— Так ты, значит, знаешь этого Графа?
Шарнин вздохнул:
— И очень даже хорошо. Почти год пытался зацепить.
— Не дали?
— Нет, не за что. Сейчас бандиты не те, что в девяностых. Они научились работать по уму. Придраться не к чему, Рома. Потому как деятельность свою они очень грамотно подвели под законную. С властью в контакте, точнее, с отдельными ее представителями. Адвокаты у них из солидных контор. У Графа крыша сильная. Кто над ним стоит, не знаю, но работает он спокойно. Мы иногда штрафуем или закрываем на пару суток водил или его пацанов за мелкое хулиганство. Это когда они чужаков прессуют. И то если на территории отдела.
Николаев кивнул:
— Понятно. Тем интересней, Саня, будет закрепиться у вокзалов. Мне состояние покоя противопоказано. Я гораздо лучше чувствую себя в экстремальной ситуации.
— Ну, чего-чего, а экстрима тут хватает. Ладно. Зарекался я с Графом не связываться, но для друга чего не сделаешь. Поговорю с ним. Мне он не откажет.
— Ты о чем?
— Как это о чем? О тебе. О твоей работе.
— Да ты погоди базарить, Саня. Я поначалу сам.
— А хребет не сломаешь?
— Не сломаю. Если реально трудности возникнут, тогда обращусь к тебе.
— Значит, я могу смело уже завтра назначать встречу Графу, потому как трудности у тебя возникнут быстрее, чем ты думаешь.
— Посмотрим.
— Может быть, Рома, тебе другую работу подогнать? Профи такого калибра везде нужны.
— В охрану пойти предлагаешь?
— Тебя, уверен, и начальником службы безопасности возьмут.
— Взять-то, может, и возьмут, да только я не желаю быть привязанным к конторе, а еще меньше — к какой-нибудь отдельно взятой персоне. Для меня сейчас свобода превыше всего. А таксист — вольная птица.
— Тебе так кажется.
— Вот если я пойму, что ошибся, тогда и поговорим об охране.
— Смотри, дело твое. Как насчет того, чтобы вечером по-семейному посидеть? У меня. Выпить, расслабиться, детство и юность вспомнить? Жена гостеприимная, любит, когда в доме люди. Тем более земляки, друзья.
— С удовольствием Саня, но не сегодня.
— Это из-за Екатерины?
— Да. Ей хоть немного адаптироваться надо.
— Понимаю. — Шарнин наклонился к Николаеву. — Рома, ты извини, конечно, но правда, что Катя до тебя с каким-то районным депутатом, владельцем магазина жила? Не хочешь, не отвечай, я не настаиваю.
— Правда. Это что-то меняет?
— Нет, конечно. Депутат, значит, получил отставку?
— Полную, без выходного пособия.
Майор рассмеялся:
— Представляю, как это произошло.
— Нет, Саша, этого ты даже представить не можешь.
— Действительно, о чем это я? Ты же крутой. Ладно, пойдем.
— Да, что-то душно здесь.
— Влажность высокая.
Друзья встали. Шарнин достал купюру.
Хозяин заведения от стойки бара замахал руками.
— Что вы, Александр Сергеевич, кто же с гостей деньги берет!
— Ты мне прекрати, Тихий. — Майор бросил купюру на стол.
Друзья вышли на улицу, там закурили.
— Значит, сегодня мы не встречаемся, — проговорил Шарнин. — Пусть так, но в следующие выходные никаких отговорок не приму. Недели Екатерине на адаптацию с лихвой хватит. И ты за это время устроишься. Не забудь, в субботу, третьего ноября. Так, а сейчас дай-ка мне свой номер. Я позвоню тебе. Сохраним номера в памяти.
Друзья обменялись номерами телефонов и прошли к служебной стоянке. Там они договорились постоянно быть на связи и попрощались.
Николаев вывел «Ниссан» на Третье кольцо, где из-за пробки движение значительно замедлилось. Он достал сотовый телефон, набрал номер Седова.
Командир отряда «Z» ответил незамедлительно:
— Да, Рома!
— Я встречался с другом.
— С майором Шарниным?
— Да.
— Мы тоже поинтересовались, что он собой представляет в плане службы в полиции. Ничего компрометирующего, никаких связей с авторитетами преступного мира. Честный, оказывается, у тебя друг, что, к сожалению, сейчас становится редкостью. Ну и как встреча?
— Нормально. Он объяснил, какие трудности могут ждать меня в самом начале работы, обещал помочь.
— Шарнин знаком с Графом?
— Он знает о его делах, но может действовать только в рамках закона.
— То, что может помочь, это хорошо. Но тебе все равно придется шумно занимать место. Если даже это не произойдет само собой, то будет организовано нами. Вечером, наверное, договорились встретиться в семейном кругу?
— Шарнин предлагал, я отказался. Перенесли посиделки на выходные.
— Вот это правильно.
— Мне в двадцать один час звонить вам, господин подполковник?
— Если не пойдешь в гости и не будешь принимать посетителей, то нет.
— Понял. Благодарю.
— У тебя хорошее настроение, Бурят. Это радует.
— Так друга детства встретил!
— Понятно. Теперь по Екатерине. Ей завтра быть готовой в десять часов отправиться с Крыловым к предстоящему месту работы. Тебе же следует выехать пораньше.
— Толик лично повезет Катю устраиваться?
Седов усмехнулся и спросил:
— Ревнуешь?
— Нет, но придется инструктировать Крылова. Катя может неправильно понять шутки Толика. Он на них большой мастер.
— Разбирайся с Крыловым сам.
— Он сейчас на базе?
— Как и все бойцы отряда.
— Понял. — Николаев позвонил коменданту секретной базы. — Приветствую, Анатолий Владимирович! Это Николаев.
— Рома, привет!
— Я по поводу завтрашнего устройства Екатерины.
— Какие-нибудь проблемы?
— Нет, просто хотел попросить вас быть с ней повежливей.
— Не понял.
— Как это вам объяснить?.. Женщина впервые пытается устроиться в столице. Все ее пугает, беспокоит. Завтра она наверняка будет перенапряжена. Вы любитель шуток. Для нас это как-то нормально, а вот Катю может вообще сбить с толку. А она такая, возьмет и откажется ото всего, скажет, везите домой.
— Я понял. Буду предельно корректен и серьезен. Ты этого хочешь?
— Да, типа того. Особо серьезным тоже не надо, а так, вообще, чтобы не спугнуть.
— Не спугну, не волнуйся. У меня большой опыт общения с женщинами.
— Благодарю, Анатолий Владимирович. А гипермаркет ничего?
Крылов удивленно спросил:
— В смысле?..
— Как там к новеньким относятся, придирчивое ли начальство, сложная ли работа?
— Отвечаю, Рома, по порядку. К новичкам относятся как везде, начальство тоже ничем не отличается от других организаций. Работа, она и в Африке работа. Конечно, гипермаркет — не сельский магазин, нужно и себя подать, и товар. Но Екатерину всему научат, дадут время. Привыкнет. Сразу никто на покупателей бросать ее не станет. И потом, Рома, твою Катю кто представляет?
— Вы.
— Подполковник ведущей антитеррористической службы. Кто ж посмеет на нее даже косо посмотреть? Будь уверен, ей создадут самые благоприятные условия, причем зарплату, среднюю по магазину, начнут платить с первого дня.
— Подумают еще, что она — сотрудница спецслужбы, специально внедренная в гипермаркет для работы под прикрытием.
— Так и подумают. На это и расчет. Ты не волнуйся и Екатерине передай, пусть не нервничает. Все будет в полном порядке.
— Благодарю!
— Ты уже благодарил. Но, Рома, спасибо в стакане не булькает.
— Поляна с меня, какие вопросы, Анатолий Владимирович.
— Шучу. Не надо ничего. У тебя-то все по плану идет?
— Пока да.
— Твоей работе наверху придают очень серьезное значение. Я слышал разговор Белоногова с Трепановым. Так что поответственней, Рома. Ваша деятельность, конечно, меня не касается, но вы мне как родные. Столько лет вместе! Удачи тебе, Рома. Завтра в десять буду у подъезда твоего дома.
— Еще раз спасибо. До свидания, Анатолий Владимирович.
— Увидимся.
Подполковник Крылов отключил телефон, то же самое сделал и Николаев. Через двадцать пять минут он въехал во двор, который в это время суток еще не был забит машинами, поднялся на шестой этаж и нажал на клавишу звонка. По квартире пробежала мелодичная трель.
Почти тут же раздался настороженный голос женщины:
— Кто там?
— Я, Катя.
Екатерина открыла дверь и заявила:
— А я, между прочим, ждала, что ты вернешься с букетом цветов. Но все понимаю.
— Черт! — Николаев ударил себя по лбу. — Как же я не догадался? Сейчас, подожди.
— Нет, не надо. Я пошутила. Проходи.
Николаев, с досадой сбросив туфли, зашел в комнату и не узнал ее. Катя переставила мебель, сменила шторы и тюль, все вымыла, вычистила, ковер со стены уложила на пол. В доме стало светлее и уютнее.
— Ну и как? Нравится?
— Не то слово, Катя! Ты волшебница.
— А вот ужин еще не готов. Да и продуктов купить надо.
— Мы же взяли самое необходимое?
— Вот именно, что необходимое, а я хочу, чтобы сегодняшний ужин стал праздничным.
— Вот именно, что необходимое, а я хочу, чтобы сегодняшний ужин стал праздничным.
— Понял.
Прапорщик накинул куртку, обулся и вышел из квартиры. В ближайшем магазине он купил то, что велела Катя, добавил бутылку сухого испанского вина и с набитым пакетом вернулся домой.
— Ты отдыхай, Рома, а я займусь ужином, — сказала Екатерина.
— Пожалуй, душ приму.
— Я занесу белье.
— Так его, наверное, еще стирать надо.
— Уже постирала.
— И как ты это со всем справилась за столь короткое время?
— Мне не привыкать.
— Ты хорошая хозяйка.
— Спасибо.
Роман собрался идти в ванную, как его сотовый издал сигнал вызова.
— Да, командир, — ответил Николаев, определив абонента по букве, высветившейся на дисплее.
— Слушай внимательно. Завтра приедешь к вокзалам, решишь вопрос с Графом или с кем-то из его помощников, потом позвони мне.
— Понял.
— Запустим первого раздражителя местных таксистов. Посмотрим, как они отреагируют на успешное начало твоей работы. Заодно поглядим и на действия Графа.
— И кто станет этим раздражителем?
— Как кто? Конечно, Грач.
— А я бы предпочел кого-нибудь из иностранцев. Те валютой платят.
— Иностранца? Мысль хорошая, я подумаю.
— Значит, позвонить?
— Да.
— Сделаем.
— Ты уже дома?
— Дома, командир. Наверное, впервые в жизни я понял, как хорошо возвращаться туда, где тебя ждут и тебе рады.
Екатерина, слышавшая слова Романа из кухни, улыбнулась. Ей были приятны его слова.
Глава 5
Во вторник 30 октября в 9.10 Николаев припарковал «Ниссан» на площади Трех вокзалов, рядом с шеренгой такси. Он вывесил на крышу колпак с шашечками и вышел из машины. Роман спокойно закурил. Он не обращал никакого внимания на то, что группа мужчин с явным интересом разглядывала его.
Совещание таксистов длилось недолго. Кто-то кому-то позвонил. Вскоре к Роману подошли двое крепких парней в одинаковых коротких черных куртках.
— Мужик! — обратился к нему тот, что был крепче и старше. — Ты с местом стоянки ничего не перепутал?
Николаев осмотрелся и заявил:
— Да вроде нет, место нормальное. Народу много. Может, подцеплю клиента.
Парни рассмеялись, потом старший из них сказал:
— Проблемы на свою задницу ты здесь подцепишь, а не клиента.
— А в чем, собственно, дело?
Парень принял угрожающий вид и заявил:
— В том, мужик, что на площади, а также на всех близлежащих улицах работают только те таксисты, которым разрешено это делать.
— У меня есть разрешение на перевозку пассажиров.
— Можешь засунуть его сам знаешь куда. В общем, чтобы между нами не было проблем, сваливай-ка отсюда поскорее, катайся по городу, цепляй голосующих. Или включи рацию, тебе скажут, куда ехать.
— Как тебя зовут, парень? — поинтересовался Николаев.
— Какое тебе дело? Сказано же…
Прапорщик не дал ему договорить:
— То, что сказано, я слышал. Ответ таков: где хочу, там и работаю.
— Борзый?
— Нормальный, но за свое постоять умею.
В разговор вступил второй парень:
— Ты что, в натуре, не въезжаешь, что это наша территория? Никто тебе здесь не даст не только пахать, но и ставить свой задрипанный «Ниссан».
— Прямо так и твоя? — Николаев усмехнулся. — Что-то ты не похож на хозяина, больше на шестерку смахиваешь.
— Сеня! — Крайне возмущенный парень повернулся к старшему. — Этот придурок по-хорошему ни хрена не понимает.
Старший, он же Сеня, как назвал его дружок, мрачно проговорил:
— Не понимает по-хорошему, объясним по-нашему.
— Что, прямо здесь? — спокойно спросил Николаев. — А не боитесь облажаться перед таксистами, да и внимание ментов привлечь? Я же предупредил, что за свое постоять умею. — Не давая бандитам оценить обстановку, Николаев перешел в наступление: — Вот что, мальчики, если эта территория кем-то контролируется, то завязывайте базар и ведите меня к своему боссу, шефу или кто он тут у вас. С ним буду разговаривать.
— А не до хера ли чести? — воскликнул парень помоложе.
— В самый раз.
— Нет, Сеня, ты как хочешь, а я зову ребят, и мы делаем этого придурка по полной.
— Погоди, — остановил подельника Сеня, внимательно посмотрел на Николаева и спросил: — С шефом, значит, говорить желаешь?
— И только с ним. Всякое фуфло не подсовывайте.
— Гляди, мужик, к шефу попасть можно, он человек вежливый, интеллигентный, примет, а вот уйти от него не так просто.
— Хватит впустую базарить, как у вас говорят, порожняк гнать. Веди к начальнику.
Семен приказал подельнику:
— Постой здесь, Стас, я отведу чухана в офис.
— А Граф не возбухнет?
— Чего ему возбухать? С ним хотят поговорить. Сам решит, базарить с этим клоуном или гнать его.
— Ну, давай.
— Пошли, таксист! — Семен недобро усмехнулся. — Удивляюсь таким, как ты. Вас ведь по-хорошему предупреждают, ан нет, все норовите напролом лезть. Куда спешишь-то? На больничную койку? С таким характером ты быстро на нее угодишь.
— Ты о себе беспокойся, Сеня.
Семен провел Николаева в небольшое кафе, расположенное недалеко от площади. На входе их встретил такой же крепкий парень, но уже в костюме:
— Тебе чего, Мореман?
— Да вот этот тип на базар к Графу напрашивается.
— Если ты будешь сюда водить всех, кто хочет говорить с Графом!..
Тут раздался строгий голос:
— Что за дела?
Охранник резко повернулся и доложил:
— Мореман какого-то мужика привел, который желает с вами, Сергей Владимирович, говорить.
Мужчина спросил Романа:
— Ты кто?
— Человек.
Граф улыбнулся:
— Вижу. Что ты хотел, человек?
— Один вопрос решить. Много времени не займу.
Граф кивнул Семену, которого в банде называли Мореманом из-за фамилии Речник, и приказал:
— Иди на место. Перед тем как соваться сюда, изволь звонить!
— Извините, Сергей Владимирович.
— Пошел. — Граф повернулся к Николаеву спиной и заявил: — Иди за мной. Поговорим.
Смотрящий и прапорщик присели за столик в углу. Бармен принес Графу бокал с темно-коричневой жидкостью, коньяком или виски.
Граф, отпив глоток, бросил на Николаева пронзительный взгляд, кивнул и сказал:
— Слушаю тебя, человек.
— Меня зовут Роман.
— Без разницы, слушаю. Учти, у тебя не больше пяти минут.
— Хорошо. Я хотел работать таксистом, получил все необходимые документы в ООО «Орбита», встал у вокзала.
— А тебе в ООО не предупреждали, что сюда соваться не следует?
— Егор Константинович Мальцев доходчиво сказал, что здесь не желательно появляться.
— Правильно сказал. Почему ты его не послушал?
— Я хочу работать здесь.
Граф усмехнулся:
— В этом районе многие хотят работать. Но ты должен знать, что желаемое далеко не всегда возможно.
— За свою службу, господин Быстров, я не раз убеждался в том, что невозможного, в принципе, не бывает.
— Службу?.. — Граф поднял брови. — Уж не хочешь ли ты сказать, что решил податься в таксисты из ментовки?
— Нет, я служил в спецназе ВДВ.
— Вот откуда такая наглость!
— Я бы сказал, уверенность в своих силах.
— Воевал?
— Конечно. Уволен по ранению.
— Как же это тебя, спецназовца, подстрелили?
— Везению когда-то приходит конец. Независимо от того, спецназовец ты или спортсмен, успешный бизнесмен или криминальный авторитет.
— Где воевал?
— А вот этого, при всем моем к вам расположении, я сказать не могу. Подписка. Скажу лишь, что служил в особой разведывательно-штурмовой группе, подчинявшейся лично командующему ВДВ. Снайпер-ликвидатор, по званию прапорщик. Теперь запаса.
Граф с интересом смотрел на Николаева и осведомился:
— А чего же тебя твое командование не пристроило куда-нибудь, а уволило, как только стал не нужен?
— Это не ваше, Сергей Владимирович, дело. Я не желаю не только говорить об этом, но даже и вспоминать армейское прошлое.
— Обидели, значит, тебя?
— На обиженных воду возят.
— А вот пошлю-ка я сейчас тебя, товарищ крутой прапорщик, на три буквы. Не по нраву мне твоя дерзость.
— Не думаю, что пошлете.
— Это еще почему? — искренне удивился Быстров.
— Один звонок разрешите?
— Звони.
Николаев набрал номер Шарнина.
Тот сразу же ответил:
— Привет, Рома! Проблемы?
— Ты был прав.
— Ты сейчас где?
— Беседую с господином Быстровым. Судя по всему, наш разговор близится к завершению.
— Передай ему мобилку.
Николаев протянул Быстрову телефон.
Граф взглянул на него и спросил:
— Что за дела?
— Просят вас, Сергей Владимирович.
Быстров взял трубку, грубо ответил: