Таковы были последние изреченные им слова.
Кончина королевы вызвала волну вселенской скорби. Волею судеб мне выпало определить ей последнее место упокоения. Я лично надзирал за приготовлением тела. Самозванец тогда возлег рядом со своим прадедом Генрихом VII, в склепе Тюдоров, пока сооружалась новая подобающая усыпальница. На это потребовалось три года. За это время прах юной принцессы Элизабет, чье место погребения было доведено до меня в подробностях, поменялось местами с телом самозванца. Эту задачу я выполнил сам, без посторонней помощи. Я счел уместным посмертно воссоединить прижизненных сестер, королеву Марию и принцессу Элизабет, в одной гробнице, где прах их был перемешан. Так можно было должным образом утаить правду. Наконец, когда их тела оделись в мрамор, я сочинил эпитафию, которая очерчивала жизненный путь самозванца:
«Священна память: Вера воссоздана в своей первозданной чистоте, мир соблюден, деньгам воздана их справедливая цена, Франция облегчена от междоусобных раздоров; Нидерланды поддержаны; испанская армада разгромлена; Ирландия почти свободна от бунтовщиков, коим уготована участь испанцев; доходы обоих университетов преизрядно повышены Законом о Довольствии; и вся Англия в итоге обогащена. Елизавета, благоразумнейше 45 лет правившая, победоносная и триумфальная Королева, в вере наикрепчайшая и счастливейшая, кончиною спокойной и богопослушной на 70-м году от бремени плотского отрешилась, и Словом Божиим да возвеличится в бессмертие и упокоится в лоне Церкви, ею основанной и ея в смертный час принявшей. Почила 24-го дня месяца марта, года 1603-го, на 45-м году правления, в возрасте 70 лет».
От своего обета королеве я отклонился в двух моментах. Первое: я сохранил письмо, посланное ей Екатериной Парр. Оно являло собой последнее вещественное свидетельство существовавшей некогда правды. Однако по завершении данной хроники письмо я сжег. Второе: о богатстве, лежащем в тайном месте, я никому не сообщил. Король Яков проявил себя человеком бесчестным и недостойным. И к нему как к первому из дома Стюартов у меня нет и не было уважения и преклонения. Если правление его таково, каков он сам, то я со скорбью предугадываю, что будущее нашей монархии может оказаться плачевным.
Ныне не за горами моя собственная смерть. Если данная хроника окажется прочитана, то это будет означать, что некто, наделенный тонким проницательным умом и упорством, разыскал-таки камень, изготовленный по моему заказу для дворца Нонсатч. Странный на первый взгляд набор букв словно бы вторит капризному причудливому миру той королевской резиденции. Но на то он и секрет, чтобы в итоге быть раскрытым, иначе грош ему цена. А потому сей ключ к его раскрытию помещен мной буквально на виду. Данная же хроника останется среди моих бумаг, оберегаемых моими наследниками. Если когда-нибудь кто-то обнаружит связь между тайнописью и камнем, то да откроется правда. И обращаясь к той бестрепетной душе, я скажу: смелый и упорный да доищется до того места, что Тюдоры создали для себя. Но вот мое предостережение. Там вас ждут дальнейшие достойные одоления преграды. Если же вы пока испытываете сомнения в достоверности моих слов, то вот вам еще один намек. Заказанный мною портрет королевы, который, согласно моему завещанию, будет висеть в Хэтфилд-хаус до тех пор, покуда мои наследники владеют этой собственностью. Изучите его со всем тщанием. Остаться в людской памяти – хорошая вещь. Память о моем отце есть память чести и уважения. Быть может, и я удостоюсь того же.
***Иэн отвел взгляд от экрана ноутбука.
Вместе с мисс Мэри они добрались до отеля «Горинг» в Белгравии – помпезный, дорогой квартал сразу за Букингемским дворцом в самом центре города. Видеть сестру мисс Мэри, Танни, было для Иэна подлинным сюрпризом. Сходство между пожилыми близняшками было считай что полным – не только внешность, но и голос, и манеры, хотя Танни казалась чуть более шебутной. На третьем этаже отеля она сняла просторный номер-люкс с роскошными диванами, мягкими креслами и чередой большущих окон, выходящих на тихую улицу. В отеле ей по запросу выдали ноутбук, по которому сестры вышли на адрес электронной почты мисс Мэри и смогли прочесть то, что четыреста лет назад написал Роберт Сесил.
– Вот это да-а, – с восторженным изумлением протянула Танни. – Ну и жизнь была у этого самозванца.
– А почему никто об этом не узнал? – спросил Иэн.
