Салакзай неожиданно спросил:
– А Дина могла выпустить невольников?
– Не знаю! Я этого не видела.
Рамазан отпустил девушку:
– Этого никто не видел. А рабы сбежали! Но кто обманул меня? Иди к себе!
Фатима поклонилась и вышла из сарая.
Вышел во двор и Салакзай. Увидел у топчана помощника Дургуна и одного из братьев Мурдаев:
– Ахмад, Али! Почему вы здесь? Я же отправил вас к перевалу!
Помощник объяснил:
– Мы и вышли к перевалу, но люди Хикмата задержали нас. Пришлось врать. Они приказали нам вернуться в кишлак. Ослушаться их мы не могли.
Салакзай выругался:
– Шайтан бы побрал этого Хикмата. Не хватало еще, чтобы его люди взяли рабов. Тогда… тогда всем нам смерть.
– Не будем спешить, Рамазан, – сказал Ахмад. – Русские если ушли на перевал, то вряд ли спустятся обратно на плоскогорье, прекрасно видя, что оно забито бойцами Хикмата. Русские бежали не для того, чтобы вновь попадать в плен. Они будут ждать, когда внизу все успокоится. Войска Хикмата долго здесь не задержатся. Они уйдут. Вот тогда мы и возьмем ваших рабов, ослабленными, изголодавшими, лишенными сил к сопротивлению.
– Ступайте к себе!
Ахмад и Али ушли в дом.
Салакзай присел на топчан, глубоко задумавшись. Что несет ему день завтрашний? Этого он не знал, а если бы узнал, то, как бывшие рабы, попытался тайно скрыться из кишлака, бросив все и всех. Что, впрочем, ему вряд ли удалось бы! Рамазан переиграл сам себя. И он чувствовал опасность, надеясь, что вывернется и на этот раз, как выворачивался и ранее. Напрасно надеялся. Звезда его бандитского счастья в последний раз взошла на ночном небосклоне. Чтобы завтра потухнуть навсегда.
Глава 5
Территория разгромленного советским спецназом особого лагеря подготовки моджахедов недалеко от Чевара, Пакистан. 21 июня 1985 года, пятница.
Хикмат проснулся, как обычно, ровно в 6 утра. О привычке начальника рано вставать прекрасно знал его помощник. Он уже приготовил чан с теплой водой, туалетные принадлежности. Приведя себя в порядок, одевшись, главарь бандформирований спросил у советника:
– Что у нас произошло за ночь, Аким?
– Есть новости, господин!
– Говори!
– Может, после завтрака?
– Я сказал, говори!
Аким поведал о том, что вечером происходило в усадьбе Салакзая. Хикмат выслушал. Закурив американскую сигарету, проговорил:
– Значит, кроме того, что этот шакал метил на должность Карамулло, а возможно, и Фархади, он еще и тайно держал собственных рабов из пленных, которых должен был передать в лагерь? Вел свое дело, бизнесмен?
– Так точно, саиб!
– Кто сейчас наблюдает за его усадьбой?
– Мои люди! Извините, ваши люди!
– Рамазан не пытался скрыться?
– Нет, господин! Да и куда ему бежать, когда кругом войска полковника Рашида Гарана?
– Хорошо!
Хикмат вызвал по связи командира полка:
– Гаран! Ответь!
– Я здесь, саиб!
– Отправь второй взвод к кишлаку. В селение не входить до моего приказа.
– Слушаюсь! Выполняю!
– Давай, Рашид! И оперативно! Чтобы через десять минут твои бойцы были у Чиштана!
– Так точно, саиб!
Хикмат повернулся к советнику:
– Мою БМП к выходу!
Спустя семь минут боевая машина пехоты с десантом, главарем бандформирований и его советником остановилась у ворот усадьбы Салакзая. С брони Хикмат приказал советнику:
– Вместе с отделением бойцов входишь в усадьбу. Охрану разоружить и закрыть в сарае. Женщин под замок в их половине дома, Рамазана сюда, ко мне! Вопросы?
– Нет вопросов, господин!
– Выполняй приказ, мой верный Аким!
Душманы полка Гарана ворвались на территорию усадьбы Салакзая. С охраной справились быстро. Не оказали никакого сопротивления и Ахмад с Каримом и братьями Мурдай. Они безропотно прошли в сарай, где их на время закрыли. Рамазана застали в дальней комнате, где он пытался овладеть Фатимой. Люди Хикмата лишили утреннего кайфа Салакзая. Тот сначала возмутился, но, увидев советника самого Хикмата, сник, поняв, что его обман раскрыт. Попросил разрешения одеться, но Аким отказал в просьбе. Только Фатиме позволили облачиться в традиционное афганское одеяние. После чего обоих вывели во двор, оттуда через ворота подвели к боевой машине пехоты, у башни которой, держась за пушку, сидел сам Мехмед Хикмат – командующий всеми вооруженными силами моджахедов. Хикмат рукой указал на Фатиму:
– Девочку отведите в сторону. С ней я поговорю позже.
Фатиму провели в соседний дом.
Хикмат взглянул на полуголого Салакзая:
– Ну что, Рамазан? Как чувствуешь себя с утра?
Салакзай поклонился:
– Спасибо, саиб, что-то знобит!
Тело душмана сотрясала крупная дрожь.
Хикмат рассмеялся:
– Знобит, говоришь? Оттого и дрожишь?
– Наверное!
Главарь бандформирований резко оборвал смех:
– Нет, шакал! Ты дрожишь не оттого, что тебя якобы поразила болезнь. Ты дрожишь, понимая, что твоя ложь раскрыта и тебе придется отвечать за то, что ты совершил. Отвечать собственной жизнью.
Салакзай упал на колени:
– Прости меня, саиб! Не убивай! Я все объясню!
– Нет! Объяснения мне твои не нужны. Но я выслушаю то, что ты скажешь в ответ на некоторые мои вопросы. Первый вопрос: почему ты не повел свою группу вместе с отрядом Карамулло на помощь охране лагеря, когда тот подвергся нападению гяуров?
– Это ложь, саиб! Я вывел группу из кишлака, но Карамулло принял неверное решение блокировать лагерь с запада, подставляя спины воинов под удар вероятного противника, поэтому я повел своих бойцов на восток.
– У меня другая информация. Ты остался в Чиштане и ждал, чем закончится бой в лагере. Тебе была выгодна смерть и Карамулло, и Фархади. Ведь тогда, если бы я поверил тебе, ты вполне мог рассчитывать на должность если не начальника лагеря, то одного из его заместителей.
Рамазан воскликнул:
– У вас неверная информация! Меня пытаются оболгать, а ведь это я, мои люди разгромили колонну русских на Тургунском перевале, сожгли девять машин, три БМП, уничтожили тонны боеприпасов, убили около сорока неверных, а троих взяли в плен.
Хикмат, похоже, не слушал оправданий Салакзая:
– Второй вопрос: у тебя в группе есть левша?
Рамазан не понял, почему подобная мелочь заинтересовала генерала, поэтому и ответил правдиво, не задумываясь:
– Да, господин, есть, Шавлат Мурдай, храбрый воин, безжалостный к врагам.
– Не только к врагам. Где этот Мурдай?
Бойцы Гарана вывели старшего из братьев Мурдаев.
Хикмат подошел к нему:
– Так, значит, ты левша?
Шавлат поклонился:
– Так точно, господин командующий!
– Кто приказал тебе добить раненых собратьев?
– Я… я… не понимаю, о чем вы говорите.
– Не о чем, а о ком! Или ты резал раненых по собственной инициативе? Учти, лгать не советую. И потом, выполнять приказ – одно, действовать самостоятельно – другое. Ну? Ответь!
Старший Мурдай вздрогнул от крика высокого начальника и выдохнул:
– Салакзай приказал!
Рамазан взревел:
– Ложь! Ты что лжешь, Шавлат? Кого я приказывал тебе резать?
Мурдай так же тихо произнес:
– Раненых… ты приказал мне, Мохаммеду, Бахтияру добить всех раненых в лагере.
– Сволочь!!! Шакал безмозглый! Тварь продажная!
Мурдай поднял голову, взглянул на Хикмата:
– Я сказал правду! Могу рассчитывать на вашу милость?
– Это я решу позже! – Главарь моджахедов приказал советнику: – Всех людей Салакзая вместе с ним на площадь! Бойцов к дувалу! Рамазана держать отдельно. Туда же вывести население кишлака. Выполнять.
Аким отдал приказ душманам Гарана, и они потащили к площади вояк Салакзая, одновременно сгоняя туда и жителей селения.
Хикмат остался во дворе дома Рамазана.
К нему вышла закутанная во все черное старшая жена бывшего командира группы отряда Карамулло:
– Извините, господин, вы казните моего мужа?
Главарь ответил кратко:
– Да!
Женщина спросила:
– А что будет со мной? С другими женами? Детьми?
– Вашу судьбу решит Всевышний! Это все! Ты не должна говорить с чужим мужчиной!
– Для меня теперь все мужчины чужие!
– Тогда иди в дом и молча занимайся хозяйством!
Дина злобно сверкнула глазами, но, почтительно поклонившись, попятилась к дому.
Хикмат приказал:
– И пришли ко мне наложницу Фатиму!
Вскоре к высокопоставленному моджахеду подошла хрупкая девочка, так же, как и Дина, закутанная во все черное:
– Я – Фатима, господин!
– Хорошо! Скажи мне, Фатима, скольких пленных держал Рамазан и откуда он их взял?
Наложница проговорила:
– Пленных было четверо. А привел их господин Хан. Мой господин выкупил их у господина Хана, когда тот был одурманен наркотиком. Невольников держали в подвале!
– Тебе известно, что намеревался сделать с ними Салакзай?
– Нет, господин! Только слышала, будто он хотел их продать какому-то наркоторговцу!
– Тебе известно, что намеревался сделать с ними Салакзай?
– Нет, господин! Только слышала, будто он хотел их продать какому-то наркоторговцу!
– Понятно! Когда пленные сбежали?
– Как только в лагере стали стрелять!
– И бежать им помогла ты?
– Нет, господин, хотя все думают, что это сделала я. Меня уже допрашивал хозяин. Я сказала, что не помогала русским. Зачем мне помогать им, когда они убили моего брата?
– Твоего брата убили русские?
– Да!
– Когда, где, при каких обстоятельствах?
Фатима повторила Хикмату историю, рассказанную накануне Салакзаю.
Главарь моджахедов понимающе покачал головой и спросил:
– А как ты попала к Рамазану?
Девочка ответила и на этот вопрос.
Хикмат проговорил:
– Значит, Салакзай забрал тебя к себе силой?
– Да, господин!
– Он издевался над тобой?
– Не знаю, но мне было плохо с ним. Он делал свое дело, стараясь доставить мне боль, хотел, чтобы я кричала.
Главарь повернулся к телохранителю:
– Наложницу отправить в лагерь. Она поедет со мной!
Развернувшись, он вышел в сопровождении охраны на улицу, направившись к площади. Там уже собрались жители кишлака. Женщины, старики, дети. Рамазан стоял на коленях посредине площади, его подчиненные сбились в кучу у глиняного забора – дувала и стояли под прицелами душманов роты полка Гарана. Хикмат подошел к Салакзаю. Посмотрел брезгливо на него, перевел взгляд на толпу. И сразу же на площади установилась тишина.
Главарь моджахедов заговорил:
– Люди! Вчера неверные нанесли удар по лагерю. Погибли ваши мужья, отцы, сыновья. Погибли лучшие из лучших, принявшие неравный бой с противником и выполнившие до конца свой священный долг. Я скорблю вместе с вами. Но нашлись и такие выродки, которые решили на смерти ваших близких сделать себе карьеру! Встать над вами, подчинить вас себе, завладеть вами. Эти шакалы стоят у дувала, а их главарь возле меня. Вы знаете их. Знаете Рамазана Салакзая. Мало того, что он, струсив, остался в кишлаке, когда ваши близкие вели бой с гяурами, Салакзай после сражения приказал своим ублюдкам добить раненых, а вас заставил лгать, будто он воевал вместе со всеми. Представьте, этот выродок Салакзай приказал убить воинов, которые ждали от него помощи. Такого в наших формированиях еще не было. Скажите мне, что заслужил за свои деяния Рамазан Салакзай?
Толпа взревела:
– Смерть!
Хикмат поднял руку:
– Да! Смерть! Но смерть бывает разная. Мгновенная, легкая и мучительная, долгая. Какую смерть вы выбираете для Салакзая?
И вновь толпа проревела:
– Мучительную!
Главарь моджахедов кивнул:
– Я согласен с вами! Рамазан Салакзай заслужил мучительную смерть. А посему я решил казнить его, содрав с живого кожу. Или я слишком жесток? Скажите, люди!
Над площадью пронеслось:
– Нет! Не жесток!
– Хорошо! – Хикмат поднял голову Салакзая за подбородок: – Ты слышал решение народа?
Дрожащим голосом Рамазан попросил:
– Не делай этого, саиб! Прошу! Пристрели, не мучая!
– Ну нет! Я не могу пойти против воли людей. Так что вместо того, чтобы ныть, лучше молись. И хоть последние минуты жизни держись мужчиной. – Хикмат отошел от Салакзая, уткнувшегося физиономией в пыль. Кивнул двум телохранителям: – Ворота ближайшего дома видите?
Те ответили:
– Видим, хозяин!
– Веревки с собой?
– С собой!
– Тащите пса Салакзая к воротам и вешайте вниз головой на перекладине. Что делать дальше, вы знаете! Выполняйте!
Женщины, закрыв глаза детям, смотрели через узкие прорези платков на страшную казнь. Головорезы Хикмата работали быстро и умело. Не прошло и десяти минут, как наполовину освежеванный полутруп Салакзая с покрытой собственной кожей головой болтался на перекладине ворот.
Хикмат обратился к толпе:
– Люди! Я привел ваш приговор в исполнение. С предателем Салакзаем покончено. Осталось решить участь его подчиненных. Что заслуживают они?
И вновь над площадью пронеслись зловещие возгласы:
– Смерть!
От дувала крикнул Мурдай:
– Саиб! Ты же обещал сохранить мне жизнь. И в чем наша вина, если мы исполняли приказ своего командира?
Хикмат усмехнулся:
– Я не обещал сохранить тебе жизнь, шакал! Я сказал, что решу позже, казнить тебя с твоими подельниками или помиловать. Но за меня вашу участь решил народ. И я согласен с мнением людей, близких которых вы беспощадно убили. Убийству соплеменников, если они не враги, нет оправдания. И, исполняя приказ Салакзая, вы совершили тягчайшее преступление перед своим народом, кара за которое – смерть. Но с вас не будут сдирать шкуры, не будут резать, как баранов. С вами поступят иначе. Я лично казню вас.
Он повернулся к советнику:
– Автомат, Аким!
Помощник передал главарю «АК-74».
Кучка подчиненных Салакзая, потрясенная страшной смертью своего командира, жалась к забору.
Хикмат длинными очередями расстрелял в них весь магазин. Бросил автомат обратно советнику и вновь обратился к толпе:
– Люди! Мерзавцы, ставшие на сторону гяуров, казнены. И так будет с каждым, кто посмеет личные интересы поставить над интересами священной войны с неверными. Кто поднимет руку на своих товарищей, кто предаст и продаст наше общее святое дело. Аллах акбар, правоверные!
Толпа выкрикнула:
– Аллах акбар!
Главарь моджахедов поднял руку:
– Все, люди! Сейчас ступайте, оплакивайте своих близких и молитесь за них. До захода солнца, как того требует обычай, мы с почестями похороним их! Я все сказал!
Душманы Гарана двинулись в толпу, вытесняя ее с площади. Вскоре над кишлаком стоял плач. Хикмат подозвал к себе командира полка:
– Займись, полковник, захоронением воинов Фархади.
– Слушаюсь, саиб!
Главарь повернулся к советнику:
– Балани прибыл?
Аким ответил:
– Прибыл, саиб! Он сейчас находится в лагере.
– Хорошо. Едем на объект и мы. Здесь наша миссия закончена!
Мустафа Балани, один из приближенных к Хикмату полевых командиров, ждал босса возле барака, где ранее размещались подонки из спецкоманды «Призраки» и где до сих пор валялись их трупы. Тут же во дворе находились американские инструкторы и полковник Довлатов.
Хикмат легко соскочил с брони остановившейся у барака БМП. Подошел к Балани:
– Рад приветствовать тебя здесь, Мустафа. – Он обвел рукой разгромленный лагерь: – Как видишь, работы тебе предстоит много. Русские поработали на славу, надо отдать им должное. Но ты обязан в кратчайшие сроки восстановить лагерь. В твое же подчинение я отдаю и отряд Хана, которому сегодня же передадут приказ прибыть в твое распоряжение. Для физической работы сюда приведут пару десятков пленных из соседних лагерей. В основном это афганцы, продавшиеся неверным, так что можешь эксплуатировать их нещадно. Главное, быстро соорудить новые бараки, бункер под склады. На восстановительные работы тебе всего две недели. Затем начнем использовать лагерь как базу подготовки воинов и как плацдарм для действий против русских в Афганистане. Кроме этого, мы должны в конце концов сформировать бригаду «Свобода», благо ее потенциальный командир чудом уцелел во вчерашней бойне!
Хикмат подозвал Довлатова. Указал на Балани:
– Это новый начальник особого объекта, Мустафа Балани. – Ткнул пальцем в грудь полковника: – А это – бывший советский офицер Эркин Довлатов! Он будет у тебя, Мустафа, заместителем и одновременно комендантом лагеря, до того времени как наши воины начнут приводить пленных. Одновременно с доставкой пленных ты получишь нового заместителя и коменданта, а полковник Довлатов плотно займется формированием бригады «Свобода». Гаран оставит здесь на время три взвода своего полка и назначит командира сводным подразделением. Определишь ему задачу по несению караульной и патрульной служб. Особое внимание следует уделить Хайдарскому проходу, откуда действовали дерзкие русские. Одно отделение заберет Довлатова. Ему, кроме исполнения обязанностей твоего заместителя, предстоит выполнить еще кое-какую работу, о которой тебе, Балани, до времени знать не обязательно. Не потому, что она столь секретна, а потому, что не должна отвлекать тебя от основной деятельности. Вопросы ко мне?
Балани ответил:
– Вопросов нет, саиб! Все понятно!
Хикмат повернулся к Довлатову:
– А у тебя, полковник?
– Нет! Кроме, естественно, той задачи, которую вы намереваетесь дополнительно определить мне.
– Да, мы поговорим об этом. После общения с американцами. Жди меня здесь, полковник.
Балани сказал:
– Я пройдусь по лагерю, саиб! Мой джип стоит сразу за бывшим КПП.
– Хорошо!
Хикмат подошел к американцам:
– Сержант Слейтер! Отойдем в сторону!
Командир группы инструкторов играючи козырнул:
– Слушаюсь, сэр!
– Вы все-таки большой наглец, Слейтер!
– Какой есть! Другим уже не буду!