В первую очередь, сильно болело в спине и коленях. Они оставались внешне в целости только благодаря металлическим примесям в коже. Однако силы удара никто не отменял. Избежав из-за своих особенностей тяжелых травм и переломов, Идалгир расплачивался за всё сильнейшей ноющей болью, от которой впору бы выть, стонать и залезать на стену… не окажись он привязан по рукам и ногам резиновыми жгутами.
Маг приподнял голову, чтобы разглядеть происходящее вокруг. Он находился в тесном помещении, заставленном какими-то приборами, отдаленно напоминающими окно в Вейлингское королевство в доме у Ларисы. Только эти штуковины если и были окнами в другие миры, в них получилось бы пролезть исключительно мелким животным и насекомым. По одному такому приборчику зеленой гусеницей ползла некая кривулина, а справа от нее моргали ничего не говорящие Идалгиру числа. Зато спереди, словно извозчики на облучке, сидело трое — плечистый мужчина в ярко-синей куртке и хлипкие парень с девушкой в белых колпаках.
Неужели эти двое маги? — подумалось Идалгиру. С такой комплекцией попросту не выжить. В Вейлингском королевстве худобой обычно страдали люди, так или иначе имеющие отношение к колдовству и волшебству. Все очень просто — общение с высшими силами, прикосновение к неведомому, отбирало немало сил. И далеко не каждый волшебник являлся богатым наследником как Офелия или грозой всех Вейлингских разбойников как Арина. Принцесса не знала бедности ясно, почему. А юной волшебнице платили преступники только лишь за то, чтобы она не трогала их. Но и с такими средствами к существованию организмы девушек очень сильно истощались. И были Офелия с Ариной похожи комплекцией на многих представительниц прекрасного пола в этом мире. Может, тут это и норма. Но в Вейлингском королевстве предпочитали крепких полноватых красоток, не страдающих от худобы.
Рядом с ним находятся маги! Мечты-мечты. Именно они и выманили Идалгира из дома, когда он отправился познавать особенности работы волшебников с полосатыми палочками. Может, и не зря отправился. Кто знает, вдруг эти двое с облучка и есть настоящие волшебники, что помогут открыть магическое окно в доме у Ларисы.
Встать бы. Подойти б да спросить. Но словно по заказу именно в этот момент комната, в которой находился маг, вдруг подскочила на очередной кочке, и перед глазами Идалгира опять словно разорвалась сверхновая, а желудок скрутило от адской боли.
Невероятным усилием ему удалось задрать рубаху привязанной рукой. Боль распространилась повсюду, даже в пальцах отзывалась противным назойливым покалыванием. Пришлось изворачиваться, чтобы дотянуться до мягкого живота.
— Вос-ста-но-вле-ние… — тихо произнес маг простенькое целительное заклинание, и с кончиков его пальцев начал струиться перламутровый свет, который с большой скоростью заживлял ушибы, впитывал в себя боль, единственное, отнимал силы.
За все надо платить — основной закон магии. Чем сильнее заклинание, тем слабее после этого становится маг. Существовало немало самоубийственных заклинаний, которые многие жители Вейлингского королевства, предпочитали не зачитывать вслух. Кое-какие из них черпали силы не только из мага, но и из нескольких десятков людей, находящихся поблизости. Одно такое заклинание, которого боялась даже Арина, черпало силы из Темной Чаши Вейлинга. Говорили, его сочинил сумасшедший священник прошлого для победы над одним из легендарных монстров. Существо во сто крат превосходило по мощи Зверроса и именовалось Зэрошиндой. Воплощение Тьмы явилось в Вейлинг, чтобы сожрать всю энергию мира, и если бы не священник, пожертвовавший собой и испивший до дна жизненные силы своих жрецов, Зэрошинда, посланный из других миров, сожрал бы Вейлингское королевство пару тысяч лет назад. Многие маги прошлого пытались уничтожить Зэрошинду заклинаниями Света, и только священник Лукас решился на смелый эксперимент, он воспользовался энергией из Темной Чаши. Прежде, чем пойти на бой против монстра, он записал возможный текст заклинания и оставил потомкам в своем манускрипте несколько простых приемов, как черпать силы из находившихся поблизости людей. Да, Арина нашла последние письма Лукаса и досконально разобралась в них. Она выучила наизусть заклинание против Зэрошинды, но понимала, что применять это можно в единственном случае — когда миру грозит смерть. Тогда риск оправдан. Не получится — все равно, мир погибнет, а получится — есть надежда на спасение. Зато черпать энергию из других юная волшебница стала довольно часто. Никто из ее противников не замечал, что после встречи с ведьмой Ариной Офелия, Ландос или Идалгир очень хотели поспать, или такое желание преследовало торговку из лавки напротив, или даже самого противника.
