовину вылез из парилки и начал подавать руками какие-то странные
знаки.
— Эй, ты чего? — удивленно захлопал глазами Герка. — Иди отсюда, я друзей не
трахаю. И задница мне твоя не нравится… Люда-а! Ты где там?
— Жорик, уймись, а! — досадливо прошептал Бочков. — Ты успел, пока мы квасили
уже и Настюху и Таньку оприходовать. А я Людку только раскрутил, не лезь, будь
человеком.
Герка обиженно засопел и с размаха швырнул в приятеля мокрую простынь. Бучков
проворно заскочил в парилку, и простыня, как плевок, с чавканьем повисла на
дверной ручке. Снова оставшись в одиночестве, Герка уныло положил голову на
бортик бассейна, шмыгнул носом. Вода стекала с кончиков волос на лицо, и он
чувствовал себя пьяным придурком, недалеко ушедшим от своих приятелей,
веселящихся за дверью. Подобные ощущения говорили о том, что пора покидать
шумную компанию и валить домой. Спать. В предвкушении нового счастливого дня.
Такого же счастливого, как и все остальные. Черт, как же славно жить на свете,
кто бы знал… А дома все та же до боли родная пустота. Поприветствует мертвым
огоньком телефона на столе и опущенными шторами. Снова спрячет от города до
утра. Жаль, нет Марика, отец забрал его на охоту в прошлый четверг. Как хорошо
знать, что кто-то ждет тебя дома. Запрыгнет на колени, ткнется влажным носом в
лицо будет неотрывно искать твой взгляд, надеясь на ласку, для которой не
осталось уже сил…
Из предбанника доносился веселый девичий смех и хохот Вадьки Корнеева, главного
редактора "Корнаут-Сити", местной желтой газетенки.
Георгия замутило при одной мысли о том, что нужно возвращаться к ним, корчить из
себя своего в доску парня, отпускать набившие оскомину остроты и тискать девушку
Таньку, которую привели специально для него. Нет, она, конечно славная, эта
Танька. Модель из Киева, подруга чьей-то там любовницы, очень аппетитная
девочка. Но Герке почему-то казалось, что от волос ее пахнет мышиным пометом.
Такое вот субъективное ощущение. Достаточно неприятное. Приходилось во время
близости держать глаза открытыми, чтобы не казалось, будто тебя целует грызун. А
в остальном, прекрасная маркиза…
Не хотелось больше пить, и в общем-то не хотелось эту вонючую Таньку. Никого и
ничего. Чертова депрессия. Или просто водичка холодная. Брр, сидишь здесь, как в
проруби и погреться негде. Парилку Бучков с Людой заняли…
Кряхтя как старик, Георгий вытащил свое бренное тело из бассейна и посадил его
на бортик. Ноги почему-то остались в воде, но их вылавливать сил уже не было,
пусть себе плавают. Герка тупо уставился на квадратики синего кафеля на дне
бассейна и принялся старательно думать. О том, как бы ему незаметно ускользнуть
из этого богоугодного заведения, и желательно без Таньки.
Только не домой, решил он, к Эльдару, у него тахта на кухне и хороший кофе, ему
кто-то прям из Америки привез. Будет ворчать, не любит, когда я пьяный
вваливаюсь, ну и черт с ним. Не в первый же раз. Тем более…
Неожиданно в предбаннике стало тихо.
Опять случка, вздохнул Герка, работнички культуры, мать их, на культурном
отдыхе.
Да нет, болтают что-то в полголоса. Может, уходить собираются…
— А! Так ты про Жорку что ли! Ну так и говорила бы сразу, — раздался голос
Вадьки.
Вот сволочуги, выругался Герка просебя, кости мне обмывают, потому и тихо стало…
Очень скоро смех раздался снова, а дверь в бассейн хлопнула, как будто кто-то
вошел. Герке не хотелось поворачивать голову, тем более краем глаза он не уловил
никакого движения. Проверяют, гады, отключился я уже или нет, усмехнулся он.
Вот тоска-то, и ноги замерзли совсем, и вылазить неохота.
— Го-олуби-голуби… над моим окном кружатся, — непослушным языком пропел он себе
под нос.
Холодок в спину, будто чей-то взгляд…
Наверное, кто-то все-таки запёрся и стоит сзади, тихо прикалываясь.
Герка лениво вывернул голову и замер, будто окаменев. Но только на секунду.
Потом на лице его расплылась блаженная хмельная улыбка, и он вновь повернулся к
Потом на лице его расплылась блаженная хмельная улыбка, и он вновь повернулся к
квадратикам на дне бассейна.
— А, Ева, — пробормотал он чуть слышно, — спасибо, что заглянула. Я подозревал,
что мои пьянки до добра не доведут, но не думал, что так скоро. Хотя, конечно,
все равно приятно увидеть тебя. Помню, я уже напивался до такого состояния, что
ты мне в каждом углу мерещилась. Но это давно уже было, лет в пятнадцать. Лешка
меня тогда полночи в ванне с холодной водой продержал. — Он усмехнулся, -
Боялся, дурак, что я вены почикаю и спрятал в мусорное ведро все папашины
бритвы. Ну и глупые же мы были тогда, смех, да и только. А вообще… Я и правда
сильно переживал. Всегда корил себя за то, что мы позволили тебя тогда увезти.
Можно же было тебя спрятать, можно было придумать что-то. А мы просто бросили
тебя в беде, верно? Как последние сволочи… Ты еще не исчезла? — он повернул
голову и, убедившись, что призрак все еще за спиной, удовлетворенно кивнул.
— Да, все-таки я сильно набрался. Ты кажешься такой живой…. Но я не буду на тебя
смотреть, когда долго смотришь, все исчезает.
Он отвернулся и на какое-то время замолчал.
— Знаешь, — заговорил он снова, — мне кажется, я видел тебя недавно в городе.
Вот такую же точно как сейчас. Даже ребятам рассказал, думал, они обрадуются, а
оказалось…. Потом я звонил тебе домой, разговаривал с твоим отцом. Он сказал…
что ты умерла. Да нет, я не поверил, конечно. Слишком много лжи уже слышал. И те
фотографии… тоже ложь. Правда, это до меня дошло только недавно. А когда мой
папаша показал их в первый раз, я почему-то повелся, как последний идиот. И мне
стало страшно. Я понял, что ты никогда не станешь прежней, эти врачи, они что-то
сделали с тобой…. Не удивляйся, что папаше удалось убедить меня в том, что ты
сумасшедшая. Подсознательно я всегда подозревал это, ведь ты была такой
странной, необычной, непредсказуемой…. Слишком непохожей на остальных. Впрочем,
мне было наплевать на это, пока ты была со мной. Наверное, я тоже становился
немного сумасшедшим. Во всяком случае, я готов был ради тебя на все. И, помнишь,
ты рассказала мне о том, что с тобой случилось? Ты ведь так и не сказала, кто
был тем человеком. Но если бы сказала, Ева, я нашел бы его и убил. Клянусь тебе,
я бы убил его. И еще, если бы в последний раз с тобой был я, а не Эдька, тебе не
пришлось бы торчать все эти годы в психушке. Понимаешь? Я бы все сделал сам.
Думаешь, это пустые слова? Черт, ты права. Ведь я не смог даже вытащить тебя из
дурдома. Но я старался! Я знал, что мой отец с его связями мог бы помочь и я
обратился к нему. Но сам же все и испортил. Вместо того, чтобы сказать ему, что
ты просто моя одноклассница, которой я хочу помочь, я рассказал ему правду о нас
с тобой. И тогда папаша решил, что я спятил, что я одержим тобою и спасать нужно
меня. От тебя. Боже, как же я корил себя потом за эту дурацкую искренность… От
этого недостатка мне пришлось избавиться. Теперь я могу врать просто виртуозно.
Притворяться. Играть. Даже умею производить впечатление счастливого человека.
Да… Наверное так и есть. Я счастливый человек, не каждый же может пройти через
тот кошмар, через который прошел я когда потерял тебя и не сломаться, не
потерять смысл жизни, или как там это называется… А у меня все замечательно. У
меня квартира есть, машина, женщины… Собака есть еще… И какая к черту разница,
что все это не имеет значения… Брр, как же холодно-то здесь, — он поежился и
попытался повернуть голову, но почему-то передумал. — Послушай, ты спросишь, а
почему я сейчас не пытаюсь найти тебя, да? Просто… я боюсь. Боюсь, узнать, что
ты действительно умерла. Мне хочется жить, понимаешь? Даже пускай иллюзией. А
если я узнаю, что мы больше не дышим одним воздухом, тогда…
— Жорик, ну ты просто хам! — Голос Галочки слился со стуком захлопнувшейся двери
и как лезвием стеганул по ушам. — Девушка, ваш одноклассник малость перебрал, вы
не обращайте внимания. Обычно он очень милый и поворачивается лицом к
собеседнику.
Георгий замер. Вода в бассейне превратилась в кипяток. Так жарко… ему еще
никогда не было.
— Галина, с кем ты разговариваешь?! — Не своим голосом выкрикнул он.