– А потому что елизаветинская Англия была совсем не такой, как сегодня. Не было ни телевидения, ни газет, которые бы совались в частную жизнь, тем более власть предержащих. За нарушение королевского этикета можно было поплатиться жизнью; многие и поплатились. Не одна голова слетела с плеч. Из этой хроники становится ясно, что персоны, самые близкие к королеве – леди Эшли, Томас Перри, оба Сесила, – были в курсе всего. Что, конечно же, помогало все скрывать.
– Но зачем? – не унимался Иэн.
Танни улыбнулась.
– Причины самые банальные. Они все и навсегда оставались близки к средоточию власти, а хранить близость к короне являлось исконной целью у всех придворных. Со своей же стороны самозванец четко понимал, что не может обходиться без помощи, поэтому он мудро остановил свой выбор на нескольких сообщниках. Абсолютно замечательно. Значит, легенда о мальчике Бисли – правда…
– Я все же никак не пойму, как так: столько лет пудрить людям мозги, – сказал Иэн.
– Мы в самом деле слабо представляем, как выглядела Елизавета на самом деле, – терпеливо пояснила Танни. – Все ее дошедшие до нас портреты откровенно сомнительны. И она определенно была человеком со странными привычками. Как описывал Роберт Сесил: все эти парики, слои белил и румян, совершенно не женственная одежда… По всем свидетельствам, Елизавета была далеко не красавица, грубовата в языке, бесцеремонна в манерах. Себя и свой мир она контролировала, как деспот. Оспаривать ее решения не смел никто. Так что совсем неудивительно, что уловка могла оставаться действенной.
Было заметно, что мисс Мэри как-то странно притихла.
– Что-то не так? – спросил Иэн.
– Да вот, беспокоюсь насчет Гэри. Может, нам не надо было уходить с того склада…
53Антрим вместе с Гэри приближался к складу. Внешне все выглядело спокойно: типичный индустриальный сектор с неброскими складскими помещениями (за что, собственно, это место и было выбрано). Но при этом к главной двери он подходил с оглядкой и открыл ее осторожно, не сразу. Внутри здесь все так же горел свет, столы с артефактами стояли в целости, только вот хозяйки книжного магазина и Иэна Данна нигде не было видно.
– Где они? – спросил Гэри; в голосе мальчика сквозило беспокойство.
– Я сказал им оставаться на месте. Проверь-ка уборную.
Гэри снаружи обежал стены, образующие офисное помещение; было слышно, как открывается металлическая дверь.
– Там пусто, – возвратившись, сообщил он.
Еще одна выходная дверь на дальней стороне, защищенная цифровым замком, была закрыта. Куда они делись? Или их кто-то забрал? А впрочем, не важно. То, что их нет, снимало заботу от них избавляться. Антрим зашел в кабинет и тут же увидел на металлической столешнице свой мобильник.
Как он здесь оказался?
Впрочем, догадаться несложно.
На него как бы невзначай натолкнулся Иэн Данн. Гаденыш прикарманил его телефон.
Единственно возможное объяснение…
Антрим подхватил мобильник и увидел на нем единственное входящее сообщение. От парня, что взламывал жесткий диск Фэрроу Керри. Коротенькое сообщение об успехе, а в аттаче – расшифрованный файл, что был защищен паролем. Похвально.
Быстро открыв приложение, Блейк взялся проглядывать текст.
– Там что? – поинтересовался Гэри.
– Да так, – не сразу, сухо отозвался Антрим. – Кое-что, чего я ждал.
Сейчас он определился с решением, теперь уже с другим. То, что поначалу казалось здравой идеей, теперь перерастало в проблему. Сейчас прежде всего необходимо предпринять самостоятельные действия. «Общество Дедала» пускай идет лесом. Половина их суммы ему уже поступила; этого, черт с ними, достаточно. Из только что прочитанного следует: сведения в этой хронике такие, что невозможно и поверить. Те юристы-ирландцы сорокалетней давности подкапывались под нечто, сто́ящее на поверку в сотню раз больше, чем пять миллионов фунтов. Вспомнить только, с каким волнением в тот день позвонил Керри, – и источник этого волнения, бесспорно, крылся в этой самой рукописи Сесила, в которую необходимо как следует вчитаться.
А с Гэри Малоуном, что сейчас путается под ногами, этого никак не сделать. Жутко несподручно.
Вообще-то он, Блейк Антрим, всю свою жизнь был бездетным. Может, оно не так уж и плохо… Сейчас надо бы исчезнуть, скрыться разом и от «Общества Дедала», и от ЦРУ. С пацаном на привязи эта задача фактически невыполнимая. Особенно учитывая, что его мамаша тебя ненавидит, а папаша в прошлом агент со стажем.
От «Общества Дедала» Малоун, чтоб ему, сбежал.
То, что его удастся устранить каким-либо другим способом, маловероятно.
Между тем земля под ногами горит: надо срочно сматываться.
Но как быть с Гэри?
