– Что случилось? – обрадовался Митёк. – Опять клад нашли?
– Нам лебедка нужна, – сказал Алешка. – Можно взять?
Митёк пожал плечами.
– Берите, конечно. Бинокль вы уже утопили. Топите и лебедку.
– Бинокль мы спасли! – оправдался Алешка. – Он даже лучше стал.
– Ага, – сказал папа. – Он помылся.
– Лешка тоже как помоется, – радостно сообщила мама, – так просто загляденье.
«Загляденье» покосилось на маму, но промолчало.
– А у меня настал час принятия пищи, – намекнул Митёк.
Мама засуетилась, стала торопливо накрывать на стол, мы тоже ей помогли, чтобы побыстрее смотаться за тушью для ресниц и за машинами для папы и Митька.
Я, конечно, ни на копейку не верил, что в этом сундуке есть что-нибудь более ценное, чем пивные пробки. Но я знал, что Алешка от своей идеи не отступится. Пока ее не проверит на практике. И я тоже торопился в этот зловещий затон, чтобы поскорее отделаться от этой дурацкой заморочки.
После обеда мы загрузили в лодку лебедку и отправились за добычей.
Лебедка была очень простая: барабан с тросом, на конце которого крюк, и рукоятка. Устройство такое, что рукоятку нужно очень долго крутить, – тут я вскоре на практике вспомнил школьные уроки про всякие блоки и полиспасты. Проигрываем в силе, выигрываем в расстоянии.
Когда наша экспедиция прибыла на место, мы стали соображать, как приспособить лебедку. Ведь другой конец троса нужно было надежно прикрепить к какому-нибудь устойчивому предмету. К толстому дереву, например.
Но сколько мы ни шарили глазами по зеленой глади затона, нигде никакого дерева из воды не торчало.
– Дим, – сообразил Алешка, – давай к нашей барже лебедку присобачим. Она тяжелая, не сдвинется.
Это мысль! Мы так и сделали. В борту баржи торчала какая-то скоба, мы прицепили к ней лебедку. Теперь свободный конец троса нужно было прикрепить к сундуку. Пришлось мне опять спускаться под воду. Тут я убедился, что Алешка прав – нужно было торопиться. И дело вовсе не в пузырьках воздуха, которые цепочкой бежали из сундука на поверхность воды – пивным пробкам это не повредит. А дело в том, что даже за это короткое время сундук глубоко зарылся в густой ил под своей тяжестью. Чуть позже мы бы его уже не нашли.
Я окунулся с головкой и прицепил крюк к ручке сундука. Мы вернулись к барже.
– Крути, Дим! – скомандовал Алешка.
Я взялся за рукоятку. Крутить было не трудно. Но долго. Только минут через пять трос натянулся, косо уходя от борта баржи в воду, к сундуку.
– Крути, крути, Дим! – подгонял меня Алешка.
Я и крутил. Изо всех сил. Но дело шло медленно. Очень медленно. Сундук все никак не подбирался к барже. Мы не сводили глаз с того места, где трос исчез в воде.
– Еще немного, Дим! – поддержал меня Алешка. – Давай веселей!
Странно. Сундук к нам не двигался, а трос все круче входил в воду. Мы обернулись.
Я плюхнулся на дно лодки. Алешка расхохотался.
В общем, так: сундук прочно сидел в иле на том же месте, а баржа… А баржу я, оказывается, сдвинул с места и всеми моими усилиями подтянул к сундуку.
Баржа оказалась не полузатонувшей, а плавающей.
Алешка заходился в хохоте. Я бы тоже посмеялся, но с меня пот лил градом и дрожали от усталости руки. Бурлак на Волге. Но там, я видел на картине, такую баржу тащили, наверное, человек двадцать. А тут – один я, средней комплекции подросток.
Можно было бы, конечно, погордиться таким подвигом, но его результат места для гордости в моей душе не оставил.
– Хватит ржать! – сказал я Алешке сердито. – Мне эти игры на свежем воздухе надоели. Пошли домой. – И я начал отцеплять лебедку.
– Стой, Дим! – взвизгнул Алешка. – Сейчас только и начинается. Крути дальше.
– И что?
– Не видишь? Сундук почти под нами. Сейчас он наверх полезет. И мы его сразу же откроем, прямо на весу. Денежки выгребем и – домой. Ты что себе купишь?
– Лебедку! – рявкнул я. – Я к ней привык. Мне теперь без нее скучно жить будет.
– Крути!
Я еще покрутил, пока мы не поняли, что и эта затея не проходит: или трос лопнет, или баржа опрокинется.
– Жаль, – вздохнул Алешка.
– Фиг с ним, – сказал я. – Если хочешь, я тебе этих пробок сколько надо на берегу насобираю.
– Да не нужны мне твои пробки! Мне нужно то, что под пробками!
– Пиво, что ли? – удивился я.
Алешка только хмыкнул.
Я отсоединил лебедку от скобы и приготовился окунуться, чтобы отсоединить трос от ручки сундука.
– Не спеши, Дим. Мы его потом вообще не найдем. Он совсем утопится в ил. Цепляй лебедку обратно к барже.
Опять что-то придумал. Я даже спрашивать его не стал. Но он сам поспешил с ответом:
– Сейчас едем к этому… Ваське. Который с мотоциклом. У него есть трос, я знаю. Он прицепит этот трос…
– К мотоциклу! – догадался я.
– К трактору, – тактично поправил меня младший брат. – И вытащит сундук прямо на берег. А с Васькой мы тут же и рассчитаемся. Парой золотых…
– Пробок.
– Золотых монет, – так уверенно сказал Алешка, будто у него этими золотыми все карманы были набиты.
Хлопотливое нынче выдалось лето. После такого лета неплохо бы еще и отдохнуть.
Обратным путем Алешка сел за весла – пожалел меня. Но толку от его гребли было мало. Он все время отвлекался. Как любопытный воробей. То птичкам порадуется, то рыбка большая всплеснет, то дед в шляпе ему помашет. А то он вслух мечтать начнет: что он купит на свою долю громадного клада… пивных пробок.
Думаю, даже если бы этот сундук был полон настоящего золота, его все равно не хватило бы, чтобы оплатить Алешкины мечты.
Впрочем, хорошие мечты дорого стоят. Особенно когда стараешься их воплотить в жизнь.
Мы причалили к родному берегу на обычном месте и, обогнув дом сторонкой, помчались в деревню. Нашли дом Васьки. Василия то есть. Нашли просто – возле дома красовался Митьков мотоцикл. Неузнаваемый. Он сиял свежей краской и никелированными прибамбасами. Сразу было видно: этот мотоцикл попал в хорошие руки, он даже может ездить и ездит очень быстро. На руле его висел красивый шлем. Только странной формы. Будто Вась… Василий смастерил его из старой кастрюли. Алюминиевой.
– Стоп! – сообразил Алешка. – Сэкономим! Никаких золотых! Дуй к Митьку, выпроси его шлем. Все равно он ему не нужен.
Я только вздохнул. И отправился домой. Митёк моей просьбе не удивился – что значит настоящий писатель. Он только вздохнул и сказал:
– Бери. Где лебедка, там и шлем. Правда, я хотел его Ваське отдать.
Я тактично промолчал.
Со шлемом в руках мы постучались в дверь и вошли.
Василий сидел у окна и мастерил что-то железное, к мотоциклу, конечно. Его жена Клавдия вертелась перед зеркалом в шубе и зимних сапогах. И приговаривала:
– Скорей бы зима, Вась, да? – Она повернулась к нему – вся потная от жары. – Вась, а ты не знаешь, куда моя люменивая кастрюля задевалась?
Мы пришли вовремя, подумал я.
– Здрасте, – сказал Алешка. – Вот. – И он протянул Василию шлем.
Тот просиял. Теперь у него и шлем есть, и кастрюля к сварливой хозяйке вернется, незаметно. Сама собой найдется. Правда, вот узнает ли ее Клавдия. «Люменивую».
– Вот спасибо! – цвел Василий. – Вот удружили! Все, ребята, дружба навек! Что если надо, все для вас сделаю.
– Да нам ничего особенного не надо, – скромненько стал подбираться к цели Алешка. – Мы просто вам хотели приятное сделать.
– И сделали, честное слово! Теперь какие проблемы – прямо ко мне.
Клавдия сурово молчала.
Василий занял ее место возле зеркала, нахлобучил шлем и долго собой любовался.
– Клаша, – сказал он немного жалобно, – пойду на машине посижу, не серчай. Я мигом.
Мы выскочили вслед за ним.
– Дядь Вась, – жалобно сказал Алешка. – А у вас есть время?
– Часы, что ли? – Василий отогнул манжету.
– Нет, свободное время.
– Для вас? Всегда!
– Мы одну вещь хотим из воды вытащить. Митьку ее подарить…
– О! Митрича надо уважить! А что за вещь-то?
– Кажется, очень большой аккумулятор. От танка. Ему очень нужно.
– Танк строит? – догадался Василий. – Поможем. Куда ехать?
На берегу затона мы спустили на воду прихваченную с собой лодку и протянули трос от трактора к лебедке. Соединили их.
– Готово? – спросил Василий из кабины. Он и в кабине трактора сидел в шлеме. Он, наверное, сегодня и спать в нем будет.
– Давай! – Алешка махнул рукой.
Трактор взревел и, медленно натягивая трос, пополз по берегу.
Мы даже немного взволновались.
Но ничего особенного не произошло. С ревом, с черным выхлопом, с пробуксовкой трактор вытащил на берег железный сундук, облепленный илом.
– Всего делов-то, – сказал Василий, подходя к нам. – Не, ребята, это не аккумулятор. Это что-то другое. – Мы тоже так думаем. – Но раз Митьку нужно – значит, сделаем. Он – человек! – И Василий многозначительно поднял палец.
– А мы? – обиделся Алешка.
Васька оглядел нас со вниманием и изрек:
– А мы? – обиделся Алешка.
Васька оглядел нас со вниманием и изрек:
– Два по полчеловека.
– Ничего, нам пока хватит. – Алешке не терпелось, чтобы Василий отправился домой. Не вскрывать же сундук при нем.
Но Василий уезжать не торопился. Он походил вокруг сундука, что-то прикинул.
– Так, ребятки, вам самим его никак не доволочь. Придется буксировать. Сдувайте свою лодку и забирайтесь в кабину. Доставлю вас до дома.
И мы поехали. Втроем в кабине было тесно. Но нам было не до тесноты. Мы следили, чтобы наш танковый сундук не отцепился на какой-нибудь кочке или рытвине. Впрочем, подумаешь, какое сокровище. Хотя Митёк сможет держать в нем какие-нибудь железки.
В общем, доехали мы благополучно, пропылили и пропахали по деревне всем на удивление. Да и не очень-то на удивление – Василия давно знали как чудака и его чудачествам не удивлялись. Кто-то без особого интереса посмотрел вслед, кто-то посторонился, кто-то помахал Василию с улыбкой. А вот кто-то вытаращил глаза, подскочил на месте и тут же куда-то помчался.
Этот кто-то был Рыжий Клоп, верный дружбан хулигана Полундры, главаря речной шпаны.
Глава XIII Замок на болоте
Трактор, пыхтя, взобрался на горку и, отдуваясь, остановился возле нашего дома. На шум вышли все его взрослые обитатели. Они подошли к сундуку, постояли возле него, переглянулись.
– Это что? – спросил Митёк.
– Это, Митрич, – сияя от удовольствия, что удружил «человеку», – что ты просил. Из реки тебе достали. Героическим трудом.