— Какая прелесть! — захохотала Галка, — тебе лень башку повернуть? К тебе пришли
гости. Девушка, вы хоть голос подайте что ли…
В голове что-то взорвалось. Он почувствовал, что еще секунда — и разогнавшееся
сердце вывалится у него из груди в этот проклятый квадратистый бассейн.
Ева!!! Не может быть! Еще один сон? Тогда пусть он длится вечно. Выходи из волн
мое прекрасное чудовище, разорви мне горло стальным когтем или лишь нежно
коснись, но только… О Боже! Только пусть это будет не сном!!! Иначе я утоплюсь в
твоем соленом море. Даже если это всего лишь бассейн…
Он резко повернулся.
Ее глаза улыбались. Эльдар говорил, что они похожи на океан. Действительно
похожи…
— Скажи что-нибудь, иначе я не поверю. — Одними губами прошептал он.
Она подошла и медленно опустилась рядом с ним. Две зеленых мерцающих звезды
смотрели на него откуда-то из темных глубин вселенной.
Он осторожно коснулся кончиками пальцев ее волос.
Удар током.
Он все еще помнил. Его руки помнили. Этот черный прохладный шелк. Ее волос…
— Все-таки ты? — спросил он.
— Да.
Этот голос… Нет, только не здесь, не в этих стенах.
— Как трогательно, — пропищал откуда-то из параллельного мира Галкин голос.
Георгий поморщился и, к своему удивлению, вместо злости почувствовал стыд. За
это грязное место, где они находились, за Галку, за свою наготу…
Нужно увести Еву отсюда.
Он с трудом поднялся, доковылял до своей простыни, обмотался ею кое-как и,
вернувшись к Еве, взял ее за руку (опять удар током, нужно не позволять себе
расслабляться.). Они вышли в предбанник, где сидели пьяные Геркины товарищи.
— Потерпи пару минут, мы сейчас уйдем отсюда, — шепнул он Еве на ухо и начал
быстро одеваться.
Галина вошла следом за ними и недоуменно захлопала глазами, делая какие-то знаки
сидящим за столом, где в самом разгаре бурлило веселье. Петька блаженно крутил в
руке запотевший бокал пива, поглаживая другой рукой мелькавшую у него между ног
голову Настасьи. Влад орал во все горло, что требует продолжения банкета и Люду
в придачу ('Где ты там, Людок, застряла, иди к нам, этот козел все равно от
минета не кончает'). Все были так заняты, что не сразу обратили внимание на
зашедших Еву и Герку. Но зато когда это все-таки произошло, Георгий пожалел, что
родился на свет.
— Эй, Георгий-победоносец, откуда таких девчонок берешь, поделись секретом! -
завопил Влад.
— Или просто поделись, — с похабной ухмылочкой вставил Петька.
Застегивая джинсы, Герка бросил на них уничтожающий взгляд, но сдержался.
— А мы уже познакомились, — не унимался Влад, — Женечка, милости просим к нашему
столу!
Георгий почувствовал, как пальцы его непроизвольно сжимаются в кулаки. Внезапно
вспыхнувшая ярость, была такой незнакомой и странной, что он не знал как с ней
бороться, как сдержать в себе это бушующее пламя и не причинить никому вреда…
Пальцы предательски задрожали, пропуская через себя бешеный поток энергии. Черт!
Хоть бы Вадька заткнулся!
Но тот уже перся к Еве, со слащавой улыбочкой протягивая ей простыню. Его жирная
блестящая физиономия предвкушала грядущие удовольствия.
— Раздевайтесь, Женечка, не стесняйтесь. Я вас сейчас в простыночку замотаю,
пойдете попаритесь. Мы люди порядочные, интеллигенция, можно сказать. Вон у
Жорки спросите, мы кореша с ним, правда, Жорик?
Георгий замер и медленно поднял глаза. Вадька недоуменно попятился, увидев перед
собой совершенно незнакомого человека, и улыбка разом сползла с его рожи. Но
Герка всего этого не видел. Перед глазами клубился красный туман, и он твердо
знал только одно. Что сейчас голова этого ублюдка будет размазана по мокрому
голубому кафелю, на котором он стоит.
Прохладная рука Евы легла на его запястье, вмиг остудив рвущуюся наружу
агрессию. Ева знала.
— Извините, но нам нужно уйти. Мы давно не виделись, и нам хочется побыть
вдвоем. — Тихо сказала она.
Этого оказалось достаточно. Так просто — тихий шелест ее голоса и вся грязь
исчезла. Испарилась, будто бы ее и не было.
Герке хватило пары минут, чтобы надеть рубашку и кроссовки, схватить Еву за руку
и покинуть наконец-то опостылевшее заведение.