Одно успокаивало мага — если такой кофе пьют здесь и не умирают, значит, и его организму от нескольких десятков кружек ничего не станет. Или неспроста Лариса так воротит нос от кофе?
Выпив очередную порцию ободряющего напитка, Идалгир сидел за столом, бесцельно глядя в окно, и вертел в руках пустую кружку.
'Если мы с Ларой идем к ветеринарному врачу, то чтобы выглядеть не подозрительными, нам нужно животное. Но у нас такового нет. Значит, его следует достать!' — осенило мага.
Он ударил рукой по столу, насыпал еще две ложки кофе и снова заварил его. Вокруг ни одного зверя: одни люди и коробочки на колесах. Маг, скучая, изучал пейзаж за окном, когда его внимание привлекли два лицедея в ярких зеленых кафтанах, сверкающих на солнце как сверхновая. Они стояли у дороги, где мчались коробочки. Один, в вытянутой руке держал некую странную штуковину, а второй чуть ли не выскакивал на дорогу, махал полосатой черно-белой палочкой, зазывая к себе на представление очередного владельца коробочки на колесах. Вот золотистая повозка, которой махнул лицедей, причалила к краю дороги, и оттуда вышел толстячок. Переминаясь с ноги на ногу, он почему-то недовольно смотрел на волшебников-лицедеев, который вдвоем что-то втолковывали толстячку. Он нехотя вытащил из кармана книжечку. Со стихами, подумалось Идалгиру. Один из волшебников, словно сокровище несусветное, ухватил книжицу и принялся ее разглядывать, а второй писал… Неужели конкурс песен устроили? Толстячок тем временем пытался втолковать что-то сначала любителю поэзии, потом писателю, но те словно и не захотели слушать своего зрителя. Тут, наконец, сунул исписанную бумажку поникшему толстячку, а читатель, добыв из книжицы что-то маленькое, неразличимое с того расстояния, с которого наблюдал Идалгир, протянул остатки хозяину. Тот, понурив голову, направился к своей повозке и вскоре уехал.
Какие странные лицедеи! — подумалось в этот момент Идалгиру. У себя в Вейлингском королевстве он встречал немало и волшебников, магов, умеющих колдовать только с помощью палки-артефакта, и менестрелей, чьи песни и стихи радовали слух, но после общения с такими людьми ни один не уходил грустным и понурым. А эти двое весельчаков с полосатыми палками совершенно не умели работать с публикой, раз народ уходил прочь в наидурнейшем настроении. Да-да, именно с палками, потому что у Вейлингских волшебников артефакты куда изящнее и тоньше. Но и дубиной это не назвать. Таким не получится больно ударить. Игрушка какая-то.
Идалгир залпом допил то ли десятую, то ли пятнадцатую чашку кофе и вернулся к окну в тот момент, когда лицедеи о чем-то беседовали со светловолосой девушкой, причалившей к ним на не очень большой красной коробке-ящике, радостно подмигивающем желтыми огоньками. Но ее хозяйке, похоже, было не до веселья. Она вырывала у волшебника зелененькую книжицу, а второй лицедей пытался показать ей свой артефакт: 'Посмотри, какая штуковина у меня имеется!' Потом блондинке удалось забрать не только свой 'сборник стихов', но и 'творение менестреля'. Она показательно разорвала его на клочки и бросила под ноги двум волшебникам-неудачникам.
Да они бездари! — дошло Идалгиру. Будь эти двое хоть немного талантливы, то и толстячок не ушел бы от них недовольным. А тем временем девица уселась в свою повозку и умчалась прочь, как-то неестественно виляя по дороге. Это ж надо было двум лицедеям так разозлить девушку!
Впрочем, если вспомнить об отсутствии магии, не мудрено, что забредшие в Челябинск волшебники — такие бесталанные.
Но не время наблюдать за захватывающими представлениями, что устраивали два полноватых мужичка в ярко-зеленом у обочины дороги. Пока Лариса на работе — стоит найти хоть какое-нибудь бездомное животное, желательно, побитое или голодное, чтобы не позориться у врача со здоровой собакой или кошкой. Можно, конечно, и корову иль лошадь достать, если очень повезет. Только Идалгир вовсе не представлял, каким образом он станет затаскивать столь крупное создание на пятый этаж. Поэтому маг и решил ограничиться кем помельче.
О существовании специальных лавок, именуемых здесь зоомагазинами, Идалгир не слышал ни слова. В Вейлинге животные брались сами собой: они водились у всех жителей королевства. Сложно было помыслить, чтобы хоть кто-то обходился без коровы или свиньи, что и говорить о курицах или гусях. Их продавали на базаре все, у чьих питомцев был приплод. А кошки и собаки сами прибивались к домам хозяев. Некоторые целыми поколениями жили в одном дворе, и только их потомство раздавалось по соседям или проезжим гостям. У отца Офелии в замке жил, вообще, белый павлин, привезенный одним из купцов из южных королевств. Но это создание обитало, скорее, для красоты, нежели в качестве будущего блюда ко дню Солнцестояния.
В незнакомом для Идалгира мире он не увидел, где могли бы продавать животных. Замороженные общипанные курицы в магазине не в счет, как не подходили под определение живности и дохлые кролики, у которых осталась только шкурка на задней лапке. Таких даже не оживить. Потребуется сила двоих или троих черных магов среднего уровня, чтобы заставить замороженную тушку вновь вздохнуть, обрасти перьями или шерстью, открыть глаза… Арина, вполне успешно в последнее время изучающая эти разделы магии, ради эксперимента бы попробовала. Но то эмоциональная, непосредственная Арина, не желающая знать пределов своей силы и щедро расходующая магию! Рассудительный белый маг Идалгир решил пойти иным путем.
Если в продуктовом магазине продают общипанных животных, значит, где-то должны быть и живые. Разнообразные псы, которых выгуливали не совсем молодые граждане, не очень интересовали мага. Воровать животное не хотелось. Вот купить… он перебирал пальцами оставшиеся после покупки кофе и прочей еды монеты, — это другое дело.
Маг шел по улице и не заметил, как сравнялся с двумя лицедеями. Ребята как раз в тот момент, когда Идалгир стоял неподалеку, остановили длинную зеленую телегу, из которой вышла и предстала перед ними длинноногая блондинка в коротком белом пальто. Просто писаная красавица! Сердце Идалгира даже остановилось на мгновение, ёкнув в груди. Кто-кто, а девушки в этом мире все как на подбор отличались несказанной привлекательностью, хоть на всех разом женись. Вейлингские полноватые барышни в темных платьях и со связанными в простенький хвост волосами и рядом не могли стоять ни со стройной худенькой Ларисой, ни с хозяйкой зеленой телеги, остановленной двумя лицедеями, ни с остальными молодыми представительницами прекрасного пола, виденными тут Идалгиром.
— Ваши документики, — начал лицедей с палочкой, подойдя к красавице.
Маг решил остановиться, слишком велико было его любопытство по поводу местных волшебников. Он видел, как девочка, порывшись в блестящей крошечной сумке, вытащила ту самую 'книжицу со стихами'. Волшебник охотно взял любезно предоставленное ему и начал задумчиво разглядывать все, что имелось внутри.
— Что нетрезвая-то ездишь? — не отрывая взгляда от книжицы, тем временем, заметил волшебник. — И пешеходов не пропускаешь… красавица.
— Я… — девушка в ужасе отшатнулась, — я только вчера кружечку пива выпила, я трезва, да-да! Пешеходов пропускаю.
— А посмотри, как ты их пропускаешь! — это уже второй лицедей протягивает девочке свой артефакт, и она с любопытством смотрит на него, словно видит впервые в жизни.
Блондинка зажимает рот рукой и извиняется, но лицедеи уже начали свою игру, и не желали отпускать очередного участника представления.
— Дыхни-ка, — протягивает ей некий черный артефакт с трубкой волшебник.
Палочка задорно болтается, привязанная хитрым образом к запястью. Девушка не противится, но в ответ слышит:
— Хорошо ж ты пивка попила.
— Может… еще раз проверим, — чуть ли не рыдая, просит она, но в ответ:
— Да что тут проверять. Шесть месяцев пешком ходить будете, вот так, Карина Петровна. Может, протрезвеете. И за пешехода заплатите.
Ну и развлечение у этих двоих! Идалгир совершенно ничего не понял из всей этой заварушки. После вынесенного вердикта девочка расплакалась и начала предлагать договориться, ссылалась на доброго папика, подарившего ей эту зеленую Мазду. Но ни одно из ее слов не разжалобило волшебников. Странные они какие-то.
Маг стоял за кустом и чесал в подбородке. Это ж надо так: найти единственных волшебников в мире, и те занимаются непонятно чем: доводят людей до слез. Надо будет вечером у Ларисы спросить, как называется это представление и в чем смысл убеждать абсолютно трезвую девушку, будто она пьяна, и заставлять ее трястись, словно она пришла на бой со Зверросом, имея при себе лишь кухонный нож.
Хотя, чего тут спрашивать — и так видно, очередные вымогатели. Только одни предлагают за сравнительно небольшие деньги огромные блага, другие отбирают добро силой, а третьи разыгрывают для пущей убедительности целый спектакль! В интересный же мир попал Идалгир: что ни шаг — всюду обманщики. Причем, не гнушаются женщин обижать, видно, с настоящими воинами боязно биться, вот и выбрали себе слабых жертв, способных лишь трепетать перед ними.
Хотя, чего тут спрашивать — и так видно, очередные вымогатели. Только одни предлагают за сравнительно небольшие деньги огромные блага, другие отбирают добро силой, а третьи разыгрывают для пущей убедительности целый спектакль! В интересный же мир попал Идалгир: что ни шаг — всюду обманщики. Причем, не гнушаются женщин обижать, видно, с настоящими воинами боязно биться, вот и выбрали себе слабых жертв, способных лишь трепетать перед ними.
Маг думал недолго. Девица, рыдая, стояла у зеленой повозки и трясла розовым, украшенным бриллиантами, артефактом. А два волшебника пытались ее убедить, что она сама виновата.
— Простите, господа, — вышел из кустов Идалгир. — Я не пойму, вам доставляет удовольствие доводить даму до слез?
— Дама пьяна! — напыжившись, словно гордый воробей, выпалил человек с полосатой палочкой.
— По-моему, она абсолютно трезва, — не без интереса разглядывая блондинку, заявил маг.
— Но прибор-то, прибор не врет! — перебил его второй лицедей, тыча под нос случайному прохожему загадочный артефакт. — Да и какое вам-то дело?
И, правда, какое? — задумался маг. И чего этим двум волшебникам, вообще, положено объясняться с ним. Совершенно ни с какой. Это еще хорошо, что они удостоили прохожего своим вниманием.
— Я… ее защитник! — единственное, что пришло в голову Идалгиру. — Телохранитель.
Когда он произнес это, девушка встрепенулась, всхлипнула и прокричала нечто вроде 'Адвокат Ипполита!' Ни одно из этих слов не дошло до мага. Но зато лицедеи языки прикусили. А гость из Вейлинга тем временем рассматривал знаки 'ноль', 'точка', 'семь' и еще один 'ноль' на приборе под названием алкотестер.
— Что значит десять-двадцать-три? — сощурившись, поинтересовался у хозяина артефакта Идалгир.
Его слова прозвучали будто заклинание.
— Десять двадцать три? — вскрикнула блондинка, отталкивая незнакомца-адвоката в сторону. — Откуда ж? Сейчас двенадцать!
— Ой, — покраснев, как помидор, лицедей выхватил артефакт из рук мага. — Дайте посмотреть? Ой, девушка, простите, извините… Перепутали.
— Протокольчик, пожалуйста, — протянула руку осмелевшая барышня.
И вот уже волшебник с палочкой отдает ей розовую бумажку.
— О-го-нек! — чуть слышно пробурчал Идалгир, и протокол, вспыхнув, опал на асфальт кучкой пепла, и оставив двоих местных колдунов в нескрываемом шоке.
Пусть поучатся эффектности.
Восхищенная блондинка чуть ли не аплодировала и не кидалась на шею.
— Не надо благодарности, — отмахнулся маг, — просто я не люблю, когда мужчины заставляют женщин плакать.
Он развернулся на каблуках и пошел прочь, к переходу через дорогу, где столпились люди, чтобы пройти на другую сторону. Идалгир прекрасно понял, что лицедеи эти вовсе не маги, и искать помощи у мужчин в зеленых жилетах не стоит. Когда они отойдут от шока, еще не раз вспомнят недобрым словом взявшегося ниоткуда прохожего. Но у него есть другие дела. Он не любит, когда мужчины заставляют женщин плакать и страдать, и ему срочно надо помочь Ларисе, хозяйке небольшого жилища, в котором он оказался, когда пролез через магическое окно.
Идалгир шел по улицам, куда глаза глядят. Он в ужасе осознал, что не мешало бы запоминать повороты, когда вышел не широченный проспект, по которому, грохоча, мчались красно-белые гиганты. Их рога скользили по протянутому проводу, а впереди из-за стекла, на мир взирал человек в ярком оранжевом жилете. Вдоль проспекта выстроилась целая вереница одноэтажных домов, одинаковых как братья-близнецы. А дальше, за ними, высились такие же точно высокие дома, очень похожие на строение, где жила Лариса.
Город настолько велик, понял маг, что его не обойти за четверть часа. Даже от одной до другой границы столичного города Вейлинга возможно пройти за час. А тут… широченные улицы, небанальный транспорт, люди, не видящие никого, кроме собственных спутников. Все под стеклом или под замком. И так легко запутаться и прийти не туда. Идалгир огляделся, он отправился обратно, но, дойдя до ближайшего перекрестка, понял, что совсем не представляет, откуда он пришел.
Это у него на родине ориентироваться весьма удобно: разнообразные лавки, ресторанчики, росписи на стенах, вывески… Каждую из которых делает хозяин того или иного заведения. А в этом незнакомом огромном городе, опасном и жестоком, все сделано словно по одному шаблону, придуманному когда-то давно гениальным мастером. Ровные буквы вывесок сначала очаровывают своей аккуратностью, но вскоре удручают и заставлять скучать. Ни одного, кажется, дефекта, но душа отсутствует. Магическая метка, которую он повесил на дверь в Ларисину квартиру, очень скоро перестала отзываться — слишком далеко отошел от нее маг в поисках зверя.
И животные… в этом городе нет ни одного неприрученного зверушки. Да и собаки, которых так холили и лелеяли их хозяева, уже давно перестали выполнять свои собачьи функции. Идалгиру казалось, что эти неповоротливые мохнатые тушки выращивались и вскармливались вовсе не для охраны помещений: домофон и три ключа куда надежнее защищали квартиру от незваных гостей. Зверей держали просто для красоты. Тот же худющий белый пес в черные пятнышки, чинно прошествовавший мимо Идалгира на кожаном поводке за своей хозяйкой — да какой из него охотник или охранник?
Зверь, зверь, бездомный зверь… где же ты?
По пути магу встречались совершенно неподходящие животные: общипанные воробьи и голуби, крикливые сороки и снегири. Что-то подсказывало ему — этих птиц к врачу не приведешь. Да и хозяева разодетых в комбинезоны и цветастые платьица да трусы собачонок вряд ли бы отпустили своих любимцев на прогулку до ветеринара в компании странноватого синекожего мужика. Мечты о козе или корове пришлось, вообще, забросить. Похоже, в этом мире подобных тварей попросту не водилось.
— Красный свет — дороги нет, — чуть ли не пропела молодая мамочка в зеленой куртке маленькому сыну, показывая на прибор части дороги, где люди переходили ее на другую сторону.
Идалгир уже давно смекнул эту занятную систему. Когда на незамысловатой коробке загоралась зеленая лампа, все наперегонки бежали через дорогу, когда красная — рыча, мчались повозки.
И сейчас Идалгир собрался переходить вслед за женщиной с ребенком. Откуда ему правила дорожного движения знать? Он слышал какие-то занудные цитаты из уст лицедеев, пытавшихся обмануть девушку на зеленой телеге-мазде, да и только. Но мальчонка, державший маму за палец, цитировал незамысловатый стишок:
— Желтый, будь готов к пути, а зеленый свет — иди!
Дорога, кишащая машинами, не была особой проблемой для Идэ, только вот применять летательные заклинания в толпе он не желал. Не хотелось создавать прецедентов, привлекать внимание и тому подобное. Идалгир уже почти автоматически останавливался перед любым светофором, когда там горел красный свет, и мгновенно срывался с места, как и вся толпа, стоило загореться зеленому.
Так было и сейчас, на переходе рядом с кварталами частного сектора. Сколько там коров-то! — подумалось вдруг магу, и он с радостью кинулся через улицу, когда зажегся зеленый. Навстречу шла такая же большая толпа. Мальчик, припрыгивая, вел маму, непонятно почему радуясь переходу.
Люди ничего не замечали. Зато Идалгир вдруг повел ухом и резко посмотрел направо. Не видя переходящей толпы, по дороге летела черная повозка со сверкающими на солнце тонированными стеклами. Ее узкие раскосые фары-глаза, зловещая серебристая решетка, словно открытая пасть, подставленные под поток ветра совершенные крылья, — все в ней было идеально. Хоть стой и любуйся. Маг инстинктивно прикрыл глаза. Не надо было долго соображать, чтобы понять: черная повозка, мчащаяся на всех парах, через несколько секунд снесет со своего пути женщину с мальчиком, изучавшим правила перехода улицы в стихах. Думать о том, что махина с легкостью раздавит не только мальчишку с мамой, но и всю толпу, включая мага, не оставалось времени. Еще секунда, и на дороге будет лежать несколько трупов. Идалгир не думал ни о чем, когда выскочил наперерез автомобилю и вытянул руки вперед.
— Щииииит! — срываясь на визг, заорал маг, когда вокруг его ладоней начала образовываться сферическая пленка, поблескивавшая на солнце.
Женщина с мальчиком остановились словно вкопанные, ровно как и еще несколько пешеходов. Зато Идалгир наблюдал все происходящее с некоторым замедлением. Вот женщина в ужасе закрыла глаза рукой, пытаясь притянуть к себе мальчишку, но тот опешил и не желал сдвинуться с места. Старушка выронила трость, две подружки метнулись — одна вперед, другая — назад. Сейчас случится что-то ужасное. Скрип тормозов, звук столкновения и корежащегося железа, крики толпы зевак. Мамашка в ужасе приоткрыла глаза. Сын обхватил ее за ноги. А рядом на коленях стояла старушка, выронившая трость.