— Зря ты так. Я же потом поняла, что Андреев тут ни при чем, целились в меня.
— С чего бы такая проницательность? — не удержался и съязвил Илья. Почему-то ему хотелось сделать Лере больно, точно наказать ее за все, что сам пережил, будто она была виновата. Понятное дело, что стреляла не она, и все ж каким-то непонятным пока образом оказалась причастна к смерти Макса, а раз так, то должна ответить. А Лера, игнорируя его насмешку, спокойно сказала:
— Через два дня Кузнецова встретила меня в коридоре и сказала, что ангел вернется и мне никто не поможет, я умру. Выглядела она как ведьма или как цыганка: нечесаная, злая, одета кое-как, мне стало жутко. Она знала, понимаешь, знала о том, что здесь произошло! О том, что вместо меня погиб другой. Я сказала, что мой ангел сильнее, она ответила — посмотрим, и больше я ее не видела.
Теперь пришла его очередь отмолчаться — дело принимало совсем другой оборот. Понятно, что ангелы являлись тетке в ее буйных фантазиях одинокой дамочки, но вот это: «ангел вернется»… Лера права, эта Кузнецова — опасная тварь, и с ней надо встретиться, и желательно завтра же, вернее, сегодня. Хотя если разобраться…
— Значит, тогда у банка в тебя стрелял ангел? — точно сам с собой говорил Илья. — И машину тоже он заминировал?
— Да, — просто сказала Лера, точно речь шла о чем-то обыденном, например, о походе к косметологу, хоть и сама понимала, что звучит это дико.
— Бред, — подумав, отозвался Илья, — полный бред. — Получается, он и Макса убил? И Стешина?
Лера села на край кровати, выпрямилась и отложила подушку, потом повернулась к Илье и сказала:
— Я не знаю, кто убил твоего брата, но меня хотела прикончить Кузнецова. Можешь не верить мне, но это так.
— Конечно, не верю, — проговорил Илья. Он уже и сам не знал, чему верить, ну сами посудите: из снайперки стреляет ангел, он же со знанием дела минирует машины, знает приемы рукопашного боя, а какая-то обезумевшая тетка нанимает киллера, чтобы устранить Леру. Но этот самый ангел забрал Стешина и Макса….
— Кто тебе сказал эту глупость? — как можно небрежнее спросил Илья, чтобы показать, что не верит ни единому слову Леры. Та намотала пояс плаща на ладонь и вдруг улыбнулась, Илья заметил это даже в полумраке.
— Она сама. Я встречалась с Кузнецовой вчера, отдала ей все свои деньги, чтобы она отстала от меня, хотела откупиться. Но не вышло, сам видишь.
О да, он видел. И еле сдерживался, чтобы, как обещал недавно, не прибить Леру прямо здесь. Вот заслужила, прости господи, воистину заслужила — и враньем своим, и этими неуклюжими попытками оправдаться. И дурью своей тоже, глупостью и безмозглыми поступками — надо ж было додуматься до такого. Он бы докопался до этой Кузнецовой, добрался бы до нее. Кстати, еще один довод — Лера могла рассказать все это раньше, но промолчала, а ведь все могло быть совсем по-другому.
— Дура ты, — просто сказал Илья, чувствуя вместо злости зверскую усталость, — как есть дура. Кузнецова и навела киллера на нас, на ту квартиру, где мы отсиживались.
— Я хотела, чтобы она отстала от меня, чтобы все стало как раньше! Я подумала, что так будет лучше и все закончится! — проговорила Лера и отвернулась к стене.
Ага, как же, мечтай. Ничего уже не будет как раньше, все изменилось, и ты сама в первую очередь, голубушка. Подумала, она… Надо же, какой сюрприз — она еще и думает. И только о себе, как обычно, как самой выкрутиться и в сторонку улизнуть, а на Макса ей плевать, он ей никто, она ему тоже.
Говорить не хотелось, почти все стало на свои места, кроме одного — через двадцать три с половиной часа их вышибут отсюда, и они могут пойти на все четыре стороны. Но даже эта мысль не встряхнула, Илья так и сидел в кресле и крутил в руках телефон.
— Я думала, что Кузнецова сумасшедшая, просто тихопомешанная из-за дочери! — горячо зашептала Лера. — И Артемьев так считал, сказал, чтобы я не обращала внимания! А оказалось, что она чудовище! Илья, я жить хочу, просто жить, нормально! Что тут такого! Я же не знала, что все так далеко зайдет! Я боюсь, очень боюсь. Это преступление?
У нее начиналось что-то вроде истерики, отложенной во времени и оттого обещавшей быть особенно яркой и затяжной.
— Не ори, — осадил ее Илья. — Значит, деньги она взяла, но ангела отзывать не стала, и я ее понимаю. Это не собачка, захотел — поиграл, захотел — пнул. Он только команду «фас!» понимает, другим не обучен.
— Я поняла, поняла, — торопливо отозвалась Лера. — И что теперь делать? Он знает, что я жива и что денег у меня нет.
— Привыкла все деньгами мерить… — пробормотал Илья. Мысль о деньгах отчего-то не давала ему покоя, было с ними связано нечто, чего он и сам пока не видел, но важное, и от этого многое зависело.
— Теперь у меня больше ничего нет, — твердила Лера, — и жилья нет, и документов. Меня нет…
— Истерику потом устроишь, — прикрикнул на девушку Илья, — в другом месте! Давай про Кузнецову эту говори все, что знаешь, и про дочку ее.
И услышал просто повтор с незначительными подробностями: Кузнецова просила помочь воскресить ее дочь, говорила про ангела и божью кару. Артемьев сказал, что дочь у тетки пропала семь лет назад. Следовательно, либо Кузнецова окончательно тронулась умом, либо тут нечисто, и обе версии имеют равное право на существование.
— Телефон ее у тебя есть? — спросил Илья, еще сам толком не зная, как поступит дальше. Мелькнуло предположение, и вместо того чтобы пропасть, зацепилось, вылезло на первый план, и изъянов в этом предположении Илья не видел. Может, утром они и появятся, но пока все выглядит красиво и убедительно.
— С ней бесполезно разговаривать, она одержимая, — говорила Лера, глядя в свой телефон, — она сказала, что ее дочка скоро вернется, что осталось недолго, и бог сказал ей, что надо заплатить в последний раз. Кузнецову лечить надо, принудительно, она для людей опасна…
Ну вот, теперь с диагнозом все понятно: когда ты говоришь с богом — это молитва, а когда он с тобой — шизофрения, хотя в случае с Кузнецовой все же не в чистом виде, тут возможны и паранойя, и психоз, но с этим потом специалисты разберутся.
— Я с ней говорить и не собираюсь, — сказал Илья и забил в свой мобильник номер телефона Кузнецовой, который продиктовала Лера. Посидел, глядя на ряд цифр, и спросил:
— Знаешь, где она живет?
— Нет.
Ну, разумеется, откуда. Да и ладно, пойдем другим путем, но только утром, потому что сейчас сил не то чтобы идти куда-то, а просто думать уже нет. «Утром, все утром», — подумал он как о чем-то решенном, скинул куртку, разулся и улегся на кровать, накинул покрывало. В ушах зашумело, глаза резало так, точно в них песка насыпали. Он еще успел услышать голос Леры, но слов не разобрал, потом раздался шорох, потом стало тихо и очень спокойно, исчезли звуки и образы, пропали мысли — так всегда бывает во сне, когда организму из всех потребностей — еда, секс, сон — требуется только сон, и ничего больше.