Многие считали юную балагурку дурочкой, но на самом деле она отличалась расчетливостью, и аккуратнее нее магией никто не мог пользоваться. Даже Идалгир временами с завистью смотрел на Арину, исцеляющую чьи-то раны, когда она брала по толике силы от каждого из своих друзей. Лучше всем почувствовать усталость и отдохнуть вечером, нежели два дня ждать, когда отоспится целительница.
Как жаль, что теперь, в этом крошечном помещении, никого не было. Идалгир попытался прикоснуться к энергетическим полям тех троих на облучке, но предпочел не забирать их жизненную силу. Плечистый мужик все время думал об аккуратной езде… Получается, это не комната, а та самая повозка, коих маг видел тысячи мчащимися по улицам города. Нет, кучеру надо быть внимательным, не стоит за счет его сил питать свою карму. Да и двое хилых магов рядом с ним не отличались наличием магической энергии. Просто худощавые люди. Опять пусто.
Придется вздремнуть, чтобы восстановить свои собственные силы.
Как вдруг Идалгир ударился головой о стену кабины. Как же не так, повозка внезапно остановилась, и двое худеньких торжественно объявили плечистому, что они сейчас достанут носилки, сдадут потерпевшего, и они поедут дальше.
Потерпевший — это он, Идалгир, думал засыпающий маг. Пока эти двое не проникли в повозку, он быстро дочитал заклинание и опустил рубаху, будто он так и лежал без сознания всю дорогу. Что и немудрено после столкновения с черной непробиваемой машиной.
Маг и глаза закрыл для вида, чтобы носильщики подумали, что он без сознания и с ним можно делать все, что угодно. Как же — надо проникнуть внутрь того заведения, куда его привезли. Вдруг именно там он сможет найти магов!
Когда прохладный весенний ветерок ласково коснулся щек мага, он приоткрыл глаза. Его, почему-то ногами вперед, тащили в некий сарай с подписью на грязном белом стекле 'Приемный покой'. Стоило девушке в белом колпаке открыть проржавевшую металлическую дверь (где ж она столько сил-то взяла?!), как оттуда показался высокий мужик в зеленой попоне, чем-то напомнивший Идалгиру Вейлингского священника. Только посоха у этого мужика не было, и взгляд какой-то обреченный и жестокий, и пахло от него чем-то горьковатым.
Мужчина кивнул девушке в белом колпаке, и она покорно отошла в сторону. Зато он сам ухватился за носилки, резко дернул их на себя, что подглядывающий Идалгир от неожиданности распахнул глаза и чуть не заорал. И тут… тут наступила свобода. Резиновые жгуты на локтях и коленях ослабли, потом толчок вбок, и вот уже маг лежит на более удобных широких носилках, а ту штуковину с ремнями уносят прочь хлипкие девушка и парень.
Но не успел Идалгир опомниться, как его повезли по покрашенному в тошнотворный желтый цвет коридору. Дорога казалась бесконечной, по пути мелькали удивленные лица, кто-то шарахался, когда рослый мужчина, везший носилки, орал утробным басом: 'Посторонись!' Знал бы он, что Идалгира уже не надо лечить, дай ему поспать, и наутро все будет замечательно.
Маг стремительно соображал, как бы ему уйти, когда носильщик вдруг сказал подбежавшей к нему девушке с ярко-красными волосами:
— Срочно в операционную!
— Угу! — кивнула та, обогнав носилки и скрывшись в лестничном проеме.
Операция… кажется в Вейлинге это считалось самым серьезным типом магического вмешательства в здоровье человека. Когда уже никакие заклинания не в силах помочь, исцеляемого усыпляли. Потом рассекали плоть, и извлекали наружу пострадавший орган, восстанавливали его и возвращали на место. Такое лечение порой оказывалось куда более действенным. Но сейчас Идалгиру вовсе не требовалось быть распотрошенным на части. Он уже успел себя исцелить в повозке. Поспать бы. Но если позволить себе такую роскошь, то местные лекари вскроют живот и переберут все кишки.
Падать на такой скорости с носилок — себе дороже. Сил на исцеление пускай и незначительных ушибов у мага совсем не оставалось. Еще чуть-чуть, и он попросту уснет до утра. Надо ждать момента!
Носилки завезли в лифт и нажали на одну из многочисленных кнопок. Крошечная комната полетела вверх. Вот как люди восполняют отсутствие магии в своем мире. И тут до Идалгира дошло! Он придумал, как он спасется. Когда лифт плавно остановился, везший мага человек принялся аккуратно вытаскивать носилки, а красноволосая женщина в изящном белом плаще помогала ему снаружи. Идалгир прикрыл глаза и, расслабившись, чуть слышно произнес заклинание полета:
Падать на такой скорости с носилок — себе дороже. Сил на исцеление пускай и незначительных ушибов у мага совсем не оставалось. Еще чуть-чуть, и он попросту уснет до утра. Надо ждать момента!
Носилки завезли в лифт и нажали на одну из многочисленных кнопок. Крошечная комната полетела вверх. Вот как люди восполняют отсутствие магии в своем мире. И тут до Идалгира дошло! Он придумал, как он спасется. Когда лифт плавно остановился, везший мага человек принялся аккуратно вытаскивать носилки, а красноволосая женщина в изящном белом плаще помогала ему снаружи. Идалгир прикрыл глаза и, расслабившись, чуть слышно произнес заклинание полета:
— Крылья… вверх…
Он с трудом удерживал себя в сознании, а сил хватило только для того, чтобы поднять собственное тело над носилками. Врачи, не успев обнаружить отсутствие пациента, одержимые скорейшей помощью жертве дорожной аварии, укатили в сторону операционной пустые носилки. Больной же, измученный заклинаниями, приземлился на ноги в кабине лифта и устало зевнул.
— Идиоты! — бросил Идалгир в сторону бесконечного коридора, в глубине которого скрылись красноволосая женщина и гигантский мужик с комплекцией как у тролля.
Но на этом проблемы у мага только начинались, потому что двери лифтовой кабины начали медленно закрываться. Конечно, не страшно, знай Идалгир, что с этим делать. Кнопки — надо давить на кнопки! Это единственное, что понял гость из Вейлинга, наблюдая за действиями лекаря. Если бы еще не сон, он бы точно нашел выход. Но мечты о мягкой кровати заполонили мозг так, что и твердый пол лифта начал казаться достаточно комфортным для возлежания.
Идэ пришел в себя, когда двери вконец закрылись, магу стало явно не по себе в помещении площадью в пару квадратных метров, и он естественным образом начал лапать все стены. Желание поспать тут же ушло на второй план, сменившись желанием очутиться на свободе. Конечно, в один прекрасный момент рука мага нажала одну из многочисленных кнопок, и лифт поехал. Идалгир устало сел в угол и задрал штанины. В коленях у него сильно ломило, но сил на исцеление уже не осталось. Благо, что ушибленные кишки получилось подлечить, а то бы сейчас тролль и его хрупкая красноволосая девица вспороли бы ему живот и перебирали внутренние органы. Они маги, но с ними желательно общаться только, когда жив и здоров.
Вдруг лифт остановился и массировавший колени Идалгир поднял глаза на ту, что вошла в тесную кабину. Маг дар речи потерял, на него словно вылили ведро кипятка, заостренные уши навострились. Перед Идалгиром стояла она, стройная и сексуальная, желанная и недоступная, черноволосая волоокая Офелия. На ней из одежды был только короткий белый халатик с засученными до локтя рукавами, и из-под него торчала с трудом прикрывающая ягодицы красная юбка. Маг загляделся на девушку, что даже забыл про излечение разбитых коленок, а очень похожая на Вейлингскую принцессу, окинув странное существо в лифте удивленным взглядом, лишь холодным баском бросила:
— Дерматологическое на 14 этаже…
Мечты разбились, словно их как хрустальную вазу с размаху швырнули на землю с третьего этажа постоялого двора. Девушка, заискивающе посмотрев на с трудом стоявшего на ногах пациента, нажала на кнопку '14', потом еще на какую-то, и лифт снова поехал.
— Дерьмо-чего? — переспросил Идалгир, не спуская взгляда с туго обтянутой белым халатом упругой груди, где крошечным бриллиантом блеснул христианский крест.
Эх, жаль, что это не настоящая Офелия. Принцесса, несмотря на свое царственное происхождение, недолюбливала платья и юбки и предпочитала им расшитые бисером рубахи и кожаные штаны. Оно и ясно, в шелках и кружевах путешествовать не практично. А влюбленный в нее Идалгир и не представлял, насколько желанной может стать его возлюбленная в таком наряде, как у этой… словно две капли воды похожей на его избранницу девушки.
— Дерматологи, врачи, которые решают проблемы с кожей, — пояснила медсестра, отвлекаясь от чтения своих бумаг и ловя на себе всепожирающий взгляд странноватого попутчика.
Она не могла и предположить, что оказалась воплощением его мечты. Как не ожидала она, что ее слова о дерматологах подействуют на собеседника лучше любого восстанавливающего заклинания. Он подскочил на месте, забыв даже про задранные по колено штаны.
— Где они? — в глазах Идалгира загорелся огонь надежды, потушивший на время вспыхнувшее столь внезапно пламя желания.
Это ж надо было, попасть в другой мир, ввязаться в переделки, чтобы его, словно труп, привезли к лекарям, а он… он, наконец, излечит свою кожу и снова станет человеком, он избавится от заклинания, наложенного на него мудрым предком.
— Сейчас приедем, а вы пока штаны свои поправьте… — нет, эта копия Офелии неприступна, несмотря на свой убивающий мужиков наповал вид.
Пока Идалгир поправлял брюки, лифт остановился, и девушка указала рукой:
— Вон туда, в конец коридора.
Жутко счастливый маг прям-таки вылетел из лифта, напрочь забыв о копии Офелии.
Девушка же поехала дальше. Коридор тянулся и тянулся, Идалгир шел мимо однотипных дверей с надписями имен и должностей врачей, но того, которого ему посоветовала девушка-мечта, он найти не мог. Пройдя по этому коридору раз пять туда-сюда, маг, уставший от безнадеги, поймал первого попавшегося мальчишку в синей куртке и напрямую спросил:
— Слушай, где тут дерьмовый доктор?
Мальчик изобразил на лице гримасу 'улыбчивого священника Николаса', а потом быстро ответил:
— Вот! — он указал на кабинет за спиной у Идэ с надписью 'Стоматолог'.
О, священник Николас — кошмар Вейлингского королевства. У него не было собственного храма, потому что не заслужил. В детстве он увлекался некромантией и поднимал из могил не самых порядочных магов. За то его и изгнали. Молва разнесла, будто он нашел захоронение Зэрошинды и придумал, каким образом вернуть чудовище к жизни. И Николас странствовал по миру, пытаясь приткнуться хотя бы к одному храму. Ходили слухи, что кто-то из священников принялся тренировать Арину и подтолкнул ее к прочтению манускриптов о противобортсве легендарному чудищу. Но сама волшебница отмахивалась и называла все это бессмысленными сплетнями. Так вот, этот таинственный Николас очень любил улыбаться, прикрыв один глаз. Похожим образом лыбился и мальчишка из больницы.
— Спасибо! — радостно крикнул Идалгир, и уже готов был скрыться за дверью, как мальчик остановил его.
— Дядя, постойте!
Маг с удивлением обернулся. Парнишка протягивал ему скомканную бумажку.
— Дядя, пусть счет за лечение пришлют по этому адресу.
Идалгир недоуменно пожал плечами и уставился на сияющего от счастья мальчугана.
— Дядя, ну, пожалуйста!
'Нашим легче, вылечусь забесплатно! У меня все равно денег мало!' — подумал маг и вошел в кабинет, а паренек в коридоре радостно крикнул сам себе:
— Есть! Теперь мама будет думать, что я зубы вылечил!
Когда он убежал подальше от дерьмового кабинета, маг-спаситель уже не видел.
Никогда в жизни Идалгиру не доводилось созерцать рабочего места зубного врача. Вовсе не потому, что у него не болели зубы. Дело в том, что такую проблему, как кариес (в простонародье — гнильца в зубах), в Вейлингском королевстве решали очень просто и безболезненно. Магу достаточно было прочитать элементарное заклинание, и зуб восстанавливался сам. На такое даже силы немного расходовалось. Неспособные к магии обращались к целителям, которые за незначительные деньги чинили зубы страдальца. И вовсе не было нужды в страшном агрегате с быстро вертящимся сверлом, которым тучная тетка пыталась что-то высверлить во рту у человека, что сидел перед ней.
Зайдя в кабинет, удивленный маг окинул взглядом светлую комнату. Того, кто находился в большом кресле у окна, он не мог разглядеть, видел только руку в белоснежной рубашке на подлокотнике. Мужчина — это единственное, что Идалгир мог сказать о пациенте дерьмового доктора. Грузная женщина сидела на крошечном стульчике и через желтые очки взирала на расположившегося в кресле пациента. Включенная дрель визжала так, что хоть уши затыкай. На столе у входа лежал открытый журнал, а поверх него — куча бумажек. Идалгир положил на стол листок с телефоном женщины, которой нужно было прислать счет за лечение мальчугана, и обратился к тетке с дрелью:
— Я это… хотел бы подлечиться…
Она на мгновение отвлеклась, смерив Идалгира недовольным взглядом, а потом, обратившись к сидевшему в кресле, фыркнула в ответ:
— Подождите за дверью…
Ее накрашенное грубой косметикой лицо очень не понравилось магу. Она гнала его, значит, боялась лечить. Дерьмовый доктор — этим все сказано. Жаль, что девушка-мечта послала именно сюда. Но ради того, чтобы избавиться от синеватого оттенка кожи, а твердые, как медная проволока волосы, вновь стали бы мягкими и шелковистыми, маг готов был терпеть все.