Вокруг — осколки разбитого черного бампера и прозрачные кусочки фар. Да-да, все это от той самой бешеной повозки, которую так занесло при торможении, что она стояла поперек встречной полосы. Прямо под дверью машины, схватившись за голову, сидел человек в светлом костюме и поскуливал. Дверца черного 'ящика' отворилась, и перед пешеходами, столпившимися в самом центре дороги, невзирая на красный, предстал якобы бешеный водитель: молодой мужчина в длинном темном пальто, светловолосый. Его спокойный взгляд умиротворял, он явился толпе как некто из иного мира, отрешенный от только что случившейся аварии.
— Эй, мужик, за бампер платить будем! — тоном, не требующим возражения, заявил водитель, беря Идалгира за шкирку.
И тут обнаглевшего мужчину ждал первый сюрприз: что-то не получалось поднять пострадавшего, причинившего ему ущерб. С виду — обычный человек метр-семьдесят в росте, а весит словно борец сумо в самой тяжелой категории.
— Бам-бам-пер? — из последних сил, заикаясь, прохрипел Идалгир. — Первый раз за бам-бам плачу.
Маг упал ничком на дорогу и больше не произнес и слова. Мальчик-стихоплет дрожащими ручонками обнял опешившую мать.
— Он… спас нас…?
— Слышь! Не смей подохнуть! За бампер заплатишь, козёл неадекватный! — заявил водила и пнул потерявшего сознание Идалгира под бок, а потом снова попытался дернуть его за шкирку, но не получилось.
Ему плевать было и на толпу, и на сигналящих водителей. Словно кроме разбитой Инфинити для него сейчас не существовало абсолютно ничего. Он даже отошел на тротуар, чтобы позвонить по телефону и не слушать воплей разгневанной толпы. Он не видел, как бабка изо всей своей старушечьей силы ударила клюкой по задней фаре и разбила ее. Таким гонщикам, как этот пижон, правила дорожного движения никто не втолкует. Главная дорога находится в точности в том месте, где он проезжает.
— У него всюду приоритет! — фыркнул кто-то из толпы зевак.
И зря интеллигент пнул Идалгира. Пусть маг и валялся на дороге без сознания, но он от этого не стал мягче. У крутого водилы по ноге прошла такая боль, будто он пихнул не человека, а булыжник. Он ругался отборными словами и резко говорил со страховщиком, раздосадовано плевался и перезванивал по другим номерам, прихрамывая, бродя рядом со светофором.
— Ну что вы все, сговорились! Мне надо! Срочно! Пока скорая не…
Не успел водитель ни с кем ни о чем договориться. Скорая помощь на этот раз оправдала свое название. Спасенные магом пешеходы позаботились. Водитель-нарушитель с долей уважения отвлекся на двух парней-санитаров, которые подняли с земли словно пушинку этого странного неадеквата, сумевшего неведомым образом остановить машину, расколоть половину бампера, выбить фару и смять крыло. Толпа с удивлением отшатнулась, когда врачи перевернули пострадавшего на спину.
— Да он позеленел уже, — крикнул кто-то из зевак.
Водитель Инфинити сам чуть не позеленел на месте и тут же принялся орать в трубку, что ему немедленно нужен самый лучший адвокат в этой деревне, и что дело плевое, но пахнет раздутием громадного скандала в Интернете. А потом фыркнул напоследок: 'Никому нельзя доверять!'
— Но пока дышит, — заметил врач, — а по инструкции, если дышит, значит, жив, а раз жив, то мы обязаны доставить в больницу независимо от цвета кожи и национальности.
Когда скорая отъехала, толпа зевак медленно рассосалась на радость наглого водилы-нарушителя, который посчитал, что с чистой совестью может сесть в свою разбитую машину и уехать. Все равно, теперь деньги на ремонт не с кого сдирать. А женщина с мальчуганом еще долго стояли у светофора.
— Мама, а дядя не умер? — поинтересовался ребенок, тряхнув золотистого цвета челкой.
— Нет, добрый доктор вылечит его… наверное… — в отличие от сына, мать совсем не была уверена.
Она даже испугалась, когда увидела посиневшее лицо мага. Он труп, врач ошибся.
— А почему он зелено-синий какой-то? — не унимался сын.
Женщина стояла в задумчивости, думая, чем на это ответить. Шок, страх потерять ребенка в одно мгновение, этот подозрительный тип, который своим телом смял машину, зеленый… и с большими ушами…
— Наверное, — глядя сыну в глаза, прошептала она, — потому что за зеленым светом следит… хотя, не думаю, что на него можно положиться, светофоров в городе много, за всеми не успеешь.
Мальчик грустно вздохнул и с тоской посмотрел на горевшего в светофоре зеленого человечка. Он, наверное, поверил… чисто и наивно, как верят в Деда Мороза.
***
Доверять другим нужно уметь. Сперва оценить силы и способности, определить, посильна ли задача, а лишь потом полностью полагаться на другого, совершенно незнакомого человека. Большие деньги и несметные богатства — отличный стимул для наемника. Если он не понимает опасности, что стоит перед ним, он становится бесстрашным. Колян шел на очередное хулиганство, но ему разрешили нечто большее, покуситься на чужую жизнь. И парень поверил, с чего-то ему показалось, будто ничего не произойдет, даже если он совершит то тяжкое преступление, подпадающее под пресловутую сто пятую статью. Они с Васяном боялись ее как огня. Грабить, воровать — это одно, но людей не калечить и не убивать. А интеллигент позволил. Ребячество, покупаться за тысячу долларов и пробовать вкус неизведанного, вкус крови неповинного ни в чем человека. Но заманчиво. И Колян решился.
Откуда было ему знать, что тысячу долларов не дадут просто так, за то, что они с Васяном выкурят какого-то увальня из квартиры. Увалень этот оказался, вообще, 'инопланетянином' со сверхспособностями. И встретившись с этим чудищем лицом к лицу, парни предпочли не вязать мага, и спастись бегством.
Прячась в подъезде соседнего дома, они не видели, как из роскошной Инфинити вышел их 'работодатель' и, покуривая дорогую сигару, смотрел в сторону пенсионерок, обсуждавших подвиги таинственного незнакомца из Ларочкиной квартиры.
И пускай дворовые пацаны оказались последними трусами. Он отдал бы им половину заработка, потому что увидел в лицо того, с кем ему придется иметь дело. Захватить его — элементарно. Остается только ждать. И объект не заставил делать это долго.
В скором времени синекожий маг вышел из подъезда и направился к проспекту. Оставалось только медленно ехать и следить, куда ж он пойдет. А парень, по ходу дела, весьма активно изучал местную жизнь. Неплохо, очень неплохо, если он попадется в плен уже наученным этим миром. Вот он общается с гаишниками, защищает совершенно незнакомую ему женщину. Эх, какой благородный! Интеллигент на Инфинити даже прослезился, когда стоял со включенной аварийной сигнализацией на переходе и наблюдал за поведением интересующего объекта.
Но Идалгир жил так, как ему хотелось. Отвоевав права девушки у инспекторов, он перешел дорогу и направился куда-то во дворы. Скрипя зубами, следивший ехал за магом. Это доставляло кучу неудобств, но игра стоила того. Маг нужен живым и, желательно, невредимым. Насчет последнего интеллигент решил сделать небольшую поправочку, когда придумал очередной способ пленения жизненно-необходимого объекта.
Мага можно схватить, только лишив его сознания, а то он еще учудит чего. Наблюдая за неудачными попытками Васяна и Коляна, блондин понял, что голыми руками пришельца не взять. Поэтому и пошел на таран, жертвуя черным блестящим бампером драгоценной Инфинити. 'Азия-Авто', захваченная им фирма, запросто расплатится и заменит поломанную деталь. Один волшебник стоит десятка таких бамперов, — решил для себя мужчина.
Он не подозревал о том, что худощавый невысокий маг окажется тяжелее бетонной плиты. Да это чучело не поднять! Он тверд, словно камень. И посадить в машину, чтобы инсценировать заботливость, увезти мага, допустим, в больницу, не получится. Просто его не дотащить до машины. Даже волоком не выйдет.
Сплюнув, блондин принялся звонить. Он прекрасно знал о нерасторопности скорых и надеялся, что кто-нибудь из друзей поможет ему затащить проклятый груз на заднее сиденье.
Друзья. Наивное детское заблуждение, что они в принципе существуют. Каждый в дружбе видит корыстный интерес. Никто никогда не станет дружить с человеком, от которого позже не получит какой-либо выгоды. Так и друзья-менеджеры из 'Азии-Авто' все как один отвернулись от нарушившего правила коллеги. Оставался у интеллигента только один друг, который никогда не предаст. Который умрет, но сделает все для своего господина. Только блондин прекрасно понимал, в данном случае его 'правая рука' не справится, потому что у него другое предназначение…
***
— Высшим судом алхимик Ромпус приговаривается к пожизненной ссылке в отсталый мир! — объявил старец в длинном черном одеянии и ударил дубовым молотом по столу.
***
— Высшим судом алхимик Ромпус приговаривается к пожизненной ссылке в отсталый мир! — объявил старец в длинном черном одеянии и ударил дубовым молотом по столу.
Всё. Решение принято и обжалованию не подлежит.
Невысокий маг виновато посмотрел на него полными ужаса близорукими глазами. Это конец. Никогда больше он не сможет заниматься исследованиями по созданию философского камня. Мечты о завоевании мира маленьким и слабым придется похоронить. И всему виной женщина. Эта надменная Эвелина, пришедшая посреди ночи в дом к алхимику.
Она не стучала, просто открыла дверь и вошла, усевшись напротив. Она готова была отдать абсолютно все, лишь бы самый способный алхимик Тарии помог ей убить престарелого герцога, по насмешке судьбы являвшегося ее законным супругом. Ромпус старался жить отшельником и работать в одиночку, не доверять никому. Потому что любой способен на предательство. Вон, отец экспериментировал на людях, изобрел три опытных образца философских камней. И что? Какой-то князек предал его, донес королю и судьям, будто государственный алхимик готовит всенародный заговор. В результате отца казнили.
После этого его сын вплотную занялся исследованиями, погубившими отца. Он перебрался в отдаленное королевство Тарию, населенное в большинстве своем гномами. И надо ж было судьбе пригнать эту писану красавицу в дождливую ночь. Девушки совершенно не интересовали ученого. Пока он не найдет формулу для создания философского камня, жизнь идет где-то в стороне. И пускай ему уже минуло тридцать лет, глаза ни на что не пригодны из-за постоянной работы в полумраке, а учеников совсем нет. Время сжималось, его становилось все меньше. Жизни человека — ничто, по сравнению с остальными расами. Но алхимик не унывал. Обретя силу философского камня, он сможет править не только заброшенной Тарией, но и всем материком в придачу. Он станет самым молодым и привлекательным, исцелит глаза, и женится на дочери короля.
Но мечтам не суждено было сбыться. Боги, словно узнав об амбициозных планах алхимика-трудоголика, прислали ему эту пышную знойную женщину. Ей не нужен был ни философский камень, ни эликсир молодости. Она мечтала об одном из простеньких ядов, которые убивают быстро, и что не заметишь при вскрытии и экспертизе. Три травы настоять в течение часа, а далее вскипятить. И всё, смертоносное зелье готово. Достаточно подмешать одну ложку в вино, и жертва умрет через минуту. Не мучаясь, не страдая. Просто уснет навсегда.
Алхимик и не подозревал, что это король Тарии испытывает его, а девушка, представившаяся несчастной жертвой неравного брака — одна из фрейлин королевы. И что эликсир в дальнейшем будет испробован на кошках, после чего венценосные особы вынесут весьма однозначный вердикт — убийца занимается приготовлениями к перевороту.
Они оказались правы, Ромпус спал и видел, как восходит на престол Тарии, завоевывает остальные королевства, подчиняет себе всех и вся; как король и его подданные ссылаются за Вечные горы, и как все расы поклоняются вечно живому и молодому правителю. И никто не подозревает о его маленьком секрете, философском камне.
Он никого не трогал. Жил и занимался наукой. Не отзывался на просьбы о помощи. И этим рыл себе могилу. Лечи Ромпус людей, чини простейшими преобразованиями материи посуду, мебель или ремонтируй одежду, никто бы и не подумал выводить алхимика-отшельника на чистую воду. Не возникло бы у короля подозрений, будто затаившийся зверь готовит нападение.
Ромпус попался глупо. Но почему тогда его отправили не на плаху или виселицу, а выслали в отсталый мир? Алхимик быстро нашел ответ на свой вопрос.
— Смерть ничему не научит чудовище! — так, вроде бы, сказала представившаяся в дождливую ночь несчастной жертвой престарелого супруга фрейлина на суде.
Это она затребовала ссылки. И судьи прислушались. Отправили Ромпуса мучиться и страдать в другой мир. Туда, где отсутствуют представления о магии вообще и об алхимии в частности.
Серый скучный мир встретил амбициозного ученого дождливым утром. Он брел по улицам чужого города, вычерчивая в воздухе знакомые с детства алхимические символы. Но они не светились, как это было в Тарии. Движения алхимика, призывающие материи к взаимодействию, оставались непонятыми окружающим миром. Мимо проносились страшные глазастые монстры, а дома тут были выше деревьев.
Ромпус промок до нитки под противным моросящим дождем. Он пытался зайти в несколько лавок по пути, но вскоре понял, что его медные кольца тут не в ходу, а местных денег у него не было. Он видел, как люди, одетые несколько странно по его понятиям, расплачивались разноцветными бумажками. Алхимик сделал последнюю попытку воспользоваться силой. Он поднял с земли первую попавшуюся бумажку и попробовал сотворить из нее деньгу. Но мокрая бумага попросту раскисла у него в кулаке.
Жизнь кончена. Все отвернулось от него. Способный преуспевающий еще два дня назад алхимик стоял на громадной каменной плотине и смотрел вниз. Туда, где до головокружения быстро мельтешили волны местного водохранилища.
Переселение в такой мир хуже смерти, решил для себя Ромпус. И раз ему не запрещено умирать, он предпочтет сделать это, нежели жить там, где ты никто. Где никогда не получится создать философский камень.
И алхимик бы шагнул с плотины, через секунду бы разбился о волны, мельтешащие на десять метров вниз. Он бы покончил с жизнью, если бы его не окликнул высокий блондин. Этот человек стоял у резко притормозившего черного зверя с акульей мордой. Это позже Ромпус начнет называть вещи своими именами, поймет, что это прекрасное изобретение техники носит гордое имя 'автомобиль'.
— С ума сошел? — схватив алхимика за лодыжки, вопрошал блондин.
— Оставьте меня. Дайте сдохнуть, а! — умоляюще глядя на случайного прохожего (а на самом деле, проезжего) просил Ромпус.
Но мужчина не отпускал его. Он смотрел на самоубийцу-неудачника пристальным взглядом синих глаз, и словно видел всю незавидную судьбу маленького щуплого алхимика.
— Что вам от меня нужно? Я ничего в этом мире не умею, ничего не знаю!
— А в другом? — этот вопрос оказался настолько неожиданным, что алхимик предпочел спрыгнуть с плотины отнюдь не в воду, а на дорогу.
Собеседник знает, что где-то неподалеку есть другие реальности, где тоже живут люди. Возможно, ему известно и о магии.
И вскоре Ромпус оказался приглашенным во чрево страшного монстра с акульей мордой, а через минуту понял, что это вовсе не чудище, а средство перемещения, и что случайно проезжавший мимо человек прекрасно осведомлен о колдовстве, магии и даже о философском камне. Причем, не просто осведомлен, но и находится тут в добровольной ссылке.
Судьба, так подло подсунувшая дождливой ночью королевскую фрейлину-лицемерку, решила попросить прощения и свела Ромпуса с человеком, способным помочь в завоевании мира. Которому не хватает всего лишь философского камня.
— Тут нет магии, вещества не отзываются на алхимические знаки, — раздосадовано перечислял Ромпус, когда они с полководцем Андусом мчались на автомобиле невесть куда.
— Я, вообще, лишился силы, когда бежал из своего мира. А у тебя сила есть. Надо только придумать, как открыть окно между мирами. Я тебе расскажу, как это делалось в Пируасе. Попробуешь?
— Ну… — почесал в затылке алхимик, — можно попытаться, только не на мне. Перетащим в этот мир кого-нибудь очень ценного, а потом…
— Потом я выпью всю его магическую силу, и мы с тобой станем непобедимыми!
О, да у этого случайного знакомого амбиций ничуть не меньше, чем у него, у Ромпуса. Только задача, которую поставил маг из незнакомого алхимику Пируаса, оказалась не такой простой. На ее решение потребовалось долгих пять лет. Еще отец говорил алхимику: 'Чем проще постановка, тем тяжелей задача'.
Глава 8. Самая скорая помощь
Идалгир, широко раскинув руки, летел. Летел по бескрайнему черному пространству, где вокруг сверкали разноцветные звезды. Они слепили, вспыхивая сверхновыми, они отпугивали, взрываясь, или направляли, преследуя струей резкого горьковатого запаха. Никакого удовольствия от полета, когда в твоих ушах гудит на высоких частотах чей-то визг. Хочется побыстрее выбраться из забытья, но оно бескрайнее, не выпускает. Вдруг серебристая звезда разлетается на мириады частиц, являя перед взором мага ослепительную вспышку. Он жмурится, прикрывая глаза рукой, его встряхивает… и ощущается, что он уже не летит в вакууме, а где-то лежит.
Гость из Вейлинга приоткрыл глаза и в то же время обхватил руками живот. Его попросту тошнило, выворачивало наизнанку. Вроде бы и съел он всего ничего — пару бутербродов запил крепким кофе. Когда он путешествовал с Офелией и Ариной, им доводилось съедать по несколько тарелок мясного и записать целым кувшином клюквенного морса. Ничего удивительного, сила мага напрямую зависит от потребленных калорий. Теперь, в чужом мире, удалось довольствоваться диетическим, по сравнению с магическим, завтраком. Но даже эти крупицы желудок готов был вывернуть здесь и сейчас. Лежанку, к которой привязали Идалгира, трясло как телегу на разухабистой дороге. От этого кружилась голова, а желудок устроил самый взаправдашний бунт.