«Ровер» ждал на парковке и даже приветливо моргнул фарами в ответ на прикосновение к кнопке брелка сигнализации. Илья понимал, что рискует, но все же решился забрать машину, хоть и, пока шел к ней, по спине бежал неприятный холодок, и постоянно тянуло оглянуться и посмотреть по сторонам, а уши ловили каждый резкий звук. Все чувства разом обострились, Илья ускорил шаг, едва не сорвавшись на бег, распахнул дверцу и оказался в холодном салоне «Ровера». И выехал с парковки столь поспешно, что едва не снес небольшой, чисто декоративный по виду красный шлагбаум, вернее, столбик, на котором это сооружение крепилось. Успокоился уже на проспекте, когда тревога малость отпустила, а салон достаточно прогрелся. Илья смотрел в зеркала и по сторонам, следил за каждой показавшейся подозрительной машиной, понимая, что в случае реальной угрозы отбиться не сумеет. Да и не успеет он ничего сделать, если за ним следят, то все козыри у «ангела», он до сих пор невидимка, но раз на парковке не пристрелил, то это можно считать добрым знаком. Хотя он охотится за другим объектом, но кто знает, вдруг ему хозяева новую вводную подкинули…
У выезда на Садовое кольцо предсказуемо образовалась пробка — время было самое пиковое, половина девятого утра. «Ровер» еле-еле катился в крайнем правом ряду, Илья смотрел в окно и издалека заметил Леру: она вышла из подземного перехода, осмотрелась и побежала к машине. Илья глянул на часы, на Леру — молодец, не опоздала и раньше не пришла, оказалась в нужном месте секунда в секунду, как утром и договаривались.
Девушка уселась рядом и тут принялась вертеть головой по сторонам.
— Все нормально? — не спросила, а будто уточнила, Илья буркнул в ответ:
— Как видишь, пока жив. Пристегнись.
Она накинула ремень и снова принялась озираться. Илью это почему-то злило, но он молчал, смотрел на дорогу. Скоро пробка рассосалась, машины рванули вперед, Илья вырулил в левый ряд и держался там, пока не пришло время поворачивать на узкую тихую улицу. Проехал по ней еще с полкилометра, снова свернул, потом еще, потом остановился, отъехал в сторонку и достал мобильник. Лера огляделась по сторонам и даже дверцу открыла, выглянула наружу, Илья усмехнулся и сказал:
— Успокойся. Все равно ты его не увидишь. И понять ничего не успеешь, это тебе будет бонус в случае чего. Слушай.
И прочитал, старательно выговаривая каждое слово:
— Жду, где мы расстались в последний раз. Приходи ко мне, мама. Ну, как, пойдет?
— Что это? — не сразу поняла Лера.
— Послание твоей Кузнецовой. — Илья прикидывал, не добавить ли каких-нибудь подробностей, но решил, что и так будет хорошо: все кратко и по делу.
— Зачем? — спросила девушка. — Зачем это? Вдруг она решит, что ее дочь и правда воскресла? Что тогда?
— Ничего. — Илья и сам понимал, что получается жестоко, что тетку это письмо если не добьет, то вырубит основательно, но ничего лучше придумать не смог. Следить за ней нереально, их мигом засекут и прикончат средь бела дня, как Макса, например, прострелив бак зажигательным патроном. Они сейчас легкая мишень даже для новичка, просчитать их следующий шаг — раз плюнуть. За Кузнецовой тоже могу приглядывать, и лучше всего сейчас последить за ней со стороны. И весь расчет на эту эсэмэску: если не сработает, то им с Лерой крышка. Он перечитал сообщение еще раз и только собрался отправить, но передумал.
— Звони. — Он подал девушке мобильник. — Да не Кузнецовой, понятное дело, в банк звони. У твоей же подружки есть внутренний номер? — пояснил он, видя, что Лера мало что понимает. Она сама говорила, что эта Кузнецова почти что живет на работе, сейчас десятый час утра, она должна быть на месте, но надо проверить. Вдруг со здоровьем проблемы или отпуск взяла, а они напрасно будут ждать ее у банка.
Лера набрала длинный номер, послушала автоответчик, потом нажала тройку. Раздалась музыка, потом человеческий, довольно приятный женский голос пожелал ей доброго утра.
— С Кузнецовой соедините, — сказала Лера. Илья отобрал у нее трубку и включил громкую связь. Снова замурлыкал нежный мотивчик, потом раздались гудки. Два, три, четыре — Илья посмотрел на Леру, потом на телефон, потом снова на девушку.
— Может, вышла? — прошептала Лера. — Или заболела… Хотя она ни разу не болела, сколько я ее помню…
«А сегодня решила прихворнуть». — Илья зачем-то считал гудки, и на седьмом трубка выкрикнула:
— Да? Слушаю, говорите?!
Кузнецова явно бежала к телефону, она шумно переводила дух и шмыгала носом. Илья затаил дыхание, Лера закрыла ладонью рот и отшатнулась от трубки, точно Кузнецова могла видеть ее.
— Она? — еле слышно прошептал Илья, Лера кивнула и отодвинулась к дверце. Тетка на месте, это хорошо, это обнадеживает, можно продолжать.
— Слушаю! — надрывалась та. — Алло, алло, говорите! Перезвоните, вас не слышно!
Есть версия, что люди по телефону всегда говорят громче, чем при личном общении, и объясняется это якобы тем, что человек, не видя собеседника в лицо, старается докричаться до него. Но Кузнецова не просто кричала — ее голос пару раз сорвался на визг, в нем звучало нетерпение и недовольство. Почему-то вспомнилась аферистка в платочке, Илья досадливо поморщился и нажал отбой.
— Почему она так орет? — пробормотал он, разыскивая в черновиках заготовленную эсэмэску. Нашел, перечитал, глянул на Леру и нажал «отправить». Секунда, две, три — «сообщение доставлено», может, Кузнецова уже прочитала его или читает в эту самую секунду. Илья выключил мобильник, кинул его на колени девушке и так резко дал по газам, что «Ровер» сначала присел на задние колеса, а потом почти что прыгнул вперед. Машину занесло на повороте, Лера ухватилась за скобу над дверью, уронила телефон и наклонилась за ним.
— Может, не надо? — услышал Илья и едва сдержался, чтобы не наорать на девушку. Она подняла мобильник и теперь неотрывно смотрела на Илью.
— Хорошо, давай твой вариант. — Он следил за дорогой и припаркованными у обочины машинами, чтобы не зацепить их, старался плавно входить в повороты, но получалось не очень. Отсюда езды до банка несколько минут, лучше приехать к началу действа, чем светиться заранее, хотя, может, еще ничего не произойдет и он зря торопится.
— Можно последить за ней, узнать, где она живет, зайти…
— В гости чайку попить, — съязвил Илья, — а там нас твой ангел поджидает. Вернее, тебя. Не знаю, как ты, а я еще пожить хочу и поговорить с этой нечистью, узнать, кто его на Макса натравил. Мы на войне, голубушка, а тут все средства хороши.
И едва не проскочил на красный, затормозил в последний момент, и вместе с таймером на светофоре отсчитывая секунды, первым ринулся вперед. Узкий пустой переулок, поворот, потом еще один, потом знакомая улица, куда выходили вторые ворота с территории банка, дальше метров триста вдоль трамвайных путей, и там еще один поворот, уже последний…
— Вот она, вот! Черт, мимо проехал, давай назад!
Лера закрутилась в кресле, оглянулась, отстегнула ремень безопасности, точно готовилась выскочить из машины. Илья нажал на тормоз, «Ровер» клюнул носом и неторопливо пополз обратно. Зазвенел трамвай, прогрохотал мимо, Илья смотрел в зеркала, но ничего толком разобрать не мог. Лера прижалась щекой к стеклу и вывернула голову, разглядывая нечто такое, чего Илья пока не видел.
— Где? — бормотал он, глядя то в зеркала, то оборачивался, но кроме приближавшегося трамвая ничего не замечал.
— Да вот она, вот, разве не видишь, на тротуаре…
И тут Илья увидел и узнал ее моментально. Вдоль дороги быстро шла женщина, полная и невысокая, с короткими темными волосами. Шла вперевалочку, двигалась тяжело и вместо того, чтобы просто повернуть голову, поворачивалась всем оплывшим телом, ноги ее постоянно подворачивались на высоких каблуках. Кузнецова промчалась мимо «Ровера», не обратив на него ни малейшего внимания, пропустила трамвай, перебежала дорогу и кинулась к черному «Черри», припаркованному неподалеку, села в машину и куда-то покатила. «Сработало!» — Илья развернулся и поехал следом, стараясь не терять машину из виду, но и близко не приближаться.
— Куда это она? — пробормотала Лера. Она тоже не сводила с машины взгляд и, кажется, была бы не против, если бы Илья прибавил скорость. Но он не торопился, следил не столько за черной машиной впереди, сколько смотрел назад и поглядывал по сторонам. Сообщение попало в точку, тетка сорвалась с места, кто поручится, что ее не сопровождает наблюдатель? Но ничего подозрительного не усматривалось, машины проезжали мимо, обгоняли «Ровер» и маневры вроде внезапного резкого торможения или ускорения повторить не пытались. «Кажется, повезло». — Илья бы постучал по дереву, чтобы не сглазить, но сделать это по ряду причин сейчас было невозможно, и он полностью переключился на Кузнецову.
Та шарахалась по дороге, как заяц, ее мотало из ряда в ряд, она лезла в каждую дырку, подрезала и два раза проехала на желтый. Илья едва успевал за ней, лавировал в потоке и старался не выпускать черную «Черри» из виду. Она дотащила их почти до границы города, потом свернула на узкую дорогу между «железкой» и высоченным бетонным забором с «егозой» поверху и остановилась у высотки, что в форме буквы «п» возвышалась над окрестностями. Кузнецова выскочила из машины и убежала в подъезд, Лера открыла дверь машины и едва не кинулась следом.
— Сиди. — Илья втащил ее обратно. — Куда собралась?
— За ней, — удивилась Лера. — Разве ты не хочешь с ней поговорить?
Илья сам толком не знал, какая польза ему будет от Кузнецовой, поэтому с ответом не торопился. Поговорить, конечно, надо, даже необходимо, но не бежать же за ней, тем более что уже поздно: тетка умчалась так проворно, что догнать ее не было никакой возможности. Искать ее в этом муравейнике бесполезно, да и незачем, Илью не отпускало предчувствие, что Кузнецова скоро вернется, надо только подождать. Она явно не домой с работы сбежала, что само по себе событие нерядовое, сейчас появится, никуда не денется.
И вернулась, вернулась как миленькая, выкатилась из подъезда с большой красной сумкой в руках, бросила ее на сиденье, уселась за руль и двинула обратно к забору. Илья держался неподалеку, но с трудом: Кузнецова точно с цепи сорвалась. Она и про разметку на дороге забыла, и про камеры, на светофоры внимания почти не обращала, как и на впереди идущие машины — они ей мешали. Сигналила, моргала фарами и лезла в каждую щель, пару раз ловко проскочила между фурами и на несколько минут пропала из виду. Илья уж решил, что потерял ее, тоже прибавил скорость, попросил уступить дорогу и успел в последний момент — Кузнецова перестроилась в правый ряд и включила поворотник.
— Куда ее черт несет? — проговорила Лера, не сводя с «Черри» глаз.
«Скорее уж ангел». — Илья пропустил перед собой фургончик и маршрутку, поехал следом, прикидывая на ходу возможный маршрут и его конечную точку, потом бросил эту затею и просто старался не отпускать Кузнецову далеко.
Пятьдесят километров по шоссе пролетели за полчаса, машин стало меньше, Илье пришлось сбросить скорость и отойти немного назад. Но «Черри» на свободной почти дороге просматривался отлично, поворотов впереди не ожидалось, как и конца этой гонке. Потянулся лес, потом пустырь, потом склады за заборами, потом снова лес, дома, дачи, и так без конца. Пятьдесят пять километров, шестьдесят, шестьдесят пять, потом проскочили краем небольшой мрачный и серый городишко, вернее, его окраины с гаражами и заборами, и после знака границы города Кузнецова взяла правее, съехала с шоссе и скрылась из виду под эстакадой. Чтобы через пару мгновений вынырнуть из-под нее и покатить по прилегающей дороге.