Барахтаемся посередине, ругаясь и отплевываясь, а всадники Минервы, обступив берега, осыпают нас шутками и издевательствами. Вода в горах ледяная даже среди лета, ноги и руки немеют. Они ждут, когда мы сдадимся. Не дождутся. Достаю из карманов три свернутых пластиковых пакета, надуваю и даю два Кассию, оставив себе один. Они помогут нам оставаться на плаву, если, конечно, враги не решатся полезть в воду.
Между тем уже сгущаются сумерки.
– Рок должен быть на месте, время зажигать, – ободряю я Кассия после нескольких часов, проведенных в воде. Он совсем окоченел, и незажившие раны дают себя знать. – Держись, патриций… держись.
– М-могли быть… уже д-дома, – едва выговаривает он дрожащими губами.
– З-зато все идет еще лучше, чем задумано, – натянуто улыбаюсь я, едва контролируя трясущиеся челюсти. – Эй, Мустанг, – кричу в сторону берега, – не соскучилась там? Иди поплаваем!
– И простыть насмерть? Я не такая дура, – отзывается она со смехом. – Я из Минервы, а не из Марса. Лучше погреюсь у вашего камина… Гляди! – Она показывает за наши спины и что-то быстро втолковывает троим помощникам, среди которых выделяется громила с необъятными плечами и ростом почти с ворона.
Позади над вершинами холмов вздымается к небу столб черного дыма.
Ну, наконец-то!
– Вот п-придурки, и как им только удалось экзамены сдать! – возмущаюсь я. – Выдают же нас с головой!
– Вернемся, утоплю к-кретинов… в сортире! – вторит мне Кассий еще громче. – Кроме Антонии, она слишком к-красивая…
Зубы у него стучат так, что слова почти не разобрать. Тем не менее смысл понятен: добро пожаловать в братство Марса, к тупым безлошадным разгильдяям.
– Жнец, Красавчик, пока-пока! – снова смеется Мустанг. – Постарайтесь не потопнуть, пока я съезжу за вашим штандартом. Будете у меня самыми красивыми шутами, и дурацкие колпаки вам сошьем… когда поумнеете слегка.
Она пришпоривает коня и под гиканье и свист уносится во главе своего отряда. Громила нависает сбоку, словно гигантская черная тень. Однако и мы не остаемся без присмотра: двое всадников с пиками маячат на берегу рядом с увязшими в грязи вилами и тесаком.
– Х-хороша бабенка… г-глаз не оторвать, – едва выговаривает совсем окоченевший Кассий.
– Да ну… с-страшная.
– П-похожа… на мою… м-мать.
– Т-тебе с-совсем худо, в-видать.
Он кивает:
– З-зато… п-план… работает.
Если только нам удастся отсюда выбраться и не попасть в плен.
Вокруг совсем уже ночь, берега озера теряются в туманной дымке, с холмов доносится завывание волков. Наши мешки понемногу выпускают воздух и постепенно погружаются в воду. Можно было бы воспользоваться темнотой и улизнуть, но часовые не рассиживаются у костра, а обходят берега, так что мы и не знаем, где они сейчас. Жаль, что на их месте не бестолковые дуболомы Титуса.
Выходит, опять в рабство? Пускай не настоящее, но какая, на хрен, разница! Проигрывать нельзя никак. Сдаться или пойти на дно означает предать Эо и ее мечту. Если мой план рухнет, она погибла зря. Как обмануть врагов? Они и впрямь не дураки, а обстоятельства все против нас. Последние надежды тают в темной стылой глубине, и я уже готов плыть к берегу, чтобы сдаться на милость победителей, но их лошади вдруг испуганно храпят и бьют копытами.
Над водой проносится крик боли, а за ним – леденящий душу вой.
Я вздрагиваю и прислушиваюсь – это не волк. Что? Не может быть! Ослепительный голубой разряд пики выхватывает из сумрака черные тени, звучат приглушенные проклятия. Еще вопль, кто-то бросается на помощь, снова голубая вспышка. Я успеваю разглядеть волчий силуэт над лежащим телом – и опять кромешная тьма. В наступившей тишине слышится жужжание санитаров с Олимпа, потом знакомый голос:
– Все чисто, выползайте из воды, лягушата.
Из последних сил догребаем окоченевшими руками до берега и валимся на землю. Хватаю воздух ртом, вцепившись в грязь скрюченными пальцами, все тело трясется, как проходческий агрегат.
– Г-гоблин, псих, это ты?
Из тьмы материализуется жуткий призрак. Шкура убитого волка покрывает его с головы до ног. Вот чертов сорванец! Лицо покрыто коркой грязи, золотую отделку черной униформы почти не разглядеть.
Кассий поднимается с колен и лезет к Севро обниматься.
– Г-гоблин, т-ты… прелесть… П-просто ч-чудо! Хоть и вонючее.
– Он что, грибов наелся? – спрашивает малыш через его плечо. – Эй, кончай меня лапать, эльфик! – Он смущенно отталкивает Кассия.
– Т-ты их убил? – спрашиваю, стараясь унять дрожь. Наклоняюсь над телом часового и сдираю с него сухую одежду.
– Нет, а что? – Севро глядит испытующе. – Надо было?
– Что ты меня спрашиваешь? – ухмыляюсь я. – Что я тебе, п-претор? Ты сам по себе.
Он пожимает плечами:
– Ты такой же, как я. – С презрением глядит на Кассия. – Хотя и на него смахиваешь… Так что, может, все-таки прикончить?
Мы с напарником настороженно переглядываемся.
– Н-нет! – дружно качаем головами.
Санитары уносят бойцов Минервы на небеса. Судя по всему, в игру они больше не вернутся.
– Как ты… в-вообще забрел в такую д-даль, в своей волчьей шкуре? – недоумевает Кассий.
– Рок сказал, вы на восток зачем-то поперлись, план вроде бы какой-то.
– З-замок в осаде? – интересуюсь я.
– Мне откуда знать? Встретил этих по дороге… – Севро небрежно сплевывает. Две луны отбрасывают причудливые тени на перепачканное в грязи лицо. – Нечем вам их прижать. План, план… дальше-то что? – Станет ли Гоблин помогать нам и дальше? Как бы то ни было, придираться он точно не перестанет. – Если Минерва возьмет замок, то Титусу конец, но и земли наши они заберут.
– Ну д-да, – соглашаюсь я, – а куда деваться?
– Они же тогда захватят штандарт…
– Есть такой р-риск.
– …поэтому я на всякий случай забрал его из башни и зарыл в лесу.
Об этом мне следовало подумать самому.
Кассий разражается хохотом:
– Вот так просто взял и забрал! Ай да Гоблин, ай да сукин сын! Вот же псих, а? Последний, сотый в списке, а какой отчаянный!
Севро явно польщен, и все же морщится:
– И что с того? Как вы их заставите потом уйти?
– Твои п-предложения? – спрашиваю я нетерпеливо. Вот гад, нет чтобы помочь нам раньше. Дрожь понемногу утихает.
– Козыри нужны, ясное дело.
– Ну да, ну да… только какие?
Малыш в волчьей шкуре пожимает плечами:
– Заберем у Минервы штандарт.
– Эй, п-погоди, – изумленно таращится Кассий. – Ты знаешь, как это сделать? Знаешь, где их замок?
Севро презрительно фыркает:
– А чем, ты думал, я тут занимался все это время, баранья башка? На пеньке сидел?
Мы смущенно переглядываемся.
– Ну, примерно так, – киваю я.
– Вообще-то, да, – соглашается Кассий.
* * *Мохнатые лошадки Минервы уносят нас на восток. Я плохой наездник, не говоря уже о том, чтобы угнаться за Кассием, поэтому мне остается лишь покрепче цепляться за его избитые ребра. Наши лица, вымазанные глиной, в темноте неразличимы, а знаки, лошади и пики подлинные, так что вполне можно надеяться сойти за своих.
Крепость Минервы стоит на живописной холмистой равнине среди цветущих лугов и оливковых рощ. Сияние двух марсианских лун серебрится на высокой траве, над головой в узловатых кронах деревьев ухают совы. Оставив позади Севро с его волчьей шкурой прикрывать отход, подъезжаем вдвоем к стенам крепости, сложенным из светлого песчаника. С надвратной башни слышим оклик часового.
– Мы нашли замок Марса! – весело отзываюсь я. – Давай отпирай ворота, какого черта тянешь?
– Пароль! – требует часовой, лениво потягиваясь.
– Долболом! – Севро подслушал в прошлый свой визит.
– Принято… А где Виргиния с разведчиками?
Мустанг?
– Поехала за их штандартом. У этих убогих нет даже лошадей, так что замок наш.
– Вот это новости! – радуется часовой. – Наша Виргиния на ходу подметки рвет… Юния ужин сварганила, заберите на кухне и поднимайтесь сюда, расскажете. Я тут совсем от скуки озверел.
Ворота скрипят, медленно отворяясь. Не дождавшись, когда их створки разойдутся до конца, мы с Кассием врываемся во двор, готовые к бою, но не встречаем даже охраны. Замок Минервы совсем другой: светлее, чище и не такого сурового вида, как наш. Сад с оливковыми деревьями подступает вплотную к колоннаде у входа.
Спешившись в тени, наблюдаем, как мимо проходят две девушки, освещая себе путь свечой, в руках у них кувшины с молоком. Ни факелов, ни костров, которые могли бы привлечь ненужное внимание, во дворе нет, и это нам на руку. Судя по лицу Кассия, которое расплылось в улыбке, девушки симпатичные.
Обернувшись ко мне, он изображает, будто поднимается за ними по ступенькам, потом неслышно крадется в сторону кухни, откуда доносится звон посуды. Штабной зал я нахожу на третьем этаже. Перед окнами, за которыми простирается темная равнина, вижу рельефную карту, похожую на нашу, только горизонтальную. Замок Марса возвышается на западной стороне, над его башнями пылает огненный флаг, – похоже, у Титуса дела плохи. Крепость братства Дианы располагается южнее замка Минервы, среди Великого леса. Ничего другого на карте пока не появилось.
Наскоро просматриваю послужные списки Минервы. Ого! Некий Пакс лично захватил восемь рабов, а эвакуировать с его подачи санитарам пришлось девятерых. Настоящий кошмар для любого врага. Небось тот самый гигант, что скакал рядом с Мустангом-Виргинией.
Штандарта тут нет, это ясно. Ну да и мы не бросаем его где попало, а служители мудрой Минервы – тем более. Ничего, сам отыщется, есть хороший способ. Принюхиваюсь – через окна уже сочится дым, Кассий не подвел. А красиво у них тут в парадном зале, куда приятнее, чем у нас!
Берусь за топор, прихваченный внизу, и крушу все подряд.
Превратив карту в груду обломков, а статую Минервы – в грубо обтесанный столб, принимаюсь за великолепный длинный стол. На его полированной поверхности вырубаю имя своего братства. Можно бы и какое-нибудь другое, чтобы запутать противника, но лучше пускай знают, что здесь побывал Марс. Слишком уж уютное у них братство, упорядоченное и уравновешенное. Общий лидер и стратег, хорошо поставленная разведка, часовые, хоть и не слишком строгие… а еще повариха, оливковые рощи, теплое молоко и мед. Не говоря уже о пиках с шокерами и лошадях. Заносчивым говнюкам полезно испытать на своей шкуре, что такое гнев, ярость и хаос.
Снаружи доносятся крики, дым валит клубами. В зал вбегает девчонка и чуть не падает в обморок, увидав меня с поднятым топором. Трогать ее нет смысла, нам сейчас не до пленных, но страху напустить полезно. Хватаю тесак и пику и грозно скалюсь. Лицо, черное от речной глины, взлохмаченные золотые волосы – кто хочешь испугается.
– Ты Юния? – рычу, надвигаясь на девчонку.
– Н-нет… а что?
– Готовить умеешь?
Она прыскает со смеху, несмотря на ужас в глазах. Тут из-за угла выскакивают трое парней, пониже меня, хоть и шире в плечах. Оттолкнув девчонку, прыгаю вперед, размахивая оружием, и реву, как разгневанное божество. Парни улепетывают со всех ног, их вопли разносятся по всему замку:
– Тревога! Тревога! Враг в крепости!
– Они уже в башнях! – добавляю я паники, бросаясь вниз по ступенькам сквозь дымную пелену. – Враг наверху! Везде! Десятки, сотни! Здесь Марс! Марс напал!
– Марс! Марс! – отзываются эхом перепуганные крики со всех сторон.
Мимо бежит какой-то паренек с вытаращенными глазами. Хватаю его за шиворот и выбрасываю в окно прямо в гущу собравшейся во дворе толпы, а сам бегу на кухню. Горит здесь неплохо, Кассий постарался от души – наломал веток из кустарника и полил маслом. Повариха, уже вся в копоти, пытается сбить огонь передником.
Окликаю ее:
– Юния!
Она оборачивается и получает разряд пики. Хватаю обмякшее тело и выскакиваю наружу в сад, где уже поджидает Кассий.
– Какого черта? – шипит он, глядя на девчонку, перекинутую через плечо.
– Повариха, – кратко поясняю я.
Покатываясь от смеха, он тянет меня в сторону, к конюшням.
Защитники Минервы беспорядочно мечутся по двору, выбегая из казарм. Все смотрят на окна, думая, что братство Марса в полном составе крушит горящий замок. Запалив кучу сена в углу конюшни, выводим шесть из семи лошадей и выскальзываем в густом дыму через открытые ворота. Штандарта у меня пока нет – все идет по плану. Севро говорил, что в замок ведет еще одна, потайная, дверь. В своем расчете, что кто-то в панике побежит через нее, чтобы спасти штандарт, мы не ошиблись.
Через пару минут нас нагоняет Севро. Следом за ним гонится целая толпа с пиками, но безлошадные теперь они сами, и вырвать свою золотую сову из цепких грязных пальцев Севро у них нет ни единого шанса. Девушка-повариха висит без сознания поперек моего седла. Смеясь, гикая и завывая, скачем втроем сквозь звездную ночь назад к родным холмам, разоренным войной.
27 Братство гнева
На Фобосе ждут Рок с Лией, Клоун, Брюзга, Ведьма, Скелет и Крошка. Восемь лошадей, включая двух, захваченных на озере, – серьезное подспорье нашему плану. Мы с Кассием и Севро переправляемся по мосту через Метас, откуда к замку открывается прямой путь. Вражеский разведчик тут же скачет предупредить Виргинию, и следом за ним выезжает на оставшихся лошадях отряд Антонии, чтобы кружным путем зайти с севера. Рок с моей пешей армией подойдет южными тропами с другой стороны.
Подо мной самая статная и красивая лошадка – единственная, не вымазанная черной глиной. С золотым штандартом Минервы в руке я смотрюсь верхом великолепно. Мы не стали прятать трофей, пускай противники сразу увидят, что он у нас. По-хорошему, честь держать его принадлежит Севро, но он не хочет занимать руки, предпочитая свои любимые кривые ножи. Мне кажется, он даже разговаривает с ними. Кассий тоже нужен для других дел, и потом, со штандартом его, чего доброго, примут за главного. А этого не хотелось бы.
В мертвой тишине едем шагом по долине. Ночной туман заволакивает ветви деревьев и дорогу впереди. Моих спутников не видно и не слышно, но когда вдалеке раздается волчий вой, малыш Севро отвечает совсем рядом, и моя кобыла всякий раз встает на дыбы. Дважды оказываюсь на земле под издевательский хохот Кассия из темноты. То и дело приходится себе напоминать, что для меня все всерьез, я здесь ради общего дела, чтобы исполнить мечту Эо. Слишком похоже на игру… по существу, игра и есть, и я уже вхожу во вкус.
Замок Марса взят, это видно по огням на стенах. Горящие факелы окружены во тьме мутными зловещими ореолами. Копыта лошади мягко чавкают во влажной траве, справа, со стороны Кассия, чуть слышно бормочет, словно больной в бреду, невидимая река.
– Эй, Жнец! – отдается эхом в тумане голос Виргинии. Чувствуется, ей не до шуток. Опершись на луку седла, она стоит с шестью всадниками шагах в сорока впереди, где начинается подъем на высокий холм к замку. Остальные бойцы Минервы, должно быть, охраняют стены, иначе бы я о них знал. Великан Пакс держится позади предводительницы, его огромные руки в перчатках сжимают пику, как скипетр.
– Ба, Мустанг.
– Стало быть, не утонул… а зря. – Хорошенькое личико наездницы черно от гнева. Видно, уже побывала в башне у Титуса. – Ну и сволочи же вы! Насилуете, калечите, убиваете… – Она сплевывает на землю.
– Я ничего такого не делал, – отвечаю я. – Впрочем, кураторы тоже не делают ничего.
– Вот именно. Ты не сделал ничего, и все же у тебя в руках наш штандарт. Если ты не в ответе, то кто? Красавчик, который прячется там в тумане? Если ты не местный лидер, то кто же?
– Титус.
– Тот бугай? Пакс его уже уложил.
Она кивает на великана рядом с собой. На фоне его роста боевой конь под седлом кажется величиной с собаку. Квадратная челюсть, поросячьи глазки, ежик на голове. Мышцы перекатываются, как булыжники, обтянутые кожей.
– Я не болтать пришел.
– А зачем? Ухо мне отрезать?
– Нет. Этим занимается Гоблин.
Слышится крик боли, всадник в заднем ряду валится с седла на землю. Остальные оглядываются.
– Что за…
В тумане сверкают ножи, от бешеного завывания Севро закладывает уши. Ему вторит боевой клич полудюжины голосов – гарнизон Фобоса под предводительством Антонии скачет вниз на черных как смоль конях по склону северного холма. Всадники Минервы поспешно разворачиваются навстречу новому противнику, и Севро успевает снять еще одного, даже не притронувшись к своей пике. Роботы-санитары гудят в воздухе, где уже не повернуться от кураторов, – судя по всему, поглазеть явились все. Меркурий тащится в хвосте, нагруженный бутылками, которые раздает коллегам. Всадники невольно тормозят, задирая головы.
– К бою! К бою! – хохоча, подбадривает темнолицый Аполлон, не успевший переодеть шитый золотом спальный халат. – Смелей, ауреи!
Виргиния вертится в седле, выкрикивая команды. Вокруг царит хаос. От ворот замка скачут на подмогу еще четверо. Теперь мой черед. Втыкаю тяжелый штандарт в землю и с яростным воплем бью пятками лошадь по бокам, вздымая над головой тесак. Кобыла срывается с места как бешеная, разбрасывая копытами комья мокрой земли и едва не выкинув меня из седла, но хватка бывшего проходчика на этот раз спасает.
Моя дикая скачка и сумасшедший вой Гоблина с его зловещими ножами приводит врагов в замешательство. Они еще плохо знают, что такое свирепый натиск Марса. Всадники в страхе расступаются, на месте остается лишь человек-гора, который спрыгивает с коня и бросается навстречу.
– Пакс Телеманус! – издает он громоподобный клич, разбрызгивая пену, и, не обращая внимания на мой устрашающий вой, врезается плечом в грудь напирающей кобыле. Хруст костей, дикое ржание, и мир переворачивается у меня перед глазами. Кувырнувшись через голову лошади, рушусь наземь.
Оглушенный, поднимаюсь на колени и трясу головой, цепляясь за землю, изрытую копытами.
Безумство царит на поле битвы. Отряд Антонии врезается во фланг Минервы. Оружие у наших убогое, но неожиданный натиск конного строя делает свое дело. Ошарашенные бойцы Виргинии один за другим вылетают из седел, оставшиеся рвутся к оставленному мною штандарту, но тут из тумана вылетает Кассий, подхватывает его и, развернувшись на скаку, несется к южным холмам. Ослабив основные силы, двое всадников Минервы кидаются вдогонку, не подозревая, что в лесу ждет засада из шестерых бойцов Антонии.