– Я это просил? – Митёк поднял одну бровь, опустил другую. Посмотрел на нас. Будто вспомнил: – Ах, да! Совсем забыл. Заработался.
– Владей! – широко взмахнул руками Василий и, отстегнув трос, забрался в кабину. – Всего делов-то!
– Спасибо за подарок, – задумчиво произнес Митёк. – И что мне с ним делать?
– Можно его продать, – подсказал папа. – И купить на эти деньги два хороших новых ремня.
– Ну ты скажешь, отец, – поспешила заступиться за нас мама. – В хозяйстве любая вещь может пригодиться.
– Владей! – сказал Митёк маме и, как только что Василий, широко взмахнул руками.
– Дареное не дарят, – выпалила мама и отошла от сундука подальше.
– Ну и я такой бесценный дар не могу принять, – отступил на шаг Митёк.
– Этот ящик похож на сейф, – сказал папа.
Алешка только посмеивался.
– Мам, – сказал он вежливо и спокойно, – принеси, пожалуйста, совок.
– Какой совок? Что ты опять придумал?
– Совок для мусора.
– Там еще и мусор? – Митёк ткнул пальцем в сундук.
– Для кого-то деньги – мусор, – философски изрек Алешка, – а я в них нуждаюсь.
Мама потрясла головой – совсем запуталась – и пошла за совком.
Алешка кивнул мне. Я приподнял тяжелую крышку и откинул ее. Луч солнца ударил в сундук, и в нем всеми цветами заиграли несметные сокровища.
– Интересно, – сказал папа. – Это, случайно, не коллекция Каркадила?
– Это случайно она самая!
Тут подошла мама с совком.
– Боже мой! – воскликнула она. – Где вы набрали эту гадость?
– Это не мы, – сказал Алешка. – А этой гадости здесь не так уж много. Для вашего Гнинеса не хватит.
– Гиннесса, – машинально поправил его папа, наблюдая, как Алешка начал выгребать из сундука пробки полными совками.
– Может, хватит? – сказала мама. – Пора укладывать их назад. Ты уже всю окружающую среду замусорил.
Пробки были разные – новые, ржавые, гнутые. И все они были мокрые: вода здорово попала в сундук. Алешка и ее заодно подхватывал совком и выплескивал на груду пробок, которая все росла, угрожая окружающей среде.
Тут металлический скрежет совка по пробкам сменился каким-то пошаркиванием с похлюпыванием.
Мы заглянули в сундук. Да, в верхней части сундука были пробки, в нижней – виднелся плотный полиэтилен в капельках воды, сквозь который что-то проглядывалось.
Алешка достал нож, раскрыл его и единым взмахом вспорол полиэтилен. Отвернул его края и скромно отошел в сторонку.
В сундуке плотно лежали аккуратные пачки долларов.
Мама ахнула, села на землю и схватилась за голову. Митёк схватился за бороду, но удержался на ногах. А папа схватился за мобильник.
– Дим, – спокойно спросил Алешка, – ты что себе купишь?
Постепенно все стали приходить в себя.
Мама сказала:
– На эти деньги можно много туши для ресниц купить.
– Еще и на зонтики останется, – добавил Митёк.
А папа позвонил на работу и сообщил, что обнаружены деньги Каркадила. И попросил прислать экспертов и других сотрудников. На вопрос, кто их обнаружил, он лаконично ответил:
– Дети Шерлока Холмса. – И выключил телефон.
Глядя на папу, я не сказал бы, что он очень обрадован. Скорее – встревожен. Да и Митёк был озабочен. Они как-то странно огляделись.
– Так, – сказал папа, – это все нужно убрать и спрятать.
– Но не в доме, – подсказал Митёк. – Во дворе, в неожиданном месте.
– В конуре, – подсказала мама.
Папа кивнул, соглашаясь.
Общими усилиями мы перетащили сундук во двор. Митёк отодрал переднюю стенку собачьей будки, мы запихнули туда сундук, и Митёк снова заколотил ее. А мама принесла из дома миску с водой и поставила ее перед будкой. И папа опять кивнул.
– Ну, рассказывайте, – сказал папа, когда мы вошли в дом.
Митёк почему-то закрыл не только окна, но и ставни.
Мы подробно рассказали о наших приключениях.
– А как вы догадались о деньгах?
– Очень просто, – ответил Алешка. – Мы догадались, потому что…
– Не мы догадались, – перебил его я. – Это ты догадался.
– Какая разница! Важен результат, Дим.
Маме, судя по ее лицу, очень понравилось это благородство. А папе, судя по его лицу, не очень понравилась наша инициатива.
– Пап, ты сам говорил, что этот Каркадил никому не доверял. Даже свои деньги он где-то прятал. Вот я и подумал, что он их не мог дома оставить, когда поплыл на теплоходе «Ива».
– «Иван Грозный», – пояснил я.
– А где он их мог получше спрятать? – сам себе задал Алешка вопрос. – Под пробками. Все знали, что он таскает эти пробки с собой. И охрана у них была постоянная. Вот я и подумал…
– Правильно подумал, – похвалил его Митёк. – Я бы ни за что не догадался.
– А когда мы заметили, – продолжил Алешка, – что эта речная шпана в теплоходе шарит, тут уж и думать нечего.
– Всего делов-то, – сказал Митёк.
– Да… – задумчиво протянул папа с немного растерянным лицом, будто не знал, то ли нас похвалить, то ли отругать. – Так что вы себе купите на положенную вам премию?
– Я куплю себе замок, – не задумываясь выпалил Алешка. – И открою в нем бесплатную гостиницу для одиноких путников.
– Ну, – засомневалась мама, – это, конечно, похвально, но на замок тебе денег не хватит.
– Хватит! Я уже приценивался.
– А где замок приглядел? – серьезно спросил Митёк, который уже вовсю зауважал Алешку. – В Нормандии? Там хорошие замки продаются, я видел. Даже с привидением можно купить. И не очень дорого.
– Зачем в Нормандии? – удивился Алешка. – У нас своих одиноких путников хватает. В Опенках хороший замок есть. Очень вместительный.
В общем, загнал он в тупик наших взрослых умных людей. Им ничего не оставалось, как недоуменно переглядываться и пожимать плечами.
А я-то знал, в чем дело, что за волшебный замок присмотрел Алешка для одиноких путников. На самом краю Опенок, среди заросшего осокой и камышом болота. Высоченная заброшенная силосная башня бывшего колхоза. Сложенная из кирпича, с конической деревянной крышей, немного разрушенная, она в самом деле была похожа на пострадавшую в осаде башню старинного замка. Даже дыры в ней напоминали когда-то грозные бойницы.
Я не знал только, что Алешка уже успел поговорить с бывшим председателем бывшего колхоза о возможной покупке этого никому уже не нужного сооружения. Поторговался, в общем.
Все это я выложил немного обалдевшим взрослым. От чего они обалдели еще немного. Только Митёк воспринял Алешкину затею вполне серьезно.
– А что? – почесал он бороду. – Идея неплохая. Небольшой ремонт – и можно ее заселять. – И повернулся к Алешке: – Ты мне не сдашь комнату? На самом верху. Среди птиц и вольного ветра. Там можно хорошо работать. Тишина и далеко видно. И первые лучи солнца…
– Митёк, – прервал его папа, – не увлекайся.
– И никакая шпана не сунется, – дополнил Алешка.
– А вот это актуально, – согласился папа. – Пока в нашем доме такие деньги, я попрошу молодежь не высовывать за двери любопытные носы.
Алешка – ноль внимания.
А мама вернулась к более приятной теме:
– Дим, а ты что купишь?
Я не успел ответить – ответил за меня Алешка:
– Он купит мебель, постельное белье и бытовую технику для моей гостиницы.
– С чего ты взял? – искренне удивился я. – Я лучше куплю маме тушь.
– Разумно, – оценила мой шаг мама. – И два зонтика.