Первым делом надо приберечь адрес электронной почты. У аналитика всего лишь его дежурный адрес, а более надежный Антрим держал при себе. Так что сообщение вместе с аттачем он переслал на другой свой адрес – надежный, за непроницаемой стеной брандмауэров, – а это, поступившее на мобильник, стер.
– Нам надо найти мисс Мэри и Иэна, – подал голос Гэри.
Эту блажь Антрим, занятый своими мыслями, проигнорировал.
– Можно, я с вашего сотового наберу папу? – опять попросил пацан.
Антрим в раздражении хотел было на него рявкнуть, но тут его внимание привлек шум снаружи. Машины, да не одна. Глушат моторы где-то невдалеке. Хлопают, открываясь и закрываясь, дверцы. Антрим кинулся к единственному окну в наружной стене и увидел два автомобиля.
Из переднего вылезли двое. Те самые, из Тауэра.
Из другой вышла Дениз.
Все со стволами.
Антрим кинулся к столу и дернул на себя ящик. В чем дело, где оружие? Тут он вспомнил. Нынче ночью он брал его с собой и оставил у себя в номере отеля. На сегодня ствол был ему без надобности, поскольку он рассчитывал провести финальную подчистку, только и всего. А затем – на волю, вместе с родным сыном, наслаждаться деньгами и своим новоиспеченным отцовством (на-ка, выкуси, Пэм Малоун!).
Но теперь это было уже неактуально.
Тут хотя бы деньги сберечь.
А для того чтобы ими наслаждаться, надо было сейчас слинять отсюда целым.
И тут Антриму пришла мысль.
– Идем, – бросил он Гэри.
Вместе они выскочили из кабинета и пробежали через помещение к столам с артефактами. Надежда была на то, что, прежде чем бросаться на штурм, Дениз со своей свитой будут какое-то время разведывать подступы.
А это даст драгоценные секунды форы.
С бетонного пола Антрим поднял пластиковый контейнер и водрузил его на стол. Под крышкой обнажились восемь комков бледно-серой, похожей на замазку массы – остаток взрывчатки, с помощью которой удалось проникнуть в гробницу Генриха VIII в Виндзоре.
Штука гнусная и хитрая.
Там же лежали и восемь детонаторов. Четыре Блейк вдавил в комки и подготовил к действию. Подхватил небольшой пульт дистанционного управления, поместив палец на его единственной кнопке. Остальные четыре комплекта с детонаторами Антрим покидал в рюкзачок на одном из столов. Прежде чем набросить на контейнер крышку, он скинул туда свой мобильник – больше тот не нужен.
– Беги туда, – указав в конец помещения, приказал он Гэри. – Там дверь на цифровом замке. Код «тридцать пять – семь – сорок шесть». Открывай.
Гэри, кивнув, сорвался с места.
Из-под стеклянной крышки Антрим вынул хронику Сесила и тоже сунул ее в рюкзачок.
Главная дверь на склад распахнулась. В нее ворвалась Дениз, а следом – те двое, все со стволами. Антрим накинул на плечо рюкзачок и побежал туда, где в тридцати метрах у двери дожидался Гэри.
– Стой! – послышался сзади пронзительный окрик Дениз.
Антрим не остановился.
Возле его правой ноги по бетону, оставив щербину, звонко цвенькнула пуля.
Он застыл.
Дениз и ее подручные уже рассредоточились по помещению, держа Антрима на мушке. Он вел себя осмотрительно, держа миниатюрный пульт в сомкнутой ладони; большой палец находился на кнопке.
«Открывай дверь», – губами произнес он Гэри, прежде чем обернуться к своим преследователям.
– Руки над головой, – скомандовал один из них. – И держать так, чтобы мы их видели.
Антрим медленно их поднял, при этом правую держа тыльной стороной, чтобы не видно было готового к действию пульта.
– Твой компьютерщик сказал, что послал тебе расшифровку Фэрроу Керри, – сказала Дениз.
– Правда? Может быть. Только я ее еще не видел: вы ворвались.
Дениз подошла к столам, завороженно оглядывая завал из похищенных фолиантов и бумаг.
– Ого… Секрет в полтыщи лет. А это всё – ключи к его разгадке.
Этот снобизм на ее лице был ему ненавистен. Ишь ты, умница при исполнении… Душу все еще жалили ее ехидные ремарки – там, в Брюсселе, и недавно в Тауэре. Антриму вообще претили эдакие заносчивые стервы; особенно если заносчивость исходила от смазливости, богатства, самоуверенности и скрытой силы. Из этих свойств Дениз сочетала в себе как минимум три, и знала об этом.
Она поравнялась со стеклянной крышкой, под которой сейчас было пусто.
– А где хроника Роберта Сесила?
– Пропала.
Дениз пока еще не обратила внимания на пластиковый контейнер.
– Нехорошо, Блейк, – укорила она.
– А вы знаете, о чем там говорится? – спросил он.
– О да, конечно. Твой человек оказался разговорчив. Даже упрашивать не пришлось. Копии дисков-то у нас, и весь перевод тоже.
Те двое стояли чуть сзади, теперь уже вблизи столов. Оба целились в него. Антрим стоял с поднятыми руками. Направленный взрыв – штука из разряда современных технологий. Предельная температура, управляемое сотрясение и минимум шума. Эффект происходит от высоких температур, направленных в искомую фокусную точку, отчего его воздействие на определенные поверхности особенно губительно.
Например, на камень, структура которого разрушается под действием интенсивного жара.
Тут и соображения особого не требуется.
– Нам нужна та рукопись, Блейк.
Антрим находился метрах в пятнадцати.
Должно хватить.
– Да чтоб ты сгорела, Дениз!
В то мгновение, когда его палец утопил кнопку, Антрим нырнул в сторону Гэри и, упав на бетонный пол, прикрыл руками голову.
Парень отчетливо видел, как Блейк правой рукой удерживает пульт, скрытый от тех троих. Правда, он не знал, на что способны комья той замазки.
Теперь он это увидел воочию.
Антрим бросился на пол как раз в то мгновение, когда над столами полыхнуло, а в лицо тугой волной ударил жар. Открыть замок Гэри успел как раз перед тем, как те трое остановили Антрима, и увесистая дверь была слегка приоткрыта. Теперь она, распахнувшись, шарахнула по наружной стене, а Гэри буквально выбросило из нее на улицу и швырнуло на тротуар. Над головой словно мощно дыхнул огнедышащий дракон. Гэри ошалело оглянулся на распахнутую дверь. Вспышка моргнула и пропала. А закопченные столы покрылись золой и сажей – вот и всё, что осталось от залежей артефактов. Женщина и те двое недвижными дымящимися мумиями чернели на полу.
Ничего подобного Гэри еще не видел.
С пола медленно, как во сне, поднимался Антрим.
Он стоял, можно сказать, на роковой черте, но с нужной стороны: жар над ним продержался секунду-другую, не дольше.
А вот Дениз и ее спутники сгорели в буквальном смысле.
Надо же, как славно все обернулось…
От артефактов, правда, остался лишь пепел. Уцелела только та каменная плита на полу, но обуглилась, и знаки на ней теперь уже вряд ли подлежали прочтению.
Ладно, ну их всех к такой-то матери, и прежде всего «Общество Дедала». Трое сгоревших с их стороны – можно сказать, что мы квиты.
Придерживая на плече рюкзачок, Антрим заспешил наружу, где на асфальте лежал Гэри.
– Ты в порядке? – стоя над ним, спросил Блейк.
Парень кивнул, пытаясь встать.
– Извини за неприглядное зрелище. Но без этого было не обойтись.
Гэри удалось подняться самому.
Опасность еще могла их поджидать, так что Антрим заторопился:
– Надо уходить.
54Малоун слушал рассказ Кэтлин Ричардс о Блейке Антриме и чем дальше, тем меньше симпатий к этому человеку испытывал. Десять лет назад у Ричардс с Антримом были отношения, а затем произошел бурный разрыв. Кэтлин живописала портрет самовлюбленного эгоиста, который никак не мог мириться с неудачами, особенно когда дело касалось личных отношений. Он вступал в связи с женщинами, но рано или поздно те порывали с ним отношения, а быть отвергнутым – такого он принять не мог; более того, его это бесило. Малоун припоминал, что на теннисном корте говорил Мэтьюз. Пэм Антрима откровенно ненавидела. Не позволяла ему контактировать с Гэри. Выслушав от Кэтлин Ричардс, как проходило ее собственное расставание с Антримом, Малоун предположил, что нечто подобное могло произойти и с Пэм. Это, в принципе, объясняло, отчего она отказывалась даже заговаривать с Гэри об этом человеке.
Но теперь Гэри знал.
Во всяком случае, так сказал Мэтьюз.
Сейчас Малоун вместе с Ричардс ехали на такси обратно в Лондон, в отель «Горинг», где Коттона должна была ждать Танни Карлтон. Этой немолодой женщине он отдал на хранение флэшку, поскольку иного расклада на тот момент просто не было. Теперь ему была нужна та информация.
– Вы уже дважды приходили мне на помощь, – заметила Кэтлин Ричардс.
Она была уверена в себе и, безусловно, компетентна – качества, которые Малоун находил привлекательными. Со времени своего развода он пару раз завязывал отношения с женщинами, подобными ей. Видимо, его тянуло к умным и решительным. Тем не менее он не удержался от вопроса: